Адаты черкес бывшей Черноморской кордонной линии.
а) СОБРАНИЕ СВЕДЕНИЙ,
относящихся к народным учреждениям
и законоположению горцев – адату, 1845 года
Сведения об обычаях кавказских горцев, в каждом обществе или народе,
собранные из расспросов их самих .
I. О разных родах сословий, различий и преимуществе прав, им присвоенных; обязанностей и взаимных отношений сословий.
§ 1. Народ, живущий в Кавказских горах и у подошвы оных, на пространстве Черноморской и Кубанской кордонных линий, по левому берегу реки Кубани, известен под общим названием черкес, который разделяется на следующие пленена или общества: хамышейское, черченейское, хатикосийское, темергойское, мохошское, бесленеевское, абазехское, шапсугское, натухайское и убыхское ).
§ 2. Из сих племен: хамышейское, черченейское, хатикосийское, темергойское, мохошское и бесленеевское делятся на сословия: князей, дворян, духовенство, простой свободный народ и крепостных людей; а абазехское, шапсугское, натухайское и убыхское имеют только сословия дворян, духовенство, простой народ и крепостных людей.
§ 3. Все оные племена исповедуют религию магометанскую и в сущности не признают никакой власти над собою, но, живя обществами, следуют более правилам аристократического и демократического правления почему ни одно сословие у них не имеет, так сказать, в сущности своих твердых основных прав, преимуществ и обязанностей но таковые некоторым образом усвоены каждому из них народными преданиями, принятыми издревле в руководство в общежитии их; – посему все лица, принадлежащее к одному из сих сословий, пользуются правом, оному присвоен там, с нижеследующими ограничениями: каждое лицо пользуется правом сословия своего в особенности не прежде, как по достижении совершеннолетия, которое принято у черкес, в мужеском поле, когда в состоянии мужчина владеть оружием и участвовать в набегах, т. е. шестнадцати лет; в эти лета он может располагать своим имуществом, вступать в брак, договоры и обязательства, без всякого попечительства; до достижения же сих лет состоит под попечительством и не может располагать собою и своим имуществом ). Женский пол может вступать в брак 14 лет и даже с 12ти, и с сего времени принято их совершеннолетие; но располагать имуществом, делать какие либо договоры и обязательства женскому полу у черкес никогда не предоставляется, потому что у них жены, как и у всех магометян, покупаются мужьями за известную плату отцу невесты, называемую калым, а если такового нет, то родственникам , а если и сих нет, то тому, у кого она находится на воспитали, – которая (плата) бывает не одинакова, а более зависит от условия и достатка жениха. Мужчина, какого бы он ни был сословия, может иметь у себя от одной до семи жен законных и семь наложниц, лишь бы в состоянии был содержать оных. Законными имеются те жены, которые венчаны с мужчиною муллою ), а наложницы – те, которые не венчаны. Дети, рожденные от законных жен, считаются законными наследниками, а рожденные от наложниц почитаются незаконными и не имеют Права на наследство, кроме только – получат то, что им назначено будет от отца их за жизни его.
§ 4. Муж высшего сословия сообщает право сего сословия жене но жена не сообщает своего сословия ни мужу, ни детям; сама же не теряет оного браком, если оно принадлежало ей до замужества.
Примечание. Во всех черкесских племенах принято, чтобы жены, оставшись вдовами, выходили вторым и третьим браком в замужество за родных и двоюродных братьев умерших своих мужей, если они есть и пожелают на них жениться; а если оных нет, то могут жениться на них племённики мужей их и другие его родственники; но когда родственников таковых нет, то вдова может выходить замуж и за стороннего мужчину одинаково сословия с умершим её мужем, который платит за нее обыкновенно родственникам её, у которых она живет по смерти своего мужа, калым; если же останется вдовою, то живет при детях своих или при своих родственниках с отцовской стороны.
§ 5. Если кто право своего сословия утратит последствием каких либо обстоятельств, как то: чрез неправильное присвоение в крепость и тому подобное, то ему предоставляется, предъявить положенные тому доказательства, отыскивать по оным право своего сословия.
II. О дворянстве.
§ 6. Дворянство у объясненных племен разделяется на высшее и низшее; то и другое есть потомственное, переходящее от родоначальника дворянина на всех его потомков в мужеском и женском коленах. Родоначальники высшего дворянства получили сиё достоинство в древние еще времена, полагать должно, от арабских калифов, татарских князей, турецких султанов и других повелителей азийских народов, имевших более или менее влияние на оные племена, за особенные их заслуги, оказанные им; а низшее дворянство присвоено уже сими другим достойнейшим из числа живших под покровительством их, и служением у них телохранителями, которые обратили на себя их внимание: своею расторопностью, предусмотрительностью, распорядительностью в делах военных, опытностью в советах, преданностью и верностью к их особе; сего то рода дворяне именуются у черкес второстепенными и третьестепенными.
§ 7. Принадлежащее в высшему дворянству именуются хамышейцев, черчевейнев, хатикосийцев, темергойцев, мохопщев и бесленеевцев князьями; у абадзехов же, шапсугов, натухайцев и убыхов называются первостепенными дворянами, которые почти равняются в правах своих с князьями; но тот князь и первостепенный дворянин имеют всегда преимущество пред подобными себе, которого предки в особенности прославили себя чем либо вниманья достойным. Впрочем у первых шести племен есть также первостепенные дворяне, но они почитаются всегда ниже князей и первостепенных дворян последних четырех племен; второстепенные же и третьестепенные дворяне во всех сих племенах существуют па одних правах с весьма небольшими различиями; например, в народных собраньях шапсугские, абазехские, убыхские и натухайкие дворяне сего рода имеют преимущество пред таковыми прочих племен.
§ 8. Дворянство сообщается родом и браком; каждый дворянин сообщает состоянье свое посредством рода всем законным его детям и потомкам, а посредством брака жене, не смотря на происхождение её или брак предшествовавший.
§ 9. Дочь дворянина, выходящая в замужество за не дворянина, сохраняет свое состояние, но мужу и детям оного не сообщает. Вдова дворянина, какого бы она ни была происхождения, сохраняет состояние, чрез сей брак её приобретенное, хотя бы впоследствии она вышла в замужество за не дворянина, но мужу и детям своего состоянье не сообщает. Впрочем принято за правило: мужчины должны избирать себе жен одного с ним сословье, и потону редко случается, что князь женится на дворянке, а дворянин на простой.
§ 10. Никто у горских народов из духовного званья, простого свободного народа и крестьян не может достигнуть дворянского достоинства; оно не присваивается ни за личную храбрость, ни за опытность и благоразумье в советах, словом никой услуги.
§ 11. Князь пользуется совершенною свободою и ни от кого не зависим. Жители аулов, которые находятся под покровительством его, признают в некоторой степени над собою власть его и он пользуется особенным и отличным уваженьем, не только простого народа, но всех низших дворян и духовенства; он почитается владельцем покровительствуемых им аулов и земель им принадлежащих, обязан оные оберегать и защищать; тот же аул, в котором сам живет с крепостными своими людьми, покровительствует в особенности и считает оный как бы своею собственностью, хотя не имеет Права распоряжаться жителями оного и их имуществом по своему произволу. Священною обязанностью поставляет князь для себя доставлять жителям оного удовлетворенье от обидчиков их и во всяком случае сохранять полость оного.
§ 12. Князья над крепостными своими людьми и их имуществом имеют неограниченное право. Они получают таковых людей по наследству от своих предков и такого рода крестьяне именуются родовыми; их приобретают также покупкою от других владельцев, но в том и другом случае без земли, которая у горцев считается общею, неделимою и никому в собственность не принадлежащею. Наконец, князья увеличивают число оных пленными, закачевыми, в разных случаях у своих единоплеменников и единоверцев; эти крестьяне называются благоприобретенными. Владельцы делают между ними суд и расправу сами, без участья других лиц, употребляют в работы по своему произволу, продают и дарят, кому пожелают, семействами и раздробительно, даже могут лишать жизни и за сиё не подвергаются никакой ответственности; за то обязаны печась об их благосостоянии, защищать их совершенно от всяких сторонних обид, доставлять им всевозможные способы в безбедному содержанью и пропитанию себя; а малолетних сирот их, остающихся без родственников, берут на собственное своё содержанье; тех же, которые имеют своих родственников, а особливо зажиточных, поручают оных им для содержанья и воспитанья.
§ 13. Во всех народных собраньях и совещаньях князья занимают нервна места по старейшинству их родоначальников; после них таким же порядком первостепенные и низшие дворяне. Благоразумные советы и сужденья князей уважаются преимущественнее первостепенных и низших дворян и приводятся в исполнение, хотя впрочем и сих нередко приемлются, а особливо когда основательны.
§ 14. Князья не имеют никакой власти над дворянами, духовенством и простым свободным народом; но сословье сие повинуются некоторым образом воле их, единственно из уважения в так называемому ими высокому титулу их, которое ниспослано им, как они верят, от самого Аллаха, и сиё связывают они более тому из них, который приобрел славу своим умом, мудростью в советах, справедливостью, честностью, бескорыстием, прямодушьем и храбростью. Такому князю они повинуются почти слепо и воля его или приказанье для них закон. Низшие дворяне таким преимуществом не пользуются, но также имеют право на уваженье духовенства и простого народа. А крепостными людьми, которых они так же приобретают как князья и первостепенные дворяне, низшие дворяне распоряжаются совершенно по своей воле, подобно сии последними
§ 15. Князья имеют исключительное право пред дворянами, пользуются лучшими местами для пастбищ своего скота на всем пространстве земли, на которой жительствуют покровительствуемые ими аулы одного с ними племени, а близь того аула, в которой живут сами, даже пользуются правом ограничивать для себя собственно удобнейшую землю под хлебопашество и сенокос, которой жители сего аула, также и других, не могут обрабатывать в свою пользу иначе, как с дозволения их; лес же, принадлежащий в сему аулу, жители оного для своих потребностей могут рубить, но ежели пожелают рубить для промина на меновых дворах, то делают сиё с дозволения князя, и по промене оного дают ему за сей лес известный калым (дань), т. е. не из каждой мерки соли, полученной за лес, дают им коряк (ковш) оной, который выходить весом пять фунтов. И когда дань сию платят по собственному условию, которое делается между ними однажды навсегда и изменяется очень редко и то по весьма уважительным причинам. Дань сию платят не только солью, но вообще теми продуктами, каше получают на меновых дворах за свои продукты, т. е. разным красным лавочным товаром и проч., рассчитывая соразмерно количеству соли. Жители других аулов, признающие покровительство их, ни на свои потребности, ни для промена, не могут рубить сего леса, кроме по приглашении их, а пользуются таковым из прилежащих лесов в тем аулам, в которых имеют жительство, и когда променивают оный на меновых дворах, то платят князю такой же калым; равным образом получают они от всех их дань за все произведенья их, промениваемые ими на меновых дворах, как то: за кожи разного рода, масло, мед, орехи, кислицы, груши и проч. Равномерно, если привозят что либо для промена жители аулов другого племени чрез землю покровительствуемых ими аулов, то платят им большей частью такую же дань, а иногда по условию и большую, из которой для себя получают они две части, одну отдают дворянам, и такую же простому народу; такую дань делят старейшины семейств между собою по равной части. Дворяне и духовенство, живущие как в покровительствуемых ими аулах, так и в других, за промен леса и других своих продуктов на меновых дворах, подобной и никакой другой дани не дают князю.
§ 16. Для наблюдения за количеством промениваемых продуктов и леса на меновых дворах простых народом, и для верного получения калыма, каждый князь или дворянин, имеющий усвоенный ему менный двор, назначает на оный от себя доверенного навсегда или временно, который ему по сей обязанности и отчитывается.
§ 17. Князья все работы по хозяйству своему производит крестьянами своими, но для пахания земли, жатвы хлеба и сенокоса, а иногда рубки и вывоза лиса, употребляют и свободный простой народ покровительствуемых ими аулов; особливо обязанность ми. выполняет жительствующей в одном с ним ауле, но работы сие не вменены сему народу в непременную обязанность и делаются им по приглашении князя и по доброй своей воле, единственно из уважения в его званию. На работы сие выходить народ с собственными волами, рабами и нужными рабочими орудиями, а продовольствие получает от того, кто работает, и он обязан доставить ему таковое в изобилии и лучшего качества. Князь режет для сего хороших волов и баранов и чем лучше будет кормить, тем более привлечет в себе народ; он прилежнее работает, остается вполне доволен и охотно идет вновь на работу по приглашении его; если же народ встретить недостатков в продовольствии или нехорошего качества будет оное, то работает лениво, нередко прежде времени оставляете работу и в другой раз не идет уже на оную; а князь понудить его к сему власти не имеет права. Работы сие продолжаются день, два и всегда не более трех, а когда встретится еще надобность, то народ приглашается вновь. Первостепенные и низкие дворяне также имеют право приглашать простой свободный народ на таковых же совершенно правилах, но только того аула, в которой дворяне имеют свое жительство; из других же аулов и из того, где живет князь, хотя бы в оном дворяне и имели свое жительство, делать такого приглашения они не могут.
§ 18. С незапамятных времен (так выражаются черкесы) ведется у всех вообще черкес обыкновенье одарить чем либо своего гостя и угощать его, чем только может хозяин и иметь лучшего Подарки сие всегда делаются лучшими вещами и животными, как то: оружьем, луком, колчаном с стрелами и панцирем, богатым одеянием, конскою сбруею, богато украшенною серебряным набором, с золотою насечкою и под чернью (что они отделывают довольно превосходно и с особенным свойственным им вкусом), хорошими лошадьми и буйволами; дарят даже быков с арбами, коров и овец, что делают более менее дворяне и простой народ. Сиё преимущество делается таким гостям, которые приезжают из других племен и дальних аулов; одного же племени черкесы хотя и бывают в гостях один у другого, но без особенных подарков. Обыкновенно один знакомый приезжает к другому с несколькими своими знакомыми, гостить дней шесть и более, и хозяин обязан угощать на ровне с своим приятелем и всех с ним приехавших, а старшему из них подарить что либо. Гостеприимство сего рода и этикеты оного наиболее и в точности соблюдаются между князьями, первостепенными и прочими дворянами. Гость их имеет даже право требовать себе у хозяина понравившуюся ему лошадь или какую либо вещь и хозяин в сем требовании его не может ему отказывать; иначе отказ считается обидою и порождает между ними неудовольствие, вражду, непримиримую злобу и наконец мщение, которое нередко оканчивается убийством кого либо из них или из родственников их. Даже если требуемой гостем лошади или вещи нет у хозяина, а имеется у простого черкеса покровительствуемого им аула, то он обязан доставить ему оное; но выполнить сие может только князь, которому издревле усвоено право брать самопроизвольно у простого свободного народа покровительствуемых ими аулов понравившееся их гостям или им самим что либо из оружья и вещей или несколько лошадей, быков и баранов для подарков своим гостям и угощенье их; чего дворяне те дать не могут. Впрочем, князья делают подобный побор под условьем пополнить хозяину взятое у него такого же рода вещами или животными, хотя взяты; если же князья сего не исполнять, то дворянин, живущий в том ауле, у простых жителей которого сделан подобный побор, считает уже в таком разе и себя обиженным, просит князя удовлетворить тех, у коих взято, а когда князь не уважит его ходатайства, то он вместе с жителями аула ищет покровительства другого князя одного же с ним сословья (а иногда и другого, что впрочем случается редко); они переселяются со всем своим имуществом в покровительствуемый им аул на жительство, посредством которого уже и ищут удовлетворенья судом обиженному побором, и когда этот получить вполне удовлетворение, то обязан возвратиться с теми же людьми на прежнее жительство свое и признать покровительство прежнего князя. Если же и по суду обиженный не получить удовлетворенья, то остается с людьми жительствовать навсегда на новом месте и старается уже возвратить взятое хищничеством; причем даже случается нередко драка, когда не удается угнать какого либо скота тайно, или уворовать вещь, или утащить у кого ни будь из крестьян их; во всех сих случаях князь, принявший дворянина с народом под свое покровительство, подает их пособье и не допускает до обид.
§ 19. Гостеприимство у черкес считается первейшею добродетелью и гость у них, это бы он ни был, есть особа неприкосновенная, а если кто либо из сторонних дерзнет причинить ему обиду, то хозяин принимает ее более себе за обиду, нежели бы нанесена была ему прямо, и обязан доставить ему удовлетворенье с обидевшего непременно, хотя бы это стоило крови.
§ 20. Кроме подарков, делаемых князьями гостям своим, князья по обыкновенью считают себя как бы обязанными дарить чем либо но временам не только дворян, но и простых почетнейших жителей покровительствуемых ими аулов. Сиё делается ими наиболее с целью, чтобы расположить их и привязать более в себе. Это делают первостепенные и низшие дворяне почетнейшим гражданам с одинаковою же целью, как и князья ).
§ 21. Обязанность князей есть прекращать между жителями покровительствуемых ими аулов всякого рода ссоры и возникающая неудовольствия, удерживать их в добром согласии и дружестве, а за обиды, им причиняемые жителями других аулов, искать, на кои следует, и доставлять обиженным удовлетворенье. Такую же обязанность исполняют и первостепенные дворяне между племенами, у которых нет князей, а низшие дворяне вообще обязаны ограждать от обид и утеснений жителей тех аулов, в которых сами живут.
§ 22. Из князей и вообще из дворян, кто пожелает, если выучится грамоте турецкой, изучить хорошо Алкоран и все правила в подробности религии магометанской, может поступить в духовное знание, но сиё очень редко случается.
§ 23. Князья и всех степеней дворяне за обиды, им причиненный, получают по суду от обидчиков своих вознаграждено большее, нежели люди других состоянии, – князь наибольшее, первостепенный дворянин меньшее, второстепенный еще меньшее и так далее.
§ 24. Поступки и действия князей, противные принятым правилам общежития, разбираются только князьями и первостепенными дворянами, а таковые поступки и действия первостепенных и низших дворян разбираются лицами дворянского происхождения и князьями; но лица простого сословия в сем участвовать не могут.
§ 25. Князья и дворяне не платят никому никакой подати и ни за какие преступления, ими сделанные, не лишаются по черкесским обычаям, своего достоинства, а ответствуют за оные штрафом, какой судом будет определен.
III. О духовенстве.
§ 26. Духовенство у черкес составляют: эфенди или кадий, старший мулла (соответствующим русскому благочинному священнику), мулла (священник), муэззин (диакон), которые голосом созывает на молитву, и их прислужники, или причетники, сафота (дьячок), иджако (пономарь). Все сие лица исполняют правила, предписанные им в Алкоране, и признают над собою власть верховного муфти (митрополит-архиерей) – главы магометского духовенства.
§ 27. В духовное сословие могут вступать лица из всех сословий, даже и из крепостного, по дозволяет владельца ), если только излучится турецкой грамоте читать и писать, Алкорану и узнает твердо все правила магометанской религии. Лица княжеского и дворянского сословия весьма редко поступают в духовное знание, а избирают оное всегда лица из простого свободного народа, которые, достигли звания муллы, пользуются же правами дворянина.
§ 28. Желающие поступить в духовное званье первоначально учится турецкой грамоте читать и писать, потом, изучении до известной степени, впрочем довольно подробно, Алкоран, является в эфендию, которым испытывается в знати сего и, когда найден будет сведущим, то, по удостоверенью свидетелей, что он незазорного поведения, сей дозволяет ему именоваться муллою и на сиё званье дает ему письменное на турецком языке удостоверенье; прочих же лиц духовного знания, как то: муэззина, сафту и иджако, нарекает сам мулла, по мере приобретения ими сведений в турецкой грамоте и Алкорана, не спрашивая разрешения эфенди. Достоинство эфенди дается верховным муфти – главою магометанского духовенства, живущим в Константинополе, таким только муллам, которые сделались известными довольно твердым и подробным знанием Алкорана, непоколебимым в правилах магометанской религии, сведущие даже в политике магометанской и получившим достаточное образование в турецких училищах.
§ 29. Эфенди и мулла, не смотря на их происхожденье, пользуются особенным уважением и доверием, не только простого свободного народа и крестьян, но и самих дворян и князей; они даже имеют право вместе с князем сидеть и кушать, какого Права не имеют и дворяне, когда не будет сиё дозволено им особенно от князя. Муэззин же, сафта и иджако подобным уваженьем не пользуются.
§ 30. Все лица духовного званья могут иметь крепостных людей, которых получают по наследству, приобретают и распоряжаются ими и их имуществом, как князья и дворяне.
§ 31. Эфенди и мулла с своими причетниками отправляют богослуженье по правилам магометанской религии, изложенным в Алкоране; они обязаны непременно участвовать в сражениях, делаемых черкесами, быть всегда впереди и даже нередко предводительствовать оными.
§ 32. Эфенди и мулла могут иметь только по одной жене, которых они покупают у низших дворян и простого свободного народа, а по смерти сих могут жениться на других и так далее, приобретая оных покупкою; но могут вступать в сиё сословие и быть в оном неженатые, или жениться, бывши уже в сем звании. На таком же основании могут иметь и не иметь жен и прочие лица, принадлежащие к духовному сословию. Вдовы сего сословья, по смерти своих мужей, выходят замуж за их братьев или других ближайших их родственников, если таковые есть и пожелают на них жениться, а если нет оных, то остаются при своих семействах или возвращаются в своему отцу или ближайшим родным, которые уже оными и располагают, выдают замуж за того, кто заплатил им калым либо содержит их на своем иждивении по смерть их.
§ 33. Дети духовного сословья: 1) мужеского пола, по изученья турецкой грамоты и Алкорана, обязаны принять на себя, соразмерно степени своего образования, один какой либо духовный сан, а если пожелают и усовершенствуются в знании Алкорана, то могут получить и высшую степень оного. Впрочем, если кто из них не пожелает принять духовного сана, то к сему не принуждается, а остается свободным и пользуется этим званием, из которого происходить отец его, то есть: дворянством или простого свободного народа, но в крепостное состоянье никогда не обращается, хотя бы отец его происходил и из оного. 2) Женского пола выдаются замуж отцами, а если таковых лишились в малолетстве своем, братьями, а если и сих не имеют, то воспитателями своими: родственниками или старшинами, преимущественно за лиц, принадлежащих к духовному сословью, за князей и дворян, не получая от жениха за невесту никакой платы.
§ 34. Лица духовного сословья живут в черкесских аулах по своему произволу, где они пожелают и куда пригласить их князья, дворяне и простой свободный народ тех аулов, от которых они, равно и от крепостных людей, не принадлежащих, получают для содержания себя и семейств своих определенную плату за совершенье духовных треб и, сверх сего, берут дань от каждой мазы (дом), а именно:
а) За обрезание младенцев, которое совершают только эфенди и муллы, получают кожи с зарезанного при сем скота и баранов на угощенье гостей.
б) За венчанье, которое совершают также эфенди и мулла, а если их не имеется, то и муэззин может совершить, получают: от князя скотом, овцами и лошадьми, сколько он назначит им по своему желанью; от дворянина, простого свободного черкеса и крестьянина тоже самое, но большею частью по одной корове, а иногда дается и лошадь.
в) За погребение, которое могут совершать эфенди и мулла, а если сих не случится, то и муэззин, получают: от князя или княгини 30 штук скота и более или соразмерно сему овцами, а иногда лошадь и две; за дворянина и дворянку от 7 до 15ти штук скота, соразмерно его состоянью, или одну лошадь; за простого свободного черкеса, крестьянина и женщин сего сословья одну штуку скота, а кто богаче, дает и более. Сверх сего, получают все одеянье и обувь покойников, тела которых они совместно с муэззинами, если сии случатся быть, обязаны обмыть и обвернуть чистым бельем, калинкором или миткалем; одежду же и обувь умерших женщин они не получают, а отдается таковое тем женщинам, которые обмывают и обвертывают нечистый калинкор или миткаль их тела; за погребенье детей мужеского и женского пола, умерших до 15ти лет, не получают никакой платы от их родителей, родственников и воспитателей; за умерших старее 15 лет получают выше объясненную плату соответственно сословью умершего; но если девушка выйдет замуж до 15ти лет и умрет, хотя на 13м году, то за погребение её платится уже, как за женщину.
г) От каждой мазы получают сажень дров, арбу сена, десятую мерку каждого рода хлеба, одну, овцу из ста штук, одну скотину из 60 штук рогатого скота, одну лошадь из шестидесяти лошадей, одну сапетку (улей) пчел из десяти сапеток, десятое яйцо каждого рода, десятую луковицу луку, десятую головку капусты, а из дворовой птицы, по их просьбе, дают им, сколько кто может.
Примечание. Эфендий и мулла из дохода, получаемого ими на погребете умерших, каждый одну часть оставляет себе, а две отдает муэззину и прочим своим причетникам, которые они и разделяют между собою поровну. С прочего же дохода эфенди и мулла уделяют части своим причетникам по своему усмотрению, каждому порознь.
§ 35. Кроме объясненного дохода, эфендии и муллы имеют еще таковой и от спорящихся между собою лиц, если решают они возникшее между ними дело шариатом, т. е. судят по Алкорану; например: изобличенный в воровстве возвращает украденное хозяину и платит эфендию или мулле, кто из них производил суд, в виде штрафа: от уворованной им лошади пять рублей, от уворованной коровы и быка один рубль и от уворованных пяти овец рубль серебром; изобличенный же в убийстве кого-либо, если, его самого не убьют, родственники убитого, кроме удовлетворения сих положенным за cиe преступление по Алкорану штрафом, 200 штуками рогатого скота, какого бы сословия убитый ни был, платит эфендию или мулле, производившим суд, в виде такового же, двести рублей серебром, или десятую скотину, а сделавший прелюбодеяние с женою, у которой имеется муж, по изобличении его в сем поступке, платит эфендию или мулле 15 штук скота, если муж ее не пожелает, чтобы она наказана была смертью по Алкорану; муж от соблазнителя не получает никакого удовлетворения.
Примечание. Все оные штрафы уплачиваются всегда у черкес большею частью скотом, овцами, лошадьми, а иногда оружием и другими вещами, по неимению у них собственного изобретения денег, приводя все cиe в объясненную цену. Но кто три раза присягал в чем-либо и не исполняет по данной присяге, напр. продолжает воровать, тот называется таабезе (отъявленный вор), которого убивают непременно, если поймается, – так определено в Алкоране.
§ 36. Все лица духовного сословия пользуются совершенною свободою. Никто из них не обязан никому никакою данью, не отдает никому никакого отчета о родившихся, браком сочетавшихся и умерших, но совершенные эфендием, муллою и муэззином браки каждый из них у себя записывает, для справки и удостоверения законности брака в последствие: а) при разборе возникающих семейных распрей и разных неудовольствий, и б) при разделе имения между наследниками. Они могут переходить для жительства из аула в аул не только того племени, из которого происходят, но в аулы и другого племени, куда их только пригласят, по своему произволу, без согласия на cиe князей или дворян тех аулов, в которых жительство имеют; даже муэззин, сафта и иджако могут оставлять эфендиев и мулл без согласия сих последних, и поступать к другим таковым по своему произволу, для совместного отправления духовных треб. Впрочем, все лица духовного звания имеют всегда должное уважение и почтение к князьям и дворянам и исполняют их приказания, относящиеся до светских дел; по духовным же делам они не имеют на них никакого влияния.
§ 37. За преступление лица духовного сословия судятся шариатом – судом духовным – и подвергаются взысканию, означенному в Алкоране по разным родам преступлений. Муэззин, сафта и иджако судятся муллою, мулла эфендием, а сей муфтием. Если духовное лицо сделает воровство или учинит прелюбодеяние с замужнею или вдовою, женщиною либо девицею, то виновный лишается своего сана и платит за женщину мужу, а когда его нет, то родственнику или отцу ее 15 штук, а за девицу отцу или родственнику ей 5 штук рогатого скота, а уворованное пополняет хозяину.
IV. О простом свободном народе
§ 38. Хотя сословие сие и признает в некоторой степени над собою власть князей в тех племенах, где сие существуют, но власть сия есть весьма поверхностная, не имеющая ничего определительного, твердого и постоянного; почему сей класс людей пользуется совершенною свободою во всех племенах или обществах горских народов, можно сказать, наравне с сословиями дворян и духовенства, особенно в тех племенах, в которых не имеется князей.
§ 39. Простой свободный народ пользуется по своему произволу землею, лесом и другими произведениями в местах своего жительства, также занимается свободно и скотоводством, не платя ни князьям, ни дворянам и никому никакой положительной подати, кроме обязанности делать только подаяние духовным лицам и давать князьям и дворянам калым за промен на меновых дворах, ими устроенных, леса и других своих продуктов, как cиe объяснено выше. Если же сей народ и работает князьям и дворянам в нужное для них время, под покровительством которых он жительствует, то cиe делают единственно по приглашению их и по доброй своей воле; работа сия не вменяется ему в непременную его обязанность никаким непреложным постановлением.
§ 40. Хотя князья одного с сим народом племени имеют некоторое право брать у него по своему желанию что-либо из оружия его, скота, овец и лошадей, ему принадлежащих, но обязаны за взятое удовлетворять его. Если же князь добровольно сего не сделает, то обиженный подобным побором в праве выйти со своим семейством и имуществом из покровительствуемого им аула на жительство в аул одного с ним племени, покровительствуемый другим князем, и через сего уже требовать себе следуемого удовлетворения, который, приняв его под свое покровительство, как бы внести с тем принимает на себя и обязанность доставить ему удовлетворение от князя, взявшего что-либо самопроизвольно из имения его. Нередко даже случается, что через неудовлетворение князьями за подобные поборы, целые аулы сего сословия людей от них отлагаются, ищут покровительства других князей и переходят к ним на жительство, где иногда остаются навсегда, а иногда, получив удовлетворение, возвращаются на прежнее жительство.
§ 41. Мужчины сего сословия имеют право только жениться на девицах своего же сословия; жениться же на девицах другого происхождения права не имеют, разве жених уворует невесту по согласию с ней; но сие преступление преследуется и невеста от похитителя отбирается, когда не будет повенчана; а когда уже будет повенчана, то не отбирается и похитивший платит отцу или родственникам ее весьма большой калым. Но девицы сего сословия могут выходить в замужество за дворян и даже за князей; сие последние платят за них отцам или воспитателям их условленный калым; но для дворянина, а тем более для князя, жениться на простой девице предосудительно, почему и редко сие случается.
§ 42. По принятому обыкновению, простой свободный черкес, покупая себе жену из своего же сословия, платит за оную от 7 до 15 штук рогатого скота, а достаточный платит за красивую и молодую девицу, ему понравившуюся, от 25 до 100 штук, или против сего количества лошадьми, овцами, оружием и конскою сбруею. Но бывает и так, что жениху понравится невеста, а он, не имея состояния заплатить за нее требуемый отцом или родственником ее калым, спрашивает втайне ее согласия на выход за него замуж и когда она на сие согласится, то он ворует ее и отправляется вместе с нею верхом на лошади к мулле, который их венчает. Исполнивши сей обряд, он может уже не платить за нее ничего; но случается, что по доброй своей воле или по приглашению сторонних людей, принявших в сем деле участие, по просьбе отца или родственника невесты, жених обязывается заплатить им присужденный или требуемый калым в то время, когда в состоянии будет, особенно если они бедны, в чем дает присягу и обещанное в свое время выполняет.
§ 43. Сему сословию предоставлено иметь крепостных людей, которых они получают по наследству и покупают, распоряжаясь ими и их имуществом по-своему усмотрению точно так, как своею собственностью.
§ 44. Свободный черкесский народ имеет голос в общественных собраниях, где рассуждается о предприятиях к набегам и других предметах, относящихся к народности. В такие собрания обыкновенно отправляются представители сего сословия, по избраню оного, из опытнейших и известных умом людей, которые что предпримут сделать, то народ уже выполняет беспрекословно.
V. О крепостных людях.
§ 45. Крепостных людей у кавказских горцев может иметь каждый, какого бы он сословия ни был, кто только в состоянии их приобрести покупкою, или к кому дойдут таковые по наследству.
§ 46. Люди cиe суть сущие рабы, повинуются своим владельцам слепо и исполняют все работы по их приказанию, переносят терпеливо самые их угнетения, словом несут всю тяготу жизни – и не имеют возможности, в облегчение своего состояния, приносить кому-либо на своих владельцев жалобы; потому что сие, какого бы сословия они ни были, владеют и пользуются ими совершенно на одних правах.
§ 47. Крепостные люди, но принятому издавна обыкновению, работают вообще для себя и своих владельцев и из вырабатываемого хлеба каждого рода и сева определяют половину для владельцев, а другую для содержания себя с семейством и своего скотоводства, и из своей части хлеба и сена никому ни продать, ни подарить, не имеют права без воли своих владельцев. Продавая же или променивая свой скот, лес и другие продукты своего хозяйства по своему усмотрению, из вырученной за оные суммы, полученной за промен соли и лавочных товаров, обязаны также уделять половину своим владельцам. Кроме сего, крепостные женщины и девицы исправляют все работы по дому своего владельца, относящиеся в их полу.
§ 48. Крепостные люди, хотя, пользуются приобретенным ими скотом и другим имуществом, но владелец их в праве оное от них отобрать и употребить в свою пользу.
§ 49. Крепостной человек может получить свободу по воле своего владельца и по доказательству о свободном своем происхождении, из которого он неправильно вовлечен в крестьянство. Получив свободу, он остается в сословие простого свободного народа и может поступать в духовное сословие, когда научится турецкой грамоте и Алкорану.
§ 50. Крестьянин может жениться на крестьянской девке и вдове одного и того же владельца с позволения его и за невесту не платит никому никакого калыма; но на крепостной девке и вдове другого владельца, равно и свободного простого сословия, жениться но своему произволу на таком же основании не может; а если владелец, не имея между своими крепостными девок и вдов, пожелает женить его на крепостной девке или вдове другого владельца, то покупает у сего для того невесту и платит ему за девицу от 15 и до 20 лет 60 штук рогатого скота или 1000 руб. на ассигнац., а за вдову, не старее 30 лет, от 30 и 40 штук рогатого скота, и кроме сего отцу невесты или родственнику ее, у которого она находится, платит еще три штуки скота. Равным образом, владелец может приобретать покупкою у другого владельца и крепостных мужчин для своих крепостных девок, но сии платятся уже гораздо дешевле, а именно: за мальчика от 15 и до 20 лет платится 15 и 20 штук рогатого скота, от 20 и до 30 лет за мужчину платится 25 и 30 штук рогатого скота или 700 р. на ассигнации . Таким же порядком владельцы могут приобретать невест для своих крепостных мужчин и из свободного простого сословия, по согласию на сие их родителей или родственников и воспитателей, у которых они находятся, платят им за оных от 25 и до 60 штук рогатого скота.
§ 51. Кавказские горцы, при покупке невесты, из какого бы сословия она ни была, берут наиболее во внимание ее красоту, здоровье, телосложение и знание рукоделий, приличных женскому полу и у них употребительных.
§ 52. Если крепостной человек не в состоянии за сделанное им преступление уплатить штрафа, то за него платит его владелец и из имения его постепенно возвращает оный себе или отдает его на несколько времени в услужение тому, кому он должен заплатить штраф. По прошествии условленного времени владелец возвращает его к себе и берет с него присягу не делать более преступлений. Подобную присягу берет с него и тогда, когда уплатит за него штраф; но если и после сей присяги крепостной человек сделает преступление во второй и в третий раз, то в таком разе пополняется следуемый штраф из его имения, если таковое он имеет, а если не имеет, то платит оный его владелец; последний его продает или променивает навсегда другому владельцу какого-нибудь дальнего племени либо турецко-поддонному. Случается, что если такого негодяя владелец никому не продаст и не променяет, а исправление в нем не предвидит, то он лишает его жизни и в таком разе не платит уже за преступление его никакого штрафа.
§ 53. Крепостные люди участвуют в набегах и сражениях не иначе, как с дозволения своего владельца, совместно с ним, который имеет оных при себе, как телохранителей своих, что делается им в крайних только случаях. Владельцы дорожат своими крепостными людьми, чтобы иметь через них большую для себя выгоду получения дохода; почему они, в случае сборов горцев к набегу, стараются всячески уклониться, чтобы крестьяне их в сем не участвовали.
VI. Об адате или суде по обычаям горцев .
§ 54. Суд у всех вышеупомянутых кавказских горцев, по древним их обычаям, есть словесное примирительное разбирательство спорящихся лиц, по добровольному согласию оных, через избираемых ими судей – посредников их.
§ 55. Все дела, возникающее между горцами, можно разделить на гражданские и уголовные . Сообразно понятию горцев о преступлениях, к 1-м можно отнести всякого рода тяжбы и споры, как-то: о праве на земли и угодья оных, владеемые каким-либо обществом или племенем, об аулах, о крестьянах мужского и женского пола, о праве собственности на движимые имущества, споры по неисполненным словесным договором и обязательствах и споры за нарушение прав личными обидами, ущербами, убытками и самоуправным завладением, воровство и поджог; ко 2-м убийство, нанесете ран, изнасилование женщины и девицы, удар плетью или другим каким-либо оружием и явный грабеж.
§ 56. По всем делам гражданским виновный ответствует налагаемым по суду на него штрафом или пенею, если не примирится добровольно с тем, кому причинил каким-либо случаем обиду; по делам же уголовным ответствует жизнью, а если сыщет возможность укрыться от лица им обиженного или его наследников и родственников, то вина его разбирается судом и за преступление налагается на него штраф, но гораздо больший, нежели по делу гражданскому. По всем оным делам и преступлениям штрафы у горцев заключаются в том, что виновные платят обиженному присужденное судом: рогатым скотом, лошадьми, овцами, оружием, конскою сбруею, одеянием и крепостными людьми. Если сделавший обиду или преступление так беден, что не имеет чем пополнить присужденного с него штрафа, то пополняет оный за него тот, кто принял его под свое покровительство, а он ему таковой уже отрабатывает; если же покровитель его не соглашается на сие, то виновный продается кому-либо из горцев, а большею частью туркам (когда они имели свободную торговлю с ними) и полученные за него вещи или деньги отдаются обиженному. Телесному наказанию по суду учинивший преступление, какого бы он звания ни был, никогда не подвергается.
§ 57. Мщение у горцев развито в высшей степени. Оно между ними после первенствующей страсти к воровству не есть ли вторая страсть; почему, отец семейства рассказывает уже детям своим – отрокам о мщении, как о высшей добродетели, которую он внушает им выполнять непременно, a сие впоследствии внушают оное своим детям, и таким образом переходит оное мщение из рода в род, отчего получивший обиду изыскивает все средства, позволительные и не позволительные, отмстить достойно обидевшему его. На сем-то основано у них правило, что кровь отвечает кровью, или, как они выражаются, «кровь за кровь», то есть, что убийца непременно должен быть сам убит. Сие исполняют наследники убитого и родственники даже до третьего колена, где только отыщут и захватят убийцу. Если сей последний скроется от них так, что нет никаких средств отыскать и схватить его, или если он приобрел беспредельное покровительство князя, имеющего сильное влияние на народ, то убивают наследника его или ближайшего родственника и сии прекращается вражда между убийцею, родными его и родными убитого. Нередко бываете так, что убийца, не имея возможности укрыться в аулах одного с ним племени, уходит в аулы другого племени и там отыскивает себе убежище; в сем разе принимает уже на себя ходатайство примирить его с родными убитого принявший его под свое покровительство, чрез посредство лиц одного племени с убийцею, заслуживающих уважения и доверия; но когда покровитель в сем не успеет, то всячески старается захватить хищнически у самого ближайшего родственника убитого малолетнего сына от 4-х до 9-ти лет, которого, тщательно храня у себя, воспитываете, как свое собственное дитя до совершеннолетия, а потом, снабдив его богатым одеянием, хорошим полным вооружением, лучшею верховою лошадью с принадлежностью к ней, отправляет к отцу его вместе с подарком его, который заключается в нескольких штуках рогатого скота или хорошей лошади. Сей, принимая своего сына, не может не принять и присланных с ним подарков, как знаков совершенной покорности убийцы, испрашивающего у него прощение, и изъявление к нему дружбы и уважения покровительствующего убийцу и воспитавшего его сына; прощает убийцу, посылает взаимно достойный подарок покровителю его и воспитателю своего сына и делается с сим тесным другом, считаясь с сего времени как бы единокровными родственниками . Равномерно, отвечают преступники жизнью, если не спасутся подобным образом, и за все преступления, отнесенные к уголовным делам.
§ 58. Кроме суда по обычаям, горцы с недавних времен ознакомлены турками с судом шариат, т. е. духовным судом, который производится муллою по правилам Алкорана. Сколько турецкое правительство, особенно перед начатием прошедшей войны с Россией и во время продолжения оной, ни старалось ввести между горцами во всеобщее употребление суд – шариат, для чего разослало было к ним по равным местам нарочитых мулл, но цели своей не достигло. Горцы, сначала, хотя, и приняли оный, по-видимому, с энтузиазмом, но, увидев впоследствии неправильные действия, суждения и злоупотребления мулл, начали мало по малу отставать от него; так что ныне все возникающие дела между князьями, дворянами и простым народом кавказских горцев разбираются судом по древнему их обычаю (адат). Одно духовенство по делам, между оным возникающим, разбирается шариатом. Впрочем, не возбраняется никому и из другого сословие горцев разобраться в своем деле сим судом: совершенно зависит от воли и согласия спорящихся сторон избрать для разбора своего дела суд адат или суд шариат.
§ 59. Для разбора дел, как гражданских, так и уголовных, судом – адат, все вышесказанные горские племена, каждое для себя, назначают из среды себя постоянных судей по четыре или по 6 из каждого сословия, которые и обязуются присягою по Алкорану разбирать и решать дела, возникающие между жителями их общества, каждое в своем сословии, по совести и по крайнему своему разуменью. Сверх сих судей, тяжущиеся, по своему согласию, имеют право избрать еще и одного общего судью, или посредника в своем деле, который имеет при разборе дела два голоса против одного из означенных судей; он также, перед начатием разбирательства дела, принимает присягу по Алкорану быть совершенно беспристрастным в разбирательстве оного. Впрочем, обыкновение сие нимало не стесняет горцев поручать дела свои разбору судей, избираемых ими по своему произволу для каждого дела порознь, которые, согласясь на сие, принимают присягу по Алкорану разобрать предлагаемое дело по совести и беспристрастно.
§ 60. Когда спорящиеся стороны не примиряются между собою сами добровольно, то условливаются, поручить ли свое дело разбору постоянным судьям, или новых для сего избрать, и, по соглашению о сем предварительно, назначают, каждый для себя, по два и по три человека из постоянных судей, большею частью того сословия, к которому они принадлежат, или особенных заслуживающих в сословии и целом обществе доверия, которых и упрашивают быть судьями по их делу. Кроме таковых, избирают одного общего судью, или посредника, из постоянных судей, или особого человека; или поручают разбору дело свое избранным судьям и без такового посредника ; но князья и дворяне к разбирательству возникающих между ними дел простых свободных горцев никогда не допускают, считают их недостойными обсуживать их дела, а избирают судей из своих сословий.
§ 61. Избранные спорящимися судьи, прежде рассмотрения их дела, требуют от них согласия: довольны ли они будут разбирательством их и решением и не предоставляют ли себе права приговор их, если по мнению их он будет учинен ими несправедливо, передать разбору и суждению новых судей, имеющих ими избраться для сего. Если спорящие объявят, что какое бы избранные ими судьи, одни или с общим посредником, ни постановили решение по их делу, таковым они останутся навсегда довольны и не предоставят себе права подвергать оное вновь разбирательству и суждению других судей, то cиe свое согласие должны утвердить присягою по Алкорану чрез муллу. Когда же стороны останутся оным недовольны и предоставят себе право постановленное избранными ими судьями решение по их делу подвергнуть разбирательству новых судей, то в таком разе стороны присяги не принимают; но судьи приступают к разбору поручаемого им дела.
§ 62. Предоставляется также право принять присягу и одному из спорящихся, что он останется всегда решением дела доволен; и в таком разе, если противник его, не принявший присяги, будет оным также доволен, то решение приводится в исполнение; ибо давший присягу, хотя будет приговор учинен и не в его пользу, совершенно лишается права подвергнуть оный новому пересуждению.
§ 63. Сей вновь избираемый спорящими лицами суд можно назвать апелляционным судом – адат: ибо обязанность его есть разобрать точно существо дела, обнаружить справедливость или несправедливость приговора, сделанного по оному бывшим судьею и потом, если оный будет им найден правильным, то подтвердить его; а если – неправильным, то обнаружить, в чем именно, и, отвергнув оный, поставить вновь приговор по переданному их обсуждению делу, основав его на строгой истине и крайнем своем разумей; что исполняют в России высшие суды в отношении решений, учиненных в низших судах, на которые приносят жалобы, называемые апелляционными жалобами, или апелляционными прошениями.
§ 64. Недовольному разбирательством дела сего и приговором по оному, учиненным избранными им судьями, предоставляется только один раз подвергнуть оное разбирательству и суждению новых судей, которых он изберет для сего по своему произволению, а более уже не дозволяется, хотя бы и после сего вторичного разбирательства он остался недоволен приговором судей, который приводится в исполнение, не смотря на таковое его неудовольствие, и он обязан таковой приговор выполнить в точности.
§ 65. Разбирательство судьями дела и по оному решительный приговор их производятся словесно, следующим порядком: избранные спорящимися лицами судьи из числа постоянных или особенные, с каждой стороны по ровному числу (по 2, по 3 и по 4, cиe зависит от произвола спорящихся), по выполнении ими и спорящимися обрядов, объясненных в §§ 59, 60, 61 и 62, выслушивают жалобу истца или обиженного, после оправдание ответчика или причинившего обиду, потом свидетелей того и другого и после сего, отпустив их, имеют суждение и, согласив свои мнения о разбираемом ими деле, делают по оному приговор, основывая оный на справедливых доводах спорящихся, а наиболее на свидетельских показаниях, заслуживающих совершенного вероятия и правдоподобия. Таковой единогласный приговор свой передают рассмотрению общего посредника тяжущихся, если оный избран, который при их суждении не бывает. Если сей посредник найдет оный приговор правильным, то изъявляет на оный свое согласие; если же по мнению его оный будет неправильный, то посредник объявляет о сем судьям и вместе с оными уже рассуждает, которые иногда единогласно принимают его мнение и согласно с оным изменяют свой приговор; или некоторые только из судей с ним соглашаются, а другие остаются при прежнем своем мнении. Приговор почитается окончательным тот, который произнес общий судья и с ним согласилось большее число, или по крайней мере равное, других судей противу числа судей противного оному мнения. Само собою разумеется, что приговор общего судьи, если с оным не будут согласны мнения судей спорящихся сторон, или будут согласны менее половины оных, так что и два голоса общего судьи противу одного не превысят голосов прочих судей одного мнения, то оный приговор оставляется без исполнения, а почитается окончательным приговор, основанный на единогласном мнении судей, и сей приговор приводится в исполнение. Таковой окончательный приговор объявляется спорящимся лицам и, тогда сие изъявят удовольствие, приговор приводится в исполнение; а если которая сторона останется недовольною, то передается оный на рассуждение других судей, которые будут недовольными избраны, если только право сие предоставили себе спорящиеся, как сказано в § 61, а если нет, то хотя кто из них и будет недоволен оным, но таковой приговор приводится в исполнение и дело их сим оканчивается, которого уже они и наследники их никогда возобновить не могут.
§ 66. Из сего следует, что суд-адат у кавказских горцев есть ни что иное, как словесное мировое добровольное разбирательство; ибо оный производится таким же порядком, таким числом судей и по таким же правилам как и в России производится мировое словесное разбирательство. Суд-адат можно в некоторой степени уподобить и добровольному третейскому суду, в России существующему: ибо существующее право у горцев передавать разбирательство дела вновь избираемым судьям, если кто из спорящихся лиц останется первоначальным приговором по оному неволен, о чем они должны объявить избранным ими судьям прежде разбора сими их дела, можно уподобить формальной записи, которая составляется при Российском добровольном третейском суде.
§ 67. Ваше сказано, что кавказские горцы, за преступления по суду, не подвергаются телесному наказанию и отвечают налагаемыми на них штрафами, которые у них известны под названием головы и определяются соответственно степени преступления: например, за убийство князя хамышейцев и других племен, где находятся князья, и первостепенного дворянина у шапсуг, абадзех, натухайцев и убыхов виновный платит сто голов, которые судьи разделяют на мокрые и сухие, поставляя в число сих голов первостепенные, средние и низшие с их подразделениями, и соответственно сему назначают уже, сколько именно виновный обязан в пополнение своего штрафа поставить крепостных своих людей, лошадей, оружия, конской сбруи, рогатого скота, овец и разных вещей домашнего изделья, что должно составлять, по их исчислению, на российскую серебряную монету, не менее трех тысяч рублей. За рану и удар плетью или чем другим, причиненные князю и первостепенному дворянину, виновный платит пятьдесят голов; но за убийство первостепенного дворянина у тех племен, где находятся князья, платит виновный только тридцать голов, a за рану и удар, ему причиненные, – пятнадцать голов; сим же штрафом виновный ответствует за убийство муллы и причиненные ему рану и удар. За убийство второстепенного дворянина у всех племен виновный платит пятнадцать голов, за рану и удар, ему причиненные, семь голов; за убийство третьестепенного дворянина также у всех племен виновный платит пять голов; за рану, ему причиненную, – две головы. За убийство простого черкеса у всех племен виновный поставляет пару волов с арбою и принадлежностью к оной и 25 пустых тулуков, или пятнадцать быков, или крепостного мальчика не менее 12 лит; за рану и удар, ему причиненные, платит третью часть сего штрафа. Подобные же штрафы полагаются за убийство жен, девиц и детей обоего пола из сих сословий, что, однако ж, очень редко случается у горцев. За бесчестье женщины из сословий княжеского, дворянских, духовного и свободного простого народа, причиненное ей насильством, между горскими племенами полагается штраф в пользу мужа ее пятнадцать штук рогатого скота; за бесчестие девицы из сих сословий, причиненное ей насильством, взыскивается штраф в пользу отца ее или родственника, у которого она находится, пять штук рогатого скота .
За бесчестие крепостной женщины, причиненное ей насильством, которое относит владелец ее к себе, полагается штраф с виновного девять быков, из которых владелец получает 6, а муж ее три быка; за бесчестие крепостной девицы полагается с соблазнителя штраф пять быков, из которых владелец ее или родственник, у которого она находится на воспитании, получает два быка. Сообразно сим штрафам налагаются таковые на виновных и за другие преступления, например: вор, если будет открыт, обязан возвратить уворованное тому, кому оно принадлежит, и в таком разе остается свободными от дальнейшего штрафа. Если же уворованное (виновный) утратил или испортил так, что владелец оного не захочет принять его обратно к себе, то вор обязан заплатить ему штраф, а именно: князю и первостепенному дворянину за одну штуку скота, какого бы то рода ни было, платит девять штук, низшим дворянам по восьми, а простому черкесу по семи штук. Крестьянину же за уворованное у него платит тот же самый штраф, что и его владельцу; ибо кража у крестьянина почитается кражею у его владельца, но крестьянин из сего штрафа за украденное у него получает вознаграждение по усмотрению своего владельца, а прочее остается у сего последнего. В такой соразмерности ответствует виновный, причинивший умышленно вред другому, каким бы то ни было случаем, и за всякую похищенную вещь.
§ 68. Как кавказские горцы свободного происхождения пользуются народною свободою, то за неповиновение князьям и дворянам своим у них не существует определенной меры наказами, кроме только некоторых ограничений; например: если свободного сословия черкес выходит из повиновения князя или дворянина, под покровительством которых он живет, то они сами стараются от того воздержать его усовещанием и содержанием под арестом; но если он не раскается, то может перейти на жительство под покровительство другого князя или дворянина, если только, ни он, ни предки его, не давали присяги первым оставаться всегда на жительстве под их покровительством; но если таковую присягу он или предки его дали, то на подобный переход он не имеет никакого права и обязан оставаться у них на жительстве и им повиноваться. Подобные переходы у горцев, большею частью и всегда почти, делаются тайно-ухо-дом – и в сем только случае ушедший может воспользоваться своим скотом и другим имуществом; в противном же случае остается все cиe у владельца, от повиновения которому он отстал.
VII. О наследстве и духовных завещаниях.
§ 69. Наследственное право во всех состояниях у кавказских горцев остается всегда в мужском поле; женский же пол на наследство не имеет никакого права, потому что жены, как сказано выше, приобретаются мужьями покупкою. Оно переходит от отца к сыновьям, после смерти его, а если оных нет, то к родным братьям его; если же и сих нет, то к родным племянникам, но когда и таковых нет, то к двоюродным братьям или их сыновьям. Дочери наследуют имение после отца в таком только разе, когда не остается у него ни сыновей, ни родственников никаких в мужском колене. Жена же его на наследство вовсе права не имеет, а по смерти его получает то, что он назначил ей из имения своего при женитьбе на ней, на что тогда же, обыкновенно через муллу, дает ей письменное обязательство, в котором поименовывает все подробно; обязательство хранится у нее, но большею частью у ее родственников, и она получает то, что назначит ей муж при смерти своей. Получивши все оное имение, она, до выхода в замужество, остается на жительстве при сыновьях своих или возвращается к своему отцу, когда жив он, или к родственникам своим из мужского пола, к кому пожелает. Бывает и так, что муж жене, ни при женитьбе на ней, ни при смерти своей, не назначил никакого имения; в таком разе назначение ей оного зависит совершенно от наследников сего имения, или, не назначая такового, содержат ее прилично при себе, до выхода в замужество, а если не выйдет, то и до самой смерти.
§ 70. Получивший наследство обязан содержать и дочерей умершего прилично их званию, до выхода оных в замужество или до смерти, а при выдаче их в замужество; получает за оных себе калым от жениха.
§ 71. Имения у кавказских горцев бывают наследственные или родовые и благоприобретенные, которые вообще почитаются движимыми. Теми и другими владелец распоряжается по собственному произволу, без всякого ограничения, и при жизни своей может оные разделять между своими наследниками и даже приятелями беспрекословно.
§ 72. Если владелец имения умер, не оставив духовного завещания, то имение его наследуют ближайшие наследники, как сказано в § 69, разделяя оное между собою по равной части и по соглашению между собою; один из них берет на воспитание к себе и дочерей умершего, или каждый по одной и по две, как случится. Кто возьмет на воспитано всех дочерей умершего, тот получает преимущественную часть имения его.
§ 73. У кавказских горцев существует обыкновение издревле – делать духовное завещание пред смертью, то есть, домашнее духовное завещание, и воля завещателя, в нем объясненная, исполняется свято и ненарушимо.
§ 74. Духовные завещания делают они по большей части, когда остаются после них малолетние наследники и когда оных вовсе нет.
§ 76. Духовные завещания бывают у них большею частью словесные, а иногда и письменные, которые пишет мулла па турецком языке; но те и другие делаются при свидетелях, не менее двух.
§ 76. Завещатель, в своем духовном завещание письменном и словесном, распределяет все имение свое подробно, по своему произволу, указывая, кому из наследников его какую часть оного получить и что именно на какой предмет из оного употребить. Завещатель назначает в оном душеприкащика, который вместе с сим принимает на себя обязанность и попечителя или опекуна малолетних его наследников свято обязывается выполнить волю завещателя и, по возрасте наследников, удовлетворить их назначенными завещателем частями. Если завещание составлено письменное, то оное подписывает мулла и он же подписывается на оном вместо завещателя, душеприкащика и свидетелей, если все они не знают турецкой грамоты; если же кто из них знает оную, то подписывается сам за себя только, а вместо прочих подписывается мулла. После сего завещание хранится у душеприкащика, по которому он и выполняет волю завещателя в точности. Если же душеприкащик не исполнит оной, то свидетели обязаны настоять на выполнении завещания и от сего душеприкащик оградить себя ничем не может. Сим же порядком исполняются и словесные духовные завещания.
§ 77. Когда наследники имения остаются совершеннолетние, то владелец оного, делая распоряжение по оному о духовном своем завещании, не назначает стороннего душеприкащика для выполнения оного, но возлагает сию обязанность на одного из самих наследников, по своему усмотрению, также при сторонних свидетелях; этот наследник и обязан выполнить все им завещанное в точности. Cиe также делается и тогда, когда между наследниками есть и малолетние. В сем разе, совершеннолетий из них, на которого возложено выполнение духовного завещания, заступает место попечителя и опекуна малолетних, воспитывает их, управляет назначенным им имением до совершеннолетия их, потом отдает оное им в полное их распоряжение.
§ 78. Дети состоят в безусловном повиновении родителей своих и воля отца есть для них непреложный закон, пока не достигнут совершеннолетия. В сем возрасте дети имеют уже некоторое право располагать собою: сыновья вступать в брак, а дочери выходить в замужество, но не иначе, как с согласия родителей, в особенности отца; ибо сын, не владея никаким имением, не может заплатить калыма за невесту, если ему отец не даст оного; дочь же он сам, продает в жены тому, кто больше ему заплатит за нее.
§ 79. Никто из сыновей, достигши совершеннолетия при жизни отца, не имеет права требовать выдела себе части имения, а большею частью все живут вместе с отцом, хотя и вступят в брак; по смерти же его разделяются оным, как сказано выше. Впрочем, есть многие примеры, что сыновья, женившись по соизволению своего отца и получив от него определенную им часть имения, живут от него отдельно, управляя полученным имением, как собственностью.
§ 80. Сын выполняет в точности приказания отца и не может сопротивляться оным; за неисполнение же оных отец имеет полное право поступить с ним по своему произволу.
§ 81. Отец имеет право непокорных детей его воли, нанесших ему огорчения, лишить совершенно наследства своего и изгнать из своего жилища, не отдавая в сем никому отчета. Если кто из таковых детей будет противиться отцу, не переставая наносить огорчения, то он нередко, чрез преданных ему слуг или приятелей, лишает детей жизни придуманным, хитро-лукавым способом и за сие не отвечает, если бы и обнаружилось, что по распоряжению его они лишены жизни.
§ 82. Изгнанные отцом дети ищут себе убежища у знакомых и приятелей, которые, принимая их под свой кров, стараются примирить их с отцом. Примирение cиe не иначе бывает, когда будет принесено ими пред родителем чистосердечное раскаяние, и они дадут твердое обещание повиноваться совершенно его воле и не наносить ему никаких огорчений; но если отец не пожелает их простить, то ни раскаяние их и никакие сторонние ходатайства не могут его к сему принудить.
§ 83. Дети на родителей, хотя от сих и будут обижены несправедливо, не могут приносить жалоб и требовать от них удовлетворения за обиду, им причиненную; равным образом (дети не могут требовать) и следуемых им из имения частей, если таковых родители сами им не определят.
§ 84. Муж, приобретая себе жену покупкою, есть полный властелин оной; она состоит в безусловном к нему повиновении, не вмешивается ни в какие его дела и распоряжения по имению, а занимается только присмотром и воспитанием детей, исполняя все домашние работы, относящиеяся к женскому полу, то есть: разного рода шитье, как мужеское, так и женское, вышивание, вязание, делание чеканок и прочее. За то муж обязан содержать ее безбедно и охранять от всяких посторонних обид.
§ 85. Жена обязана почитать и уважать своего мужа, быть покорною и верною ему по смерть свою. За непослушание же и, в особенности за нарушение супружеской верности, муж имеет право удалить от себя жену свою временно или навсегда к ее родителям или родственникам, продать новому любовнику ее, если сей открыт, или тому, кто пожелает ее иметь у себя женою.
§ 86. Если же жена ни в каких дурных поступках, не изобличена противу мужа, а сей возненавидел ее по собственным своим прихотям, то хотя он имеет право удалить ее от себя и приобрести себе другую, но обязан первой доставлять непременно по смерть ее содержание.
Собрал и составил войсковой старшина Кучеров.
b) СВЕДЕНИЯ
об обычаях черноморских черкес, доставленные Кучеровым в 1849 г.
1) Между племенами и обществами кавказских горцев, обитающих на пространстве Черноморской кордонной линии, принято издревле за непременное правило, что мужчины покупают себе жен того же сословия, из которого они сами происходят; но случается, только очень редко, что дворяне и даже князья женятся на девицах духовного и простого свободного происхождения. Князьям же на дворянках и дворянам на княжнах жениться допускается; но простые свободные черкесы могут только жениться на девицах и вдовах сего же происхождения, а на таковых другого происхождения не могут. Князь, избирая себе в жены девицу или вдову княжеского происхождения, не платит за нее калыма отцу ее или, за неимением оного, родственнику ее воспитателю, иди вообще тому, у кого она находится, а дает им при этом в виде подарка, без всякого договора, крестьян 7 и 8 душ, хорошее оружие, панцирь и лошадь с седлом и прочую принадлежность, по своему желанию. Если же князь избирает себе в жены девицу иди вдову дворянского происхождения, то платит уже за нее калым рогатым скотом по договору: за красивую, молодую и знающую все употребляемые у нас женские рукоделия, девицу 200 и 260 штук, за такую же вдову 40 штук; за обыкновенную девицу 60 штук и за такую вдову 30 штук; за девицу и вдову духовного происхождения платит он такой же калым, как и за дворянку. За девицу и вдову простого происхождения князь платит следующий калым: за девицу молодую, красивую, не имеющую никаких телесных недостатков и знающую рукоделия, свойственные женскому полу, платит 60 штук, за таковую же вдову 30 штук; за обыкновенную девицу 50, 40, 30 и 25 штук, а за такую вдову 15, 13, 12 и 10 штук. В числе рогатого скота, даваемого за девиц и вдов, должна быть по крайней мере половина коров. Дворяне разных степеней, избирая себе жен происхождений: княжеского, дворянского, духовного и иногда простого свободного, платят также за них вышеобъясненный калым сообразно ее происхождению и личным достоинствам; а простой свободный черкес, избирая себе жену из сего же сословия, платит за нее калым рогатым скотом, смотря по ее достоинствам и своему достатку: за девицу от 7 и даже до 100 штук, а за вдову от 5 до 40 штук; или противу сего количества дает лошадей, овец, оружие и конскую сбрую.
2) Князья, дворяне разных степеней и простые черкесы, сделавшие преступление, как то: смертоубийство, нанесение ран, разного рода обиды и оскорбления, прелюбодеяние, насилие над женским полом и воровство, ответствуют все равно штрафами, о которых объяснено мною в § 67 сведений об обычаях кавказских горцев. Подробных же сведений, налагаемых горцами на преступников за вышеобъясненные преступления, я не имею у себя.
Войсковой старшина Кучеров.