Ученые записки. Этнология. Выпуск 2

Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им.Ч. Ахриева

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ

Серия «Этнология»

Выпуск II

Магас – 2012

Б. М. Г. Харсиев
Условия возникновения и развала ингушской государственности советского периода

«Харца даь х1ама кхел
йоцаш дисадац».
«Мир, построенный на
несправедливости и лжи,
не избежит суда времени»
(Ингушская пословица).

Аннотация
В статье исследованы причины создания, а затем ликвидации государственности ингушского народа в советский период развития России.
Волюнтаризм Сталина и его репрессивная политика стали главной причиной ликвидации ингушской автономной области, а затем и депортации ингушского народа 23 февраля 1944 года в Северный Казахстан.
Несмотря на разоблачение культа личности Сталина и принятие Закона «О реабилитации репрессированных народов», земли ингушей до сих пор удерживаются Осетией, а попытки упразднить республику ингушей по сценарию 1934 года, продолжаются. Эти процессы демонстрируют устойчивость тоталитарной политики сталинизма на кавказском направлении.
Anatatsiya
The article investigates the reasons for the creation and liquidation of the state of the Ingush people in the Soviet period of Russia’s development.
Stalin’s voluntarism and his repressive policies were the main reason for the elimination of the Ingush Autonomous Region, and then deportation of the Ingush people, February 23, 1944 in northern Kazakhstan.
Despite the exposure of Stalin’s personality cult, and the adoption of the law «About rehabilitation of repressed peoples» Ingush do not return the land taken from them for the benefit of Ossetia, as well as continue efforts to close the Ingush Republic, as it was in 1934. These processes demonstrate the stability of the totalitarian Stalinist policy towards the Caucasus.

Ключевые слова: земельный вопрос, с понятием революции связывались важнейшие идеалы русского крестьянства (прежде всего, земля и воля), ключевым понятием советской идеологии становится диктатура пролетариата, пропагандистский большевистский интернационализм, репрессивная политика Сталина, политика и «территориальный вопрос», интернациональная автономия горцев Кавказа, концепция социалистического модернизма, изощренный антагонизм сталинской национальной политики.
Key words: the land issue, the concept of revolution associated key ideals of the Russian peasantry (especially land and freedom.), key concept of the Soviet ideology becomes a dictatorship of the proletariat, propaganda, Bolshevik internationalism, repressive policy of Stalin, Politics and the «territorial issue», International Authority of the mountaineers of the Caucasus concept of socialist modernism, sophisticated antagonize of Stalin’s national policy.

4 июня 2012 года исполнилось 20 лет со дня принятия Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации».
Подобные даты, как та, которую мы сегодня отмечаем, и последующие события, связанные с ними, поучительны и замечательны.
Сегодня уже никого не надо убеждать в том, что осмысление политической культуры и объективного подхода к исторической действительности, на основе признания закономерностей развития общества и государства, является непременным условием для жизнестойкости этноса, нации.
«Устремление к национальному государству прокладывает себе дорогу с неодолимой силой, поскольку, с точки зрения участников национальных движений, такое устремление есть осуществление прогресса» [20,р.96].
Стремление к созданию национальной государственности находится в русле общемировой тенденции. Политическое единство и этнокультурное единство должны соответствовать друг другу. Единство культурной нации не должно ущемляться государственно-политической машиной. Нация без государства носит неполный характер, а современное государство неполно без наций образующий народ, объединенный равными конституционными правами и свободами.
Создание национального государства под эгидой Российской Федерации, в котором нашли бы воплощение представления о самоопределении, территориальной целостности и защиты прав и свобод для народа, являлось целью национальных движений ингушей. Ингушей, которые правдой и верой служили российскому государству со дня подписания договора «О единении с Россией» (1770 г.).
Без всякого сомнения, этнополитические процессы, происходившие на Северном Кавказе, необходимо рассматривать в контексте национальной политики государства Российского.
История планомерного развала ингушской государственности в советские времена напрямую связана с интересами соседствующих с ингушами народов за обладание земель, издревле принадлежащих ингушам. Земельный вопрос на Северном Кавказе давно переплетен с национальным вопросом, так как именно земли становились всегда объектом спекуляции для власти в Кавказском управлении, еще со времен Российской Империи.
В годы Великой Октябрьской революции земельный вопрос, декларированный большевиками в пользу трудового народа, сыграл решающую роль для поддержки порабощенными народами России Советской власти на территории Российской Империи. В Декрете о земле большевики умело использовали крестьянские наказы об уравнительном землепользовании, собранные партией кадетов.
Так, в пункте 4 Декрета говорилось: «Для руководства по осуществлению великих земельных преобразований, впредь до окончательного их решения Учредительным собранием, должен повсюду служить следующий крестьянский наказ, 18 составленный на основании 242 местных крестьянских наказов… Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково:
1) Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду, либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаемо. Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т.д., отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всехтрудящихся на ней»[1].
Первое заседание Учредительного собрания открылось 5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце в Петрограде, оно же стало и последним. На Собрании присутствовало 410 депутатов; большинство мест принадлежало эсерам-центристам, большевики и левые эсеры имели 155 мандатов (38,5 %).
Учредительное собрание отклонило проект ленинской «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», 1-й пункт которой объявлял Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Во время второй части заседания в знак протеста большевики демонстративно покинули Учредительное собрание.
Вслед за большевиками Учредительное собрание покинули левоэсеровская фракция.
«В зале Таврического дворца остались только кадеты, правые эсеры, меньшевики и их союзники.
Оставшиеся депутаты под председательством лидера эсеров Виктора Чернова продолжили работу и приняли следующие постановления:

1. Первые 10 пунктов аграрного закона, провозглашавшего землю общенародной собственностью;
2. Обращение к воюющим державам с призывом начать мирные переговоры;
3. Декларацию, провозглашавшую создание Российской демократической федеративной республики.
   Программа дальнейшего развития государства, по мнению большевиков-ленинцев, должна была исходить только от них, а принятые постановления Учредительного собрания могли затормозить дальнейшее развитие революционного движения.
   Под утро начальник караула, охранявшего здание Учредительного собрания, матрос А.Г. Железняков потребовал прекратить заседание, так как «караул устал ждать конца черновско-церетелевской болтовни». Балтийский моряк выразил волю трудящихся масс всей России: народ устал от парламентской болтовни буржуазных лидеров, он требовал, чтобы ему не мешали строить советскую государственность, и грозил сокрушить всех, кто встанет на его пути. Ночью с 6 на 7 (с 19 на 20) января 1918 года ВЦИК по предложению В.И. Ленина принял декрет о роспуске Учредительного собрания» [17].
   Ленин прекрасно понимал, что с понятием революции связывались важнейшие идеалы русского крестьянства (прежде всего, земля и воля).
   Распустив Учредительное собрание, большевики получили полную власть над основным богатством страны – землей.
   В сложившейся революционной обстановке энергию масс необходимо было направить в нужное русло. Только развязав революционную борьбу, а по существу гражданскую войну, большевики могли закрепиться у власти, мобилизовав угнетенные классы населения против существовавшего строя, обещая счастливую жизнь: землю крестьянам, фабрики и заводы рабочим, свободу угнетенным народам.
   Для поддержки своей власти, с первого дня существования, Советское государство издает целый ряд актов конституционного характера. Но формы власти и управления во многом складывались стихийно, в ходе революционного процесса. Чтобы урегулировать этот процесс и закрепить те формы, которые соответствовали главным идеям новой государственности, необходимо было принять официальную Конституцию. Ее создание стало переломным моментом в становлении нового Советского государства.
   Под руководством большевиков заработала межпартийная комиссия (пропорционально представительству партий во ВЦИК), которая всего за три месяца подготовила согласованный текст проекта Конституции.
   Главные противоречия, вызывавшие споры, были между сторонниками ослабления центральной власти государства и развития инициативы местных властей и теми, кто стремился к концентрации власти в центре. Другая плоскость в принципе той же проблемы касалась типа федерации. Левые эсеры выступали за ослабление центральной власти государства и развития инициативы местных властей. Большевики, и прежде всего, И.В. Сталин, стояли за концентрацию всей государственной власти в центре. Коба прекрасно знал, что полная централизация системы управления является непременным условием для концентрации власти в одних руках, в руках главы государства. Унаследованные новыми правителями России, монархические принципы гарантировали пожизненную тенденциозную несменяемость главы государства.
   Для закрепления новой государственной власти, необходимо было принять Конституцию.
   Конституция Советской республики была принята 10 июля 1918 года на V Всероссийском съезде Советов. Обратимся к нескольким статьям.
   «Глава первая
4. Российская Советская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как Федерация Советских национальных республик.

Глава вторая

3. Ставя своей основной задачей уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества и победы социализма во всех странах, III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановляет далее:
   а) В осуществление социализации земли частная собственность на землю отменяется, и весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передается трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования.
   б) Все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются национальным достоянием»[2].
   В конституционную основу советского госаппарата был положен принцип демократического централизма. Однако Конституция наделила орган исполнительной власти СНК законодательными полномочиями, так же, как орган Съезда Советов ВЦИК – исполнительными. Это диктовалось не только чрезвычайной обстановкой, но и самой идеей через воссоединение законодательных и исполнительных функций преодолеть «слабости» буржуазного парламентаризма, задачей которого было найти баланс классовых интересов. Такого баланса Советская власть искать не собиралась, поскольку декларировала себя как «Диктатуру пролетариата». Конституция специально не оговаривала принципы исполнения судебной функции. Однако тот факт, что организация судебной деятельности и контроль возлагался на Народный Комиссариат юстиции, ясно показывали ее подчиненность исполнительному органу.
   Включив в себя в качестве основной ценности революцию, государственная идеология создала определенные трудности для самого же государства, т. к. эта ценность в массовом сознании в большой степени воспринималась как анархическая, антигосударственная. Поэтому уже на первом этапе в 1918 г. в идеологии все с большей настойчивостью звучит тема дисциплины. В работах Ленина, прежде всего на теоретическом уровне, в понимании революции разрабатывается сложная диалектика. Поставив в работе «Государство и революция» задачу слома старой государственной машины, В.И.Ленин после Октября, уже как председатель правительства, с тревогой убедился, что «машина» разрушена до большевиков и стране грозит катастрофа. И в идеологии был сделан удивительно быстрый и принципиальный поворот – она становится государственной и даже державной. Идеологические документы низового звена государства того времени отражают замечательное диалектическое единство двух противоположных начал.
   Несмотря на марксистскую идеализацию, по сути, утверждение единой и неделимой власти «диктатуры пролетариата» означало осознанное восстановление самодержавного государства в его большевистском, советском образе. Значение этого решения было исключительно важным – все развитие советской государственности направлялось на путь, отвергающий главный принцип либерального государства, гражданского общества, и его основного принципа – разделение властей.
   Ключевым понятием советской идеологии становится «диктатура пролетариата». Термин этот, введенный Марксом в 1852 г., не был достаточно разработан, в России он употреблялся как метафора, без придания ему конституционного значения. Его эмоциональная окраска менялась в зависимости от обстановки. Сразу после Октября диктатура пролетариата понималась как власть абсолютного большинства, которая сможет обойтись без насилия. По мере обострения обстановки упор делался на слове «диктатура», и метафора использовалась для оправдания насилия. Она воспринималась как диктатура тех, кому нечего терять, кроме цепей.
   Конституция РСФСР декларировала равные права граждан, независимо от их расовой и национальной принадлежности, однако эта декларация никогда ничему не обязывала Советскую власть. Церковь отделялась от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признавалась за всеми гражданами. Духовную основу граждан должна была поддерживать новая коммунистическая идеология, основанная на утопии всеобщего благоденствия.
   В первые в РСФСР было положено начало созданию этнополитических территориальных образований и образован Наркомат по делам национальностей под председательством И.В.Сталина.
   Главная установка советского государства была в том, что порожденный февралем национальный подъем необходимо использовать для победы революции. Единственный выход – овладеть этой стихией, соединить с социальными интересами масс через идею «пролетарского федеративного государства» и превратить в оружие в войне против белых и интервентов. Для этого были приняты требования самоопределения, выдвинутые рядом национальных движений, а также Всероссийским мусульманским съездом (1-11мая 1917 г., г. Москва).
   Сам вождь революции Ленин писал следующее: «Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и нации маленькой.
   По отношению ко второму национализму почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того – незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений» [14, с.355].
   Мысль Ленина о возмещении неравенства со стороны нации большой к нации маленькой свидетельствует о его линии, проникнутой только одной заботой: как сохранить пролетарское единство» [6, с.127]. Позиция Ленина в отношении угнетенных народов была с воодушевлением воспринята горцами.
   Идеологическая цель большевиков была достигнута, что стало одной из важных причин победы Советов в гражданской войне. Напротив, лидеры белой армии оттолкнули массу населения, крестьян своей позицией по вопросу о земле, закабаленные народы – своим отношением к национальному вопросу.
   Пропагандистский большевистский интернационализм оказался как никогда кстати для сплочения революционных масс в борьбе с общим врагом – белой армией.
   Сталин, выступая в 1920 году на Съезде народов Дагестана, говорил: «Советское правительство считает шариат таким же правомочным обычным правом, какое имеется и у других народов, населяющих Россию».
   Отношение Сталина к малым нациям зависело от того, насколько мешала или нет, с его точки зрения, та или иная нация его планам.
   О том, что дело обстояло именно так, свидетельствует отношение к малым нациям в период его пребывания на посту наркома по делам национальностей.
   Из письма Сталина, посланного С. Шаумяну в мае 1918 года, опубликованного в газете «Правда» 20-IV-1963 года: «По отношению к дагестанскому народу и прочим бандам, мешающим продвижению поездов с Северного Кавказа, нужно быть особенно беспощадным: нужно предать огню ряд аулов, выжечь дотла, чтобы неповадно было делать набеги на поезда».
   В 1920 г. Нарком по делам национальностей И.В.Сталин сделал категорическое заявление, что отделение окраин России совершенно неприемлемо. Военные действия на территории Украины, Кавказа, Средней Азии всегда рассматривались как явление гражданской войны, а не межнациональных войн. Это нисколько не противоречило идее «национальной справедливости», т. к. считалось, что собирание всех частей России в «республику Советов» решает и эту задачу.
   В России национализм был ориентирован на приведение политических процессов и институтов в соответствие с этнографическими потребностями. Это означало, что в отличие от европейской, в случае российской модели формированию нации и национализма предшествует не государство, а национальная идентичность, которая стремится к созданию государства. Советская власть для решения проблем полиэтнического Кавказа использовала традиционные методы, обеспечивающие геополитическое превосходство центра над регионами.
4. Создание Горской Республики
   После установления Советской власти, в марте 1920, Терская область была расформирована.
   Большевикам в сложившихся условиях необходимо было поддержать и возглавить процессы по созданию национальных республик, в том числе республики горцев, которая по воле самих народов Северного Кавказа готова была появиться на политической карте.
   Горскую Автономную Советскую Социалистическую Республику провозгласили 17 ноября 1920 года на Съезде народов Терской области во Владикавказе. На учредительном съезде Советов ГАССР (16-22 апреля 1921г.), в работе которого принял участие представитель ВЦИК и ЦК РКП(б) С. М. Киров, был оглашён декрет ВЦИК от 20 января 1921г. об образовании ГАССР в составе РСФСР. Съезд определил систему органов государственной власти и государственного управления, установил порядок взаимоотношений их между собой и с государственными органами РСФСР, наметил административно-территориальное устройство ГАССР. Принял постановления по земельному и продовольственному вопросам, о народном образовании, шариате, избрал ЦИК ГАССР. Образование ГАССР явилось одним из этапов государственного строительства у народов Терека. Первоочередные задачи ГАССР: урегулирование земельного вопроса и создание мирных, дружественных взаимоотношений народностей. Автономная республика делилась на шесть административных округов: Балкарский, Владикавказский, Кабардинский, Карачаевский, Назрановский и Чеченский, русские (казаки и т. н. иногородние). Столица ГАССР – город Владикавказ.
   20 января 1921 года на Горский учредительный съезд во Владикавказ прибывает командированный Москвой народный комиссар по делам национальностей И.В. Сталин. На съезде Сталин сделал доклад о принципах национальной политики Советской власти. Он заявил, что советское правительство признает полный внутренний суверенитет и независимость горцев, за которые они боролись веками. Сталин также рекомендовал от имени Советского правительства учредить единую Горскую советскую республику с широкой автономией для осуществления вековой мечты горских народов о создании собственного независимого государства.
   В его выступлении говорилось: «Давая вам автономию, Россия тем самым возвращает вам те вольности, которые украли у вас кровопийцы цари и угнетатели, царские генералы. Это значит, что ваша внутренняя жизнь должна быть построена на основе вашего быта, нравов и обычаев, конечно, в рамках общей Конституции России… Автономия означает не отделение, а союз самоуправляющихся горских народов с народами России. Этот союз -основа горской советской автономии» [18,с.401,402-406].
   20 января 1921 года вышло постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета об Автономной Горской Социалистической Советской Республике. Постановление подписано председателем ВЦИК М. Калининым и секретарем ВЦИК А. Енукидзе.
   «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановляет:
5. Образовать Автономную Горскую Социалистическую Советскую Республику как часть РСФСР., в состав коей включить территорию, занимаемую ныне чеченцами, осетинами, ингушами, кабардинцами, балкарцами и карачаевцами и живущими между ними казаками и иногородними, а именно:
   а) Чеченский Округ (бывшие Беленский и Грозненский округа, правотеречная часть Кизлярского отдела и восточная часть бывшего Сунженского отдела);
   б) Назрановский Округ (Ингушетия);
   в) Владикавказский Округ (Осетия и западная часть бывшего Сунженского отдела);
   г) Кабардинский Округ (северная часть бывшего Нальчиковского круга);
   д) Балкарский Округ (южная часть бывшего Нальчиковского округа);
   е) Карачаевский Округ (западная часть бывшего Нальчиковского, южная часть Пятигорского отдела и южная часть Баталпашинского Отдела Кубанской области).
   Примечание. Точное разграничение Автономной Горской Социалистической Советской Республики с Автономной Дагестанской Социалистической Советской Республикой и другими заинтересованными областями производится специальными, назначенными Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета комиссиями из представителей этих республик и областей РСФСР.
6. Органами Управления Автономной Горской Социалистической Советской Республики являются: Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Горской Социалистической Советской Республики и местные Советы, избираемые на основе Конституции РСФСР.
7. Для управления делами Автономной Горской Социалистической Советской Республики учреждаются Народные Комиссариаты: 1) Внутренних Дел, 2) Юстиции, 3) Просвещения, 4) Здравоохранения, 5) Социального Обеспечения, 6) Земледелия, 7) Продовольствия, 8) Финансов, 9) Совета Народного Хозяйства с отделами Путей Сообщения, Почты и Телеграфа, 10) Рабоче-Крестьянской Инспекции и 11) Труда.
   Примечание. Иностранные дела и внешняя торговля остаются целиком в ведении центральных органов РСФСР. Военными делами ведает Горский Краевой Военный Комиссариат, непосредственно подчиненный Северо-Кавказскому Военному Комиссариату. Борьба с контрреволюцией остается в ведении органов Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, организованных по соглашению с Центральным Исполнительным Комитетом и Советом Народных Комиссаров Горской Социалистической Советской Республики и несущих двойную ответственность перед Центром и перед Советом Народных Комиссаров Горской Социалистической Советской Республики.
   Примечание: При распределении продуктов местной промышленности запросы и нужды РСФСР удовлетворяются в первую очередь.
8. Все делопроизводство Центрального Исполнительного Комитета, Совнаркома Горской Социалистической Советской Республики и Окружных исполкомов ведется на родном и русском языках.
9. Автономная Горская Социалистическая Советская Республика делится на шесть административных округов, каждый со своим окружным исполкомом: 1) Чеченский, 2) Ингушский, 3) Осетинский, 4) Кабардинский, 5) Балкарский, 6) Карачаевский»[4].
   В декларации Учредительного Съезда Горской АССР говорилось следующее: «Волею рабочих, крестьян, красноармейцев и бедноты Российской Социалистической Федеративной Советской Республики объявлено раскрепощение горских народов Кавказа, их добровольный, честный и братский союз под общим знаменем окончательного освобождения и возрождения угнетенной горской бедноты и для осуществления социализма в Горской Автономной Социалистической Советской Республике.
   Измученные веками историей и мачехой-судьбой, терзаемые злодеями – самодержавными царскими сатрапами-палачами, помещиками и князьями, таубнями и беками, фанатичными шейхами и купцами, эти горцы отныне свободны и освобождены от тяжелых испытаний и пыток истории навсегда.
   Скованные цепями неволи и невежества, вымирающие от голода и холода и в отчаянной вековой борьбе за свою свободу и существование отдавшие лучших сынов и целый ряд поколений, эти горцы приобщаются к освобожденному человечеству, к новой жизни на основах коллективного братского труда и торжества международного единения трудящихся.
   Отныне нет больше пасынков природы и человечества – горцев Кавказа. Темные ущелья гор, где веками стоял стон заживо погребенных людей, озарены навсегда светлым лучом социального равенства и братства.
   Составляя единую братскую семью трудящихся масс – чеченцев, осетин, кабардинцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев и русских, Учредительный Съезд Советов ГАССР объявляет незыблемыми основы и Конституцию рабоче-крестьянской Советской власти и права и обязанности трудящегося и эксплуатируемого народа, провозглашенные в Октябрьские дни российским рабочим классом, и кладет их в основу всей советской работы в ГАССР для укрепления власти трудящихся и развития народного хозяйства и благополучия масс.
   Разделяя собой два мира – мир Запада и мир Востока, Горская Республика должна стать на вершинах Кавказа маяком свободы для многомиллионных масс Востока, освещая путь освобождения и строительства социального равенства в содружестве со всеми Кавказскими советскими республиками и зовя все угнетенные массы на священную борьбу с империалистическим игом. ГАССР должна стать примером интернациональной солидарности и образцом советской республики для разноплеменных мусульманских народов Востока.
   Отныне раз и навсегда уничтожаются и умирают межнациональные и неприязненные отношения в центре Кавказа. Все трудящиеся ГАССР – сотрудники и соратники по борьбе и творчеству благополучия всех и каждого.
   Все народы ГАССР самостоятельны и свободны на пути развития и поднятия родной культуры и творчества. Веками сдавленные в тисках голых скал, невежества и отсталости [горцы] теперь должны выйти на светлую дорогу возрождения и созидания новой культуры.
   Царские сатрапы (в тексте – «царская сатрапия»), сгонявшие горцев с родных пепелищ, канули в вечность. Горцы освобождены от экономического гнета… Отныне земли, леса и горы становятся собственностью народных масс и трудовые горцы призываются к закреплению и обработке этих полей и богатств на благо всех трудящихся.
   Да здравствует международное братство трудящихся! Да здравствует Всемирная Социалистическая Федеративная Советская Республика!

Да здравствует РСФСР!
Да здравствует ГАССР!
22 апреля 1921 г.» [19, с.727-725].
Декларация ничему не обязывала Кремлевскую власть, которая с завидной быстротой освоила методы традиционного управления Кавказом.
Из вышеизложенных фактов необходимо вывести следующие дефиниции: в результате договора между горцами и Советской властью, 20 января 1921 года декретом ВЦИК была организована ГАССР со столицей в г. Владикавказе, в составе областей: Чечня, Ингушетия, Осетия, Кабарда, Балкария и Карачай. Дагестан был объявлен отдельной независимой советской республикой. 16 – 22 апреля 1921 года был избран ВЦИК ГАССР.
В 1921-1922 гг. завершилось становление РСФСР. На Кавказе шел процесс образование автономных республик и областей. В 1921 году были образованы Дагестанская, Горская и Крымская АССР, уже под эгидой большевиков.
Фактически Россия как федерация на деле представляла собой унитарное государство с этническими автономиями. Термин «федерация» был привлекательным как символ, подчеркивающий отличие нового государства от Империи, а кроме того, он был достаточно неясным, чтобы не ограничивать центральную власть в поиске типа новой государственности.
С самого начала Советская государственная идеология была национальной, нисколько не вступая при этом в противоречие с интернациональной риторикой. Как отмечают многие авторы, в России Национализм крестьянского мышления имеет иную природу, нежели национализм гражданского общества. Революционное крестьянство восставало против капитализма, движимое не только социальным, но и национальным чувством, восстало против космополитической силы, уничтожающей самобытность.
Совершенно очевидно, что национальная консолидация в рамках российской модели опирается на идею народа, а не на понятие гражданства, провозглашаемого Конституцией.
Другое дело, что долговременное объединение народов Кавказа в одну республику не соответствовало стратегическим интересам большевиков. Такое объединение могло быстро интегрироваться на основании общей культуры, совершенно чуждой коммунистической идеологии.
Кроме того, благодаря близким хозяйственным отношениям, культурным и религиозным связям северокавказские народы постепенно, в границах одной республики, могла консолидироваться. А это представляло существенную опасность для коммунистической идеологии. Да и политику «диктатуры пролетариата», а по сути диктатуры Кремля, как горцы, так и казаки принимали неохотно, так как видели своё дальнейшее развитие в рамках патриархальности и традиционной укладности. А здесь, на Кавказе, забот хватало с Грузией, которая никак не хотела советизироваться.
ВЦИК РСФСР принял условия, выдвинутые народами Горской Республики, так как в стране еще не закончилась гражданская война, поэтому для победы большевиков и привлечение на их сторону как можно больше населения России необходимо было принимать любые временные меры, и центральная власть шла на компромиссы.
Например: «7. Все делопроизводство Центрального Исполнительного Комитета, Совета Народных Комиссаров Горской Социалистической Советской Республики и Окружных Исполнительных Комитетов ведется на родном и русском языках» [19, с.723-725].
«Сталин в нужный момент говорил, что право рабочего класса на власть выше права народов на самоопределение. Большевики с самого начала были за сильное, крупное, централизованное государство, так что самоопределение рассматривалось Лениным как нецелесообразное право» [10].
В соответствии с этими принципами, при создании Горской Республики большевики, воспользовавшись ситуацией кризисного противостояния сил, заложили механизм распада многонациональной республики.
«Города Владикавказ и Грозный с нефтяными промыслами выделялись в самостоятельные административные единицы, подчиняющиеся непосредственно Центральному Исполнительному Комитету и Совнаркому РСФСР» [3].
Здесь мы вынуждены коротко остановиться на личности Сталина, будущего великого вождя советского народа. Джугашвили (Сталин) Иосиф Виссарионович происходил из семьи сапожника. После окончания Горийского духовного училища в 1894 году учился в Тифлисской духовной семинарии, откуда был исключен в 1899 году. В 1902-13 гг. подвергался арестам, ссылкам, бежал из мест ссылок. После 1903 года Джугашвили примкнул к большевикам. В 1906-07 годах руководил проведением экспроприаций в Закавказье. В 1917-22 гг. – Нарком по делам национальностей, одновременно в 1919-22 гг. – Нарком государственного контроля, РКИ, с 1918 года член РВСР. С 1922-53 гг. – генеральный секретарь ЦК партии. В 20-х гг. в ходе борьбы за лидерство в партии и государстве, используя партийный аппарат и политические интриги, возглавил партию и установил в стране тоталитарный режим.
«В конце 20-30-х гг. Сталин уничтожил реальных и предполагаемых соперников, инициатор массового террора. С конца 30-х гг. проводил политику сближения с фашистской Германией (см. Советско-германские договоры 1939г.), что привело к трагедии народа в Великой Отечественной войне» [5].

2. Национальная политика в исторической проекции сталинизма
   «Отношение Сталина к национальному вопросу коренилось в низкой культуре, узости его кругозора, отсутствии широкой марксистской подготовки, в характерном для его натуры примитивизме, а главное – в отсутствии у него твердых убеждений, основанных на марксистском фундаменте и нравственных принципах. Его взгляды по национальному вопросу, как, впрочем, и по другим теоретическим вопросам, были нахватаны из мелких брошюр и из бесед с выдающимися марксистами. Зато всякие конфликты и противоречия, возникающие в партии, Сталин умел использовать для своего личного возвышения и продвижения к власти» [6].
   Сталин знал, что, завладев высшей властью в России, он может регулировать жизнь государства в соответствии с собственным мировоззрением, он жаждал власти и рвался к явному лидерству.
   Появление такого типа выдающихся личностей, как диктатор Сталин, вызывается определенными историческими условиями, которые подготавливаются деятельностью масс, и историческими потребностями тех же народных масс.
   Жестокое насилие под знаменем «диктатуры пролетариата», прикрываемое лживой идеологической необходимостью, очень скоро в руках Советской власти, а затем и Сталина, станут инструментом динамического развития страны советов.
   Н.А.Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма» писал: «Марксизм разложил понятие народа как целостного организма, разложил на классы с противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате по-новому восстановился миф о русском народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом».
   На Кавказе серьезные междоусобные конфликты возможны только при поддержке третьей стороны. Сталин это прекрасно понимал, теперь задача заключалась в умелом управлении механизмами войны и мира между народами Кавказа.
   Сталин знал, что именно «территориальный вопрос», умело использованный большевистской властью, сыграл решающую роль в образовании Горской Республики, теперь «территориальный вопрос» должен был послужить распаду ГАССР.
   Еще 27 января 1921 года вышло постановление ВЦИК об образовании комиссии под председательством члена ВЦИК В.И. Невского для рассмотрения вопроса о наделении землей малоземельных горцев…
   Центр взял на себя полномочия распоряжаться землями горцев по своему усмотрению.
   «Исторически сложилось так, что среди народов Северного Кавказа в земельном отношении наиболее обеспеченными оказались кабардинцы, и наиболее ограбленными – чеченцы и ингуши. Не секрет также, что для того чтобы одержать победу над контрреволюцией, большевикам необходимо было вовлечь в революционный процесс широкие слои крестьянства, а для этого необходимо было в кратчайшие сроки решить земельный вопрос» [7, с.117].
   1 сентября 1921 года из состава ГАССР выходит Кабарда, «благодаря политическим интригам Б.Э.Калмыкова и позиции И. В. Сталина, поддержавшего его» [8]. Решение о выходе из состава ГАССР было своевременным и достаточно продуманным.
   Известный историк Федор Боков пишет: «Столь скорый выход Кабарды из состава Горской АССР может, на первый взгляд, вызвать определенное недоумение. Однако выход этот был вполне своевременным, достаточно обдуманным и, пожалуй, единственно правильным шагом кабардинского руководства. Дело в том, что немногим более чем за месяц до Учредительного Съезда Горской АССР, в марте 1921 года, из земельного отдела Владикавказского окружного Ревкома на имя уполномоченного ВЦИК Невского пошла «Докладная записка Исполкома Владикавказского округа», в которой ставился вопрос о безотлагательном наделении землей осетин-горцев… При этом авторы Докладной записки вовсе не намерены были ждать» [7, с.206]. Авторы Докладной записки указывают, где и как взять необходимые для осетин как минимум 120 тысяч десятин земли. «Прежде всего надо остановиться на землях казачьих… Станицы Змейская, Николаевская, Архонская, Владикавказская должны уйти за Терек. С их уходом освободится 53 тысячи десятин земли» [7, с.206.]. Авторы записки предупреждают: «Оттяжка решения может вызвать столкновение горской бедноты с казаками при захвате революционным путем» [11, с.95].
   Где найти остальные 67 тысяч десятин? Рядом с Владикавказским округом Кабарда, раскинувшиеся на громадном пространстве 588 145 десятин на 112 800 душ… Ответ напрашивается сам собой. Землю надо искать в Кабарде, короче говоря, надо освободить всю Малую Кабарду в пользу Осетинского округа. С переселением аулов в Большую Кабарду освободится около 62 тысяч десятин. Кроме того, в районе Малой Кабарды имеется частновладельческие земли в общей сложности около 20 000 десятин, которые также должны отойти к Осетинскому округу. Итак, подводят итог авторы Докладной, казачьи и мало-кабардинские земли составляют в сумме 135 тысяч десятин, т.е. как раз то количество, которое необходимо для удовлетворения земельного голода в Осетии» [7, с.207].
   А.Г.Кажаров в исследовании взаимоотношений Кабарды и Горской АССР отмечает: «Выделение Кабарды из ГАССР связанно с осложнениями политического характера. При определении границы разовьется земельный антагонизм прилегающих наций и может вылиться в сильные национальные трения и столкновения…» [7.с.206].
   «Есть вполне достаточно оснований думать, что эти претензии осетинского руководства на значительную часть территории Кабарды спровоцировал столь скоротечный распад ГАССР, ибо эти претензии, вне всяких сомнений, тут же стали известны руководству Кабарды. Отсюда её стремительный выход из состава ГАССР, определивший её развал. К тому же, есть основания думать, что уже в это время проявляется определённое покровительство Народного Комиссара по делам национальностей по отношению к осетинской стороне. Дело в том, что в конце XIX века на арендованной у кабардинских землевладельцев земле осетинскими выселенцами был основан населённый пункт Лескен. Затем были образованы: Лескен 2-й, Верхний Лескен. Так вот, в письме Микояну от 23 мая 1925 года Сталин, в частности, пишет: «Думаю, что Лескен следовало бы передать осетинам целиком, против чего Кабарда не возражает, а с возражением по южной части Лескена можно не считаться». Отсюда вполне очевидно, что руководство Кабарды ещё до создания ГАССР уже почувствовало, как с ним будут считаться в дальнейшем при определении судьбы их народа.
   Может вызвать недоумение то, что в беспредельно претенциозной Докладной записке представителей осетинского народа, с вожделением взирающих на территорию Кабарды, ни слова не говорится о территории, заселённой ингушами. С большой долей уверенности можно думать, эту территорию они в тайне уже считали своей. А чтобы закрепить её за собой законодательно, они считали, очевидно, надо сделать хотя бы небольшую паузу» [7,с.208-209].
   В 1921 г. из Горской АССР выделился Балкарский округ и, объединившись с созданной до этого Кабардинской автономной областью, составил Кабардино-Балкарскую автономную область. Затем из Горской АССР выделился Чеченский округ, в ноябре 1922 преобразованный в Чеченскую автономную область.
   На карачаевской территории, выделившейся из Горской АССР, и черкесской – из Кубано-Черноморской области, 12 января 1922 г. была создана Карачаево-Черкесская автономная область. В дальнейшем, в 1926 г., из нее выделился Черкесский национальный округ, преобразованный в 1928 г. в Черкесскую автономную область в составе Ставропольского края.
   30 декабря 1922 года, после подписания Договора четырьмя государствами-основателями – Россией, Украиной, Белоруссией и Закавказской Республикой (ЗСФСР), был образован Союз Советских Социалистических Республик. Формально главой СССР в момент его образования был избран Михаил Иванович Калинин, однако реальную власть к моменту образования СССР уже сосредоточил в своих руках Сталин, пользуясь болезнью Ленина и нерешительностью других претендентов на пост генсека партии.
   «СССР был создан как государство, а не межгосударственное объединение, при этом государство, по его основным признакам, федеративное, а не унитарное (примечательно, что РСФСР, унитарное по своей сути государство, называлось федерацией, а СССР федерацией не назывался).
   Но были и особенности: за республиками было оставлено право выхода, что соответствует принципам не федерации, а конфедерации; с другой стороны, учреждение объединенных наркоматов открывало возможности для фактического расширения полномочий центра и сдвига в ряде направлений к унитарному государству.
   Особенностью устройства СССР была т. н. «двухэтажная» федерация в отношении РСФСР. С современной точки зрения эта неувязка чисто формальная, т. к. РСФСР являлась, по сути своей, скорее унитарным государством» [10].
   Во времена великих потрясений к власти пришли антагонисты, готовые ради утопической цели разрушить мир.
   «Если за риторикой Ленина о союзе рабочего класса и крестьянства в России и о возможности построения социализма в одной стране видеть суть, то она именно в возрождении державного русского национализма… Оппоненты Ленина поняли это быстро. Один из лидеров Бунда М.Либер (Гольдман) писал в 1919 г.: «Для нас, «непереучившихся» социалистов, не подлежит сомнению, что социализм может быть осуществлен прежде всего в тех странах, которые стоят на наиболее высокой ступени экономического развития – Германия, Англия и Америка… Между тем с некоторого времени у нас развилась теория прямо противоположного характера… Эта теория очень старая, корни ее – в славянофильстве» [10].
   На Западе оценки были еще жестче: «Под «мантией» марксизма большевики скрывали национализм, проект возрождения особой, незападной цивилизации – России» [10].
   Не имея определенной национальной политики, коммунистическая верхушка СССР признавала по отношению к национальному меньшинству только силовое воздействие и, несмотря на смену политического строя, пользовалась одними и теми же колониальными приемами и методами по отношению к нацменьшинствам. Цель этих методов сводилась не к организации нормальной социальной жизни граждан, а к идеологическому перевоспитанию населения для дальнейшего использования массы народа в интересах коммунистической власти. Поэтому вскоре назрел вопрос о традиционной преемственности приемов и методов в новом управлении Кавказом.
   Теперь авторы концепции социалистического модернизма, под руководством Сталина, выстраивали национальную политику на иерархическом принципе, поделив народы на старших и младших, на главных и второстепенных. Теперь интернациональное население бывшей Российской Империи должно была послужить укреплению новой власти, далекой от интересов народа.
   Изощренный антагонизм становится верной опорой набирающей обороты тоталитарной власти Сталина.
   За гражданами РСФСР признавалось право свободного пользования родным языком в суде, управлении и общественной жизни. Национальным меньшинствам обеспечивалось право обучения на родном языке в школе. К ведению Всероссийского съезда Советов и ВЦИК были отнесены вопросы установления границ автономных республик, разрешения споров между ними, а также между автономными республиками и другими частями федерации.
   Первый этап большевистского передела бывшей Российской Империи завершился победой Советской власти. Предстоял второй этап жесткой сталинской модернизации, ввергнувший страну в ужас репрессии и тотального насилия над отдельными гражданами и целыми народами.
   Градация народов привела страну к латентному великодержавному шовинизму и сепаратизму, разрушив всяческое основание для общенационального мышления граждан России. Сам Сталин при этом лицемерно обосновывал идеологическую базу репрессии как борьбу с национализмом и «великодержавным шовинизмом».
   При сталинском правлении СССР декларируемая демократия обрела особые формы. Все её процессы были отлажены в соответствии с волей одного тирана, харизматическое предвидение которого представлялось абсолютной ценностью.
   Сталин был уверен, что если ему удастся сделать Россию могучим индустриальным государством, с сильной армией, способной при подходящих условиях обеспечить победу, то все его жестокости забудутся, а жертвы простятся.
   Конечно, с точки зрения Сталина, а затем и Гитлера и Мао Цзэдуна, в обращении с людьми как с животными не было ничего плохого, поскольку, по их мнению, Дарвин «доказал», что люди не созданы Богом, а произошли от какого-то одноклеточного организма. Все трое считали, что в уничтожении менее приспособленных, или в том, чтобы «загонять их, подобно скоту, в товарные вагоны, направлявшиеся в концентрационные лагеря и Гулага» нет ничего аморального, если эти меры способствуют достижению главной цели дарвинистской философии [21. р.225].
3. Ликвидация ГАССР
   7 июля 1924 года вышло «Постановление ВЦИК об упразднении Автономной Горской Советской Социалистической Республики и расчленении её на две автономные области – Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу – Сунженский Округ с правами губернского исполнительного комитета и выделении г. Владикавказа в самостоятельную административную единицу».
   Здесь необходимо сделать следующий вывод: Горская Автономная Советская Социалистическая Республика стала кратковременным федеративным объединением, потому что Кремлю было удобно управлять горцами по отдельным этническим группам, противопоставляя кавказские народы друг другу в интересах власти.
4. Развал Ингушской Автономной области
   Окончательно избавившись от идеи «горского «интегризма» [9, с.4], борьба с которым велась на протяжении имперского периода завоевания и владения Кавказом, Советская власть 7 ноября 1924 года ликвидировала Горскую АССР и образовала национальные округа народов Северного Кавказа, в том числе Ингушский Автономный Округ в составе РСФСР.
   Главный кормчий страны советов изначально в политических целях отверг, но затем инициировал включение осетинского руководства в интриги за Владикавказ и, что не менее важно, главные магистрали центрального Кавказа.
   23 мая 1925 года в своем письме А. Микояну И. Сталин пишет следующее: «1) Был у меня Такоев и другие осетины. Внимательное ознакомление с делом убедило меня в том, что можно было бы согласиться на объединение Северной и Южной Осетии в Автономную республику в составе Грузии. Есть основание думать, что ингуши будут возражать, так как план объединения двух частей Осетии может облегчить дело перехода Владикавказа в руки Осетии. Поэтому надо обмозговать этот вопрос со всех сторон.
   2) Думаю, что Лескен следовало бы передать осетинам целиком, против чего Кабарда не возражает, а с возражением по южной части Лескена можно не считаться.
   3) Осетинский план присоединения к Осетии Моздокского района фантастичен и совершенно неприемлем, о чем я и сказал осетинам.
   Думаю, что излишек осетинского населения можно было бы переселить на фондовую землю, с тем, чтобы потом составить из осетинских сел национальный район с исполкомом, подчиненным Ростову.
   Обо всем этом я пишу от себя лично. Сообщи мнение Крайкома» [15].
   29 июня 1925 года Сталин обращается с запиской к С. Орджоникидзе, в которой пишет: «Лично я не возражаю против плана осетин, но ввиду поступивших возражений Юговостока, я очень колеблюсь и не решаюсь дать никаких советов» [15].
   Старый большевик, интернационалист С. Орджоникидзе хорошо знал горцев, их менталитет. Он ясно представлял себе, что может произойти с южной окраиной государства, если главная военная база России Владикавказ – административный центр нескольких народов, а затем и основные магистрали, связывающие Россию с Закавказьем, попадут под юрисдикцию Осетии. Силовое вмешательство в пользу амбициозной Осетии могло разрушить, расшатать наконец урегулированные после революции мирные отношения между горцами Кавказа. Поэтому, 9 сентября 1925 года С. Орджоникидзе пишет И. Сталину следующее письмо:
   «Дорогой Coco!
   …Теперь об Осетии. Сегодня приехал ко мне Такоев и показал решение Крайкома Севкавказа, в котором говорится, что старое решение их отменяется и что они согласны на объединение Осетии, но при условии вхождения объединенной Осетии в РСФСР. Более темного и неосуществимого решения трудно придумать, а здесь пища для всякой болтовни о том, что Россия хочет отнять у Грузии Цхинвал» [15].
   Итак, Осетинское государственное образование укреплялось и расширялось, в том числе за счет земель ингушей, при поддержке главы СССР И. Сталина.
   Бездумно ретранслируемая в коммунистическое время советская культура, господствовавшая в обществе, основывалась на харизматической роли вождя в историческом процессе.
   Сталин внедрил жесткое правило. История выдающихся советских революционеров, в том числе сподвижников самого Сталина, заканчивалась репрессиями и смертью. Такая участь постигла лидера эсеров (союзников большевиков до 1918 года) М. Спиридонову, друзей вождя Л. Каменева, Л. Зиновьева, пламенных большевиков С. Кирова, С. Орджоникидзе, Н. Лакоба, выдающегося чекиста А. Артузова, военачальников красной армии В. Блюхера, М. Тухачевского и многих других. Отработанный материал с благословения вождя списывался с арены коммунистического строительства.
   Постепенно в советской России сложился особый тип карательной идеологии, оправдывавшей насилия уже над целыми народами. Правда, через годы идеология насилия, в конечном счете, станет одной из важнейших причин развала советского строя.
   Конституция РСФСР 1925 г. закрепила РСФСР как федеративное государство с автономными образованиями. На территории РСФСР имели обязательную силу постановления Верховных органов СССР в пределах, указанных в Конституции СССР и по предметам, отнесенным к компетенции Союза.
   8 марта 1926 года Постановлением ВЦИК в Ингушской автономной области были утверждены следующие округа на правах районов: Пседахский, Назрановский, Галашкинский и Пригородный (с центром в г. Владикавказе).
   В январе 1929 года принято решение ЦК ВКП (б) и Северокавказского крайкома партии «О слиянии Ингушетии и Чечни».
   Для того чтобы присоединить Ингушетию к Чечне, лишив тем самым ингушский народ своей государственности и возможности для дальнейшего развития, Сталин в 1929 году упразднил Сунженский казачий округ, который находился между двумя субъектами РСФСР – Ингушской и Чеченской АО. Слепцовский район и Вознесенский сельсовет переданы в состав Чеченской АО, Терский район передан в состав Терского округа.
   В 1933 году с согласия и поддержки «Отца народов» Осетия заполучила индустриально-технический и образовательный потенциал для своего успешного развития, административную и культурную столицу Терской области, терских народов – город Владикавказ, переименованный в 1931 году в город Орджоникидзе. Который до постановления ВЦИК от 1 июля 1933 года «О включении города Орджоникидзе в состав Осетинской АО» являлся административным центром Ингушской области.
   15 января 1934 года Президиум ВЦИК постановляет: «учитывая условия социалистического строительства в Чеченской и Ингушской области», автономную область Ингушетии объединить с Чеченской автономной областью, образовав Чечено-Ингушскую автономную область, которая 5 декабря 1936 года стала Чечено-Ингушской АССР (ЧИАССР).
   Ликвидация национальной автономии ингушей преследовала цели столкнуть ингушский народ с самостоятельного пути этнического развития.
   Выселение ингушей и чеченцев состоялось 23 февраля 1944 года. После выселения коренного населения Чечено-Ингушская республика перестала существовать.
   Партийное руководство Северной Осетии с большим удовлетворением восприняло события 1944 года. Кулов К.Д. в докладе на юбилейной сессии ВС СОАССР, не скрывая своего восхищения, говорит: «В начале 1944 года по инициативе товарища Сталина Советским Правительством были приняты государственно важные решения, направленные на дальнейшее развитие и укрепление Северо-Осетинской АССР. В соответствии с этими решениями, к Северной Осетии были присоединены новые районы, среди них Малгобекский, Курпский и другие.
   В результате этих мероприятий территория нашей республики увеличилась почти на 50 процентов, увеличилось и количество населения. Эти решения Правительства способствовали дальнейшему росту экономики нашей республики» [13, с.11].
   В ходе депортации и в новых местах расселения погибло 165276 ингушей и чеченцев.
5. Последствие неосталинизма
   9 января 1957 года подписан Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР и упразднении Грозненской области».
   С возвращением депортированных жителей Чечено-Ингушская АССР была восстановлена, но Пригородный район, как и часть Малгобекского района, вопреки целому ряду нормативно – правовых актов, принятых на высшем правительственном уровне РСФСР и СССР, остается в составе Северной Осетии. Несмотря на посмертное разоблачение культа личности Сталина, территориальная и правовая реабилитация в отношении ингушского народа так и осталась невыполненной.
   В книге «Кавказский меридиан» Беслан Костоев пишет следующее: «Со дня восстановления Чечено-Ингушской АССР ингуши не переставая ставили перед Кремлем вопрос о возвращении незаконно отторгнутого у них в пользу Северной Осетии Пригородного и части Малгобекского районов, натыкаясь каждый раз на необоснованные обвинения в антисоветчине и национализме, попытку «вбить клин в дружбу народов», исходивших из высоких кабинетов партноменклатуры. Разрозненные письма и обращения ингушей в Москву с просьбой вернуть им отнятую у них Родину успеха не имели» [12].
   С восстановлением Чечено-Ингушской АССР раздача ингушской земли продолжилась. Посмертное развенчание культа личности Сталина не стало отказом от сталинских методов в национальной политике.
   «30 июля 1959 г. заместитель Председателя Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР Тепсаев расписался на типографской карте (К-38-42) о согласовании границ Чечено-Ингушской АССР с Северо-Осетинской АССР.
   В декабре 1959 г. Председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР И.А. Алмазов расписался на типографской карте (К-38-42) о согласовании изменения границы Чечено-Ингушской АССР и Северо-Осетинской АССР на участке от реки Терек до горы Столовой.
   23 февраля 1960 г. Постановлением Совета Министров ЧИАССР № 107 (председатель Гайербеков) под строительство складов Северо-Осетинскому карьероуправлению переданы земли госземфонда Назрановского района в долине реки Армхи» [16, с.170].
   27 июня 1967 года Постановлением Совета Министров ЧИ АССР № 358 Северо-Осетинскому карьероуправлению «Кавдоломит» под строительство промплощадки Боснийского карьера доломитов передано 40 гектаров Госземфонда Армхинского лесничества в долине реки Терек.
   Для ингушей сегодня мало что изменилось: те же проблемы, те же интересы, те же игроки на политическом поле.
   Сталинская национальная политика способствовала развалу ингушской государственности и отчуждению территорий, принадлежащих ингушам, соседним народам.
   Фактическая классификация народов СССР по принципу идеологической близости к коммунистической власти, не что иное как модернизированный монархический принцип сословности, перенесенный на политическое пространство декларируемого сталинского интернационализма. Здесь одни народы подлежали репрессиям и перевоспитанию, а другие – поощрению, в том числе земельными прибавками (привилегиями).
   Народ, неспособный поддерживать жизненно важные функции своего существования, своей культуры, постепенно становится управляемой внешними силами социальной массой, не способной на собственное созерцание.
   Источники и литература:
6. «Декрет о земле». Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, 26 октября 1917 г.
7. Конституция РСФСР, 1918 г.
8. Декрет ВЦИК от 20.01.1921 г. Об Автономии Горской Социалистической Республики.
9. Постановление ВЦИК от 20.01.1921 г. Об Автономии Горской Социалистической Республики.
10. БСЭ М. 1999 г.
11. Абрамович. И. Сталин и ленинская национальная политика.
12. Боков Ф. И. Сталин: к национальному вопросу в России (в СССР). Киев. 2001 г.
13. Будаев Н.М. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI – XX вв.
14. Васильев О., Музаев Т. Северный Кавказ в поисках региональной идеологии. М. 1994. Из книги Яндиевой М. , Мальсагова А. Общекавказская государственность: вчера, сегодня, завтра. Назрань-Москва. 2003.
15. Кара-Мурза С. История Советского государства и права.
16. Киров С.М. Избранные статьи и речи. Грозный. 1962. Из книги Бокова Ф. И. Сталин: к национальному вопросу в России (в СССР).
17. Костоев Б. Кавказский меридиан.
18. Кулов К.Д. Доклад на юбилейной сессии ВС Северо-Осетинской АССР. 9.06.1949 г. Дзауджикау.
19. Ленин В.И. К вопросу о национальностях или «автономизации». Собрание сочинений. Т.45.
20. Письмо И.В. Сталина А.И. Микояну. Из книги Ингушетия и ингуши. Назрань-Москва. 2001.
21. Патиев Я. Хроника истории ингушского народа. Махачкала. 2007.
22. http://kappel.ru. Роспуск Учредительного Собрания.
23. Сталин И.В. Собрание сочинений. Т.4.
24. Съезды советов в документах. Т. I. Газета «Коммунист». 6 мая 1921 г. № 322.
25. Alter P. Nationalism’s. – Frankfurt. M. Suhrkamp. 1985.
26. Perloff, Ref. 4.
    ПОСТАНОВЛЕНИЕ
    ВСЕРОССИЙСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА
    Об упразднении автономной Горской Советской Социалистической Республики и расчленение её по национальному признаку на две автономные области Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу – Сунженский округ с правами губернского исполнительного комитета и выделить гор. Владикавказ в самостоятельную административную единицу.
    В соответствии с волеизъявлением народностей населяющих автономную Горскую Советскую Социалистическую Республику, и в целях скорейшего развития классового самосознания национальностей, входящих в состав автономной Горской Советской Социалистической Республику, а также в целях наиболее широкого вовлечения трудящихся масс этой республики в дела советского государственного управления, – Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет в отмену своего декрета от 20 января 1921 года о Горской автономной Советской Социалистической Республике / Собр. Узак. № 6. ст.41./ постановляет:
27. Автономную Горскую Советскую Социалистическую Республику упразднить, расчленив её по национальному признаку, на две автономные области Северную Осетию и Ингушетию, на автономную административную единицу – Сунженский округ с правами губернского исполнительного комитета и выделить гор. Владикавказ в самостоятельную административную единицу.
28. Автономные области Северная Осетия и Ингушетия входят в состав Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и имеют свой административный центр в гор. Владикавказе.
29. Вся полнота власти автономных областях Северная Осетия и Ингушетия принадлежит областным съездам Советов и избираемым последним Исполнительным Комитетам действующим на правах губернских Исполнительных Комитетов.
    Примечание I– ое: Временно, до созыва первых съездов Советов автономных Областей Северной Осетии и Ингушетии0 вся полнота власти в этих областях принадлежит соответствующим революционным Комитетам, ближайшей задачей которых является созыв первых Съездов Советов автономных Областей Северной Осетии и Ингушетии.
    Примечание 2-ое: Состав революционных Комитетов утверждается Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного комитета.
30. Сунженский Округ как автономная административная единица состоит в непосредственном подчинении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и управляется Съездом Советов и избираемым им Исполнительным Комитетом действующим на правах губернского исполнительного Комитета.
    Примечание: Бюджет и штаты Сунженского Округа устанавливаются применительно к уездным.
31. Гор. Владикавказ является самостоятельной административной единицей подчиненной непосредственно Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету, и управляется Горсоветом и городским Исполнительным Комитетом действующим на правах губернского Исполнительного Комитета.
32. Установление границ автономных Областей Северной Осетии и Ингушетии, Сунженского Округа и гор. Владикавказа и их административного деления, передача аппарата управления, а также разрешение всех споров, возникающих из распределения учреждений и предприятий бывшей автономно Горской Советской Социалистической Республики между автономными областями Северной Осетии и Ингушетии, Сунженским Округом и гор. Владикавказом производится Особой Смешанной Комиссией под председательством члена ВЦИК назначаемого Президиумом Всероссийского Центрального Комитета. Постановление Смешанной Комиссии утверждается Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.
33. Указанной в предшествующей статье Смешанной Комиссии закончит работу в месячный срок.

Председатель ВЦИК М. Калинин.
Секретарь ВЦИК А. Киселев

Москва. Кремль.
7 июля 1924 г.

Б. М-Г. ХАРСИЕВ
СТОИЦИЗМ КАК ПРИНЦИП ИСТОРИЧЕСКОЙ СУЩНОСТИ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО УКЛАДА ИНГУШЕЙ

Аннотация
В ХIII веке территория Северного Кавказа подверглась монгольскому нашествию.
С распадом Аланского государства по-разному сложились пути дальнейшего развития кавказского населения.
Интервенция степной культуры ускорила начавшиеся процессы развала кавказского суперэтноса.
В условиях средневекового ратного братства закрепляется обычай особого поместного родства – «хой» (таргимхой, ложхой, чулхой и т.д.).
По своей сущности горские общества представляются как союзы больших семей (большесемейные союзы), соответственно и взаимоотношения в этих союзах строились на принципах патриархальных семейных отношений, где адатами были одинаково гарантированы права всех без исключения членов сообщества при выполнении ими своих обязанностей.
Национальный стоицизм выработал понятие равенства всех людей, коренящегося в их общей разумной природе. Он утвердил равенство как равноценность и равноправие, в том числе равенство всех перед общественными законами.
Давление общества, рода, семьи, религии – именно эта несвобода кавказца внутри своего общества всегда делала его предельно свободным в отношениях с любым внешним окружением.
Anatatsiya
In the thirteenth century the territory of the North Caucasus was subjected to the Mongol invasion.With the collapse of the state of Alania took different paths of further development of the Caucasian population.The intervention of the steppe culture to speed up the processes of disintegration of the Caucasian superethnos. In terms of the medieval custom of selfless brotherhood secured a special kinship landed – «Hoy» (targimhoy, lozhhoy, chulhoy, etc.).
In essence, highland society are represented as unions of large families (bolshesemeynye unions), respectively, and the relationship of these unions were built on the principles of patriarchal family relations, where adat were equally guaranteed rights for all, without exception, members of the community in carrying out their duties.
National Stoicism developed the concept of equality of all people, rooted in their common rational nature. It adopted equality as equivalence and equality, including equality before the laws of the community.
The pressure of society, family, family, religion, it is this lack of freedom within their Caucasian society has always made it very free in dealing with any external environments.
Ключевые слова: стоицизм как форма бытия, проблемы интервенции и ассимиляции, распад Алании и пути дальнейшего развития кавказского населения, интервенция степной культуры и процессы развала кавказского суперэтноса, горская демократия и самобытность развития.
Key words: stoicism as a form of being, intervention and the problems of assimilation, disintegration of Alanya and the further development of the Caucasian population, Intervention steppe culture and the collapse of the Caucasian superethnos processes, mountain democracy and identity development.

В ХIII веке территория Северного Кавказа подверглась монгольскому нашествию.
Монгольской армии удалось сломить отчаянное сопротивление войска полиэтнической Алании.
Из исторических источников доподлинно известно, что перед вторжением монгольская орда использовала тактику разведывательного и диверсионного действия, состоящую из таких методов как поиск союзников, подкуп недовольных, в том числе вождей и предводителей, различных кланов, а также зависимого сословия, которые за небольшие привилегии могли послужить захватчикам.
Со времен Римской империи описание характеристики различных народов сделались базой «искусства управления народами», служили пособием для властей по вечно актуальному национальному вопросу, а также по внешней приграничной и военно-оккупационной политике.
Традиция такого целенаправленного изучения из политических соображений была доведена до совершенства. Например, в Византии, в частности, в труде императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (IX в.). Внешняя политика Византии строилась, в первую очередь, на манипулировании племенами и народностями, для чего считалось необходимым знать их психологические особенности и модели поведения. Монголы, как и Византийцы, тщательно собирали и записывали сведения о различных племенах. Завоеватели хотели иметь точную информацию о народах, их военной силе, торговых связях, взаимоотношениях, междоусобиях, влиятельных людях и возможности их подкупа. На основании этих тщательно собранных сведений строилась дипломатия войны и мира.
По пути следования своей армии до решающего сражения монголы старались не разорять поселения, которые переходили на их сторону, и поселения тех, кто мог откупиться от разграбления данью. Подобная тактика способствовала переходу некоторой части населения под монгольское иго. Захватчики в таком случае получали хороших проводников и информаторов, знающих местность, а новые подданные, как уже говорилось, не подвергались разорению.
Законы и традиции степняков быстро усваивались подданными, то есть происходил процесс аккультурации, поэтому вполне естественно, что влияние степной культуры способствовало генезису новых кавказских народностей, перенявших у степняков социальные и сословные институты. Этот немаловажный фактор культурной интервенции и ассимиляции в дальнейшем сыграл решающую роль в безболезненной адаптации некоторых кавказских народностей к новому государству. Государству, которое в своё время точно так же подверглось влиянию монгольской культуры.
Татаро-монгольская кабала устраивала далеко не всех, поэтому жесточайшее сопротивление татаро-монгольской армии оказали гарнизоны средневековых крепостей, городов и замков Центрального Кавказа, за стенами которых находилась значительная часть населения, управляемая родовой знатью.
В 1238 году татаро-монгольские войска разрушили оплот плоскостной Ингушетии – столицу Алании Магас.
В 1238 – 1240 годы под натиском хорошо вооруженных и численно превосходящих ордынских войск сопротивление защитников было сломлено и одна за другой крепости пали, города были разрушены, основное население погибло, оставшиеся в живых отступили в горы, оставив равнинную часть Центрального Кавказа монголам. Горы были удобны для обороны как естественно природными условиями, так и фортификационными сооружениями, поэтому усилия ордынских войск по закреплению военного успеха в горах закончилось полным провалом.
Горы всегда служили для ингушей надежным прибежищем, благодаря которому этнос мог сохранять свои культурные особенности от влияния многих кочевых народов.
Естественно, что при любой возможности ингуши устремлялись к своим исконным землям на плоскости, где на месте руин, оставленных врагом, воздвигали новые крепости, восстанавливали поселения и города.
К началу XIV века ингуши вновь постепенно заселяют родные плоскостные районы.
«Права давности владения, как основы приобретения права владения землей или потери такового права, обычное право горцев вообще, ингушей, в частности, не знает; владелец никогда не терял своего права на землю, как бы он долго ею не владел, и другой мог её занять только по добровольному волеизъявлению самого владельца или его законных наследников, в остальных случаях собственность как движимая, так и недвижимая, подлежала возмещению. Поэтому, когда двор или «вяр» в силу каких-то обстоятельств переселялся в другую местность, члены его не теряли право собственности на оставленную землю, а отдавали ее в пользование оставшимся родственникам и получали от них плату.
Нашествие Тамерлана 1395 – 1396гг. вынудило ингушей вновь отступить в горы.
В горах отряды завоевателя, наткнулись на хорошо организованную оборону, терпели одно поражение за другим и, в конечном счете, вынуждены были откатиться на плоскость. Попытка покорить Горную Ингушетию оказалась безуспешной.
С распадом Аланского государства по-разному сложились пути дальнейшего развития населения Кавказа: одна его часть осталась на равнине, и подверглись мощному влиянию степной культуры, другая, образовав замкнутые сообщества, сохранила самобытность.
Интервенция степной культуры ускорила процессы развала кавказского суперэтноса.
В Горной Ингушетии стали образовываться союзы из местных горцев и пришедших с равнины населения. Эти сообщества возглавлялись родовой знатью, под руководством традиционного органа власти Мехка Кхел.
Война, в очередной раз, запустила механизм активизации для строительства фортификационных оборонительных сооружений, (новых замков, боевых башен, ремонта дорог и т.п.), а также развитию зодчества, ремесла оборонного и бытового назначения.
Патриархальная знать ингушей в средние века представляется как образованная, для своего времени, и уважаемая часть общества. Она состояла из заслуженных общественных лидеров.
Лидерства обусловлено потребностью общественной жизни, как на этапе прогрессивного движения общественного строя, так и на этапе его регрессивного распада.
В обоих случаях лидер исполняет консолидирующую роль в интересах своего рода, группы, общества для достижения поставленной цели. Поэтому лидерство всегда зависимо от групповых, общественных интересов, поддерживающих главенство лидера.
Взаимная связь лидера и его ближайшего окружения: свиты, команды (активной группы поддержки), строится на балансе взаимных интересов, уступок, привилегий, за счет общего блага. Нарушение баланса сил ведет к ущемлению интересов одной из сторон и общие стратегические цели в таких случаях обречены на провал.
Этническое лидерство не терпит слабости. Лидер обладал знаниями не только достойно представлять, демонстрировать интересы общества, но и владеть способностями для их осуществления. Кроме того он должен был быть примером духовности, носителем базовых общественных ценностей, национальной культуры. Легитимное лидерство строилось на значительных успехах лидера, в осуществлении национального блага.
История показала, что мнимое лидерство, можно удержать только насилием, такое лидерство чревато постоянными потрясениями и не отвечает общественным потребностям в эпоху опасных катаклизмов.
Из различных источников нам известно, что орган управления ингушами назывался Мехка Кхел, ошибочно, на наш взгляд, воспринимаемый как Совет старейшин. На самом деле Мехка Кхел являлся Советом ингушских обществ, то есть орган управления ингушскими землями. Он по своему содержанию отличался от совета старейшин. В Мехка Къел избирали представителей в первую очередь по высоким умственным и морально-этическим качествам, возраст в этом случае не имел никакого значения. «Обилие в горах мест удобных для обороны способствовало длительному сохранению там целого ряда независимых политических образований…» [7].
В сложных условиях военного времени вероятнее всего происходит переход от феодальных традиций к военно-демократической форме управления, как наиболее эффективной, избранной сложившимися историческими условиями.
Кавказский протофеодализм (имеется в виду кавказско-иберийский мир) имел некоторые черты сходства, сближающие его с западным и восточным феодализмом, имея при этом свою собственную специфику, заключавшуюся в особенностях путей образования зависимых сословий, ведущих непосредственно от общинного быта к феодальным отношениям, минуя рабовладельческую формацию. На Кавказе большое значение приобретали военно-аристократические институты. При этом необходимо учитывать особенности хозяйственного быта.
Хозяйственным фактором, обусловившим специфику общественного быта ингушей, как и других народов горного Кавказа, являлось особое сочетание горного земледелия с альпийским скотоводством при приоритете последнего, что воспрепятствовало завершению процесса образования классовой структуры, несмотря на достаточно высокий уровень интенсификации земледелия и скотоводства, а также ремесленного производства.
«… на характер отношений между родственниками экономическое положение заметно не влияет, хотя, конечно, на самом деле бедные всегда зависят от богатых; все же бедный пользуется почти одинаковым почетом с богатым, хотя перед последним всегда предупредителен» [6, с.318].
Родовая аристократия (знать) – уздени (эзди нах) – имела большое значение в ингушском обществе, из них зачастую избирали старейшин, им передавали «право судить и производить расправу» [3], хотя все их решения должны были согласовываться с остальными старейшинами общества. «Принадлежать к старой фамилии было всегда почетно независимо, богат ты или беден» [2, с.144]. Уздени (эзди нах) считались основой нации и составляли самый большой класс ингушского общества. Анализируя его сословный характер, нельзя рассматривать его социальные взаимоотношения по классической схеме европейских сословий без учета местных особенностей.
Право поселяться на общественных или родовых землях или пользоваться общественными угодьями получали только с разрешения всех членов общества или рода на «пхегIесте». Ограниченное право предоставлялось тем, кто идет под покровительство «тIевегIа вошал», равное право – тем, с кем братались «уст вошал, атта вошал» и пр., т. е. кого считали равными и кто мог принять равное участие в строительстве оборонительных башен и защите общественного имущества, собственности, родовых интересов.
Термин «равный» «ниссол» в ингушском языке включает в себя два понятия: «равенство» и «справедливость». Эти понятия являлись важным фактором при определении статуса правоспособности сторон. Равная правоспособность являлась гарантом справедливости и взаимопонимания. Проявлять принципы или вступать в имущественные и другие споры с неравным считалось недостойным делом. Равняться с неравным, говорит пословица, – значит потерять достоинство (лицо) в общественном мнении, что представляло собой большую опасность, так как честь во времена господства мононорм была понятием вполне материальным.
Как материальные, так и человеческие ресурсы были весьма ценными для обороны. В этих условиях средневекового ратного братства закрепляется обычай особого поместного родства – «хой» («таргимхой, ложхой, чулхой» и т.д.), между различными по своему происхождению (генусу) родами, в дальнейшем воспринимаемый некоторыми исследователями как «тайпан-ц1е» фамилия.
Итак, в условиях жесточайшей войны складывается военно-общинное братство равных – «хой». Общественные взаимоотношения в таких кровно-родственных обществах могли быть основаны не только на материальном, но и на правовом равенстве лиц, относящихся к этому обществу. Этот феномен вполне объясним, если внимательно рассмотреть некоторые основания.
Примечательны слова А.П.Пронштейна: «Своеобразие общественных отношений у горцев Северного Кавказа исследователи выводят, прежде всего, из особенностей экономической жизни, скудности горской экономики, не имевшей благоприятных возможностей для увеличения прибавочного продукта, и усиления эксплуатации непосредственных производителей. Для горных районов Северного Кавказа было характерным сочетание высокоразвитого скотоводства с трудоемким, но интенсивным горным земледелием» [8, с.19].
Однако, когда речь идет об ингушском этносе, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Тейповая, общественная организация ингушей, основанная на когнатском родстве, исключала рабовладельческую или иную классовую зависимость. В условиях кровнородственной традиционной иерархии никак не могли сложиться, развиться сословные традиции, сословные отношения. То есть, при когнатском, а не агнатском родстве в условиях строгой экзогамии не могли стать обычными такие явления, как порабощение, продажа, мена, сегрегация и т.д., по каким бы там ни было основаниям, членов одной семьи, одного сообщества. Ибо сама сущность семейного, а затем и общественного уклада, основанная на коллективной ответственности, противоречила сословным принципам. Другое дело, что за пределами родственной группы эти правила теряли свою императивность.
Агнадское родообразование отличается от когнадского тем, что члены родовой семьи не являются кровными потомками одного отца – генуса (патера). Агнадское родство по существу это фиктивный способ образования родственной группы, эффективный для количественного увеличения родовой организации.
Горские общества являлись союзами больших семей (большесемейные союзы), соответственно и взаимоотношения в этих союзах строились на принципах патриархальных семейных отношений, где адатами были одинаково гарантированы права всех без исключения членов сообщества при выполнении ими своих обязанностей.
Особенность стратификационной системы ингушского общества заключалась в том, что она являлась не только половозрастной и социальной, но и патросемейной, основанной на обязательственных нормах. Кроме того, нам пришлось ввести в свое исследование понятие когнативной (cognatio – лат. родня) стратификации как одного из основных элементов обязательственных норм, регулирующих родственные отношения. Отсутствие ярко выраженной сословности, равноправие всех членов общества достигались за счет полной зависимости каждого члена общества от обязательственных норм и отношений, складывавшихся по когнативному основанию. Взаимные обязательства – реципрокность императивный принцип ингушского родства, в том числе новых зарождающихся взаимоотношений. Обязательства – бремя, но оно же образует основу определенных прав, правовых требований, в любом случае равных бремени обязательств. Из деликта – правонарушения, то же возникало право мести. В своё время великий русский поэт М.Ю. Лермонтов, заметив, эту характерную черту взаимоотношений горцев Дарьяльского ущелья написал в поэме «Измаил Бей» следующие строки: «Там за добро – добро, и кровь – за кровь».
Даже чужеродный раб, захваченный где-то на стороне, но выполняющий полезную работу, имел такую же пишу как хозяин и никогда без причины не наказывался. Поэтому зачастую рабы после освобождения оставались под патронажем хозяина и не покидали привычного общества.
В замкнутом пространстве, с ограниченными ресурсами демократическая система управления, а вернее, военная демократия, выглядела гораздо рациональнее феодальной власти, основанной на феодальных традициях. При всех своих недостатках, средневековая военная демократия больше соответствовала целям обороны, сплочению этноса для борьбы с общими врагами. Диктатура коллективной власти не ограничивала свободу выбора, но жестко требовала выполнения общепринятых решений от всех без исключений членов общественной группы. Личность, плохо исполняющая социальную роль, не пользовалась общественным уважением.
В стоической этике ингушей все люди – граждане космоса как мирового государства; стоический космополитизм уравнивал перед лицом мирового закона всех людей. Всякое нравственное действие является, согласно стоическим принципам, ничем иным, как самосохранением и самоутверждением, что увеличивает общее благо. Безнравственные поступки – это саморазрушение личности и общества, утрата собственной человеческой природы. Поддержка базовых ценностей, поступки и дела – гарантия человеческого счастья, для этого надо всячески развивать свою личность, не быть покорным судьбе, не склоняться перед ущербной силой.
Функции правового регулирования выполняли адаты ингушей, общественно признанное уложение с принципами естественного права. Адаты, как сакральная правовая система, имели строгие диспозитивные нормы и определенные санкции. Решения принимались коллегиально, по принципу: воля народа есть высший закон. Сегрегация не допускалась адатами ингушей.
Этика стоицизма также стала основой воспитания подрастающего поколения.
Защита естественных прав и интересов личности в опасных для этноса ситуациях ложится на родственную (род, фамилия) группу или родственное сообщество «хой», поэтому роль этих институтов в ингушском обществе всегда была значительной.
1) «хой», или «ой», в определенном сочетании означает принадлежность к тому или иному обществу, или к главе общественного союза, например, «орстхой» – орстхоевскому, «хамхой» – хамхинскому, «гелатхой» – гелатхоевскому и т. д.;
2) понятие – «вяр (тейп)», указывающего на принадлежность к определенному роду, важное место в этом случае имели такие факторы, как многочисленность рода, его сословный генезис;
3) окончание – «наькъан, (тайпан ц1е)», существует в языке ингушей с древнейших времен, указывает на происхождения от одного отца (геноса). «Наькъан», эквивалентно грузинскому понятию – швили, отпрыски по мужской линии.
Понятие – «хой, ой», у ингушей обозначает социальную консолидацию и объединяет семейные группы – «наькъан», в общественный союз, под контролем которого находились различные территории.
Приведем несколько примеров: Гелатхой – Газикнаькъан, Котикнаькъан и т. д., Цурой – Хашинаькъан, Батажнаькъан и т.д., Ложхой – Харсинаькъан, Манкинаькъан, Курскинаькъан и т. д., Белхарой – Коригнаькъан, Фаьргнаькъан, Булгучнаькъан.
В традиционном ингушском сообществе невозможно было достичь сословного превосходства не только в силу автостереотипов стоицизма, но и ценностных ориентации и приоритетов культуры. Для реализации сословной привилегированности необходимо было выйти за пределы этнической среды, этнических традиций, то есть уйти под покровительства другого народа или государства, что в некоторых случаях и происходило.
Более того, «…потребность горцев в зимних пастбищах, расположенных на равнине, нехватка у горцев хлеба, который можно было выменять у равнинных жителей на продукты своего животноводства и ремесла, создавали условия для включения многих горных территорий в состав государств, возникших на соседних равнинах: Грузии, Кавказской Албании, Византии, Хазарского Каганата, Золотой Орды» [7, с.7]. Только за последние два века, втянутые в культурную орбиту соседних народов и государств одна часть ингушского этноса вместе с территорией проживания стала принадлежать Грузии [4], другая – Осетии [1, с.35], третья Чечне [5] и т.д. Подобная конвергенция всегда заканчивалась ассимиляцией ингушей в среде соседних народов. Зачастую мотивацией изменения идентичности становились, в том числе, и смешанные браки. Эти процессы постепенно сыграли большую роль для сокращения территории проживания ингушей.
Ингушское общество, осознавая, что смешанные браки подрывают основы культурной и этнической идентичности, не поощряло смешанные браки, и только в редких случаях смешанный брак получал общественное признание. Общественные ценности, система табу, запретов, законы, не позволяли развалиться семье.
Смешанные браки зачастую вели к процессу регрессивной мутации семьи. Как с изменением молекулярных свойств, меняется само вещество, так и с изменением семьи меняется этнос.
Родственные отношения у ингушей всегда исполняли роль регулятора социальных отношений. Браки не допускались между родственниками по отцовской линии. У ингушей существовала строгая тейповая экзогамия, почти целиком сохранившаяся до сих пор.
Вышеуказанное дает основание допустить предположение, согласно которому пути образования сословий наложили отпечаток на патриархальную внешнюю форму сословной зависимости при их несомненной феодальной сущности, обусловили дуальную форму сельской общины, стойкую сохранность большой семьи и патронимии, живучесть отдельных институтов военно-аристократического уклада. Все это нашло выражение как в памятниках материальной культуры, так и в одежде, этике, обязанностях соблюдать традиции, почитать старших, уважать женщин, хранить верность долгу, следовать принципам гостеприимства и пр. Свое отражение они нашли и в культах героя: оружия и коня, до недавнего прошлого занимавших существенное место в идеологии народа.
Национальный стоицизм выработал понятие равенства всех людей, коренящегося в их общей разумной природе. Он утвердил равенство как равноценность и равноправие, в том числе равенство всех перед общественными законами.
Регулятивные системы любого этноса, общества зависимы от отношения к первопричине, первооснове бытия.
Предельно общим признаком категории «бытия» является существование, присущее любым вещам, явлениям, процессам, состояниям действительности. Однако даже простая констатация наличия чего бы то ни было влечет за собой новые вопросы, важнейшие из которых касаются первопричин бытия, наличия или отсутствия единой, общей первоосновы всего сущего.
В философии для обозначения такой первоосновы, которая не нуждается для своего существования ни в чем, кроме самой себя, используется предельно широкая категория «субстанция». Субстанция предстает и как естественное, «физическое» основание бытия, и как его сверхприродное, «метафизическое» начало.
Различные философские учения по-разному используют идею субстанции, в зависимости от того, как они отвечают на вопрос о единстве мира и его происхождении.
С точки зрения современных научных представлений о происхождении и сущности мира, а также борьбы различных, наиболее значимых в истории философии взглядов на проблему первоосновы следует, выделить два наиболее распространенных подхода к пониманию природы субстанции – материалистический и идеалистический.
Идеалистический монизм, признающий материю производной идеального, обладающего вечным существованием, неуничтожимостью и первоосновой любого бытия, являлся основой мировоззренческой системы ингушей.
В самой бытийно-психологической концепции ингуша существует такое понятие, как «дъякIезол» – божий гнев, божье проклятье, которого боялись больше всего на свете. Нарушителя адатов ставили в один ряд с клятвоотступником, от такого человека отрекались, боясь прогневить Бога. Ситуация, когда за нарушение адатов общество отрекается от своего члена, мать – от своего сына, описана в поэме «Беглец» великого русского поэта М.Ю.Лермонтова. Нарушить адаты – значило поставить себя вне закона.
Система общественного устройства ингушей являлась культурно обусловленным феноменом в рамках определенной формации, выражающим бытийный уровень существования народа.
Этика традиционного этнического сообщества веками регламентировалась кодексом норм, обычаев и религиозных предписаний. Давление общества, рода, семьи, религии – именно эта несвобода кавказца внутри своего общества всегда делала его предельно свободным в отношениях с любым внешним окружением. Ингушский этнос сформировал свою социальную модель общественных отношений, общественного устройства.
Традиционное общество всегда на попытки взломать их ценностный код отвечало предельно жестко. Тотальным неповиновением, восстаниями, войнами, мятежами и т.д. Поскольку высвобождение предельно концентрированной энергетики традиционного общества через освобождение его от моральных и ценностных ограничителей приводит к негативной реакции, высвобождается социальная энергия огромного разрушительного масштаба.
Столкновение секуляризированной и исламской частей населения, все более высвобождающихся нравов и жестких исламских порядков, нарастание культурно-ценностной эмансипации при одновременной консервативной революции в среде верующих приводит сегодня к жестким идеологическим столкновениям, порождающим тектонические социальные трансформации в традиционном общественном укладе не только у ингушей, но и у остального горского населения Кавказа.
Источники и литература:

1. Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа 1793 – 1897 гг. т. I. Нальчик. 2003.с.35-36.
2. Акимов З.А. Свадебные обычаи и обряды чеченцев и ингушей // Сб. материалов по этнографии. М., 1888. Вып. III, с.144.
3. Ахриев Ч. Ингуши // Сб. сведений о кавказских горцах. 1875. Т. VIII. с.4.
4. Виноградов В. Газета Грозненский рабочий. Статья «Неисчерпаемая тема». Дахкильгов Ш. Казбек (к вопросу о происхождении топонима). http://ghalghay.com/. Эдуард Абрамян. ВАЙНАХСКИЕ НАРОДЫ ГРУЗИИ: ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ. http://www.mitq.org/print/.
5. Грабовский Н.Ф. Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушского округа // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.III. Тифлис. 1870.
6. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. Владикавказ, 1929. с.318.
7. Лавров Л.И. Кавказский этнографический сборник. IX. М.1989. с.7.
8. Пронштейн А.П. Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала. 1988. с.19.

С.А. Хамчиев,
ветеран ингушского национального движения

Моя республика родная
Благословенный отчий край,
Живи в веках, вражды не зная,
И год от года расцветай.
С. Хамчиев.

ПРЕДПОСЫЛКИ ОБРАЗОВАНИЯ ИНГУШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
В НАЧАЛО 90-Х ГОДОВ XIX СТОЛЕТИЯ.
Ингушский народ всю свою историю боровшийся за выживание показал миру пример небывалой этнической стойкости. В самых, казалось бы, выходных ситуациях срабатывал этнозащитный механизм, и народ сохранял свое этническое «Я» в его основных проявлениях. Однако возможности этнозащитного механизм не беспредельны. И многое из духовно-нравственного наследия народа утеряно и продолжает теряться. Происходит деформация национального характера. Если в ингушской народной культуре человека всегда ценили по его личным качествам, то теперь приоритеты у многих людей по оценке человека стали деньги или занимаемое служебное положение (в показанном проявлении).
Факторов, влиявших на деформацию духовно-нравственных культурных и мировоззренческих ценностей в истории ингушского народа было предостаточно.
Эволюционное изменение этнического облика нации под влиянием социально-экономических условий, культурных связей с окружающими народами, в результате научно-технической революции, которая во многом нивелирует психологические особенности этноса в общественном сознании, явление естественное.
Перманентное насилие над народом со стороны государства, подавление его национально-культурных особенностей, запрет на правильное освещение своей истории, стремление превратить народ в манкуртов, как это имело место в истории ингушского народа, порождающий в национальном характере появление отрицательных черт.
Депортация 1944 года оказала губительное влияние на духовно-нравственный облик нации. Стремление выжить любой ценой толкала некоторых людей в пропасть безнравственности. Во многом произошел разрыв связи поколений, о чем мы писали в главе «Разрыв времен и связи поколений». В годы депортации цель у народа была одна: выжить и вернуться на родину. Ингуши, несмотря на многочисленные потери, сохранили в своих основных проявлениях самобытные черты национального характера, традиции и обычаи, характеризующие оригинальный облик народа.
На мой взгляд, самый большой урон самобытной культуре ингушского народа был нанесен в 1957-1987 годы в восстановленной Чечено-Ингушетии. Это были годы такого невиданного насилия над духом народа, над культурой народа, над всем, что определяло ингушей как народ, что пережить это здравомыслящему человеку без душевного надлома было невозможно. Вся история ингушского народа, его национальные герои и святыни рисовались в черном цвете. Государство, в лице партийных органов и КГБ буквально следило за каждым словом чеченцев и ингушей. Традиции, обычаи народа объявлялись пережитками прошлого. Преследовались похоронные и свадебные обряды, и даже такой безобидный обычай как ношение женщинами платков. Борьба с этим «вредным» обычаем возводилась в ранг большой партийной полемики.
Вся национальная интеллигенция без устали должна была заниматься атеистической пропагандой. Такие одиозные личности в истории ингушского народа тех лет как Боков Х.Х., Аушев А.-Х., Гадаборшев О. делали партийную карьеру на охаивании своего народа. Были отрасли промышленности, куда чеченцы и ингуши не допускались, как, например, нефтяная. Не допускались чеченцы и ингуши на работу в нефтяной институт. Тяжелая моральная атмосфера сложилась в те годы в Чечено-Ингушском пединституте, затем переименованном в университет. По специфике своей работы вводить негласный запрет на работу здесь чеченцам и ингушам было невозможно. Руководящие должности здесь занимали все, кто угодно, кроме вайнахов. Чеченцы и ингуши, стоящие намного ниже по иерархической лестнице должны были неустанно критиковать друг друга, но не руководство института, что приравнивалось к национализму и не только преследовалось и каралось.
Особенно невыносимый духовный геноцид довлел над ингушским народом. При восстановлении Чечено-Ингушетии Пригородный район, где до выселения проживало 46% ингушей, остался в составе Северной Осетии. Там жить и прописаться мог человек любой национальной, кроме ингушей. С нечеловеческой настойчивостью, преодолевая мыслимые и немыслимые преграды, терпя унижения и лишения, ингуши проникали все же на свою родину. В лучшем случае их уделом была черная работа. Ингушей не прописывали, всячески третировали, им приписывали несовершенные ими преступления.
Для них нет передач на родном языке, их детей в школах не обучают родной грамоте, они не знают историю своего народа. Некоторых вполне нормальных детей объявляют дебилами, не способными учиться в нормальной школе. На своей исторической родине ингуши жили на положении изгоев, лишенные всяких человеческих прав. За убийство ингуша никто уголовной ответственности не нес.
Все, что делалось против коренных жизненных интересов ингушей, никого не интересовало. Но как только ингуши обращались в центральные органы с просьбой о восстановлении их попранных прав, как тут же поднимался вой об ингушском национализме и нарушении дружбы народов.
Любой ингуш, независимо от занимаемого положения, осмелившийся хоть как-то заикнуться об аннексированных территориях и связанных с этим преступлением сталинщины социально-культурной стагнации, преследовался в административном и уголовном порядке.
Всякое упоминание о депортации запрещалось. Система уничтожала ингушский народ, ломала и калечила судьбы, уродовала характеры. Это явление можно назвать только одним словом – геноцид по национальному признаку.
Культурно-экономическое отстаивание «реабилитированного» народа с элементами деградации было запрограммировано в государственном подходе к нему. Места традиционного проживания ингушей – Назрановский, Малгобекский и Сунженский районы Чечено-Ингушетии оставались периферийными и самыми отсталыми в социально-экономическом и культурно-бытовом отношении. Выделение финансовых средств происходило по остаточному принципу. Достаточно отметить, что с 1957 г. в ингушских районах было построено два промышленных предприятия: завод «Электроинструмент» и трикотажная фабрика в г.Назрани.
Ингушский народ, понесший неисчислимые физические и нравственные потери после возвращения из депортации оказался разделенным на пять частей. Одна часть ингушей, претерпевая физический и духовный геноцид, поселилась в Пригородном районе. Другая часть – в г.Грозном, в основном интеллигенция и чиновники. Третья часть – среди русских и казаков в Сунженском районе, четвертая часть ингушей – в Назрановском , Малгобекском и Галашкинском (бывшем Первомайском) районах. Значительная часть ингушей, в основном бывших жителей Пригородного района, осталась в Казахстане.
Дерево, лишенное корней, сохнет. Так и народ, лишенный родины, постепенно ассимилируется, растворяется среди других народов, воспринимая их язык и культуру.
В этих условиях группа ингушских патриотов – Ахмед Газдиев, Джабраил Картоев, Идрис Базоркин и др. обращаются в ЦК КПСС с письмом «О судьбе ингушского народа». Направляются в Москву коллективные обращения, индивидуальные письма-жалобы. Наверное, не одна тонна жалоб, если их собрать вместе, поступали от ингушей в центральные органы. Но они оставались гласом вопиющего в пустыне.
С 16 по 19 января 1973 года в г.Грозном происходит 15-тысячный митинг ингушского народа с единственным требованием – возвращение их исторической родины – Пригородного района. Случай в СССР беспрецедентный, воспринятый властью как покушение на общественный и государственный строй, т.е. политическим преступлением. Все, кто имел отношение к обращение обращениям в центральные органы, кто организовал митинг, присутствовал на нем и даже где-то на стороне высказал свое мнение, отличное от официальной пропаганды, были подвергнуты остракизму: арестам, увольнениям с работы, исключением из партии, взысканиям и т.п.
Фактически митинг был спровоцирован руководством СССР и местных республиканских органов игнорированием справедливых требований ингушского народа.
После того, как митинг ингушей был разогнан силовыми методами, по всей республике начинается охота на «ведьм». В Грозный 20 января прибыл Председатель Совета Министров РСФСР, Министр внутренних дел СССР Щелоков и др. Местные власти преподнесли требование ингушей как националистическое проявление, а сам митинг – националистическим антиобщественным проявлением, что означало применение репрессий к активистам, создание общей атмосферы страха, подавленности.
На упоминание о возврате Пригородного района был наложен запрет, любое нарушение которого было чревато репрессиями, что создавало общую атмосферу страха, подавленности, безысходности.
В республике началась беспрецедентная компания по шельмованию «махровых националистов», «отщепенцев, антисоветчиков».
Дискредитация в СМИ идей и значений митинга, формирования из ингушей образа народа-предателя, которого постигла заслуженная кара.
Выступивший на Х пленуме Чечено-Ингушского Обкома КПСС Боков Х.Х. повторил слова приехавшего из Москвы Соломенцева о том, что ингуши и чеченцы не реабилитированы, а помилованы. Вот буквальная выдержка из доклада Бокова: «… главное – что выселение было мерой вынужденной. Для этого было основание. Оно тогда называлось массовым сотрудничеством местного населения из числа чеченцев и ингушей с немецко-фашистскими оккупантами, изменой значительной части чеченцев и ингушей…».
Боков Х.Х. проталкивал в центральную прессу лживые статейки о том, что народ был выслан за якобы имевшее место сотрудничество с немецкими оккупантами, тем самым вторично убивая нас в глазах общественного мнения.
Очень многие ингуши были под различными предлогами изгнаны с работы и исключены из партии. Обком КПСС дал негласную установку к действию: ингушей по службе не продвигать, за границу не выпускать.
Компанией по шельмованию так называемых «националистов» руководил секретарь Обкома КПСС национал-предатель Боков Х.Х. (в республике существовал целый институт национал-предателей), который подводил теоретическую базу под тот факт, почему ингушам не доверяют исторически и даже оправдать сам факт выселения. Так, в июне 1973 года в Доме политпросвещения Обкома КПСС состоялась Научно-практическая конференция, посвященная Великой Отечественной войне. С официальным докладом, подготовленным идеологическим отделом Обкома, выступил М.А. Кодзоев. Ссылаясь на архивы КГБ, докладчик приводил «факты» о том, что ингуши в годы Великой Отечественной войны занимались массовым дезертирством, в войне участие не принимали и т.п., т.е. в докладе фактического участия не принимали, за что были наказаны. В докладе фактически оправдывалась поголовная депортация ингушей – стариков и детей. Выходило, что жертвы сталинского террора во всем виноваты сами. В общественном сознании формировался образ народа-предателя.
По морально-психологическим устоям народа был нанесен страшный удар. Люди должны были чувствовать свою неполноценность из-за национальной принадлежности. Чтобы чего-то добиться в жизни, нужно быть или предателем своего народа или притворяться таковым, что практически одно и то же.
Годы застоя по своим морально-психологическим последствиям нанесли нашему народу больший удар, чем сталинская депортация 1944 года. Годы брежневского застоя нанесли культуре народа, его мировоззрению труднправимый урон, оставили глубокие незаживающие раны в душе народа. Последствия тех застойных лет и сегодня являются тормозом в поступательном развитии республики.
С началом перестройки у ингушского народа воскресли надежды на справедливое решение властями своих проблем, на то, что народ должен иметь свой национальный очаг, свою республику. Народ был унижен, придавлен, но дух его не был сломлен.
На поворотных этапах истории в судьбоносное для народа время, когда перед ингушским народом стоял извечный вопрос «быть или не быть?», он (народ) выдвигает из своей среды своих лучших представителей, по-ингушски «яхь йола к1антий», которые от его имени решают судьбу народа на века и тысячелетия. Многие годы лучшие сыны и дочери ингушского народа вели драматическую борьбу за создание своей государственности. В этой борьбе они показали миру на что способен народ, борющийся за свои национальные и социальные права. Ингушское национальное движение, возникшее в конце 80-х годов ХХ столетия было самым мощным и организованным в тогдашней России. Возглавлял это движение сначала Оргкомитет, созданный на II съезде ингушского народа, затем переименованный в Народный Совет Ингушетии.
26 апреля 1991 года Верховный Совет России, несмотря на яростное противодействие осетинской стороны, принимает Закон о реабилитации репрессированных народов, в том числе и территориальной реабилитации.
«Закон века» был принят по настоянию ингушской стороны.
30 ноября 1991 года ингушский народ под руководством Народного Совета Ингушетии провел референдум, на котором 97 % ингушей высказались за создание Ингушской республики в составе России.
И наконец, 4 июня 1991 г. Верховный Совет России принимает закон «Об образовании Ингушской республики».
Депортация 1944 года и этническая чиста 1992 года по своим морально-психологическим последствиям мало отличаются друг от друга. Последствия геноцида 1992 года не устранены до сих пор. Вот уже 18 лет многие беженцы живут на фермах, в малоприспособленных помещениях, не имея возможности вернуться в свои села в Пригородном районе. Их туда под различными надуманными предлогами не допускает руководство Северной Осетии. И это притом, что Россия называет себя демократическим государством.
С тех пор, как Ингушетия 240 лет назад добровольно вошла в состав России, ингуши, считая себя гражданами и патриотами Российского отечества, принимали участие во всех войнах, которые вела Россия, проявляя при этом воинскую доблесть и отвагу. Патриотизм для них был нормой жизни.
Сталинский режим подвергал арестам, ссылкам, расстрелам ветеранов Великой Отечественной войны всех национальностей. Вторично в демократической России были депортированы многие ветераны-ингуши. Их лишали не только имущества и родины, а то и самой жизни. Делалось это с согласия Президентов России и Осетии.
Если в условиях депортации 1944 года давали на каждого члена семьи хоть в небольших размерах какой-то паек, то в демократической России беженцы былил брошены на произвол судьбы. Они не были размещены, трудоустроены, не обеспечены элементарными социальными условиями. Может ли у человека в этих условиях не притупляться чувство гражданственности, чувство патриотизма.
Как в царской России, так и в СССР власти пытались свести на нет привязанность ингушей к родной земле, переселяя их с места на место, отбирая исконные земли, а то, неоднократно подвергая депортациям.
Практика и идеология тоталитарного государства прививали ингушам, как многим малочисленным народам, мысль о том, что родина там, куда его поселяет власть.
Как мы писали выше, значительная часть ингушей после возвращения из депортации оказалась оторванной от родной земли, этническим меньшинством Северной Осетии. Любое этническое меньшинство в окружении иного этноса постепенно подвергается ассимиляции. Этническая чистка 1992 года в очередной раз оторвала ингушей от их малой родины. Над ними был совершен геноцид. Желание властей отучить ингушей от понятия родной земли видно было и в предложении и.о. Председателя Правительства России Е.Гайдара 10 ноября 1992 г. в г.Назрани поселить депортированных из Северной Осетии в любой российской области, и в том, что Федеральная миграционная служба России предлагала денежную помощь, жилье и трудоустройство семьям, пожелавшим выехать за пределы Северного Кавказа. Подобные предложения были сделаны и беженцам из Чечни в конце 1994 – начале 1995 гг. Не находя средств на восстановление разрушенного в Пригородном районе жилья, правительство было щедрым в отношении тех, кто откажется от права жить на родной земле.
Хоть желающих практически не оказалось, но в сознании ингушей зародилась мысль, что Родина там, где хорошо. Не будучи уверенными, что государство их защитит, восстановит справедливость и вернет к родным к родным очагам, а если и вернет, то не скоро и на правах негров в резервациях, состоятельная часть депортированных ингушей стали приобретать или строить капитальное жилье на территории трех районов Ингушетии.
Среди депортированных оказались и те, кто в третий раз был изгнан из родного дома – это жители бывшего хутора Хадзиево (Къошкой-юрд). Подобные гонения не могли не сказаться на сознании и практике прагматической части ингушского народа. Молодое же поколение, воспитываемое в духе интернационализма в отношении общегосударственного, и космополитизма в отношении собственно национального, стало лишь уделом праздных размышлений старшего поколения (Я. Патиев. Влияние депортации на изменение этнического облика ингушского народа).
Дважды в течение полувека ингуши, подвергшиеся депортации, были расселены по разным, лежащим далеко друг от друга селам, в результате чего нарушалась социальная общность людей, распалась фамильно-патронимическая организация ингушей.
«Психология социальной общности людей, обладавших широкой сферой совместной жизни, сменилась психологией резерваций, где превалирует только одно чувство – стремление выжить и скорее вырваться морально и физически из ограниченной территории проживания. В перспективе это грозит полной деконсолидацией народа, чего добиваются организаторы и исполнители депортаций».
Многие годы тяжелый физический труд был для ингушей способом физического выживания. Депортация 1944 года лишила весь народ жилья и имущества, депортация и этническая чистка 1992 г. – жителей Пригородного района. В умах людей зарождалась мысль: «Зачем строить большие дома, обзаводиться имуществом, если родное государство в очередной раз ограбит и выселит?»
В публикациях 70-80-ых годов причины выселения ингушей интерпретировались в соответствии сусловских требований (и не только в отношении ингушей) и территории, где в основном проживали ингуши, ущемлялись в социально-экономическом развитии. Честный труд был обезличен. Традиционные районы проживания – Назрановский, Сунженский и Малгобекский – были задворками Чечено-Ингушетии и средства на их развитие выделялись по остаточному принципу. И львиная доля этих средств шла на взятку республиканским чиновникам.
Тысячи ингушей, трудившихся на самых тяжелых работах г.Владикавказа и Пригородного района вносили вклад на процветание другой республики.
Социальная адаптация ингушского народа в суровых условиях Казахстана и Средней Азии протекала очень болезненно. Эта вынужденная адаптация не могла не сказаться на психологическом характере народа, его менталитете. После восстановления Чечено-Ингушской АССР ингуши снова вынуждены были адаптироваться с национальной и социальной средой казаков, чеченцев, осетин. Этническая чистка 1992 года снова заставила ингушей адаптироваться (в который уже раз!) в новой среде.
Одной из характерных черт ингушей всегда был культ предков. Ингуши вернулись на варварски опустошенную, интеллектуально ограбленную родину. ОТ многих сел, хуторов остались одни развалины. Были уничтожены все мечети, разграблены кладбища, взорваны многие боевые и жилые башни, храмы, святилища. В сознании ингуша не могло уложиться, до какой степени морального падения нужно дойти, чтобы осквернить кладбища, глумиться над покойниками. И, конечно, не переносить это деяние на весь народ, представители которого это делали, они не могли. Все это не могло не сказаться на взаимоотношениях соседних народов. Со временем, когда депортация 1944 года понемногу стала забываться, трагедия 1992 года резко обострила межнациональные противоречия между народами-соседями, что, несомненно, сказывается на деформации и разнообразии этнического характера народа. Многочисленные исторические катаклизмы, выпавшие на долю ингушского народа, не могли не отразиться на национальном характере ингушей.
При таком отношении к ингушскому народу, конечно, не мог ставиться вопрос об интересах к их самобытной культуре, к ее сохранению и развитию, не говоря уже об изучении национального менталитета и характера для учета их в экономических и политических решениях.
Однако даже такая жесткая политика не могла уничтожить специфики национального характера и психологии. Спасительным для нашего народа являлся неимоверный запас сопротивления чуждому влиянию, заложенный в нем природой.
За века своей тяжкой истории ингушский народ выработал стойкий иммунитет к внешнему воздействию, что сохраняло народ от ассимиляции более многочисленным этносом. Менталитет ингушского народа, его национальный характер оказались сильнее внешнего воздействия. Конечно, возможности этнозащитного механизма не беспредельны, и духовно-нравственные потери народа существенны, тем не менее в своих основных проявлениях моральный и этический кодекс «эхь-эздел» (свод неписаных правил поведения человека) у ингушей сохранился.
Национальное продолжает жить в человеке после потери им многих существенных черт национального характера. Остается генетическая память о прошлом. Ингушский ренессанс возможен в полном объеме (применительно к современности), но для этого нужно задать всем нам себе вопрос, который задал в годы великой депрессии своему народу американский президент Рузвельт: «Кто мы, нация патриотов или нет?» Если мы, ингуши, нация патриотов, нам необходимо на уровне Президента и Правительства, общественных организаций и партий, всего ингушского народа делать все возможное для ингушского Ренессанса. Несмотря ни на что, народ наш выстоял, выжил наперекор превратной судьбе. В нас живы гены убитых предков. В самые трудные годы остаются вечные ценности народа, помогающие людям найти в них поддержку и выстоять.
Исходя из вышесказанного мы можем говорить о том, что перед ингушским народом стоял извечный вопрос «быть или не быть». Дальнейшее сохранение существующего положения означало смерть ингушского народа как нации, забвение его истории, языка, культуры.
Создание республики – самое выдающееся событие в жизни ингушского народа после принятие ислама.
За 20 лет, несмотря на трудности, недостатки в республике сделано больше в социально экономическом строительстве, в духовной власти! Я верю, что Ингушетия станет процветающей республикой, займет достойное место среди братских народов. Залогом тому несломленный дух ингушского народа, его патриотизм, беззаветная любовь к родной земле.

Л.Т. Агиева
К ВОПРОСУ СУНЖЕНСКОЙ ЛИНИИ И О Н.П. СЛЕПЦОВЕ – «СИПСО».
Едва ли найдется человек, равнодушный к истории своего народа, своей родины. Нет поколения, которое не было бы связано с прошлым, запечатленным в материальной и духовной культуре, практической деятельности и даже в психологическом складе. Отдавая дань истории, Цицерон отмечал: «История, – поистине, свидетель времени, свет истины, жизнь памяти, наставница жизни, вестница прошлого». И на самом деле общественная мысль и практическая деятельность базируются на историческом опыте, накопленном человечеством. Родину, как известно, не выбирают. Она дается человеку от самого рождения, как что-то самое родное, близкое, бесценное и незаменимое. И вовсе не случайно дано земным людям это великое, магическое и всесильное чувство любви к родной земле. Ибо только благодаря этому светлому, благоговейному чувству каждый народ способен бережно охранять и защищать свое Отечество. «Полнее осознавая прошлое, уясняем современное», – так писал об этом русский гуманист А. Герцен.
В Ингушскую автономную область входили Назрановский, Ачалукский, Пседахский и Пригородный район (до 1944 года в состав Пригородного района, кроме плоскостных сел, входили населенные пункты бывших Джейрахского и Мецхалского (Фаьппинского) обществ горной Ингушетии), и Галашкинского (В 1944 году в состав Галашкинского района, кроме плоскостных сел, входили населенные пункты бывших Галгайского (Хамхинского) и Цоринского обществ горной Ингушетии) районов бывшей Чечено-Ингушской АССР. После депортации ингушского народа в феврале 1944 года горная Ингушетия отошла к Грузии, а плоскостная – вошла в состав Северо-Осетинской АССР, исключая части Галашкинского района, отошедшей к Грозненской области. Почти все наименования районов и входящих в них сел, были переименованы.
Как известно, горная и плоскостная (равнинная) Ингушетия, насчитывает огромное количество топонимов и микротопонимов, которые требуют и заслуживают специального и всестороннего рассмотрения и изучения. Предметом нашего интереса в рамках предлагаемой статьи является лишь рассмотрение топонимов относительно населенных пунктов Сунженского района Республики Ингушетии.
В конце XVIII – начале XIX веков Россия предпринимала политические и экономические разведки в Ингушетии. Документы рассказывают о первых шагах представителей российских властей в Ингушетии. Документы рассказывают о первых шагах представителей российских властей в Ингушетии /д.№19-27/. Примечателен документ «Замечания о Грузии» Лофицкого /22/, в котором беззастенчиво предлагается выселить чеченцев и ингушей с занимаемых ими земель «в другие пустопорожние российские земли», так как автор считает, что «народы сии, по закоренелости в разбойничестве, ничем уняты быть не могут, как или истреблением вовсе наций тех, или выводом на другие земли». «Земли же, лежащие между Кавказскими горцами и реками Малкою и Тереком» Лофицкий предлагает «населить природными россиянами, поскольку те земли, наивыгоднейшие для земледелия, скотоводства и других заведений, при хорошем климате, и коими без пользы для человечества доселе владеют оные хищные народы…» [1, с. 13-14].
Необходимость выселения с Кавказа горских народов тесно сопряжена с обострившимся земельным кризисом в Терской области. Поэтому стержневым вопросом дальнейшей мирной политики колониального режима царизма на Северном Кавказе стал аграрный. Он проходил яркой полосой через всю многострадальную историю завоевания. Голодный вопль загнанной в скалы, вымиравшей от хронического недоедания и болезней, горской бедноты был стимулом борьбы за независимость против захватчиков на всех этапах их истории. Приводим характерные строки горского поэта доктора Элкана Шанаева, в которых он образно выразил земельный голод ингушей: На родине своей давнишней
Живу я, как пришелец чужой,
Чурек, да соль мне служат пищей,
Ни в чем отрады никакой!
Скажите, что в горах имею,
За исключением голых скал? [2]
Только с окончанием Кавказской войны были покорены многие ингушские общества. Однако в предписании главнокомандующего войсками в Грузии и на Кавказской линии ген.-лейт. Ахвердову о проведении переговоров с персидскими поверенными о заключении мира от 28 сентября 1812 года все народы Северного Кавказа, в том числе и ингуши, и чеченцы указаны как поданные Российской империи /д.№26/.Планов покорения кавказских горцев было много и не только военным путем, но и мирным. Экономическое завоевание Кавказа предложил адмирал Мордвинов во «Мнении…о способах, коими России удобнее можно привязать к себе постепенно кавказских жителей, чем покорить их силою оружия». / д. №27/ [3, с.13-14]. Начало созданию сунженского казачества было положено в середине XIX века. Составной частью плана покорения кавказских горцев российским царизмом являлось строительство на завоеванных землях крепостей и укреплений, основание казачьих станиц. Кавказская укрепленная линия, основание которой было положено в последней четверти XVIII века, по мере расширения военных действий России на Кавказе росла и завершена была в 50-е годы XIX века. Таким образом, в истории Кавказского края в XIX веке был проведен целый ряд реформ, направленных на закрепление здесь царского самодержавия в политическом, экономическом и культурном отношениях. Идея строительства Сунженской укрепленной линии, как составной части Кавказской линии, возникла в начале XIX века у Цицианова, в то время главнокомандующего русскими войсками на Кавказе. В 1803 году генерал-лейтенант князь Цицианов, составил проект о занятии военными поселениями линии от Екатеринограда до Владикавказа, и тогда же предполагалось занять линию по реке Сунже и обеспечить Сунженское предгорное пространство. Предполагалось построить 11 редутов в стратегически важных местах. В 1806 году князь Цицианов был убит, и вопрос этот затянулся. Однако в то время Сунженская линия уже сама собой являлась стратегическим пунктом, обеспечивая крепость Владикавказ, которая в 1784 году была воздвигнута для сообщения с Грузией. Мысль князя Цицианова пытался осуществить в 1810 году генерал Булгаков, но осуществиться ей, не было суждено. Лишь только через 5-8 лет Сунженская линия получила определенные границы. Идея, не осуществленная Цициановым, была подхвачена Ермоловым, назначенным главнокомандующим русскими войсками на Кавказе в 1816 году. Правда, Цицианов строительством укреплений ставил узкую задачу – защитить Грузинскую дорогу от набегов горцев. Ермолов же рассматривал Сунженскую линию как плацдарм для покорения всего Северного Кавказа.
Также много в Актах Кавказской Археологической комиссии документов о попытках насильственной христианизации ингушей российскими и иностранными миссионерами. Из переписки главнокомандующего в Грузии генерал-лейтенанта Паулуччи, командира Отдельного Кавказского корпуса ген.-от-инф. Ермолова, начальника штаба Кавказского корпуса ген.-лейт. Вельяминова с министром внутренних дел и народного просвещения Голицыным, министром внутренних дел Ланским, митрополитом Феофилактом, экзархом Грузии архиепископом Ионой видно, что эти попытки, носившие организованный характер, успеха не имели /д.№39-53/. К тому же из письма Ермолова Ланскому ясно, что важность места, занимаемого ингушами, вынуждала царизм идти на некоторые уступки им /д. №53/. О том, что российские власти на Кавказе не оставляли этой идеи и позже, о конфликте на религиозной почве в Назрани в 1836 году говорит переписка командира Отдельного Кавказского корпуса ген. Розена с ген.-лейт. Малиновским, военным министром Чернышевым, владикавказским комендантом Широким /д. №54-60/. Попытки христианизации ингушей окончательно были оставлены российскими властями только в 40-е годы XIX века /д. №61-69.
Составной частью планов покорения кавказских горцев являлось строительство на завоеванных землях российских крепостей и укреплений. Документы рассказывают о строительстве Сунженской линии, о выселении ингушей из Тарской долины, об основании казачьих поселений на ингушских землях /д. №63-74.
В проекте (рапорте) Ермолова составленный им 20 мая в 1818 года «О способах укрепления Левого фланга Кавказской линии с краткой характеристикой населения» /д.№64/ излагается план строительства Сунженской линии. Этот проект, включающий в себя две части: построение Сунженской укрепленной линии и основание казачьих станиц на землях горцев был одобрен Александром I. Первая часть плана – строительство Сунженской укрепленной линии была выполнена за два года. К началу осуществления плана Ермолова на Сунже уже существовали два небольших укрепления, редут Назрановский (1810г.) и укрепление Преградный Стан, Неотступный Стан (1817г.), близ Михайловской станицы (Серноводск), а 10 июля 1818 года генерал Ермолов устроил крепость Грозную и Внезапную.
Точных намерений генерала Ермолова по этой крепости никто не знал, но очевидно было, что крепость Грозная должна была служить с Владикавказом одной общей оборонительной линией в Малой Чечне. В 1842 году в бытность военного министра князя Чернышева на Кавказе, велено было Кавказскому линейному казачьему войску распространить военные поселения по реке Сунже. Дело в том, что создание Сунженской линии имело большое значение для дальнейшего хода войны. Занятие Сунжи и Кумыкской плоскости обеспечивало Ермолову спокойствие на Тереке, создавало плацдарм для завоевания Дагестана, Кабарды, Кубани. Таким образом, мы можем утверждать, что князю Чернышеву принадлежит окончательная мысль образования Сунженской линии. В те же годы были построены: редут при Старо-Юртовском ауле, крепость Внезапная, укрепления Неоступный Стан, Герзель-аул, Амир-Аджи-Юртовское, а также ряд небольших укреплений, связавших крепость Грозную с Владикавказом.
Планы колонизации русскими переселенцами земель кавказских горцев, в том числе и ингушских, разрабатывались царскими военными со времени начала завоевания Кавказа. Но осуществлению этих планов мешала Кавказская война. После поражения имама Шамиля под Ахульго в 1839 году русское военной командование решило, что Кавказская война близка к окончанию, и уже начало разрабатывать планы создания сети поселений на землях ингушей [4, с.88]. В 1840 году командующий войсками на Кавказской линии генерал-адъютант Граббе предложил устроить Сунженскую линию. Он предлагал «для утверждения здесь русского владычества» создать поселения казачьих станиц на Сунже и возвести укрепления при главных выходах из гор [5, с.131]. Активизация военных действий имама Шамиля в начале 40-х годов немного отстрочило осуществление этих планов [6, с.89].
В 1845 году введено положение о Кавказском линейном войске, поскольку Сунженская линия укреплений, имевшая большое стратегическое значение, призвана была изменить весь ход Кавказской войны. Однако Ермолов не успел осуществить свой план в полной мере (т.е. не приступил к основанию казачьих станиц), так как был отозван с Кавказа. В этом же году впервые явился Н.П. Слепцов с офицерами и урядниками Моздокского полка в укрепление Волынское. С ним прибыли и нижние чины Кубанского и Ставропольского полков Кавказского линейного войска и часть Донских казаков, которые и послужили основным элементом при формировании Сунженского полка. Из них и начал формироваться Сунженский линейный полк, занявший линию по реке Сунже. Строительство казачьих станиц на Сунже было начато в середине 1840-х годов и продолжалось вплоть до начала 1860-х. С каждым годом, начиная от Волынского укрепления, выдвигалась одна за другой казачьи станицы вплоть до крепости Грозной. Это продолжалось более 15 лет, до тех пор, пока не было обозначено пространство от Каспийского до Черного морей; одновременно с заселением Сунженской линии станицами шло таковое и по рекам Кубани и Лабе. Надо заметить, с наименованием «станицы» соединялось представление об укрепленном пункте, заменявшем крепость. Таким образом, у входов и выходов из гор Кавказского хребта стали твердым оплотом Кубанские и Терские казаки и доказали всему миру свою колонизаторскую устойчивость.
Как отмечалось выше, высочайшим приказом от 19 января 1845 года майор Слепцов назначается командиром вновь формируемого 1-го линейного Сунженского казачьего полка с оставлением по кавалерии. С этого же времени начинается фактическое существование знаменитой Сунженской линии и полка. При вступлении в командование полком, Слепцов издал приказ. Содержание его в высшей степени характерно: «Высочайшим приказом 19-й день января 1845 года назначен я командиром 1-го Сунженского линейного казачьего полка. Обязанность моя заботиться о благосостоянии вашем, и я приступаю к трудному долгу своему с удовольствием. Желание Государя и правительства, чтобы вы на новой линии были твердым оплотом для защиты дарованных вам земель, вашего имущества и семейств – против хищников. Милостью Царя вам даны вспомоществования и преимущества. Чувствуйте благодеяния Монарха и попечение начальников».
«Молодечеством казак щеголяет, удальство в его крови, оружие и конь срослись с ним. Новобранцы! Берите пример с опытных, и будем единодушно отстаивать собственность вашу твердо и мужественно. Не обманывайте себя заранее ложною силою неприятеля; вы будете иметь борьбу с народом, на котором лежит клеймо Божьего гнева и презрения, с бродягами, попирающими земные дары, променявшими честный труд на грабежи и мошенничества. Они сильны только тогда, когда нападают на слабого, а вы всегда сильны верой, славой имени русского и славой казацкою с давних времен».
«Нет врага кресту нашему: мы водрузим знамение Спасителя везде, где укажет нам Бог перстом Царя. Долг наш – оружием утвердиться здесь, на новых местах поселений, и мы обязаны исполнить этот священный долг с горячим усердием, славно, честно и неутомимо».
«Кто не признает истины в словах моих, тот враг закону Божьему, враг порядку и собственной пользе, тому суд небесный, а на земле нет меры наказания» [7, с.45-48].
Необходимо также принять во внимание, что земля, расположенная по Сунженскому бассейну, в рассматриваемое нами время по своему плодородию была богатейшая, девственная, не истощенная посевами, а огромные пространства, прилегающие к отрогам главного хребта, были покрыты непроходимым лесом. Большинство аулов было укрыто этими пространствами. Необходимо было прорубать и просеки для свободного действия отрядов. Земли, лежавшие по левую сторону Сунжи, представляли собой открытые пространства, но Кабардинские и Сунженские горы мешали свободному действию казаков: к тому же, они опасались удаляться за горы. Вот почему у казачьего населения были небольшие участки земли для хлебопашества и сенокоса, да и те, брались с боями [8, с.225]. Отсюда можно заключить, какую твердыню представляла Сунженская линия в начале 40-х годов, когда сюда прибыл Н.П. Слепцов. Здесь он нашел для себя обширное поле действия; тут ему было на чем применить всю свою оригинальную тактику, благодаря которой казак под его начальством не знал неудачи. Тем более с получением отдельной части Слепцову представилась уже возможность действовать самостоятельно и показать весь свой талант военноначальника и администратора. Принимая в командование полк, он явился во всеоружии боевого опыта, приобретенного в такой суровой школе, как Кавказская армия тех времен. Слепцов совершенно знал характер горцев, их способ ведения войны, хорошо знал кавказского солдата и казака. Полный сил, энергии, светлых надежд на будущее, Слепцов взялся за дело заселения вновь создаваемой Сунженской линии и за формирование полкового округа.
С первых шагов освоения нового края царизм щедрою рукой наделял горской завоеванной землей своих верных приспешников – казачьи станицы да их верхи. Завоеватели, вполне уверенно, считали Кавказ своей провинцией, а его истинных сынов (аборигенов-горцев) «разбойниками» на той цинично-простой основе, что каждая пядь земли, на которую только раз ступил сапог царского солдата, является его исконной государственной собственностью. Поэтому с горцев сразу же стали брать в государственную казну арендный налог. Так, например, в 60-х гг. прошлого столетия с Ингушетии (Назрановского округа) требовалась плата: «Назрановский район за право пользования землею, принадлежащей правительству (?!) и для покрытия содержания управления администрации края, обязан вносить в казну ежегодно по три рубля серебром с каждого двора, не исключая неимущих вдов и сирот…» [9]
В то же самое время средний, душевой надел на каждого царского казака составлял 24,3 десятины земли без всякого налога! Следовательно, на каждую казачью семью (в среднем из пяти человек) приходилось до 120 десятин удобной земли, тогда как у чеченцев и ингушей только на каждый дом (семью) давалось до 4-5 десятин земли, в том числе и неудобной(!). Благодаря такому грабительскому распределению в области, в то время как пришлый элемент располагал кулацкими излишками, горцы вынуждены были нуждаться в земле и идти в кабальную зависимость к казачеству; причем не только отдельные лица, но и целые аулы. Как, например, ингушские аулы Галашки, Гадаборшево, Длинная Долина, Аршты, Датых и др. Процент малоземельныхв плоскостной Чечне составлял 77%, а в Ингушетии – 89% [10, с.144-146].
Не безынтересно будет также изложить мнение Г.К.Орджоникидзе по аграрно – правовову положению горцев: «На Северном Кавказе мы имели дело с высшей степени сложной политической ситуацией. Здесь имелось, с одной стороны, многоземельное, зажиточное, в прошлом пользовавшееся всеми правами казачество, если моно так выразиться, «народ-помещик». С другой стороны, иногороднее население и горцы, безземельные и бесправные в прошлом. Все неказачье население Северного Кавказа в прошлом находилось в полном политическом подчинении у казачьего, и это несмотря на то, что казачество составляло не более одной пятой всего населения Северного Кавказа…
«Казачество обладает самыми лучшими землями на душу – от 9 до 11 десятин, тогда как иногороднее население принуждено арендовать землю у казаков, а горцы даже целыми аулами живут на арендованных у казаков землях, как например, большой ингушский аул Галашки…» [11, с.70].
Между тем по заключению даже самих царских администраторов для удовлетворения потребностей в продовольствии одной семьи из пяти душ в Ингушетии необходимо было иметь (6) шесть десятин пахотной земли, (4) четыре десятины пастбищных угодий и до (8) восьми десятин покоса [12, с. 52]. Неудивительно, что у ингушей даже зажиточной семье собранного зерна хватало всего на 5-6 месяцев, а бедной – только на (2) два месяца [13, с.107]. По словам современника, обработка земли давала здесь «лишь столько, чтобы не умереть с голоду, при самых скромных требованиях ингуша в отношении пищи» [14, с.36]. В то же время Терские казаки имели в среднем 21,3 десятины на мужскую душу, то есть в (5) пять раз больше [15, с.55].
Для того чтобы не умереть с голоду, горцы вынуждены были арендовать землю у поселенных на их землях казаков Терского войска. В Сунженском отделе в 1890 году казаки сдавали в аренду 39 907 десятин, или 14% всех станичных земель [16, с.116]. Позднее, жалуясь на малоземелье, ингуши писали в телеграмме, адресованной Государственной думе: «В настоящее время 2/3 наших земель, насильственно отобранных, перешли в руки казаков, и мы, ингуши, доведены до такого состояния, что для того чтобы жить, должны арендовать землю у тех же казаков. В среднем ингуши платят ежегодно казакам 30 000 рублей арендной платы» [17]. На плоскости обычно арендаторы платили деньгами от 3 до 5 рублей за десятину, а в горах отдавали половину собранного урожая зерна [18]. Однако для горской бедноты аренда земельных участков, находившихся, как правило, в 50-100 верстах от дома, не всегда была возможной. По мере того, как богатые казаки и крестьяне степной и предгорной зоны все шире пользовались наемным трудом, бедняки-горцы нередко нанимались в батраки «за годовое прокормление» [19]. Неуклонно возрастало и количество горцев, уходивших на заработки в города и на станции железной дороги. Масса обедневших горцев вынуждена была добывать средства к существованию «поденным трудом во время уборки посевов» [20, с.10]. При этом большинство из них выступало на рынке в качестве рабочей силы и нередко удовлетворялось случайными заработками.
Все эти аулы были заняты казаками в 60-е гг. прошлого (XIX в.) столетия. И дальше есть высказывание Серго Орджоникидзе о правовом положении горцев, которое сохранилось на всем протяжении царизма в России. «Положение горцев до революции было самое ужасное. Горцы находились почти вне закона. Горцев считали только разбойниками, и за убийство горца почти не привлекали к ответственности. За горца, убитого на казачьей земле, решительно никто не отвечал. Горец за хранение у себя оружия подвергался полному разгрому. За самое малейшее проявление протеста целый аул подвергался экзекуции» [21, с.74].
Известно, что целый ряд ингушских, карабулакских, чеченских аулов был уничтожен, оставшиеся в живых жители выселены, а на их месте основаны казачьи станицы. Первою была основана станица Троицкая, на месте аула Серали Опиева (с 1843 года укрепление Волынское). В 1845 году на месте аула Курай-Юрт была заложена ст. Сунженская (в конце 1851 года переименованная в ст. Слепцовскую). На месте аула Казах-Гечу – станица Михайловская (ныне Серноводск); В 1847 году на месте с. Ахбарзой – станица Ассиновская. В этом же году основана станица Магомет-Юртовская (с 1860 года – ст. Вознесеновская на месте бывшего селения Махмад-Хите/Махьмад-Хит1е); в 1851 году постороены станицы Алхан-Юртовская и Самашкинская в Малой Чечне. После завершения военных действий на Северо-Восточном Кавказе был основан на ингушских землях целый ряд казачьих станиц, выполнявших чисто полицейские функции. Так в 1859 году была заложена ст. Карабулакская, а несколько карабулакских аулов, расположенных здесь, расселены по другим ингушским аулам. В том же году на территории Тарских ингушей, на месте селений Ахкий-Юрт и Шолхи были построены станицы Сунженская – Ахки-Юрт и Камбилеевская – Галгай-Юрт/Г1алг1ай-Юрт (с 1867 г. – хутор Тарский). В 1860 году на месте аула Таузен-Юрт построена ст. Аки-Юртовская (с 1907 г. – ст. Воронцово-Дашковская), на месте аула Ангушт – ст. Тарская. Население уничтоженных ингушских сел частично поселилось в селениях Кантышево и Дахкильгово, часть вернулась в горы. В этом же году на месте уничтоженных селений Мужичи, Алкун и Датых основаны станицы Галашевская, Алкунская, Промежуточная и Датыхская. В 1861 году рядом с аулом Гажар-Юрт/ Г1ажара-Юрт основана станица Нестеровская и Фельдмаршальская (на месте аула Алхасте).
Станицы кругом обносились глубоким рвом, обсаженным колючим терновником. Этот ров служил первоначально защитой поселения от внезапных нападений неприятеля. По всем четырем сторонам рва ставились деревянные ворота, на ночь запирающиеся. По углам устраивались батареи, где помещались крепостные чугунные пушки, носившие название «вестовых», так как выстрелами из них производилась «тревога», оповещалось о появлении с известной стороны «врага». Устраивались высокие вышки, на которых находился часовой, следивший за окрестностями. Всюду расставлялись пикеты, на ночь закладывались секреты в опасных местах, кругом станица оцеплялась постами, называвшимися «притынами». Сообщение между станицами поддерживалось «оказиями», совершавшими свои рейсы раз или два в неделю, иногда и через месяц из Владикавказа до крепости Грозной. В состав «оказии» входило до ста и более человек пехоты и казаков при двух-четырех орудиях. То есть для обороны станиц были помещены в каждой по 2 орудия крепостной артиллерии / одну 6-ти фунтовую пушку и один ¼ пудовый единорог / и, кроме того, по одному орудию подвижной гарнизонной артиллерии, для конвоирования транспортов и составления летучих отрядов. Для устройства каждой назначить по тысяче рублей. Когда более или менее определялись станицы и число дворов, устраивалась площадь и в центре воздвигалась часовня – будущая церковь, строилось здание под станичное правление [22, с.74].
Сунженская линия должна была быть устроена в четыре года. Для устройства этой линии необходимо было ежегодно: 1/ выслать с Дона 600, а с Кавказской линии 200 семейств; 2/ отпускать каждому переселяемому семейству с Дона по 500 рублей, а переселяемому с Кавказской линии по 250 рублей единовременно. 3/ отпускать в пособие переселяемым: казакам 25 т. р. и офицерам 12 т.р. Кроме того, переселяемых донских казаков снабдить от казны полным вооружением, по образцу Кавказского линейного казачьего полка. Переселяемым казакам, служащим и неслужащим выдавать полную дачу казенного провианта в течение двух лет со дня прибытия их на месте поселения. Донским казакам выдавать такую дачу со дня перехода их через границу земель Донского войска. Освободить переселенцев на два года со дня прибытия их на новые места: неслужащих – от всех земских повинностей, а служащих – от всякого рода походной службы, кроме защиты своих станиц. Переселенцам предоставить полное право собственности на все имущество, оставляемое ими на старых местах жительства, дабы они могли продать или перевезти это в новые станицы [23, с.428-433]. Постройка станиц происходила по указаниям главнокомандующего, светлейшего князя Воронцова, по предначертаниям которого заселялся край. Население новых казачьих станиц составили переселенцы из Донского и Кавказского линейных войск (по 200 семей на каждую станицу). Прибывшие семьи казаков располагались на указанных местах в балаганах, крытых соломой, или в землянках. Распланированием станиц заведовал саперный офицер Свиридов, поселением людей управлял полковник Брунер, а население казачьих станиц составилось в основном из переселенцев из различных казачьих войск, и даже крестьян. Тут следует заметить, что сунженское казачество со временем приобрело типичные черты субэтноса, и оно, скорее всего, является этнической группой русского народа, а не сложившимся этносом. После окончания Кавказской войны Левый фланг Кавказской линии, куда входила и Сунженская линия укреплений и станиц, был преобразован в Терскую область, а линейное войско, расположенное на территории области, получило название Терского войска. Казачество сунженских станиц стало составной частью этого войска. См.: Берже А.П. Чечня и чеченцы. Грозный, 1991. С. 21, 91. Акты Кавказской археологической комиссии. Муталиев Т. Х-Б. Благодаря мужеству и силе нации. // Тернистый путь народа. М., 1992. С. 23-27.
Таким образом, современный Сунженский район Республики Ингушетия образован в результате слияния (укрепления) Сунженского с бывшим Галашкинским районом. В состав района входят как ингушские, так и орстхойские (карабулакские) села и казачьи станицы: село – Алхаст//Алхасте – свое название, очевидно, получило от собственного имени. На месте этого селения с 1860 года по 1922 год, была станица Фельдмаршальская. Галашки (инг. Галашка) – село Галашки названо по имени первопоселенцев «галаев» – это название рода и возникло в 1850 году[24, с.11]. Ингушское село Мужичи – означает в смысловом отношении «там, где теплая (минеральная) вода» – «муж» – теплая минеральная вода, «чи//чу» – место нахождения. Основано, судя по источникам, в 1845 году[25, с.11]. Алкун – инг. Оалкам. Различают собственно два села с данными названиями: Верхний Алкун (инг. «Маг1а Оалкам») или Цечойский Алкун (инг. «Ц1ечой Оалкам»), основанный в 1835 году и Нижний Алкун (инг. «Эг1а Оалкам») или Галгайский Алкун (инг. «Г1алг1ай Оалкам»), основанный в 1848 году [26, с.12]. Что касается этимологии данного селения, то существует мнение В.Б. Виноградова и К.З. Чокаева, что топоним Алкун состоит из двух основ: «ал» – «алан» и «кум» – «кам» – «ущелье», то есть, таким образом, получается («аланское ущелье» или ущелье алан»)[27, с. 90-91]. Аршты // инг. Аршт1е – орстхойское село, как Верхнее, так и Нижнее, основано в 1850 году [28, с.12] и ныне представлено мелхинцами и орстхойцами. Село Чемульга // Ч1емалг1а – заселено мелхинцами и орстхойцами. Орджоникидзевская (Дибир-Юрт или Курай-Юрт), Нестеровская (Г1ажарий-Юрт), Троицкая (Эбарг-Юрт), Ассиновская (Ах-Борзе), Карабулак (инг. – Ильдарг1а-Г1ала – «город или крепость Эльдархана»). Карабулак как рабочий поселок возник в 1962 году [29, с.11], а как станица Карабулакская была основана в 1859 году на месте орстхойского укрепленного аула «Ильдарг1а-Г1ала». Карабулак означает «черный источник» (от тюрского «кара» – черный и «булак» – источник. Параллельное этническое наименование орстхойцев – «карабулаки». Село Серноводск (инг. Анахишка). Наименование села Серноводск говорит само за себя, т.е. это «серная вода» – «вода от ревматизма». В прошлом называлась станицей Михайловской и как станица была основана в 1856 году на месте орстхойского аула Анахишка (чеч. Энахишка). В настоящее время в селе в основном представлено чеченское население.
Станица Ассиновская (инг. «Ах-Борзе») основана в 1861 году, на месте бывшего села Ах-Борзе. Название Ассиновская от реки Ассы, на берегу которой станица и расположена.
Станица Нестеровская (инг. «Г1ажарий-Юрт//Г1ажа-Юрт» основана в 1847 году на месте орстхойского села Г1ажарий-Юрт. Станица была названа так в честь генерала Нестерова. Наименование села «Г1ажа» и Г1аж», очевидно, антропоним-зооним.
Станица Троицкая (инг. «Эбарг-Юрт») была основана в 1845 году на месте орстхойского села Эбарг-Юрт, село «Эбарга». «Эбарг» – это имя первопоселенца.
Станица Сунженская ныне Слепцовская (Орджоникидзевская) строилась для штаб-квартиры полка. В этой связи необходимо упомянуть о следующем документе: «Отношение военного министра Чернышева к наместнику Кавказа Воронцову о соизволении Николая I на наименование вновь водворенных на Сунже казачьих станиц Троицкою и Сунженскою. 28 января 1846 года, №1202.
Г.и., по всеподданнейшему докладу отношения в.с. от 10-го января, №23, высочайше соизволил на наименование вновь водворенных на Сунже двух казачьих станиц, близ укрепления Волынского и близ урочища Курей-Юрт: первой – Троицкою, а второй – Сунженскою [30, с.139-140]. Тут следует заметить, что когда построили станицу Сунженскую, на освещение приехал сам наместник, князь Воронцов. Воронцов устроил ему торжественную встречу. На площади была выстроена конная сотня малолетних казачат с пушкой. Они бойко проделали ученье, стреляли из пушки, джигитовали. Наместник был очень доволен и в своей речи к ним выразился в том смысле, что когда эти дети подрастут и станут настоящими казаками, то Шамилю тогда придет конец, так как с такими молодцами легко будет победить врага. Эти слова, конечно, вызвали громкое «ура», собравшегося народа. Но вот Воронцов стал говорить о кавказской войне вообще, и между прочим одной мимолетной фразой дал понять Слепцову, что он не со всеми его действиями согласен. Слепцов то краснел, то бледнел, наконец, быстро повернулся к наместнику, хотел возразить, но удержался, махнул рукой и ускакал от него. Выскочил за станицу и только в степи едва успокоился и шагом вернулся назад. Все бывшие боялись за него, но наместник встретил его самой любезной улыбкой, как будто ничего и не случилось, и праздник окончился спокойно и весело.
Насколько Воронцов понимал и ценил Слепцова, доказывает еще такой случай. Слепцов уехал в отпуск в Саратов. С ним был бессменный ординарец. Поехал он с ним к губернатору и послал его в подъезд узнать дома ли генерал. Урядник вошел в переднюю, но его оттуда выгнал городовой за то, что он вошел без спроса. Тогда Слепцов сам вошел в переднюю, но и его остановил, вызванный городовым чиновник, и нелюбезно обратился к нему: – Кто вы такой? Слепцов накричал на него за то, что тот, будучи обязан по его эполетам видеть, с кем имеет дело и осмелился загораживать ему дорогу. На шум вышел сам губернатор и, не расспросив в чем дело, сделал Слепцову замечание, а его ординарца приказал арестовать. Слепцов не дал арестовать своего ординарца, разнес губернатора и в тот же день ускакал на Кавказ. Саратовский губернатор послал Воронцову жалобу на Слепцова с просьбой о его наказании. Воронцов не стал даже разбираться с этой жалобой, а ответил кратко, что в России губернаторов много, а Слепцов один, и что если он будет наказывать таких героев, то на Кавказе тогда русским житья не будет [31].
В те боевые времена храбрость была доблестью народов и не удивляла никого, и все-таки сами горцы также признавали беззаветную храбрость и мужество «Сипсо» (так горцы называли Слепцова). Около нынешней станицы Ассинской есть большой курган, «Ах-барзой», когда поднималась тревога, казаки со всех станиц, не ожидая никого, неслись к сборному пункту, но раньше всех всегда поспевал сам Слепцов. Это был огонь-начальник, настоящая молния. Он был всегда готов к смерти и сам как будто искал ее. Всегда впереди на своем коне он был везде, где была опасность [32, с.48].
Ингуши отлично понимали, что с возникновением станиц у них отнималась свобода и самостоятельность, родной край ускользал из их рук; поэтому они всячески старались тормозить заселения края казаками. Вся зима 1847 года прошла в постоянных стычках с горцами. За дело 17 и 18-го января, когда после продолжения дороги от укрепления Назрань и станицы Сунженской в Галашевское ущелье, между реками Ассой и Фортангой, Слепцов с двумя сотнями своего полка истребил одиннадцать селений со всеми запасами хлеба и сена, он был награжден чином полковника [33, с.48]. А за взятие станиц Ассинской, Магомет-Юртовской (ныне Вознесенская), водворенные только в 1845 году отличались удобным помещением и хорошим хозяйством поселенных казаков, которые уже успели сделаться грозою «немирных племен». Вследствие всего этого Слепцов 5 сентября 1849 года Всемилостивейше награжден орденом Св. Владимира 3-1 степени.
Решившись истребить более враждебные аулы карабулаков, разбои которых более всего беспокоили Сунженскую линию, он 14-ого числа этого месяца собрал в станице Сунженской 10 рот Тенгинского и Навагинского пехотных полков, 11/2 сотни Донского полка, 1 сотню Кавказского, 1 Горского и 5 сотен Сунженского казачьих полков. Выступив 8 часов вечера по направлению к аулу Аршты, отряд расположился ночевать при входе в Карабулакский лес. Трудность дальнейшей дороги через лес заставила оставить на этой позиции артиллерию под прикрытием 6-ти рот пехоты и 180-ти казаков; с остальными войсками Слепцов тронулся вперед и достиг карабулакских аулов. Подполковник Генерального штаба Грассман и Сунженского полка сотник Томашевский понеслись в обе стороны и мгновенно охватили аулы. Все, что попадалось под руки казакам, было истреблено. К тому же для укрощения горцев необходимо было проложить путь в Галашевское ущелье с его крайне беспокойным и опасным населением. Достижение этой цели было поручено генерал-майору Ильинскому, а Слепцов был главным сотрудником его. 10 декабря 1851 года Слепцов был убит в стычке с горцами в Гехинском лесу.
Необходимо отдельно рассказать, как умер генерал-майор Слепцов. Наступил декабрь 1851 года. Погода стояла пасмурная и холодная. В Ачхоевском укреплении верстах в двадцати от станицы Сунженской, собирался большой отряд для зимней экспедиции против чеченцев. Войска подходили не сразу. По реке Гехе шла разведка и рубка леса. Вечером 6 декабря в Сунженской, приехавшей из отряда Слепцов, справлял свои именины и годовщину производства в Генеральский чин. Съехалось много гостей, среди которых были и владикавказские друзья хозяина, то есть собралось большое и веселое общество. На полковом дворе играла музыка, пели песни, в доме танцевали, расставлены столы с угощением. В самую полночь, после ужина, он отдал приказ остальным войскам, находившимся в Сунженской, выступать на Геху. Все разбежались по домам, прислуга кинулась убирать столы, гости, свободные от службы, пошли спать. Через час отряд уже выступал. В полной тишине перешли Сунжу, долго шли в темноте. Перед самым утром добрались до речки Гехи. Рассвет застал отряд уже на позиции, где собрались войска. Впереди было каменистое русло почти совсем пересохшей речки. На той стороне начиналась покрытая кустарником поляна, а дальше чернел дремучий лес. Слепцов распорядился продолжать устройство лагеря, а пехоту послал за Геху рубить лес. Рубка уже шла прямой просекой по направлению Бетыге-хутору, главного наиба Малой Чечни, Саадулы. Отряд собрался большой: Сунженский, Горский полки, Навагинцы, Тенгинцы, Эриванцы, три сотни горской милиции, артиллерия, ракетные команды, одна сотня донцов. В рубке прошел целый день. Чеченцы не показывались и укреплялись в своих лесах.
Вечером к Слепцову явился лазутчик Газальп Ченнахоев и сказал:
– Саадула на вашем пути к его хутору сделал очень большой и длинный завал, который нельзя обойти. Посредине этого завала оставлен проход, узкий как глотка. В этой «глотке» Саадула поставил две пушки и будет из них стрелять по вашему лагерю.
Слепцов ответил:
– Пускай стреляет. Я приду с моими молодцами и отниму у них эти пушки. Так и передай! Пусть нападает!
В ожидании нападения Саадулы он приказал войскам остаться в лагере, а казаков и милицию спрятал в сухом русле Гехи по обоим флангам, чтобы защитить их от обхода. Но Саадула как будто бы знал, что его ждут, и не показывался. И в этот день (8 декабря) Слепцов был занят расчисткой просек и рубкой леса.
Вечером к нему явился Газалып: – Сегодня Саадула не захотел наступать на тебя, но завтра непременно нападет. Ожидай его!
На следующий день (9 декабря) он опять разбил отряд на три колонны, часть опять оставил в лагере, а сам взошел на курган и смотрел вперед. Чеченцев не было.
Чуть свет явился Газалып: – Сегодня Саадула тоже не хотел нападать, но теперь обязательно пойдет на тебя. Тут уже Слепцов рассердился и приказал связать Газалыпа и положить в свою палатку под охрану часового. Утром 10-го он опять устроил войска, загнул фланги пехотой, послал охотников в обход и, взойдя на курган, стал ждать. В двенадцать часов в лесу вдруг ударила чеченская пушка. Гулко раскатилось в туманном воздухе: – Г-у-у-у! Раз только выстрелила и все смолкло. Слепцов крикнул: – Коня! Сел и поскакал вперед. Казаки кинулись за ним. Не успели они дойти до опушки Гехинского леса, как из всех кустов защелкали выстрелы. Перестрелка усиливалась. Пороховой дым стлался по поляне, пули сыпались как горох. Люди и лошади падали. Сзади поспевала пехота. Наконец конница доскакала до опушки, до большого завала и в самой «глотке» его завязалась борьба. Схватка была бешенная. Чеченцы рубились и лезли на штыки и шашки, как дикие звери, на одной только опушке казаки положили 24 чеченских тела. Завал был огромный и тянулся полукругом на несколько верст. Нагроможденные длинным забором ствол вековых деревьев были надежной защитой чеченцев, стрелявших из-за них почти в упор.
Казаки-дежурства увлеклись боем и на несколько минут потеряли из виду самого Слепцова, поскольку в разных местах завязывались отдельные схватки. Когда бой перешел за завал вспомнили о Слепцове и, оглядевшись, увидели, что он только с двумя казаками (Кудаев и Толстов) едет вдоль самого завала на своем сером коне. Они сейчас же бросились к нему, но не успели еще доскакать, как он покачнулся назад, его подхватили и стали снимать с коня. Сию же минуту подскочил урядник Малыхин, за ним Мелехов, Полубояров, Симонов, Мишнев и другие. Они сняли раненого, разостлали на земле бурку, положили его на спину. Он был в волчьей шубе, под которой была желтая кабардинская черкеска, обшитая галунами, лицо его было бледно, но спокойно. Через определенное время он медленно открыл глаза и тихо спросил: – «Что пушки, отбили»? Ему ответили: «Никак нет, ваше превосходительство. Пушку не отбили, а много их побили». Слепцов опять закрыл глаза, полежал немного и снова окинул всех затуманенным взором:
– Ах, храбрецы вы мои, храбрецы! Напрасно умираю. Он опять закрыл и открыл глаза. – Потребуйте мне в прикрытие роту! Отнесите меня в лагерь. Один из казаков поскакал за ротой, а другой привел отрядного доктора. Тот явился с зонтом. Растерявшиеся казаки обрадовались ему, точно он мог воскресить их бедного генерала. Доктор расстегнул раненому черкеску и открыл грудь. С левой стороны была крошечная ранка, из которой даже кровь не шла. Доктор прикоснулся к ней зонтом:
– Что, ваше превосходительство, чувствуете?
Слепцов приложил левую руку к сердцу, а правую протянул вдоль тела:
– Как вам угодно.
Голос у него был слабый и хрипел. Грудь его едва вздыхала. Казаки подняли его на бурке и осторожно понесли к Гехе. Все молчали и плакали. Вышли из леса на поляну. Раненый опять окинул несших своими усталыми глазами и прохрипел: – Дайте отдых. Его опустили на землю. – Дайте воды. Сейчас же подали бутылку и стали вливать ему в рот, но вода выливалась назад, он не мог глотать. Понесли опять. Три раза он просил отдыха, три раза ему давали воду, но она выливалась. Он говорил – несите, и его поднимали и несли.
Когда подошли к пересохшему руслу Гехи, стали переходить его, вдруг казак Малыхин перекрестился и покрыл голову генерала своим платком и произнес: – «кончается». Казаки принесли его в лагерь, положили покойника на его походную кровать. Потом обмыли тело, поставили почетный караул. Всю ночь прощались осиротевшие офицеры, казаки, солдаты и милиционеры со своим генералом.
Утром из Воздвиженской приехала траурная земская тройка и отвезла тело Слепцова в Сунженскую. Сунженский полк проводил своего командира до могилы и похоронил его. Остальные войска остались в отряде. После Слепцова полк принял Предимиров и начальником линии был назначен барон Вревский, который приехал через четыре дня. Вот так не стало Слепцова, война продолжалась и кончилась без него. Но осталась Слепцовская станица (вплоть до XXI века) и Слепцовский камень на его могиле [34, с. 48]. Вот такого рода воспоминания о Слепцове оставил А.Н. Кулебякин в Терских ведомостях за 1912 год.
А это уже «Отношение Чернышева к Воронцову о переименовании станицы Сунженской в станицу Слепцовскую от 29 декабря 1851 года».
Г. и., известясь с искренним сожалением о смерти генерала Слепцова и желая сохранить доблестную его память в том храбром полку, который он образовал и постоянно водил к победе, высочайшие повелеть соизволил. 1) Станицу Сунженскую, в коей расположена штаб-квартира Сунженского казачьего полка, именовать впредь Слепцовскою. 2) В сей станице воздвигнуть генералу Слепцову памятник [35, с.146]. И на самом деле из-за беспредельной любви к казаку имя его среди них благотворилось, а после и вовсе стало легендарным. «Я сам пострадаю, но не дам казака в обиду», часто поговаривал Слепцов и всегда исполнял это. Вот хотя бы один из случаев, когда ему в 1849 году пришлось быть в Саратове отпуску. На одном из вечеров дворянского собрания какой-то чиновник позволил себе в присутствии Слепцова в разговоре о Кавказе высказаться неодобрительно, о казаках, заявив, что казаки народ дикий, в войне мародерствует, не уважают международных прав и прочее. Слепцова это взбесило, он наговорил чиновнику много дерзостей и, в конце концов, не помня себя, выхватил шашку. Дело кончилось бы катастрофой, если бы бедного чиновника не спрятали друзья Слепцова. Замять историю было трудно, так как происшедшее достигло Государя и Слепцову грозило разжалование в рядовые. Но главнокомандующий князь Воронцов убедил Слепцова примириться с обиженным. Мировая стоила Николаю Павловичу 15 тыс. рублей и дело было замято. Не зря самым дорогим и незабвенным для казака днем было 6-е декабря – день именин Слепцова. Следует отдать должное, преобладающее военное качество в Слепцове была отвага. Не было преграды, которая бы его остановила, опасности, которой бы он устрашился; он был неутомим, способен переносить все труды и лишения, чтобы достигнуть своей цели. Терским казакам, а особенно Сунженцам, должно быть дорого все, что относится к памяти Н.П. Слепцова, пожертвовавшего своей жизнью и тем самым приготовившего лавровый венок в историю и георгиевский крест в знамя Сунженского полка [36].
Таким образом, мы можем сделать заключение, что составной частью планов покорения кавказских горцев являлось строительство на завоеванных землях российских крепостей и укреплений. В известном рапорте Ермолова Александру I от 20-го мая 1818 г. «О способах укрепления левого фланга кавказской линии с краткой характеристикой населения» излагается план строительства Сунженской линии и занятия земель ингушей. Первая часть плана – строительство Сунженской укрепленной линии – была выполнена за два года. За короткое время были построены крепости Грозная и Внезапная, укрепления Преградный Стан, Неотступный Стан, Герзель-аул, Амир-Алжи-Юртовское, Умахан-Юртовское. Создание Сунженской линии имело большое значение для дальнейшего хода войны. Занятие Сунжи и Кумыкской плоскости обеспечивало Ермолову спокойствие на Тереке, создавало плацдарм для завоевания Дагестана, Кабарды, Кубани. Перенесение линии российских укреплений с Терека на Сунжу отнимало у горцев большую часть плодородной земли и обширные луга, лежавшие между Тереком и Сунжей, т.е. ослабляло их экономически. Идея создания на Сунже казачьих поселений была осуществима в 1840-50-е годы. Следовательно, в 1840-50гг. в Ингушетии и Чечне на месте разоренных аулов был основан целый ряд казачьих станиц и укреплений.
Отдельно стоит рассмотреть станицу Орджоникидзевскую, (инг.«Курай-Юрт»-Кури-Юрт-К1ури-Юрт), село «Кура» названо в честь первопоселенца Кур сына Али из Лейми (1аьлий К1ури) в 1820-е годы. В 1841 году, когда войско имама Шамиля выступило в поход на Назрань, Кури Алиев, переселился к крепости Назрань. Кур погиб в сражении ингушей с войском Шамиля под Назранью в начале апреля 1841 года. В этом бою Шамиль был отброшен от Назрани. По сведениям потомков Кури Алиева (Куриевы-К1уринаькъан), которые проживают в Барсукинском муниципальном округе г.Назрань, он похоронен в станице Орджоникидзевской. На карте 1834 года станица значится как селение Корей[37], на карте 1840 года это село обозначено как Корей-Юрт [38]. А в рапорте Владикавказского коменданта Широкова от 31 декабря 1838 года, селение обозначено как Курей-Юрт [39, с.264]. В данном рапорте отмечается, что в этот год в селении насчитывалось 105 дворов и проживало 585 человек [40, с.264]. Селение Кури-Юрт просуществовало до 1845 года, до создания на Сунже казачьих поселений, и на его месте основана станица Сунженская.
Ниже мы приводим генеалогию Кури Алиева:
Лейми
↓
Ава
↓
Ева
↓
Хас
↓
Ма1ас
↓
Г1онча
↓
Шахмарз→1аьла→Кур (Курей Алиев, основатель с. Курай-Юрт)
↓ ↓ ↓Куриевы
Муцольг – Эли Идиг————-Чаг1↓
↓ Мусе—Мустаби
↓Муцольговы Эсмарз—-Элмаз↓ ↓
↓ ↓ Ма1ас Бейг Атаби Артаган Васламбек
↓ ↓ ↓ ↓ ↓
Султан Ахмед Бембулат Азамат 1аматха ↓ ↓
↓ Магомед Ваха
Къахьам-Хаджи
↓
Абдул
↓
Гилани
↓ Магомед, Амир, Абабукар, Исмаил
(От Лейми происходят следующие фамилии: Леймоевы, Муцольговы, Бейговы, Боголовы, Хашагульговы, Темирхановы, Маматиевы, Куриевы, Курикиевы и др.).
Указанное название село носило до тех пор, пока не была основана станица в 1845 году, которая вначале называлась Сунженской, а затем – Слепцовской (в честь генерала Слепцова: инг. Сипсо-Г1ала «город Сипсо», т.е. Слепцова). Свое современное название станица получила уже в условиях советской действительности в честь Серго Орджоникидзе в 1939 году.
С 1885 по 1905 года станица Слепцовская являлась административным центром Ингушетии, т.к. в этот период Ингушетия, разделенная на три участка, была включена в состав казачьего Сунженского отдела Терской области. 27 февраля 1917 года в России было свергнуто царское самодержавие. Сообщение об этом пришло на Сунжу 4-5 марта. Трудовое население с радостью встретило известие о свержении царского самодержавия. Во всех станицах прошли митинги, трудящиеся приветствовали свержение царизма. Но укоренившиеся казачьи порядки остались без изменения. Земля по-прежнему оставалась в ведении дворян и кулаков-собственников. 16 мая 1917 года во Владикавказе, казачьи верхи под видом «демократизма» проводят Сунженский отдельный исполнительный комитет во главе с П. Карауловым и полковником Рымарем. Этот комитет отражает интересы казачьих верхов, сельской буржуазии и служит опорой контрреволюционного Войскового правительства в станицах. Казачья же беднота и иногороднее население свою опору находили в большевистских организациях городов Грозного и Владикавказа. Под воздействием большевиков и фронтовиков, а особенно с приездом в Сунжу С.М. Кирова с каждым днем массы переходили к активным действиям против кулаков, дворян и торговцев. В конце 1917 года во всех станицах Сунжи прошли сходы по выборам в Учредительное собрание. Во всех станицах за исключением ст. Слепцовской проголосовали за большевиков.
5 января 1918 года на кругу ст. Слепцовской принимается сообщение об избрании Военно-революционного Совета Сунженской линии. Первая большевистская ячейка на Сунже была создана в феврале 1918 года. В других станицах ячейки сформировались в октябре 1918 года. В марте 1918 года во всех станицах Сунженской линии, состоялись станичные круги с вопросом о конфискации дворянской, церковной и восковой земель и раздела всей земли на души на равных началах казачьего и иногороднего населения. К концу марта 1918 года в городе Грозном и в станицах Сунженской линии жизнь постепенно стала налаживаться. Своевременно были проведены посевы яровых[41]. Как отмечает историк Н.Д Кодзоев в 1921-1924 гг. станица Слепцовская в составе Сунженского казачьего округа входила в состав Горской АССР. После распада ГАССР в 1924 г. по 1929г. существовал самостоятельный Сунженский казачий округ с административным центром в г. Владикавказе. В 1929 году Сунженский казачий округ, состоящий из станиц, основанных на месте ингушских селений, был передан в Чеченскую Автономную область, и находилась в его составе до 1934 года. До этого времени никогда в истории ни станица Слепцовская, ни территория, на которой она расположена, не входила в состав Чечни [42]. Как уже выше отмечалось, в 1939 году станица Слепцовская была переименована в ст. Орджоникидзевскую, а с периода с 1944 по 1957 года ст. Орджоникидзевская, как и некоторые населенные пункты Ингушетии, входила в состав вновь созданной Грозненской области. В наши дни это одно из самых крупнейших населенных пунктов Ингушетии.
В 1850 году Кавказские линейные войска под командованием Слепцова уничтожили горные аулы, расположенные по реке Фортанга. В 1858 году началось изгнание ингушей из аулов, лежащих у стен Владикавказа. Доведенные до отчаяния царской земельной политикой, ингуши поднялись на вооруженное восстание в мае 1858 года. В 1860 году восстает горная Чечня, но уже к 1862 году очаги восстания были полностью подавлены войсками. До 1860 года горское население считалось находящимся в подчинении у военных властей русской Кавказской линии, гражданская администрация действовала только на Ставрополье.
Весьма примечателен и тот известный факт, что ингушский народ получил свое этническое название от села Ангушт. А.Н. Генко пишет, что «русское название ингуши происходит от названия с.Ангушт, существование которого восходит к XVII веку» [43, с. 699]. У Ч.Э. Ахриева отмечено, что… «название свое ингуши получили отъ одного изъ аулов, находившегося въ Тарской долине и называвшегося Ингуштъ или Ангуштъ» [44, с.1]. Н. Грабовский указывает, что «находящаяся на юге-востоке от г. Владикавказа и вблизи за нею Тарская долина известна между ингушами под именем Ангушт. Так как, по своему географическому положению, Тарская долина или Ангушт служила единственным удобным плоскостным местом для переселенцев из гор, то несомненно, что эти переселенцы, предки настоящих ингушей, получили название от имени сказанной долины [45, с.1]. Б.К. Далгат также отмечал, что слово «ингуши», как объясняют все писатели, произошло от долины Ангушт (Тарская), куда стали выселяться первые ингуши из гор в половине XVII-го столетия и которая в 1860 году была отобрана у последних и заселена казаками и возвращена ингушам лишь в 1918 году революцией» [46, с.6].
Таким образом, население первого плоскостного аула стали называть ангуштинцами, которое затем распространилось на всех жителей Джейрахского, Мецхальского, Галгайского и Цоринского обществ. Слово ангуштинцы дало ангущевцы//ингушевцы, а ингушевцы – ингуши. В недалеком прошлом еще наличествовало в обиходе слово «ингушевский». Жители старшего поколения г. Владикавказа называли фруктовые сады на юго-западной окраине города не «ингушские сады», а «ингушевские сады». По свидетельству А.Н. Генко, этноним «ингуши» впервые ввел в научный обиход Я.Штелин (1770г.) [47, с. 700]. Таким образом, все выше сказанное приводит нас к выводу о том, что древнейшее топонимическое название населенного пункта Ангушт, дало этническое наименование ингушскому народу.
Следовательно, какой мы делаем вывод: на протяжении обозримого исторического прошлого особо актуальным для народов Кавказа, и для ингушей частности был вопрос о владении землями в предгорьях и на равнине. Границы расселения горцев в средневековый период в зависимости от политической ситуации в регионе неоднократно менялись. Важным этапом в стабилизации этнических границ в равнинной и предгорной зонах Центрального Кавказа был XVIII – первая половина XIX в. Ингуши в этот период утвердились на землях по правому берегу Терека – в Тарской долине и на соседних территориях. В XVIII веке выйдя из зависимости от кабардинских князей и тогда же окончательно сменив здесь кабардинское население [48.с.158-162], ингуши, приняв обязательства по охране Военно-Грузинской дороги в районе Дарьяльского ущелья, в 1810 году официально закрепили за собой право «землями и лесами пользоваться … безвозбранно по правую сторону течения р. Терек» [49, с. 899-901]. Ингушские селения в Тарской долине просуществовали до начала 1860-х годов, когда их жители после окончания Кавказской войны были переселены, а на их месте основаны казачьи станицы. Расположение последних в этом и соседних предгорных районах не только разделило Ингушетию на две части – горную и равнинную (Назрановский участок), но и чрезвычайно обострило земельный голод среди ингушей. Эти обстоятельства обусловили конфликтность взаимоотношений ингушей с казачеством на протяжении второй половины XIX – начале XX вв. Указом Горской республики в 1920-е годы земли в равнинных районах по правому берегу Терека были возвращены ингушам, а русское (казачье), население переселено в разные районы Северного Кавказа [50].
Источники и литература:
1.Акты Кавказской Археологической Комиссии об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995. С. 13-14.Сост. Л.М. Парова.
2.Шанаев О. Из неизданной поэмы. Ингуш. Владикавказ, 1917.
3.АКАК об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995. С. 13-14. Сост. Л.М. Парова.
4.Кодзоев Н.Д. Ученые записки гимназии №1. Населенные пункты Ингушетии: история и современность. С. 88.
5.АКАК об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995. С. 131.
6.Кодзоев Н.Д. Указ. раб. с. 89.
7.Вертепов Г.А. «Терский сборник». Владикавказ, 1903. С. 222-229. Журнал «Ступени». №2. С.45-48.
8.Вертепов Г.А. Там же. С. 225.
9.Дело №209 Начальника Терской области; 1860-1862 гг. (северо-Осетинский республиканский госархив).
10.Цаголов Г. Край беспросветной нужды // Терские ведомости. Владикавказ, Июль. №82. С. 144-146.

11. Орджоникидзе Г.К. Избранные статьи и речи. Т.1. ОГИЗ. 1956. С.70.
    12.Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.2. Тифлис, 1869. С. 52.
    13.Терский сборник. Вып. 2. Владикавказ, 1892. С. 107.
    14.Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.7. Тифлис, 1876. С. 36.
    15.Терский сборник. Вып. 3. С.55.
    16.Терский сборник. Вып.2. Владикавказ, 1892. С. 116.
    17.»Терек». №83. 1907.
    18.Там же. Вып.2. С. 107.
    19.Там же.
    20.Грабовский Н.Ф. Экономический и домашний быт жителей Ингушевского округа. Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.3. Тифлис, 1870. С. 10.
    21.Орджоникидзе Г.К. Там же. С. 74.
    22.Вертепов Г.А. Там же.
12. 12.АКАК. Т.IX. Д. 377. С. 428-433.
    24.Список населенных пунктов по Ингушской АО, по материалам Всесоюзной переписи 1926 года. Владикавказ, 1927. С. 11. Непримиримость позиций и остроту борьбы между горцами и казачеством во время гражданской войны.
    25.Там же. С. 11.
    26.Там же. С. 12.
    27.Виноградов В.Б., Чокаев К.З. Иранские элементы в топонимии и гидронимики Чечено-Ингушетии. – Известия ЧИНИИИЯЛ, т. 8. Вып. 2. Грозный, 1966. С. 90-91.
    28.Там же. С. 12.
    29.Чечено-Ингушская АССР. Административно-территориальное деление. Второе издание. Грозный, 1983. С. 11.
    30.АКАК об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995. С. 139-140.
    31.Кулебякин А.Н. Воспоминание о Слепцове – «Сипсо». Владикавказ, 1912. Извлечено из №№131, 133, 134 «Терские ведомости» за 1912 год.
    32.Кулебякин А.Н. Там же. Журнал «Ступени». №2. Генерал-майор Н.П. Слепцов. С. 48.
    33.Кулебякин А.Н. Там же.
13. Кулебякин А.Н. Там же.
    35.АКАК об Ингушетии и ингушах. Назрань, 1995. С. 146.
14. Архив Национальной библиотеки. Воспоминание о Слепцове.
    37.Карта Кавказа. 1834//РГАФМ. Ф. 3/л., оп. 23, д. 406.
    38.Сост. штабс-капитан Петухов. Карта Левого фланга Кавказской линии, с прилегающими землями горских народов и частями Северного Дагестана, управлений центра и Владикавказского коменданта. 1840. РГВИА. Ф. 846, оп. 16, д. 20609.
    39.Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – нач. XX в. М., 1974. Приложение. С. 264.
    40.Там же.
    41.Архив Национальной библиотеки.
    42.Кодзоев Н.Д. Ученые записки гимназии №1. Населенные пункты Ингушетии: история и современность. Назрань. С. 89-90. Статья, написанная на основе доклада, сделанного на семинаре в Министерстве по связям с общественностью и межнациональным отношениям 15 июня 2006 года.
    43.Генко А.Н. Из культурного прошлого ингушей. – Записки коллегии востоковедов. – Л., 1930. С. 699.
    44.Ахриев Ч.Э. Ингушские праздники. Сборник сведений о Кавказских горцах. Вып. 5. Тифлис, 1871. С. 1.
    45.Грабовский Н. Ингуши (их жизнь и обычаи). Сборник сведений о Кавказских горцах. Вып. 9. Тифлис, 1876. С. 1.
    46.Далгат Б.К.Родовой быт чеченцев и ингушей в прошлом. Известия Ингушского НИИ краеведения. Т. 4. Вып. 2. Орджоникидзе-Грозный, 1934-1935гг. С. 6.
    47.Генко А.Н. Указ. Соч. С. 700.
    48.Волкова Н.Г. этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XIX в. 1974. С. 158-162.
    49.Акты Кавказской археологической комиссии. Тифлис, 1870. Т. 4. С.899-901.
    50.Карпов Ю.Ю. К проблеме ингушской автономии.

В.-Г. Х. Танкиев
КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ЕЕ СТАБИЛЬНОСТЬ И ДИНАМИЗМ
Со дня принятия действующей Конституции Российской Федерации прошло почти 20 лет. Время достаточное для того, чтобы аргументировано говорить о ее сути, о том, в какой мере действующая конституция соответствует времени, являясь ее символом, может ли она и далее оставаться неизменной, либо нуждается в частичном или фундаментальном изменении.
Отрицать значение этой первой действительно демократической и устанавливающей большинство общемировых стандартов прав и свобод Конституции для строительства обновленной России представляется делом бессмысленным.
С другой стороны, соглашаться с распространенным мнением о незыблемости действующей Конституции и отсутствии, якобы, объективных оснований для пересмотра действующей Конституции – это другая крайность и очевидное заблуждение.
Думается, что опасно и устоявшееся суждение о возможности простой смены формы правления или изменения отдельных принципов федеративного устройства посредством пересмотра или внесения в нее отдельных поправок.
На наш взгляд, можно выделить несколько объективных причин, из анализа которых с необходимостью следует вывод о пересмотре в той или иной мере ряда ключевых разделов действующей Конституции.
Во-первых, Конституция 1993 г. принималась в период острой политической борьбы между исполнительной и законодательной ветвями власти и отражала интересы группы лиц, фактически узурпировавших государственную власть в стране посредством применения военной силы.
Во-вторых, Конституция содержит большое число технико-юридических неточностей и пробелов (например, нет определенности в вопросах о порядке формирования Совета Федерации, о процедуре определения стойкой неспособности Президента по состоянию здоровья осуществлять свои полномочия и т.д.), не позволяющих эффективно применять соответствующие нормы.
В-третьих, в тексте Конституции наличествуют взаимоисключающие принципы государственного устройства, ставящие под сомнение стабильность федеративной формы организации власти в Российской Федерации и создающие потенциальную угрозу сецессии (государственность республик и иные исключительные республиканские преференции, а также коллизии между правовыми актами, разграничивающими предметы ведения и полномочия субъектов, а именно: с одной стороны, двусторонними договорами, а с другой – федеральными законами – ч. 3 ст. 11, ст. 76 Конституции).
В-четвертых, Основной Закон ряд значимых институтов конституционного права вообще не регламентирует, что объективно низводит их до второстепенных, целиком зависящих от политической конъюнктуры, воли Президента и соответствующего состава Государственной Думы (избирательное право, правовой статус политических партий и общественных объединений, статус и полномочия важнейших государственных органов – Правительства, Уполномоченного по правам человека, Счетной палаты, прокуратуры).
Таким образом, правоведам предстоит исследовать многие проблемы, связанные с ныне действующей Конституцией Российской Федерации.
Источниковую базу статьи составили Конституция Российской Федерации (1), Федеральные законы (2), труды известных ученых-правоведов (3), монографическая (4) и иная литература 5).
С точки зрения хронологической, т.е. временного отрезка действия, Конституция 1993 г. пережила первую советскую Конституцию 1918 г., пережила и первую союзную Конституцию 1924 г. В перспективе у нее десятилетия, а может быть и столетия существования.
Но это не значит, что она превратилась в мемориал. Конституция – «живой», развивающийся организм, поскольку она создана с перспективой роста, а не только на переходный период.
Осуществляется процесс не только прямого непосредственного применения Конституции институтами власти и нарождающегося гражданского общества, но и ее актуализация, конкретизация и преобразование в повседневной политической жизни, правотворческой и правоприменительной деятельности.
Систему ответственной власти способна создать не очередная реформа Конституции, а кропотливое, ежечасное «внедрение» в массы, в менталитет политического класса необходимости уважения исполнения действующей Конституции, реализации ее демократического потенциала.
«Ответственная власть», «механизмы политической ответственности» появляются не в результате опытов создания многочисленных конституционных проектов через каждые три, пять, десять лет, а путем формирования гражданского общества, реальной многопартийности, ответственного большинства и конструктивной оппозиции в парламенте, реального федерализма.
На наш взгляд, прав Р.Г. Абдулатипов, когда подчеркивает, что «по самым скромным подсчетам необходимо минимум 15–20 лет, чтобы реализовать идеи Конституции по проблемам федерализма». А подобных проблем, институциональных и принципиальных новелл в ней немало.
Ряд российских политиков и ученых-конституционалистов обсуждают проблемы полного и частичного пересмотра действующей Конституции либо внесения в нее поправок, имея в виду соответствующие изменения и дополнения Основного Закона (6).
Некоторые авторы ведут речь о возможности в настоящее время «лишь модернизировать отдельные элементы» Конституции, имея в виду некоторые изменения и дополнения глав 3–6, касающиеся федеративного устройства, перераспределения полномочий между институтами власти и т.д.
Вполне обоснованно эти предложения характеризуются в литературе как «имитация реформы», которая может обернуться «непредсказуемыми последствиями» (7).
При этом почти никто не применяет термин «преобразование Конституции» в смысле ее трансформации без вторжения в конституционный текст, хотя в науке это понятие известно давно.
Среди современных исследователей проблема преобразования Конституции в отрицательном контексте отмечалась Л.А. Белкиным, но и он подчеркивал актуальность различия «изменений» и «преобразования» Конституции в плане ее правовой охраны (8).
Еще ранее Ю.П. Урьяс, отдавая дань неизбежной в то время критике взглядов западногерманских конституционалистов, отмечал, что ими «подводится теоритическая база под «молчаливое преобразование» конституции, подрывающее стабильность конституционного права» (9).
Взгляды Ю.П. Урьяса и Л.А. Белкина в исторической ретроспективе перекликаются с позицией И. Гуревича, который критиковал Верховный суд США за то, что он, «пользуясь оружием судебной интерпретации», «может, по своему усмотрению вносить поправки в конституцию» (10).
Практическая значимость проблемы «молчаливого» превращения Конституции, т.е. ее изменения без изменения конституционного текста, сейчас подчеркивается многими иностранными и российскими исследователями (11).
Начали обращать внимание на эту проблему и отдельные политики (12).
В современных условиях преобразование Конституции без вторжения в ее текст мотивируется необходимостью обеспечения политической и экономической стабильности в обществе, упрочения конституционного строя и реализации демократического потенциала Конституции.
Юридически этому способствует и «жесткость» Основного Закона, усложненность процедуры его пересмотра и внесения в него поправок. Определяющее значение этого момента в преобразовании либо, как некоторые выражаются, в «распространительном толковании» отдельных конституций издавна отмечается теоретиками права и государствоведами (конституционалистами).
Так, П.Г. Виноградов еще в начале ХХ в. на примере Конституции США объяснял этот феномен «усложняющимися нуждами современной цивилизации, а также чрезмерной неподвижностью конституции» (13).
Вероятно, такой вывод применим и к другим современным государствам, имеющим «жесткие» конституции.
В обществе постепенно начинают осознавать, что оптимальные пути совершенствования конституционного законодательства, связанные с устранением коллизий, – не пересмотр Конституции и не поправки в нее.
Это, во-первых, толкование текста Основного Закона Конституционным Судом.
Во-вторых, издание источников права, конкретизирующих и вместе с тем устраняющих неясности в тексте Конституции (14).
Помимо этого утверждается, что практика применения Конституции позволяет решать и многие насущные проблемы государственного строительства. В.А. Рыжков, например, выступая на конференции «Путь России к гражданскому обществу», заявил: «Нынешняя Конституция без изменений позволяет перейти к правительству, ответственному перед парламентом» (15).
Главным ориентиром современного правопонимания, при всем плюрализме подходов и различии трактовок, академик В.С. Нерсесянц назвал концепцию конституционно-правового развития страны в рамках идей и ценностей действующей Конституции.
Преобразование Конституции Российской Федерации 1993 г. осуществляется в направлениях ее «доформирования», раскрытия скрытых и подразумеваемых полномочий парламента и главы государства, постепенного ограничения либо перераспределения полномочий этих институтов в пользу друг друга, неприменения отдельных конституционных норм (16).
Источниками развития и дополнения Конституции выступают федеральные конституционные законы, федеральные законы, парламентская и судебная практика, складывающиеся конституционные обычаи.
Среди складывающихся обычаев можно назвать право Совета Государственной Думы устанавливать приоритеты законодательной стратегии. Это, в частности, признавал еще Е.С. Строев в выступлении 21 декабря 1999 г. на Круглом столе Совета Федерации «О первом этапе конституционной реформы в Российской Федерации».
Обычаем становится и сужение полномочий исполняющего обязанности Президента, исключение, например, его возможности обращаться с ежегодными посланиями к Федеральному Собранию Российской Федерации(17).
Надо также иметь в виду правоприменительную практику. Еще Д. Брайс указывал троякого рода способы изменения конституции: дополнение, толкование и развитие права государственными властями и обычно – правовым путем (18).
В 1994–2011 гг. законодатель путем «доформирования» Конституции решил конституционные вопросы, касающиеся избирательного права, формирования Совета Федерации, закрепления институтов парламентского контроля, формирования некоторых институтов государства и назначения ряда высших должностных лиц, определения основ организации государственной власти в субъектах Российской Федерации и др.
Сейчас, в ходе осуществления реформ, начатых Президентом В.В. Путиным путем принятия федеральных законов, закреплены институты конституционной ответственности глав субъектов Российской Федерации и местного самоуправления, региональных органов представительной власти (19).
Предполагается определение полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации в пределах предметов совместного ведения с Российской Федерацией в рамках ст. 72 Конституции РФ (20).
В плане доформирования Конституции интересен вопрос о парламентском контроле. Как известно, Конституция Российской Федерации 1993 г. обошла молчанием большинство вопросов в этой сфере: в ней отсутствуют нормы о депутатском запросе, парламентском расследовании, парламентских слушаниях и т.п. Однако Государственная Дума эти конституционные компоненты контрольной власти «добыла», записав их первоначально в свой регламент, а затем в Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (21).
Впоследствии и Федеральным конституционным законом «О Правительстве Российской Федерации» было установлено, что члены Правительства обязаны по приглашению палаты присутствовать на ее заседаниях и отвечать на вопросы депутатов в порядке, определенном Регламентом палаты.
В этом же законе было констатировано, что порядок рассмотрения запросов к Правительству Российской Федерации определяется в соответствии с Федеральным законом «О статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».
Совет Федерации приобрел фактически конституционное право предварительного контроля за договорами между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектами о разграничении предметов совместного ведения и полномочий (22).
Законодательной практикой Федерального Собрания и Президента, подкрепленной постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации, выработались конституционные обычаи определять статус субъектов Российской Федерации не только федеральной Конституцией и конституциями (уставами) названных субъектов, но и федеральными законами, а отчасти и постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации. При этом отдается приоритет при разграничении предметов ведения и полномочий федеральным законам (по отношению к Федеративному договору и договорам между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации).
Имеются отдельные факты, когда посредством федеральных конституционных законов существенно ограничивались конституционные полномочия Президента.
Так, парламенту удалось путем принятия Федерального конституционного закона от 10 октября 1995 г. «О референдуме Российской Федерации» ограничить возможности главы государства по назначению референдумов (23), т.е., как отмечается в литературе, без закона о поправках в Конституцию «мягко ее скорректировать» (24).
Вместе с тем Президент Российской Федерации, реализуя ст. 80 Конституции Российской Федерации, в целях охраны прав и законных интересов Конституции, посредством своих указов заявляет о наличии у него тех или иных полномочий, в частности, возлагает временно исполнение обязанностей главы субъекта Российской Федерации на то или иное лицо и др.
Государственная Дума, в свою очередь, посредством Регламента, принятого 22 января 1998 г., сочла возможным наделить себя правом принимать решения о всенародном обсуждении законопроекта, одобренного в первом чтении (ст. 119) (25).
Ключевую роль в преобразовании Конституции, несомненно, играет судебный конституционный контроль.
Между тем в этом мнении есть толика реальности, что не отвергается многими учеными, нередко стоящими на противоположных позициях в оценке правотворческой роли Конституционного Суда. «Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, – осторожно заявляет Н.В. Витрук, – приобретают характер конституционно-правовых норм (принципов, понятий) в зависимости от объекта рассмотрения, но ими не становятся» (26).
Б.С. Эбзеев, напротив, считает, что решения Конституционного Суда о казуальном толковании конституционных норм, по существу, становятся частью Конституции (27).
Б.С. Крылов признает, что, истолковывая ст. 10 Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации «ввел новую норму о копировании субъектами федеральных отношений» системы власти, существующей в Российской Федерации (28).
Л.А. Окуньков, вслед за некоторыми судьями Конституционного Суда, не отрицает факта «создания новых норм Конституции Конституционным Судом», объясняя это «политической ситуацией и влиянием идеи скрытых (подразумеваемых) полномочий, выдвинутых специалистами по зарубежному праву» (29).
Как видим, о роли Конституционного Суда Российской Федерации в развитии и дополнении Конституции написано уже достаточно много.
Еще раз отметим, что действующая Конституция Российской Федерации принималась в обстановке политического кризиса, но может считаться «лучшим из худших» вариантов хотя бы потому, что государственный кризис 90-х годов прошлого века завершился.
Поэтому верно замечает А.М. Кокотов, что если общество ввиду глубокого внутреннего противостояния различных политических сил неспособно возвратиться к прежней легитимной конституции, оно должно и вправе использовать все наличные средства для восстановления нормальной жизнедеятельности, в том числе принятие новой конституции (30).
Несомненно, что конституция – акт не вечный, но определенным образом он должен быть стабильным. Конституционный механизм призван стабилизировать главные связи общества и государства, вместе с тем обеспечивать их гармоничное развитие. Роль стабилизатора конституционного механизма играет конституция.
Насколько устойчивым и последовательным будет развитие самой конституции, настолько реформирование общества и государства приобретает качественный и завершенный характер.
Конституция – это особый юридический документ, который должен приниматься максимально обоснованно и последовательно. Поэтому предложения об изменении действующей Конституция РФ на данном этапе, на наш взгляд, не могут приниматься (это не выгодно ни экономически, ни политически).
Причиной тому служит необходимость стабильного конституционного развития и функционирования государства, что исключит возможное замедление становления конституционного строя, и возможность официального толкования Конституции РФ федеральным Конституционным Судом, который принял ряд таких решений, дополняющих и конкретизирующих федеральную Конституцию, без которых конституционный текст не может считаться полным.
Какие же можно выделить особенности Конституции РФ, на сколько она юридически безупречна и может ли считаться Основным Законом федеративного государства?
Первоначально необходимо определиться, что же есть конституция. Безусловно, это юридический документ, обладающий высшей юридической силой, регулирующий важнейшие вопросы общественной жизни.
Не следует забывать, что, являясь юридическим документом, конституция не перестает выполнять политическую и идеологическую функции.
Никакой иной документ так тесно не соприкасается с политикой, как конституция.
Идеологическая функция конституции проявляется даже тогда, когда в конституции устанавливается идеологическое многообразие. Поэтому юридический текст конституции должен быть предельно юридизирован и в своей идеологической составляющей не должен содержать положений, выражающих узкоклассовые интересы.
Важно так же и то, что Конституция включает в себя положения и идеи, которые разделяются или, по меньшей мере, не отрицаются основными общественными группами.
Итак, конституция – универсальный правовой документ, обладающий юридическим верховенством и высшей юридической силой.
Смысл юридического верховенства конституции обусловлен не только ее высшей юридической силой, прямым действием, но и центральным местом в правовом регулировании общественных отношений.
Такое свойство наряду с другими показывает место конституции в обществе, возвышение конституции не только над правом, но и над государством и обществом.
Когда система общественных отношений в обществе пронизана смыслом и духом конституции, не только формальной, но и реальной конституционностью, тогда можно утверждать как о реальности конституции, так и о ее фактическом верховенстве.
Таким образом, принцип верховенства конституции показывает не только ее место в правовой системе, но и конституционную приоритетность в обществе и государстве, ориентированную на уважение, признание и соблюдение положений конституции всеми участниками общественных отношений.
Что касается высшей юридической силы (ч. 1 ст.15 Конституции РФ), то именно она четко показывает место и роль данного документа в системе правовых актов и ее прямое действие.
В литературе это свойство рассматривается в двух аспектах – материальном, предусматривающем содержательное соответствие правовых актов Конституции, и формальном, означающем соблюдение конституционной процедуры принятия правовых документов, предусмотренной Конституцией (31).
Поэтому нельзя отождествлять эти юридические свойства, что связано с вопросом, является ли Конституция РФ Основным Законом.
Многие ученые обозначают Конституцию РФ как Основной Закон или называют ее законом законов (32).
Почти 20 лет назад началась новая фаза в российском конституциональном процессе, завершившаяся после многомесячных бурных дебатов и политических потрясений принятием 12 декабря 1993 г. Конституции Российской Федерации. Конечно, и сегодня еще можно говорить о том, нужна или не нужна была новая конституция вообще; насколько демократичной была процедура разработки проекта конституции и ее принятия.
Однако нельзя игнорировать тот факт, что значительная часть социально активного населения того периода одобряла обновление российского конституционализма посредством принятия новой конституции.
Новая конституция учла отчасти собственно российский исторический опыт и опыт конституционализма ряда зарубежных государств с развитой демократией, некоторые общепризнанные в мире стандарты обеспечения прав граждан и управления человеческим сообществом.
Как нельзя отвергать и тот очевидный факт, что Конституция РФ при всей своей уязвимости с точки зрения наличия некоторых недоговоренностей, противоречивости отдельных норм стала фактором стабилизации общества, нацеленности его на демократические преобразования, системообразующим фактором в развитии российского права.
Существенно изменилось и отношение к роли конституции в жизни отдельного человека, всего общества и соответственно в механизме правового регулирования общественных отношений.
Решающее значение для переосмысления этой роли имеют проходящие дискуссии по вопросу об обновлении системы общественных ценностей, форме придания им легитимных стратегических ориентиров развития российского общества и государства.
Это нашло отражение, в частности, в новом для отечественной юридической науки понятии «основы конституционного строя» как системы основополагающих целей и принципов развития общества и государства.
Претерпели изменения и юридические свойства самой Конституции Российской Федерации.
Известно, что юридические свойства составляют формальную основу социально-политической сущности конституции, раскрывают природу конституции как основного закона общества и государства, определяют ориентиры развития системы права.
Обновление доктрины конституционализма, ролевого назначения и содержания пятой российской Конституции сопровождалось наполнением новым смыслом ранее выделяемых свойств (верховенство, высшая юридическая сила, учредительный и базовый характер, стабильность) и обоснованием дополнительно признанных свойств (прямое действие норм Конституции и специализированная охрана Конституции Конституционным Судом РФ).
В частности, применительно к такому свойству, как верховенство Конституции, следует отметить, что оно является одним из формальных проявлений государственного суверенитета России.
Конституция распространяет свое действие на всей территории Российской Федерации в пределах ее государственных границ и в отношении всех проживающих на этой территории лиц – граждан РФ, граждан иностранных государств (с исключениями по правилу экстерриториальности) и лиц без гражданства.
В условиях острых социально-политических противоречий и разраставшегося территориального сепаратизма уже в первые месяцы и годы после принятия российской Конституции ее верховенство прошло серьезное испытание.
Выстраиваемая модель федеративного государственно-территориального устройства устраивала далеко не все регионы страны. Не случайно конституции ряда республик (Башкортостан, Саха (Якутия), Татарстан, Тыва, Чечня) умалчивали о верховенстве Конституции Федерации (даже не упоминали Конституцию РФ), оставляя простор для неоднозначного отношения к авторитету федеральной Конституции и связанности самих республик основами конституционного строя России.
Более того, анализ некоторых норм упомянутых конституций мог привести к мысли о том, что суверенитет России и верховенство российской Конституции не признается вообще.
Так, в соответствии с прежней редакцией ч. 2 ст. 1 Конституции Республики Башкортостан: «Республика Башкортостан обладает высшей властью на своей территории, самостоятельно определяет и проводит внутреннюю и внешнюю политику, принимает Конституцию Республики Башкортостан и республиканские законы, имеющие верховенство на всей ее территории», – а в соответствии со ст. 127 в ряду приоритетных сфер законодательства республики названы «законодательство, обеспечивающее эффективную деятельность правоохранительных и судебных органов республики; уголовное законодательство; процессуальное законодательство; правоисполнительное законодательство; международные и межреспубликанские договоры и соглашения», что отнесено федеральной Конституцией к исключительному ведению Российской Федерации (п. «к» и «о» ст. 71).
Очевидно, что конституции республик и уставы иных субъектов РФ должны составлять вместе с Конституцией РФ единое конституционное пространство, основанное на общих принципах.
Отступления от федеральной Конституции особенно недопустимы, когда они ведут к вторжению в предметы ведения и полномочия федеральных органов, нарушают принцип равноправия граждан России независимо от национальности и места жительства, принцип разделения и сбалансированности власти.
Следует подчеркнуть, что еще пять-семь лет назад около трети всех нормативных правовых актов субъектов РФ не соответствовали Конституции РФ и федеральному законодательству.
Одновременно верховенство Конституции РФ не должно использоваться федеральными структурами власти для умаления государственно-правового статуса субъектов Федерации.
Как отмечается в постановлении Конституционного Суда РФ от 15 июля 1996 г., «федеральный законодатель и в сфере своей компетенции не вправе разрешать вопросы, затрагивающие конституционно-правовой статус субъектов Российской Федерации, без учета конституционных принципов федеративного устройства. Тем более недопустимо произвольное сужение правовых возможностей субъектов Федерации» (33).
Таким образом, из всего написанного выше можно сделать некоторые обобщения и выводы, которые, на наш взгляд, могут быть сведены к следующему.
Во-первых, наша Конституция закрепила принцип разделения властей. Это, казалось бы, неплохо. Но Основной Закон фиксирует в рамках разделения властей три ветви власти – законодательную, исполнительную и судебную. И мы никак не можем понять, куда при этой триаде включать отдельные государственные органы. Отсюда возникает вопрос: не пора ли от трехзвенного разделения властей перейти где-то к семизвенному, обозначив как отдельные ветви власти не только президентскую власть, но и прокурорскую власть, банковскую власть, избирательную власть и, может быть, еще какие-то ветви власти?
Во-вторых, удачно ли фиксируют Конституция и в целом конституционное законодательство разделение властей на федеральном уровне государственной власти? У нас очевидная суперпрезидентская власть и явно ослабленный парламент, особенно его нижняя палата – Государственная Дума.
В-третьих, в федеральной Конституции четко не устанавливается модель организации государственной власти в субъектах Российской Федерации. Это как будто бы отдано самим субъектам, которые вместе с тем обязаны учесть общие принципы организации своих представительных и исполнительных органов государственной власти, устанавливаемые федеральным законом.
Специальный Федеральный закон, принятый в 1999 г., урегулировал эту организацию порой вплоть до деталей. Естественно, напрашивается вопрос: а не правильнее ли главные устои государственной власти в субъектах Федерации отразить прежде всего в ее Основном Законе, что было бы гарантией для субъектов от несколько произвольного подхода законодателя к установлению соответствующих правил?
Кроме того, обоснованно ли то, что в Конституции 1993 г. принцип разделения властей введен лишь на горизонтальных уровнях, Конституция отказалась от включенного в Конституцию 1978 г. при ее реформировании принципа разделения властей по вертикали?
В-четвертых, жизненной ли является введенная в России модель местного самоуправления вообще и тем более в варианте его полного отделения от государственной власти?
Перечисленные вопросы возникают на базе реального развития государства и общества в современной России. Причем не редко оценки конституционной модели подменяются политическими соображениями.
Например, достаточно очевидно, что сверхсильные конституционные полномочия Президента Российской Федерации появились с учетом борьбы Б.Н. Ельцина с парламентом и его амбиций на неограниченную власть. И тогда вместо принципиальной оценки целесообразности такой конституционной конструкции начинают разговор о личных недостатках первого Президента и достоинствах второго и третьего Президентов Российской Федерации, хотя очевидно, что нет гарантий от того, что в будущем к власти может прийти новый человек с прежними недостатками.
Разумеется, все написанное не исчерпывает сути темы работы. На наш взгляд, каждая из рассмотренных проблем может стать темой для самостоятельного исследования.
Источники и литература:
1 Конституция Российской Федерации. М.: Юриздат, 2011.
2 «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2006. № 26. Ст. 3176; «О референдуме Российской Федерации», СЗ РФ. 2005. № 42. Ст. 3921; «О Правительстве Российской Федерации», СЗ РФ. 1977. № 51. Ст. 5712 и др.
3 Митюков М.А. Проблемы реализации демократического потенциала Конституции Российской Федерации // Пробелы в российской Конституции и возможности ее совершенствования. М., 2008; Баглай М.В. Социальная природа и некоторые проблемы современного российского государства // Вестник Российской Академии наук. 2009. Т. 70, № 9; Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия. Опыт комплексного исследования. М., 2010 и др.
4 Трубецков Д.И., Мчедлова Е.С., Красичков Л.В. Введение в теорию самоорганизации открытых систем. М., 2009; Овсепян Ж.И. Понятие и сущность конституции // Северо-Кавказский юридический вестник. 2000. № 1; Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма): Пер. с венг. М., 2007; Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М., 2010 и др.
5 Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2008; Конституционное право России / Отв. ред. А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин. Екатеринбург, 2009; Вишняков В.Г. О соотношении норм международного и конституционного права (на примере Белоруссии и России) // Журнал российского права. 2006. № 9 и др.
6 Балытников В., Иванов В. Конституционная модернизация: обновляя – сохранять, сохраняя – обновлять // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2010. № 2 (31). С. 116–121).
7 Варламова Н. Конституционная модернизация: игра в термины, игра в реформу или игра с огнем? // там же. С. 122–125.
8 Белкин А.А. Конституционная охрана: три направления российской идеологии и практики. СПб., 1995. С. 42., 48
9 Современное буржуазное государственное право. Критические очерки. Т.1. Буржуазная наука государственного права. Отв. ред. В.А.Туманов. М., 1999. С.112).
10 Государственный строй и политические партии в Западной Европе и Северо-американских Соединенных Штатах. Т. 3/Под ред. Е. Смирнова. СПб., 1907. С. 162).
11 Российская Конституция: взгляд из Италии (интервью главного редактора журнала с профессором М. Ганино) // Государство и право. 2006. № 6. С. 7; Кляйн Х.С. Юрисдикция Конституционного Суда // Государство и право. 2005. № 8. С. 113 (в изложении А.В. Кряжкова); Теоретические проблемы современного российского конституционализма (научно-практический семинар) // Государство и право. 2007. № 4 С. 119 (изложена позиция Т.Я. Хабриевой); Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Российской Федерации // Конституционное право: Учебник / Под. ред. В.В. Лазарева. М., 2010 С. 121.
12 См.: Шохин А., Ашаев Д. В России может сменяться форма правления без поправок в Конституции // Независимая газета. 2010. 24 сент.
13 Виноградов П.Г. Очерки по теории права. М., 1915. С. 88–89.
14 См.: Лайтман В.И., Щербакова Н.В. Коллизии в конституционном законодательстве России и пути их устранения // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Вып. 1. Ярославль, 1997. С. 53; Автономов А.С. Выступление на Круглом столе Совета Федерации «0 первом этапе конституционной реформы в Российской Федерации» 21 декабря 2004 г. // Одноименная брошюра. Вып. 10. М.: Изд. Совета Федерация, 2005. С. 59; Лапаева В.В. Конституционное правосудие как фактор стабильности конституционно-правовых отношений // Ежегодник российского права. 1999. М., 2000. С. 69.
15 Бюллетень радиоинформационного агентства «Эфир-дайджест». Проблемы и мнения. 1999. № 166 (828). С. 13.
16 См.: Зайнашев Ю. 112-я, пункт «д». Забытый уголок Конституции // Моск. комсомолец. 2009. 14 авг.
17 Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина с Посланием к Федеральному Собранию Российской Федерации // Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. М., 2000. С. 3).
18 Цит. по:\Елинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. С. 358).
19 СЗ РФ. 2000. № 31. Ст. Ст.3205; 1 32. Ст. 3330
20 См.: Сухова С. Горизонталь власти // Итоги. 2010. № 8. С. 12-13.
21 См.: Евзеров Р.Я. Парламентаризм и разделение властей в современной России // Общественные науки и современность. 2006. № 1. С. 90.
22 Ст. 23 Федерального закона от 24 июня 1999 г. «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3176.
23 СЗ РФ. 1995. № 42. Ст. 3921.
24 Государство и право. 1999. № 6. С. 8.
25 СЗ.РФ. 1998. № 7. Ст. 801.
26 Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятия, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 2005. С. 89.
27См.: Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным Судом Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 2005. № 5. С. 12.
28 См.: Крылов Б.С. О некоторых решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. №2. С.5
29 Окуньков Л.А. Некоторые проблемы статуса полномочий Президента и практика Конституционного Суда // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. № 2. С. 58.
30 Конституционное право России. /Отв. ред. А.М. Кокотов, М.И. Кукушкин. М., 2010. с. 62.
31 См.: Кравец И.А. Верховенство конституции – принцип конституционализма //Журнал российского права. 2002. № 7. С. 20.
32 См.: например: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации, М., 2011. С. 65.; Ескина Л.Б. Конституционная реформа: кризис или очередной этап? // Правоведение. 2001. № 2. С. 4; Правовые акты: Учебно-методическое и справочное пособие / Ю.А. Тихомиров, И.В. Котелевская. М., 2009. С. 45; Жученко А.А. Соотношение конституций республик в составе РФ с Конституцией России: проблемы теории и практики. М., 2010. С. 9; Туманов В.А. Фундаментальная роль конституции // Конституция и закон: стабильность и динамизм. М., 2009, С. 13; и др.
33 Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июля 1996 г. по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 1 и п. 4 ст. 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. «О дорожных фондах в Российской Федерации» // Российская газета. 1996. 20 июля.

М.М. Гулиева
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ
Верховным Советом Российской Федерации от 4 июня 1992 года был принят Закон РФ «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации» [5, с.4]. Полномочным представителем Верховного Совета РФ в Ингушской Республике до сформирования органов власти Ингушской Республики был назначен народный депутат РФ Ермаков В.Ф., а представителем Президента Российской Федерации в Республике – Костоев И.М. Сроки проведения выборов в Верховный Совет Ингушской Республики обсудил Чрезвычайный съезд ингушского народа, который состоялся 25 июля 1992 года в г. Назрань [5, с.5]. Позже, в сентябре 1992 года было принято совместное решение представителей Верховного Совета и Президента Российской Федерации в Ингушской Республике и рабочей группы представителей министерств и ведомств России о создании Временной Администрации Ингушской Республики на период до формирования в установленном порядке высших органов государственной власти и управления Ингушской Республики. В ноябре 1992 года исполняющим обязанности Главы Временной администрации Ингушской Республики (после событий осени 1992 года) был назначен Аушев Руслан Султанович, а после него – Султыгов Магомед Ахметович. В декабре 1992 года были приняты Распоряжения Главы Временной администрации на территориях Северной Осетии и Ингушетии (Шахрай С.М. – Вице – премьер Правительства России) «Об организационных мерах по созданию телерадиовещания в Ингушской Республике» (20 декабря 1992 года выходит в эфир первая передача Ингушского телевидения), «Об учреждении газеты «Вестник Ингушетии» [5, с.12-13].
В январе 1993 года состоялось заседание чрезвычайного съезда народов Ингушетии в г. Назрань, принявшего решение о проведении выборов Президента Ингушской Республики и выдвижении кандидатуры Р.С. Аушева на пост Президента Ингушской Республики. Постановлением Президиума Верховного Совета Российской Федерации №4321 – 1 о назначении на 28 февраля 1993 года выборов Президента – Главы исполнительной власти Ингушской Республики. Дата проведения выборов была подтверждена Постановлением чрезвычайного съезда народов Ингушетии. На выборах Президента Ингушской Республики 28 февраля 1993 года за единственного кандидата Р.С. Аушева проголосовало 99,94 % избирателей, из числа принявших участие в голосовании. 7 марта состоялась инаугурация Президента Ингушской Республики [5, с.17]. Первым явился Указ Президента Аушева Р.С. о переводе всех органов исполнительной власти Ингушетии под свою юрисдикцию, в связи с избранием его Президентом Ингушской Республики.
В апреле 1993 года вышел Указ Президента Ингушской Республики «Об образовании органов государственного управления Ингушской Республики». Немаловажное значение имеют выход республиканских общественно-политических газет: «Сердало», «Ингушетия». Открытие Ингушского научно-исследовательского института гуманитарных исследований. Создание Республиканского музея искусств, образование Государственной архивной службы Республики Ингушетия и т.д.
Высший орган исполнительной власти Республики Ингушетия:
история и особенности становления и развития.
Правительство Республики Ингушетия является высшим, постоянно действующим исполнительным органом государственной власти Республики Ингушетия.
Исторически становление Правительства Республики Ингушетия началось с образования в составе Российской Федерации самостоятельной Ингушской Республики (4 июня 1992 года). Постановлением Правительства Российской Федерации в 1992 года была образована рабочая группа из представителей министерств и ведомств РФ для оказания помощи в обеспечении формирования органов исполнительной власти и государственного управления Ингушской Республики. Было принято совместное решение представителей Верховного Совета и Президента РФ в Ингушетии и рабочей группы представителей министерств и ведомств России о создании Временной администрации Ингушской Республики на период до формирования в установленном порядке высших органов государственной власти и управления ингушской республики.
Уполномоченным Временной Администрации в Ингушской Республике был назначен генерал Аушев Руслан Султанович (2 ноября 1992 года), а 28 ноября Аушев Р.С. был назначен исполняющим обязанности Главы Администрации Ингушской Республики.
В январе 1993 года Аушев Р.С. освобожден от обязанностей Главы Временной Администрации Ингушской Республики по его просьбе. Главой Временной Администрации Ингушской Республики был назначен Султыгов М.А. Выборы первого Президента Ингушской Республики прошли 28 февраля 1993 года. За единственного кандидата Аушева Р.С. проголосовало 99,94% избирателей, принявших участие в голосовании.
Президент Ингушской Республики Аушев Р.С. 7 марта 1993 года издал Указ № 1 о переводе всех органов исполнительной власти Ингушетии под свою юрисдикцию в связи с избранием его Президентом Ингушской республики.
В марте того же года Указом Президента Ингушской Республики Татиев Р.М. был назначен Председателем Совета Министров Ингушской Республики.
Указом Президента Ингушской Республики от 8 апреля 1993 года был сформирован исполнительный орган – Правительство Ингушской Республики. В состав Правительства республики вошли: 12 министерств, 5 госкомитетов, 9 управлений и другие органы исполнительной власти. При Президенте Республики Ингушетия были образованы: Президентский Совет, Совет Безопасности и Контрольное управление. Президентский Совет позднее был расформирован, а Контрольное управление было преобразовано в Контрольное управление при Совете национальной безопасности, а потом и вовсе упразднено (вновь восстановлено 10 июня 2002 года). Председателем Правительства Ингушской Республики (5 июля 1993 года) был назначен Дидигов Тамерлан Муратович. А в марте 1994 года на этом посту его сменил Дидигов Мухарбек Хасанович.
В декабре 1994 года был издан Указ Президента Республики Ингушетия об отставке Правительства Республики Ингушетия. Отставка Правительства РИ была произведена в связи с крайне неудовлетворительной работой Правительства Республики Ингушетия по управлению социально-экономическими процессами в республике, выполнению нормативных актов федеральных органов власти по возвращению вынужденных переселенцев в места прежнего постоянного проживания.
Председателем Правительства Республики Ингушетия в декабре 1996 года назначается Хамчиев Белан Багаудинович.
Правительством в этот период утверждаются различные программы, такие как: «Возрождение духовно-нравственных ценностей ингушского народа»; «Ингушский язык»; «Молодежь Ингушетии».
В июне 1998 года был принят Конституционный Закон Республики Ингушетия «О Правительстве Республики Ингушетия». В августе 1998 года Хамчиева Б.Б. на посту Председателя Правительства РИ сменил Дарсигов Магомед-Башир Зияутдинович.
На очередном съезде народа Республики Ингушетия (22 ноября 1999 года) работа Правительства Республики Ингушетия по возвращению беженцев в места своего прежнего постоянного проживания была признана неудовлетворительной. В связи, с чем был издан Указ Президента Республики Ингушетия об отставке Правительства РИ на основании Постановления Съезда народа Ингушетии от 22 ноября 1999 года №7 [6, с.314].
Председателем Правительства РИ 24 ноября того же года назначается Мальсагов Ахмет Иссаевич.
В декабре 2001 года Аушев Р.С. делает официальное заявление о своей досрочной отставке с поста Президента Республики Ингушетия на совещании руководителей министерств и ведомств Республики Ингушетия и издает Указ № 205 об исполнении Председателем Правительства Республики Ингушетия Мальсаговым А.И. полномочий Президента Республики Ингушетия. Позже А.И. Мальсагов подает заявление об отставке с поста премьер-министра республики. Заявление было удовлетворено.
С 14 июня 2002 года до 21 августа того же года обязанности Председателя Правительства Республики Ингушетия исполнял Гиреев Султан Алаудинович. 21 августа 2002 года Председателем Правительства Республики Ингушетия был назначен Алексенцев Виктор Андреевич [3].
На пост Председателя Правительства Республики Ингушетия были назначены также Могушков Т. А. (6.06.2003 – 30.06.2005), Мальсагов И. С. (30.06.2005), Дзейтов Х. М. (14.03.2008 – 13.11.2008), Гайсанов Р. Я. (13.11.2008 – 5.10.2009).
Указом Главы Республики Ингушетия Евкурова Юнус-Бека Баматгиреевича Гайсанов Рашид Яхьяевич был освобожден от должности Председателя Правительства Республики Ингушетия. В отставку было отправлено и само Правительство. Причина отставки – неудовлетворительное положение дел в социально-экономической сфере, агропромышленном комплексе [4].
В октябре 2009 года Парламент Республики Ингушетия утвердил в должности Председателя Правительства Республики Ингушетия Воробьева Алексея Викторовича. За него проголосовали 22 депутата, двое были против. «В новой должности Воробьев, по его словам, намерен вплотную заняться решением проблем в сфере образования и здравоохранения. В частности, он обратил внимание на необходимость анализа проведения в республике Единого Госэкзамена, чтобы в будущем избежать ошибок и недочетов. Также под особый контроль Председатель Правительства Ингушетии возьмет сферу теплоснабжения и лекарственного обеспечения граждан» [8]. С 2011 года Председателем Правительства является Чилиев Мусса Мажитович.
Так, со времени образования республики сменилось достаточно в немалом количестве руководителей исполнительной власти Республики Ингушетия. При такой смене возможно ли эффективная работа столь ответственного органа государственной власти.
Правительство Республики Ингушетия осуществляет свою деятельность на основе Конституции Российской Федерации, федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, Конституции Республики Ингушетия, Конституционного Закона «О Правительстве Республики Ингушетия», законов и иных нормативных правовых актов Республики Ингушетия.
Глава Республики Ингушетия в соответствии с республиканским законодательством формирует Правительство Республики Ингушетия и принимает решение о его отставке.
Правительство Республики Ингушетия не реже одного раза в год отчитывается по своей работе перед Парламентом Республики Ингушетия.
Структура исполнительных органов государственной власти Республики Ингушетия определяется Главой Республики Ингушетия в соответствии с Конституцией Республики Ингушетия.
Председатель Правительства Республики Ингушетия в течение недели после своего назначения представляет Главе Республики Ингушетия предложения о структуре исполнительных органов государственной власти Республики Ингушетия.
Правительство Республики Ингушетия состоит из Председателя Правительства Республики Ингушетия, заместителей Председателя Правительства Республики Ингушетия и министров Республики Ингушетия. Председатель Правительства Республики Ингушетия назначается на должность Главой Республики Ингушетия с согласия Народного Собрания Республики Ингушетии.
Народное Собрание Республики Ингушетия рассматривает представленную Главой Республики Ингушетия кандидатуру на должность Председателя Правительства Республики Ингушетия в течение семи дней со дня внесения предложения о кандидатуре.
В случае трехкратного отклонения представленных кандидатур Народным Собранием Республики Ингушетия Глава Республики Ингушетия самостоятельно назначает Председателя Правительства Республики Ингушетия.
Заместители Председателя Правительства Республики Ингушетия и министры Республики Ингушетия назначаются на должность и освобождаются от должности Главой Республики Ингушетия по представлению Председателя Правительства Республики Ингушетия.
Правительство Республики Ингушетия утверждает положения о республиканских органах исполнительной власти, предельную численность работников их аппаратов и размер ассигнований на содержание этих органов, включая их территориальные органы, в пределах средств, предусмотренных на эти цели в бюджете Республики Ингушетия.
Правительство Республики Ингушетия назначает и освобождает от должности заместителей министров, заместителей председателей государственных комитетов, руководителей иных республиканских органов исполнительной власти, утверждает членов коллегий министерств и иных республиканских органов исполнительной власти.
Правительство Республики Ингушетия на основании и во исполнение федерального законодательства и Конституции Республики Ингушетия, республиканских конституционных законов, республиканских законов, нормативных указов Главы Республики Ингушетия издает постановления и распоряжения, обеспечивает их исполнение.
Акты, имеющие нормативный характер, издаются в форме постановлений Правительства Республики Ингушетия. Акты по оперативным и другим текущим вопросам, не имеющие нормативного характера, издаются в форме распоряжений Правительства Республики Ингушетия.
Нормативные акты, принятые Правительством Республики Ингушетия императивны на всей её территории. Они подписываются Председателем Правительства Республики Ингушетия.
Председатель Правительства Республики Ингушетия возглавляет Правительство Республики Ингушетия, определяет основные направления деятельности Правительства Республики Ингушетия и организует его работу.
Законодательный орган Республики Ингушетия:
история становления и развития
В прошлом ингушский народ все важнейшие общественные вопросы решал на всеобщем Совете (Мехка Кхел). В его состав входили наиболее мудрые и справедливые представители тейпов и родов. Решения принимались коллегиально и носили обязательный для всех членов общества характер. Также Мехка Кхел выполнял функцию правосудия.
До выселения ингушей в Казахстан и Среднюю Азию в 1944 году вблизи храма Тхаба – Ерды стояли каменные кресла предназначенных для участников Совета. «Предводителем ингушской общины в историческом прошлом, являлся старейшина, который в силу личного авторитета был для нее законодателем» [2, с.195-196].
Исходя из выше сказанного, мы видим, что институт парламентаризма имеет в ингушском народе многовековую историю.
В период Советской власти Ингушетия входила в состав Горской Республики, являлась Ингушской автономной областью (1924 – 1934), затем входила в состав ЧИАССР (1934 – 1992).
С принятием 4 июня 1992 года Верховным Советом РФ Закона Российской Федерации «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации» ингушский народ получил свою государственность и, соответственно, возможность сформировать парламент как институт государственный власти.
27 февраля 1994 года в соответствии с Положением «О выборах депутатов Народного Собрания – Парламента Республики Ингушетия», утвержденным Указом Президента Республики Ингушетия от 4 января 1994 года № 368, в Ингушетии впервые состоялись выборы депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия первого созыва, состоящего из 27 депутатов, избранных сроком на 5 лет [7, с.82]. Эти выборы вошли в историю республики, как точка отсчета деятельности Парламента, осуществляющего свои полномочия в соответствии с конституционным принципом разделения властей.
На тот момент не было достаточного опыта осуществления законодательной деятельности, эффективного механизма ее осуществления, одним словом все приходилось начинать с «чистого листа».
Первое заседание Народного Собрания Республики Ингушетия состоялось 11 марта 1994 года. Основной задачей только что избранного парламента было законодательное обеспечение государственного строительства Республики Ингушетия, создание правовой базы деятельности государственной власти, решение вопроса с беженцами из Пригородного района. Вместе с тем, Народным Собранием Республики Ингушетия были предусмотрены законодательные решения вопросов, связанные с государственной символикой, со статусом депутатов, порядком формирования государственных органов власти. В соответствии с утвержденным планом уже в 1994 году были приняты законы Республики Ингушетия о гербе, о флаге, о статусе депутата Народного Собрания.
Следующий 1995 год парламентской деятельности по числу принятых законодательных решений оказался более удачным. Он начался с утверждения плана нормативной деятельности, которым была предусмотрена работа по 20 проектам законов Республики Ингушетия. В их числе были проекты законодательных решений об учреждении специальных почетных званий Республики Ингушетия, о местных налогах и сборах, о землеустройстве и другие.
Хотя в целом планы нормотворческой работы Народного Собрания на 1995 и 1996 гг. и подвергались постоянной корректировке и из предусмотренных 32 законов были приняты 23. Тем самым депутатский корпус показал, что начинает осваивать азбуку законодательной деятельности и у него появилась способность к законотворчеству. Чтобы убедится в этом, достаточно назвать некоторые законодательные акты Народного Собрания, которые были приняты: об охране, реставрации и использовании памятников истории и культуры; об охране окружающей природной среды; о лесе; о референдуме; об археологическом наследии; о налоговой системе Республики Ингушетия; о туризме; о библиотечном деле; о мировых судьях; о Правительстве Республики Ингушетия; о выборах Президента Республики Ингушетии; об образовании; о культуре; о выборах депутатов Народного собрания Республики Ингушетия и другие.
Эти законодательные акты позволили депутатскому корпусу первого созыва наполнить конкретным содержанием нормативную базу различных сфер общественно – политической жизни Ингушетии.
Первым Председателем Народного Собрания-Парламента Республики Ингушетия был избран М.Ю.Келигов, доктор философских наук, профессор. Состав Народного Собрания первого созыва:

1. Арчаков Абдурахман Иналкоевич
2. Адаев Ризван Хабибулаевич
3. Амриева Марьям Султановна
4. Аушев Башир Магомедович
5. Аушев Магомед – Сали Абоевич
6. Батыжев Исса Сепудинович
7. Беков Ахмеж Магомедович
8. Белхороев Магомет Курейшевич
9. Богатырева Марет Даудовна
10. Гагиев Висингирей Багаудинович
11. Гулиев Муса Ахметович
12. Дашкевич Владислава Аркадьевна
13. Картоев Якуб Исадинович
14. Картоев Муса Умарович
15. Келигов Мурат Юсупович
16. Князев Александр Сергеевич
17. Кодзоев Аслан Юсупович
18. Костоев Казбек Баширович
19. Мужухоев Макшарип Баудинович
20. Нальгиев Азамат Азиевич
21. Оздоев Борис Османович
22. Яндиев Муса Алхастович
23. Сеидов Нуратдин Мусаевич
24. Султыгов Магомед Ахмедович
25. Тумгоев Магомет Умарович
26. Хасиев Саид – Али Адамович
27. Яндиев Магамет Джабраилович
    Выборы депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия второго созыва состоялись 1 марта 1999 года. Согласно Конституции Ингушетия был избран 21 депутат. Председателем, по предложению Президента Р. С. Аушева, был избран Р. С. Плиев [9, с.83-84].
    Следует отметить, что в депутатский корпус первого созыва входили 24 мужчины и 3 женщины, а депутатский корпус второго созыва состоял только из мужчин. (Выборы второго созыва прошли 28 февраля 1999 года. Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия второго созыва прилагается в приложении №1).
    После некоторого времени из депутатского корпуса второго созыва выбыли 5 депутатов. Довыборы не проводились, и депутатский корпус Народного Собрания Республики Ингушетия второго созыва насчитывал 16 человек.
    Внимание депутатов уделялось приведению республиканских законов в соответствие с федеральным законодательством, ликвидации конфликта осени 1992 года и обеспечению конституционных прав граждан Российской Федерации ингушской национальности (в частности, право на свободу передвижения и право выбора места жительства и т. п.). Необходимо отметить, что депутаты второго созыва наладили конструктивные традиции партнерских взаимоотношений с субъектами, обмена опытом, взаимовыгодных инициатив в экономике и политических процессах нашей страны в целом.
    В декабре 2003 года было избрано Народное Собрание Республики Ингушетия третьего созыва, общей численностью 34 депутата, из них на постоянной основе числилось лишь 18, Председателем которого стал М. С. Сакалов. Выборы в Народное Собрание Республики Ингушетия третьего созыва прошли 7 декабря 2003 года. (Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия третьего созыва прилагается в приложении №2).
    Порядок деятельности комитетов регламентировался Положением о комитете Народного Собрания, утвержденным соответствующим комитетом на своем заседании.
    Вместе с тем, депутатским корпусом третьего созыва была налажена работа по принятию республиканского бюджета, много сделано по законодательному обеспечению социальной инфраструктуры, в области защиты прав и интересов населения республики. Нормативно правовая база была пополнена законами: о регулировании земельных отношений, о статусе депутата Народного Собрания Республики Ингушетия, о мерах социальной поддержки малоимущих слоев населения, о социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов и другие.
    Эстафету приняли у своих предшественников 27 депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия четвертого созыва, избранных в марте 2008 года на 4 года. (Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия четвертого созыва прилагается в приложении №3).
    Народное Собрание Республики Ингушетия – постоянно действующий высший представительный и законодательный орган государственной власти Республики Ингушетия. Народное Собрание разрабатывает и принимает законы, создающие основу народовластия, гарантии прав и свобод жителей Республики Ингушетия.
    Народное Собрание самостоятельно решает вопросы, относящиеся к его ведению, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, Конституцией Республики Ингушетия и законами Республики Ингушетия. Народное Собрание состоит из 27 депутатов, избираемых сроком на 4 года.
    Порядок выборов депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия устанавливается Законом Республики Ингушетия «О выборах депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия» [1]. Порядок деятельности Народного Собрания Республики Ингушетия определяется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, Конституцией Республики Ингушетия и законами Республики Ингушетия.
    Председатель Народного Собрания избирается из числа депутатов путем тайного голосования. Кандидатуры на должность Председателя Народного Собрания вправе выдвигать фракции и отдельные депутаты Народного Собрания. Из числа депутатов Народного Собрания по представлению Председателя избираются два его заместителя.
    Народное Собрание Республики Ингушетия 4 созыва приоритетным в своей деятельности считает развитие и совершенствование регионального законодательства в области социально-экономического развития Республики Ингушетия, социальной защиты граждан республики и организации местного самоуправления. В подтверждение данных слов приведем несколько законопроектов, принятых депутатским корпусом четвертого созыва: о лекарственном обеспечении населения Республики Ингушетия, об охране окружающей среды, о местном референдуме в Республике Ингушетия, об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) Республики Ингушетия и закон «О местном самоуправлении в Республике Ингушетия». В результате чего были успешно проведены выборы в органы местного самоуправления (11 октября 2009 года), что является одним из принципов построения демократического государства.
    Выборы в Народное Собрание Республики Ингушетия пятого созыва прошли 2 декабря 2011 года. (Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия пятого созыва прилагается в приложении №4).
    Председателем Народного Собрания Республики Ингушетия является Дидигов М.И. По его словам: «Народному Собранию пятого созыва необходимо и впредь, соотносить принимаемые решения с потребностями и интересами наших сограждан». Речь идет о правовом обеспечении начатых преобразований в местном самоуправлении, жилищно-коммунальной сфере, образовании и здравоохранении, создании рынка доступного жилья, а также продолжить работу по созданию базы для реализации гражданами прав и свобод, гарантированных Конституцией Российской Федерации и Конституцией Республики Ингушетия.

Источники и литература:

1. Закон Республики Ингушетия «О выборах депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия».
2. Гойгов А. –Г. С. За новую жизнь. Грозный. 1986 г..
3. Газета «Ингушетия». – 31 августа 2002 г. №96.
4. Комсомольская правда. -6 октября 2009г. №149.
5. Патиев Я.С. Республике Ингушетия – 10 лет (1992-2002): Хроника становления республики с комментариями и приложениями. Магас, 2002 г.
6. Патиев Я. Хроника истории ингушского народа с древнейших времен до наших дней. 2007 г.
7. Положение о выборах депутатов Народного Собрания – Парламента Республики Ингушетия. // Ингушская государственность. М., 1997 г.
8. Российская газета. -21 октября 2009г. №199.
9. Хаутиев Р. С. Современный ингушский парламентаризм. // Вопросы Истории Ингушетия. Магас, 2005 г.

ПРИЛОЖЕНИЕ №1
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия второго созыва:

1. Алероев Саламу Заудиновичу
2. Аушев Башир Магомедович
3. Аушев Магомед – Сали Абоевич
4. Абадиев Идрис Урусханович
5. Албаков Хумид Джабиевич
6. Богатырев Гелани Идрисович
7. Белхороев Яхья Курейшевич
8. Гулиев Корейш Висангиревич
9. Дорсигов Магомет Джабраилович
10. Евлоев Бейал Магомедович
11. Кодзоев Хазбулат Макшарипович
12. Курсаев Султан – Гирей Исраилович
13. Накастоев Ахмет Жабраилович
14. Накостоев Хаваш Алиевич
15. Нальгиев Азамат Азиевич
16. Плиев Руслан Султанович
17. Тумгоев Магомет Умарович
18. Точиев Амир Мусаевич
19. Татриев Магомет Бексултанович
20. Шелест Иван Адольфович
21. Яндиев Муса Алхастович

ПРИЛОЖЕНИЕ №2
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия третьего созыва:
«Российская партия жизни»

1. Костоев Исса Магометович
2. Евлоев Бейал Магомедович
3. Манкиев Баматгирей Багаудинович
   «Народная партия Российской Федерации»
4. Оздоев Муса Джабраилович
5. Мальсагов Тимур Магометович
   Российская демократическая партия «Яблоко»
6. Евлоев Зялимхан Султанхамидович
7. Белхороев Магомет Курейшевич
   «Всероссийская партия «Единство» и «Отечество» «Единая Россия»
8. Аушев Мухарбек Измаилович
9. Албогачиев Руслан Шмохович
10. Чахкиев Магомед Идрисович
11. Сакалов Махмуд Султанович
12. Марзаганов Муса Хамидович
13. Мартазанов Макшарип Шамсудинович
14. Гагиев Руслан Урусханович
    «Российская партия мира»
15. Аушев Магомет – Сали Абоевич
16. Гагиев Алихан Хаджибикарович
17. Паров Алихан Хаджибикарович

По одномандатному и многомандатным избирательным округам
Джейрахско – Сунженский
многомандатный избирательный округ № 1

1. Албаков Хумит Джабиевич
2. Оздоев Руслан Хусенович
3. Маштаогов Саид Асланович
   Карабулакский
   одномандатный избирательный округ № 2
4. Барзиев Мухарбек Зубаирович
   Малгобекский
   городской многомандатный избирательный округ № 3
5. Марзиев Тагир Мухаметович
6. Бекбузаров Якуб Ботаевич
   Малгобеский
   районный многомандатный избирательный округ № 4
7. Алероев Саламу Заудинович
8. Богатырев Адам Хаджибекарович
9. Алиев Микаил Жамалдинович
   Назрановский
   многомандатный избирательный округ № 5
10. Цолоев Сейфудин Сулейманович
11. Горчханов Магомед Казбулатович
12. Бузуртанов Мухтар Хусенович
13. Хаутиева Тамара Орцхоевна
    Назрановско – Магаский
    многомандатный избирательный округ № 6
14. Татриев Магомет бексултанович
15. Белхороев Яхья Курейшиевич
16. Евлоев Ваха Заамович
17. Кодзоев Хазбулат Макшарипович

ПРИЛОЖЕНИЕ №3
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия четвертого созыва прилагается.

1. Мусаев Жунаит Хумитович – Ингушское региональное отделение
   Всероссийской политической партии «Единая Россия»
   Заместитель Председателя Народного Собрания РИ;
2. Бузуртанов Мухтар Хусенович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
3. Заместитель Председателя Народного Собрания РИ;
4. Албагачиев Руслан Шмохович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
5. Заместитель председателя комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
6. Албаков Хумит Джабиевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
7. Член комитета по экономической политике;
8. Алероев Саламу Заудинович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
9. Исполняющий обязанности председателя комитета по экономической политике;
10. Амриева Марьям Султановна – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
11. Председатель комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
12. Баркенхоев Умар Исаевич – Ингушское региональное отделение политической партии «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь»
13. Член комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
14. Бекбузаров Якуб Ботаевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
15. Исполняющий обязанности председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
16. Белхароев Яхья Курейшович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
17. Председатель комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
18. Белхороев Ахмед Султанович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
19. Заместитель председателя комитета по образованию, науке и культуре;
20. Богатырев Ильяс Сулейманович – Ингушское Республиканское отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»;
21. Член комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
22. Гагиев Руслан Магометович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
23. Заместитель председателя комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
24. Горчханов Магомет Хусейнович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
25. Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
26. Гулиев Руслан Маулиевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
27. Председатель комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
28. Дзауров Батыр Султанович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
29. Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
30. Дзауров Мухарбек Османович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
31. Член комитета по образованию, науке и культуре;
32. Дударова Люба Нажмудиновна – Ингушское Республиканское отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»
33. Заместитель председателя комитета по экономической политике;
34. Маштагов Саид Асланович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
35. Заместитель председателя комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
36. Могушков Шамсудин Хусейнович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
37. Председатель комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
38. Тибоев Магомед Бесланович – Ингушское региональное отделение политической партии «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь»
39. Член комитета по бюджету, налогам и финансам;
40. Орцханов Хажибикар Алаудинович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
41. Член комитета по образованию, науке и культуре;
42. Танкиев Исмаил Аюпович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
43. Председатель комитета по образованию, науке и культуре;
44. Харина Раиса Васильевна – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
45. Член комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
46. Татриев Магомед Бексултанович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
47. Член комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
48. Алиев Микаил Жамалдинович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
49. Заместитель председателя комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
50. Костоев Юсуп Баширович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
51. Член комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды.

ПРИЛОЖЕНИЕ №4
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия пятого созыва (выборы прошли 2 декабря 2011 года):

1. Алисханов Магомет Алисханович;
2. Балаев Али Гериханович– Член комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
3. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
4. Дикажев Мухарбек Магомедгиреевич – Член комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
5. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
6. Акиев Адам Русланович – Член комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
   Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
7. Аушева Жансурат Джабраиловна – Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансовой политике.
   Член партии «Справедливая Россия»;
8. Сакалов Махмуд Султанович – Член комитета по науке, образованию, культуре и спорту;
   Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
9. Хасиева Милана Ахметхановна – Член комитета по науке, образованию, культуре и спорту.
10. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
11. Бружев Абдул-Хамид Ахметович – Заместитель председателя комитета по науке, образованию, культуре и спорту
12. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
13. Светличный Василий Иванович – Председатель комитета по науке, образованию, культуре и спорту.
14. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
15. Толдиев Амирхан Багаудинович – Член комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
16. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
17. Оздоев Зелимхан Идрисович – Член комитета комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
18. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
19. Ахильгов Сет-Салим Хусенович – Председатель комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
20. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
21. Цицкиев Юсуп Бексултанович – Член комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
22. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
23. Евлоев Бейал Магомедович – Председатель комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
24. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
25. Зурабов Юсуп Микаилович – Член комитета по экономической политике.
26. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
27. Осканов Абдул _Вагап Мартаскович – Председатель комитета по экономической политике.
28. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
29. Мусаев Жунаит Хумитович – Заместитель председателя комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
30. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
31. Албаков Хумит Джабиевич – Член комитета по экономической политике.
32. Член партии «Справедливая Россия»;
33. Амриева Марьям Султановна – Заместитель председателя комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
34. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
35. Белхороев Яхья Курейшович – Председатель комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
36. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
37. Белхароев Ахмед Султанович – Заместитель председателя комитета по экономической политике.
38. Член партии «Правое Дело» ;
39. Богатырев Ильяс Сулейманович – Заместитель председателя комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
40. Член партии «Коммунистическая партия РФ»;
41. Гагиев Руслан Магометович – Заместитель Председателя Народного Собрания Республики Ингушетия
42. Председатель комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
43. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
44. Гулиев Руслан Маулиевич – Заместитель председателя комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
45. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
46. Тибоев Магомед Бесланович – Член комитета по бюджету, налогам и финансовой политике;
47. Татриев Магомед Бесланович – Заместитель Председателя Народного Собрания Республики Ингушетия.
48. Председатель комитета по бюджету, налогам и финансовой политике
49. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;

М.М. Гулиева
ПОРЯДОК ПЕРЕСМОТРА КОНСТИТУЦИИ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ
И ПРИНЯТИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПОПРАВОК
С развалом СССР и с принятием Верховным Советом Российской Федерации от 4 июня 1992 года Закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации» (с февраля 1994 года – Республика Ингушетия) [11, с.4], появилась необходимость в создании и принятии республиканской конституции [4]. Чрезвычайным съездом народов Ингушетии была принята «Декларация о государственном суверенитете Ингушской Республики». Были обсуждены основные принципы конституционного строя Ингушской Республики, республиканская символика.
Принятие Конституции Республики Ингушетия на всенародном голосовании 27 февраля 1994 г явилось знаковым событием для ингушского народа. Согласно ей Республика Ингушетия была провозглашена демократическим, правовым, светским государством, образованным на основе реализации народом своего неотъемлемого права на национально-государственное самоопределение. Были сформированы органы государственной власти и управления, созданы исполнительно-распорядительные органы – администрации районов, городов, сел, станиц. В Основном Законе Республики Ингушетия были установлены основы конституционного строя вновь образованного субъекта Федерации, продекларированы права и свободы человека и гражданина, была определена система органов государственной власти, разграничены полномочия между институтами власти и т.д. [2].
Процесс подготовки проекта Конституции прошел ряд этапов и имел свои особенности, проблемы и трудности. Для подготовки проекта Конституции на съезде народов Ингушетии была образована комиссия, председателем которой был назначен Президент Республики Ингушетия Аушев Р.С. Непосредственное руководство по организации работы над проектом Конституции было возложено на Келигова М.Ю., Дзагиева М-Г.О. и Келигова К. Ю. (Келигов М.Ю., Дзагиев М-Г. О были направлены в Москву для участия в Конституционном Совещании, на котором рассматривался проект Конституции Российской Федерации. Это позволило разработать методику для составления проекта Конституции Республики Ингушетия) [6].
Осенью 1993 года созывается Конституционное Собрание в составе съезда народов Ингушетии и Конституционной Ассамблеи Ингушской Республики. [7]. В состав Конституционного Собрания вошли Дзагиев М-Г.О., Мальсагов А.А., Льянов У. М., Келигов К.Ю., Албаков Д.Х., Горданов Б.М., Хашагульгов И.Ю, Толдиев Б. Ю., Пошев А.О., Цечоев И.С. Это Собрание было призвано заниматься вопросами создания и разработки проекта республиканской Конституции, ее опубликованием и утверждением. Отчет о работе Конституционного Собрания Ингушской Республики предоставлялся для всеобщего ознакомления в республиканской газете «Ингушетия» [8]. В виду отсутствия опыта подготовки подобного рода правовых документов, научных и исследовательских институтов и коллективов, при разработке проекта Конституции участники Конституционного Собрания столкнулось со многими проблемами.
Текст проекта Конституции был опубликован в республиканской общественно-политической газете «Ингушетия». Предложения, поступавшие от населения, были различными [9]. После публикации текста первого и второго варианта проекта поступил целый ряд критических замечаний и предложений. Главные из них касались проблем собственности на землю, определения границ, организации и системы органов государственной власти, взаимоотношений религии и государства и т.д. Участниками Конституционного Собрания были рассмотрены и в основном учтены замечания и предложения, поступившие от населения. В результате неоднократных обсуждений из проекта Конституции были исключены крайние формулировки, более конкретными стали статьи, касающиеся вопросов национально-государственного статуса Республики Ингушетия, ее взаимоотношений с Российской Федерацией. Удалось найти компромиссное решение по статье, устанавливающей место религии в системе государственных и общественных институтов.
Конституция Республики Ингушетия за годы существования претерпела немало изменений, в том числе в тексте преамбулы. И в настоящее время требуется уточнения некоторых положений Конституции Республики Ингушетия.
Приняв свою Конституцию, Республика Ингушетия встала на демократический путь развития. Важная особенность Конституции Республики Ингушетия в том, что она представляет собой правовую основу для решения на государственном уровне проблемы сохранения и развития культурного наследия ингушского народа: языка, культуры, религий, памятников культуры и т.д. В Конституции Республики Ингушетия в качестве государственной задачи закрепляется возвращение политическими средствами незаконно отторгнутой части территории [2, ст.11 ].
Конституция – это основополагающий документ, устанавливающий правовое поле для деятельности всех государственных и общественных институтов, всех граждан. В Конституции Республики Ингушетия определяются основные права, свободы и обязанности человека и гражданина [2, глава 2]. Крайне важным является роль Конституции Республики Ингушетия в упорядочении структуры органов государственной власти, разграничении их полномочий. В виду того, что наше общество, как, впрочем, и все российское, еще находится на стадии перехода к демократизму, построения правового государства, и еще слабо развиты политическая и правовая культура, предстоит длительный период повышения уровня правосознания людей с целью изменения их отношения к закону и законности.
Конституции в силу самой природы присуще качество стабильности. Весьма существенные перемены в жизни общества вызывают принятие новой конституции. Поэтому в большинстве стран мира действует усложненный порядок изменения конституции. В отличие от предыдущих советских конституций Конституция 1993 г. применяет новую терминологию – вводятся понятия «пересмотр» Конституции и «поправки» к ней [10]. Глава 9 носит название «Конституционные поправки и пересмотр Конституции» [1].
Данная процедура предусмотрена и в Конституции Республики Ингушетия в главе 11 «Конституционные поправки и пересмотр Конституции». В соответствии с Конституцией Республики Ингушетия предложения о поправках к Конституции Республики Ингушетия могут вносить Глава Республики Ингушетия, Народное Собрание Республики Ингушетия, Правительство Республики Ингушетия, Конституционный Суд Республики Ингушетия, а также группа депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия численностью не менее одной трети от их общего числа [2, ст.113]. Порядок принятия и вступления в силу поправок к Конституции Республики Ингушетия устанавливается самой Конституцией Республики Ингушетия [2, ст.114]. Пересмотр означает принятие новой Конституции. Пересмотр связан с изменением положений главы 1 «Основы конституционного строя». Положения этой главы не могут быть пересмотрены Народным Собранием. В этих главах содержатся положения, выражающие концептуальную сущность Конституции, а также обеспечивающие ее стабильность. Отсутствие у Народного Собрания – представительного и законодательного органа Республики Ингушетия – права принимать новую Конституцию означает, что утверждена новая концепция установления конституции особой, учредительной властью, а не обычной законодательной властью. Уполномоченным органом является Конституционное Собрание. Конституционное Собрание наделено учредительными полномочиями. Оно может подтвердить неизменность Конституции. В случае согласия с инициативой пересмотра Конституционное Собрание разрабатывает проект новой Конституции и принимает его двумя третями голосов от общего числа его членов или выносит на всенародное голосование. При проведении референдума Конституция считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.
Конституционным Законом Республики Ингушетия от 4 декабря 2002 года «О поправках к Конституции Республики Ингушетия» в Конституцию Республики Ингушетия внесены следующие изменения и дополнения, исключающие в преамбуле и главе первой Конституции Республики Ингушетия отдельные положения, признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации и утратившими силу:

1. В преамбуле слова «руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете Республики Ингушетия», исключить.
2. В части второй статьи 1 слово «суверенной» исключить.
3. Часть вторую статьи 2 исключить.
4. Часть первую статьи 4 изложить в следующей редакции:
   «Вся власть в Республике Ингушетия принадлежит народу. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.»
5. Части первую и вторую статьи 7 изложить в следующей редакции:
   «Конституция Республики Ингушетия имеет высшую юридическую силу в системе нормативных правовых актов Республики Ингушетия, а ее нормы – прямое действие на всей территории Республики Ингушетия.
   Конституция Республики Ингушетия, законы Республики Ингушетия, иные нормативные правовые акты органов государственной власти и органов местного самоуправления по вопросам ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и Республики Ингушетия не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральному закону».
6. В статье 10: часть первую исключить; части вторую и третью считать частями первой и второй; часть вторую после слова «регулируются» дополнить словами «федеральными» [3].
   Поправки в соответствии с действующей Конституцией Республики Ингушетия допускаются только к гл. 2 – 11.
   Закон Республики Ингушетия от 27 мая 2004 года «О внесении изменений в Закон Республики Ингушетия «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Республики Ингушетия» указывает на следующее:
   внести в Закон Республики Ингушетия от 24 ноября 1997 года N 16-РЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Республики Ингушетия» (газета «Ингушетия» от 11 декабря 1997 года) следующие изменения:
   1) в статье 1:
   пункт 1 изложить в следующей редакции:
   «1. Настоящий Закон устанавливает порядок и условия инициирования, принятия и вступления в силу поправок к главам 2 – 11 Конституции Республики Ингушетия»;
   2) в статье 2:
   в пунктах 1 и 2 слова «2 – 6 Конституции Республики Ингушетия» заменить словами «2 – 11 Конституции Республики Ингушетия»;
   3) в статье 3:
   пункт 1 изложить в следующей редакции:
   «1. Предложение о поправке к Конституции Республики Ингушетия вносится в Народное Собрание Республики Ингушетия (далее – Народное Собрание) субъектом права инициативы такого предложения, определенным статьей 113 Конституции Республики Ингушетия, в виде проекта закона о поправке к Конституции Республики Ингушетия, предусматривающего исключение, дополнение, новую редакцию какого-либо из положений глав 2 – 11 Конституции Республики Ингушетия.»;
   в пункте 3 слова «2 – 6 Конституции Республики Ингушетия» заменить словами «2 – 11 Конституции Республики Ингушетия».
   4) статью 6 изложить в следующей редакции:
   Статья 6. Подписание и официальное опубликование Главой Республики Ингушетия закона Республики Ингушетия о поправке к Конституции Республики Ингушетия:
7. Закон Республики Ингушетия о поправке к Конституции Республики Ингушетия не позднее 10 дней со дня принятия направляется Главе Республики Ингушетия, который подписывает и обнародует его в течение 14 дней с момента поступления указанного закона.
8. В случае отклонения Главой Республики Ингушетия Закона о поправке к Конституции Республики Ингушетия отклоненный закон возвращается в Народное Собрание Республики Ингушетия с мотивированным обоснованием его отклонения либо с предложением о внесении в него изменений для повторного рассмотрения в срок, не превышающий 14 дней.
9. При повторном рассмотрении закон о поправке к Конституции Республики Ингушетия может быть одобрен в ранее принятой редакции большинством не менее двух третей голосов от установленного числа депутатов Народного Собрания.
10. Закон о поправке к Конституции Республики Ингушетия, одобренный в ранее принятой редакции, не может быть повторно отклонен Главой Республики Ингушетия и подлежит подписанию и официальному опубликованию в течение 10 дней.
11. При официальном опубликовании закона Республики Ингушетия о поправке к Конституции Республики Ингушетия указываются наименование закона, дата его принятия Народным Собранием Республики Ингушетия, дата его подписания Главой Республики Ингушетия и регистрационный номер;
    5) статью 9 исключить [5].
    Таким образом, необходимо отметить, что процедура пересмотра и принятия поправок к Конституции Республики Ингушетия носит усложненный характер.
    Источники и литература
12. Конституция Российской Федерации.
13. Конституция Республики Ингушетия.
14. Конституционный Закон Республики Ингушетия от 4 декабря 2002 года «О поправках к Конституции Республики Ингушетия»
15. Закон РФ «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации»
16. Закон Республики Ингушетия от 27 мая 2004 года «О внесении изменений в Закон Республики Ингушетия «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Республики Ингушетия»
17. Газета «Сердало» от 11 февраля 1994 г. № 7
18. Газета «Ингушетия» от 17 ноября 1993 г. №57
19. Газета «Ингушетия» от 24 ноября 1993 г.
20. Газета «Ингушетия» от 7 августа 1993 г.
21. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2009.
22. Патиев Я.С. Республике Ингушетия – 10 лет (1992-2002): Хроника становления республики с комментариями и приложениями. Магас, 2002.

ПРИЛОЖЕНИЕ №1
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия второго созыва:

22. Алероев Саламу Заудиновичу
23. Аушев Башир Магомедович
24. Аушев Магомед – Сали Абоевич
25. Абадиев Идрис Урусханович
26. Албаков Хумид Джабиевич
27. Богатырев Гелани Идрисович
28. Белхороев Яхья Курейшевич
29. Гулиев Корейш Висангиревич
30. Дорсигов Магомет Джабраилович
31. Евлоев Бейал Магомедович
32. Кодзоев Хазбулат Макшарипович
33. Курсаев Султан – Гирей Исраилович
34. Накастоев Ахмет Жабраилович
35. Накостоев Хаваш Алиевич
36. Нальгиев Азамат Азиевич
37. Плиев Руслан Султанович
38. Тумгоев Магомет Умарович
39. Точиев Амир Мусаевич
40. Татриев Магомет Бексултанович
41. Шелест Иван Адольфович
42. Яндиев Муса Алхастович

ПРИЛОЖЕНИЕ №2
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия третьего созыва:
«Российская партия жизни»

18. Костоев Исса Магометович
19. Евлоев Бейал Магомедович
20. Манкиев Баматгирей Багаудинович
    «Народная партия Российской Федерации»
21. Оздоев Муса Джабраилович
22. Мальсагов Тимур Магометович
    Российская демократическая партия «Яблоко»
23. Евлоев Зялимхан Султанхамидович
24. Белхороев Магомет Курейшевич
    «Всероссийская партия «Единство» и «Отечество» «Единая Россия»
25. Аушев Мухарбек Измаилович
26. Албогачиев Руслан Шмохович
27. Чахкиев Магомед Идрисович
28. Сакалов Махмуд Султанович
29. Марзаганов Муса Хамидович
30. Мартазанов Макшарип Шамсудинович
31. Гагиев Руслан Урусханович
    «Российская партия мира»
32. Аушев Магомет – Сали Абоевич
33. Гагиев Алихан Хаджибикарович
34. Паров Алихан Хаджибикарович

По одномандатному и многомандатным избирательным округам
Джейрахско – Сунженский
многомандатный избирательный округ № 1

18. Албаков Хумит Джабиевич
19. Оздоев Руслан Хусенович
20. Маштаогов Саид Асланович
    Карабулакский
    одномандатный избирательный округ № 2
21. Барзиев Мухарбек Зубаирович
    Малгобекский
    городской многомандатный избирательный округ № 3
22. Марзиев Тагир Мухаметович
23. Бекбузаров Якуб Ботаевич
    Малгобеский
    районный многомандатный избирательный округ № 4
24. Алероев Саламу Заудинович
25. Богатырев Адам Хаджибекарович
26. Алиев Микаил Жамалдинович
    Назрановский
    многомандатный избирательный округ № 5
27. Цолоев Сейфудин Сулейманович
28. Горчханов Магомед Казбулатович
29. Бузуртанов Мухтар Хусенович
30. Хаутиева Тамара Орцхоевна
    Назрановско – Магаский
    многомандатный избирательный округ № 6
31. Татриев Магомет бексултанович
32. Белхороев Яхья Курейшиевич
33. Евлоев Ваха Заамович
34. Кодзоев Хазбулат Макшарипович

ПРИЛОЖЕНИЕ №3
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия четвертого созыва прилагается.

52. Мусаев Жунаит Хумитович – Ингушское региональное отделение
    Всероссийской политической партии «Единая Россия»
    Заместитель Председателя Народного Собрания РИ;
53. Бузуртанов Мухтар Хусенович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
54. Заместитель Председателя Народного Собрания РИ;
55. Албагачиев Руслан Шмохович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
56. Заместитель председателя комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
57. Албаков Хумит Джабиевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
58. Член комитета по экономической политике;
59. Алероев Саламу Заудинович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».
60. Исполняющий обязанности председателя комитета по экономической политике;
61. Амриева Марьям Султановна – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
62. Председатель комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
63. Баркенхоев Умар Исаевич – Ингушское региональное отделение политической партии «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь»
64. Член комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
65. Бекбузаров Якуб Ботаевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
66. Исполняющий обязанности председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
67. Белхароев Яхья Курейшович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
68. Председатель комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
69. Белхороев Ахмед Султанович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
70. Заместитель председателя комитета по образованию, науке и культуре;
71. Богатырев Ильяс Сулейманович – Ингушское Республиканское отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»;
72. Член комитета по межнациональным и международным отношениям, связям с общественными и религиозными объединениями;
73. Гагиев Руслан Магометович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
74. Заместитель председателя комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
75. Горчханов Магомет Хусейнович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
76. Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
77. Гулиев Руслан Маулиевич – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
78. Председатель комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
79. Дзауров Батыр Султанович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
80. Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансам;
81. Дзауров Мухарбек Османович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
82. Член комитета по образованию, науке и культуре;
83. Дударова Люба Нажмудиновна – Ингушское Республиканское отделение политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации»
84. Заместитель председателя комитета по экономической политике;
85. Маштагов Саид Асланович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
86. Заместитель председателя комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
87. Могушков Шамсудин Хусейнович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
88. Председатель комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
89. Тибоев Магомед Бесланович – Ингушское региональное отделение политической партии «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь»
90. Член комитета по бюджету, налогам и финансам;
91. Орцханов Хажибикар Алаудинович – Ингушское региональное отделение политической партии «Либерально-демократической партии России»
92. Член комитета по образованию, науке и культуре;
93. Танкиев Исмаил Аюпович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
94. Председатель комитета по образованию, науке и культуре;
95. Харина Раиса Васильевна – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
96. Член комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды;
97. Татриев Магомед Бексултанович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
98. Член комитета по здравоохранению, социальной политике и труду;
99. Алиев Микаил Жамалдинович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
100. Заместитель председателя комитета по законодательству, законности, правопорядку и безопасности;
101. Костоев Юсуп Баширович – Ингушское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия»
102. Член комитета по аграрной политике, природопользованию и охране окружающей среды.

ПРИЛОЖЕНИЕ №4
Список депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия пятого созыва (выборы прошли 2 декабря 2011 года):

50. Алисханов Магомет Алисханович;
51. Балаев Али Гериханович– Член комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
52. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
53. Дикажев Мухарбек Магомедгиреевич – Член комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
54. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
55. Акиев Адам Русланович – Член комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
    Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
56. Аушева Жансурат Джабраиловна – Заместитель председателя комитета по бюджету, налогам и финансовой политике.
    Член партии «Справедливая Россия»;
57. Сакалов Махмуд Султанович – Член комитета по науке, образованию, культуре и спорту;
    Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
58. Хасиева Милана Ахметхановна – Член комитета по науке, образованию, культуре и спорту.
59. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
60. Бружев Абдул-Хамид Ахметович – Заместитель председателя комитета по науке, образованию, культуре и спорту
61. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
62. Светличный Василий Иванович – Председатель комитета по науке, образованию, культуре и спорту.
63. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
64. Толдиев Амирхан Багаудинович – Член комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
65. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
66. Оздоев Зелимхан Идрисович – Член комитета комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
67. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
68. Ахильгов Сет-Салим Хусенович – Председатель комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
69. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
70. Цицкиев Юсуп Бексултанович – Член комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
71. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
72. Евлоев Бейал Магомедович – Председатель комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
73. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
74. Зурабов Юсуп Микаилович – Член комитета по экономической политике.
75. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
76. Осканов Абдул _Вагап Мартаскович – Председатель комитета по экономической политике.
77. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
78. Мусаев Жунаит Хумитович – Заместитель председателя комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
79. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
80. Албаков Хумит Джабиевич – Член комитета по экономической политике.
81. Член партии «Справедливая Россия»;
82. Амриева Марьям Султановна – Заместитель председателя комитета по местному самоуправлению, национальной политике, связям с общественностью и религиозными организациями.
83. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
84. Белхороев Яхья Курейшович – Председатель комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
85. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
86. Белхароев Ахмед Султанович – Заместитель председателя комитета по экономической политике.
87. Член партии «Правое Дело» ;
88. Богатырев Ильяс Сулейманович – Заместитель председателя комитета по здравоохранению, социальной политике и труду.
89. Член партии «Коммунистическая партия РФ»;
90. Гагиев Руслан Магометович – Заместитель Председателя Народного Собрания Республики Ингушетия
91. Председатель комитета по конституционному и избирательному законодательству, законности, правопорядку и безопасности.
92. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
93. Гулиев Руслан Маулиевич – Заместитель председателя комитета по аграрно-продовольственной политике, природопользованию и охране окружающей среды.
94. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;
95. Тибоев Магомед Бесланович – Член комитета по бюджету, налогам и финансовой политике;
96. Татриев Магомед Бесланович – Заместитель Председателя Народного Собрания Республики Ингушетия.
97. Председатель комитета по бюджету, налогам и финансовой политике
98. Член политической партии ИРО ВПП «Единая Россия»;

Р.З. Сагов
ИСТОРИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ИНГУШЕТИИ
Данная статья посвящена вопросу истории этнополитического процесса Ингушетии. Здесь делается попытка анализа основных событий ингушского национального движения XX в., направленного на достижение реализации права национального самоопределения ингушского народа, восстановления государственности и территориальной целостности Ингушетии. В связи с этим предлагаем начать наш анализ с краткого исторического экскурса.
Ингуши не только носители древнего языка и культуры на земле, но и народ с «пережитками» традиций древнейшего государственного устройства. По утверждениям ученых, ингуши с древнейших времен имели государственность, которая сохранялась до нашествия монголов. В древних источниках на Центральном Кавказе упоминаются государственные образования «Малх» в I тыс. до н.э. [7, с. 5] и «Алания» – конец I – начало II тыс. н.э. [8, сс.96-97], которые принято считать как государственные образования древних ингушей. В XIII в. ингуши потеряли свою государственность как общественно-политическую организацию, но сохранили традиции общественного строя.
После утраты государственности ингуши жили раздробленно, отдельными обществами. Возможно, что они иногда объединялись, а потом вновь разъединялись, и так продолжалось, по крайней мере, как нам представляется, с конца XVI в. до вхождения Ингушетии в состав России. Вместе с тем, ингуши сохраняли независимость вплоть до учреждения на Кавказе царской администрации в середине XIX в.
После учреждения российской администрации на Кавказе, начиная с 40-х г. XIX в. начались территориально-административные реформы. С этого времени Ингушетия подвергалась многочисленным территориально-административным переделам, что привело к потере значительной части территории и населения, изменению зоны расселения ингушей. Ингуши сначала оказались разделенными, т.е. включенными в разные округа, а потом и вовсе потеряли свою национально-административную единицу, в отличие от некоторых других народов Северного Кавказа. Ссылаясь на Грабовского Мартиросиан пишет: «В начале 80 – х годов Терская область разбивалась на семь округов: Пятигорский, Нальчикский, Владикавказский, Грозненский, Хасав – Юртовский, Аргунский и Веденский. Ингуши входили в Владикавказский округ, Грозненский, Нальчикский и Хасав – Юртовский» [15, сс. 289-290]. В результате этого Ингушетия оказалась разделенной на части и поэтому ингуши значились в четырех из семи округах Терской области. Социально-политический статус Ингушетии неоднократно менялся, и, в конце концов, ингуши были подчинены управлению Сунженского казачьего отдела Терской области.
Эти обстоятельства послужили предпосылками возникновения ингушского национального движения, стремящегося к достижению самостоятельности Ингушетии. Таким образом, в конце XIX в. и в начале XX в. возник первый этап ингушского национального движения за создание самостоятельного территориально-административного образования ингушей.
«В 1905 году в области учреждены были четыре отдела: Пятигорский, Моздокский, Кизлярский и Сунженский, и шесть округов: Владикавказский, Хасав – Юртовский, Нальчикский, Грозненский, Веденский и Назрановский.
Выделение ингушей в особый Назрановский округ явилось следствием протеста их против существовавшего до 1905 года положения, по которому они входили вместе с казаками в одну административную единицу с центром управления в станице Сунженской» [15, с.289].
После революции ингуши самым активным образом приняли участие в событиях на Северном Кавказе. Ингуши наравне с другими народами вошли в Союз горцев Северного Кавказа, а потом в суверенную, независимую Горскую Республику. В 1918 г. параллельно была провозглашена Терская республика, была принята Конституция этой республики.
В эти годы в России разгорелась гражданская война, которая охватила и Кавказ. Ситуация постоянно менялась. Было не ясно, какая власть утвердится в России, что будет с народами Северного Кавказа, неизвестно было как сложится их судьба. Белая Армия генерала Деникина и Красная армия большевиков во главе с Орджоникидзе и Кировым вели ожесточенные бои на Северном Кавказе. Водоворот войны были втянуты народы Северного Кавказа на стороне тех или иных сил.
Большевики гарантировали права и свободу народам, а также справедливое решение земельного вопроса. Поэтому ингуши в большинстве своем приняли сторону красных, т.е. они заключили союз с ними, ошибочно считая, что Советская власть является гарантом решения их проблем. Оказавшись втянутыми в эту борьбу на стороне красных, ингуши, в феврале 1919 г. в сел. Базоркино на «вооруженном съезде ингушского народа», вновь провозглашают Горскую Республику, но уже Советскую. Присутствовавший на этом съезде С. Орджоникидзе докладывал В.И. Ленину об этом событии, как о победе Советской власти на Северном Кавказе, т.е. фактически в Горской Республике была провозглашена Советская власть. Потом декретом ВЦИК РСФСР она будет узаконена как Горская АССР со столицей в г. Владикавказ. 14 октября 1920 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение об образовании ГАССР, а 20 января 1921 г. вышел Декрет ВЦИК РСФСР «Об образовании ГАССР». Одним из шести национальных округов в составе этой республики являлся Ингушский округ.
Через некоторое время, исходя из геополитических соображений, Горскую АССР упразднили. Из утверждений Шнирельмана В. следует, что как полагал Наркомнац СССР И.В. Сталин, т.е. (Министр национальной политики СССР), после установления Советской власти в Закавказье «необходимость в Горской республике отпала» [19, сс.56-58]. То есть по мере укрепления позиции советской власти на Кавказе проводилась политика нивелировки народов и создания предпосылок для формирования будущей общности – «советского народа». В принципе политика направленная на ассимиляцию народов проводилась и в царское время.
После упразднения Горской Республики в 1924 г. на ее месте были образованы автономные области, в том числе и Ингушская автономная область с административным центром в г. Владикавказе. Но вскоре начались очередные реформы национально-государственного устройства народов Союза ССР.
В 1928 г. ВЦИК принял решение о слиянии четырех автономных образований и передаче города Владикавказ Северной Осетии. Речь идет о слиянии Ингушской, Чеченской автономных областей, Сунженского округа и города Грозного в один субъект – Чечено-Ингушскую автономную область со столицей в г. Грозный. Но против этого решения резко выступило руководство Ингушской автономной области. Поэтому присоединение Ингушетии к Чечне и передача города Владикавказ Северной Осетии не состоялись. Вместе с тем, Сунженский автономный округ в январе 1929 г. включили во вновь создаваемое образование, т.е. в состав будущей Чечено-Ингушской автономии, так как механизм по ликвидации Ингушской автономии был запущен.
В середине 1933 г., город Владикавказ был передан Северной Осетии, а Ингушская автономная область в январе 1934 г., путем присоединения к Чеченской автономной области, упраздняется. Ингуши в очередной раз лишились своего национально-государственного образования, а в 1944 г. и вовсе были депортированы в северный Казахстан, что является свидетельством дискриминации по национальному признаку. Создается впечатление, что это – целенаправленная государственная политика, направленная на геноцид ингушского народа.
После возвращения ингушей на родину в 1955 – 1957 гг. их проблема не была решена, главное – не была восстановлена их национальная автономия. Кроме того, территориально ингуши оказались разделенными между двумя субъектами. В связи с этим с конца 1950-х годов по 1980-е годы ингуши, по словам некоторых современных исследователей, «чувствовали себя неуютно» в составе двух разных автономных образований.
В условиях отсутствия собственного национально-государственного образования ингуши не имели возможности национального развития. Во все времена в Российском государстве проводилась политика нивелировки национальных особенностей ингушей. Особенно это стало проявляться в советское время, когда в стране проводилась национальная политика под лозунгом «расцвет и слияния наций» путем унификации их языков, культур и т.д. Именно тогда обрекая ингушский язык, обычаи и их самих на исчезновение вообще, стали навязывать ингушам этническую (вайнахскую) и религиозную идентичности. «На 2-й конференции по просвещению горцев в Ростове-на-Дону (1925г.) уже было принято постановление об унификации алфавитов по близко родственным группам языков. Для этой цели должны были быть созданы специальные конференции (черкесская состоялась в Кисловодске в июле 1925г.). К сожалению, предполагавшаяся чечено-ингушская конференция по этому вопросу во Владикавказе до сих пор еще не собралась – писал Яковлев» [22, с.6]. В связи с тем, что ингушский язык был отнесен к числу «несовершенных языков» он подлежал унификации. Национальная литература преимущественно издавалась на русском языке, объявлялась борьба с пережитками прошлого и т.д. Ингушами это расценивалось как политика, направленная на стирание своего этнического лица, что побудило их обратиться к руководству страны.
В связи с этим, представителями ингушской интеллигенции – заместитель начальника управления по использованию трудовых ресурсов при Совете министров ЧИАССР А. Газдиевым, председателем райисполкома Сунженского района С. Плиевым, ветераном Великой Отечественной войны Дж. Картоевым, врачом А. Куштовым и др. (всего их было 27 ингушских коммунистов) в 1972 г. было подготовлено и направлено в ЦК КПСС обращение «О нарушениях ленинской национальной политики КПСС в Чечено-Ингушской АССР» (в народе получившее название «О судьбе ингушского народа»), с требованием восстановления самостоятельной Ингушской АССР, или возвращения Пригородного района ЧИАССР, или создания Осетино-Ингушской АССР.
После этого, 16-19 января 1973 г. ингуши организовали митинг на площади Ленина в г. Грозном. Митинг имел мирный характер; он проходил под лозунгами дружбы народов, «восстановления ленинских норм» национальной политики, и сами ингуши поддерживали на нем порядок. Они недвусмысленно потребовали от властей решить проблему Пригородного района. Однако отклика со стороны властей они не получили, и митинг закончился столкновениями с милицией и осуждением его наиболее активных участников [19, с.292]. Многие организаторы митинга 1973 г. подверглись административным, а отдельные лица даже уголовным гонениям. Репрессии против ингушей продолжались.
Здесь необходимо отметить, что о своем несогласии с аннексией Пригородного района в пользу Северной Осетии, ингуши неоднократно заявляли еще с 1957 г. Но как тогда, в 1957 г., так и в 70-е годы ингушей не услышали в Москве.
Передача города Владикавказ Северной Осетии, образование Чечено-Ингушской автономии (т.е. упразднение Ингушской автономной области), депортация ингушского народа, расчленение Ингушетии между Чечней и Северной Осетией в конце 50-х годов, военные события осени 1992 г. и попытки объединения Чечни и Ингушетии под видом укрупнения регионов, можно расценивать как звенья одной цепи. Очевидно, это – национальная политика страны, направленная на ликвидацию самостоятельности Ингушетии как субъекта истории. Об этом свидетельствует история развития процесса взаимоотношений Ингушетии и России.
В СССР принято было считать, «… что в ходе советского национально-государственного строительства был, в основном, реализован ленинский национально-территориальный принцип. Автономия предоставлялась, прежде всего, национальностям, проживающим более или менее компактно на определенной территории» [20, с.52]. В ингушском случае это не соответствует действительности. Ингуши с древнейших времен, компактно проживали на своей исторической территории. После революции, во время гражданской войны, ингуши боролись за национальное самоопределение, за право равноправного существования и за свое национально-государственное образование. Поэтому ингуши и поддержали Советскую власть. Именно эта власть лишила ингушский народ равноправного существования наравне с другими народами. Ингушам даже пришлось «поделиться» своей территорией и историей с соседними народами.
Таким образом, весь советский период ингуши были лишены права иметь свою национальную государственность, в отличие от некоторых других народов Советской России. Присоединение Ингушетии к Чечне, отрицательно сказалось в развитии ингушского народа. Ингуши оказались в «собственной» республике изгоями. Здесь необходимо отметить, что Чечено-Ингушская АССР соответствовала своему названию по форме, а не по содержанию. Не смотря на декларации руководства Советского Союза о решении проблем межнациональных отношений и национального вопроса в СССР, в стране зрела почва для возникновения межнациональных конфликтов, с одной стороны, и напряженности в отношениях между федеральным центром и регионами, с другой.
«Единство и стабильность государства достигается не путем унификации… всех под единый стандарт, а, наоборот, через учет особенностей и запросов каждого субъекта» [1, с.48]. Советские автономии «хотя и отличались по форме, но по содержанию были единообразны и не выделялись местными особенностями, национальным колоритом, поскольку все их развитие шло по указаниям «сверху», т.е. реализовывались на практике сталинские тезисы об «автономизации» [20, с.52]. Реализация принципов строительства национальных автономий происходила в интересах «избранных» народов за счет ущемления прав и интересов других.
С началом демократических преобразований в СССР, в конце 80-х годов, в советском государстве возобновились этнополитические процессы, и это дало толчок ингушскому национальному движению. Эти процессы были вызваны неравноправным социально-политическим, экономическим, культурным положением регионов многонациональной страны. «Обострение национального вопроса в СССР в конце 1980-х гг., происходившее на фоне тяжелого экономического кризиса, поставило союзное руководство во главе с М.С. Горбачевым перед необходимостью реформировать национально-государственное устройство Союза ССР. Основным содержанием данной реформы, по замыслу Горбачева, являлась демократизация отношений между союзными республиками и союзным центром и преобразование «унитарного бюрократического Союза» в «действенную федерацию» на базе нового Союзного договора, который должен был придти на смену Договору об образовании СССР от 30 декабря 1922 г., терявшему свою актуальность в условиях суверенизации национальных республик» [14, с.3].
В конце 80-х годов возник новый этап ингушского национального движения, которое решительно заявило о необходимости воссоздания самостоятельной республики и восстановления территориальной целостности Ингушетии. Ингушское национальное движение возникло, в первую очередь, с целью трансформации существовавшего в то время национально-государственного образования, т.е. преобразования Чечено-Ингушской АССР в самостоятельные республики – Ингушскую и Чеченскую, а также решения территориального вопроса Ингушетии.
В октябре 1988 года в Москву отправилась делегация с обращением от имени ингушского народа, где была выражена просьба о восстановлении национальной автономии или возвращения Пригородного района ЧИАССР (Ш. Дахкильгов, Б. Тимурзиев, М. Илиев, Дж. Куштов и др.). Справедливости ради следует отметить, что обращения письма с просьбой восстановления прав и защиты интересов в адрес руководителей государства направлялись отдельными гражданами во все годы. Одним из первых было письмо ветерана труда Евлоева Ахмета Эльбузкиевича, бывшего жителя селения Ангушт Пригородного района Ингушетии (1987 г.).
Ядром ингушского национального движения конца 80-х и начало 90-х годов, выступили следующие общественные объединения: культурно-историческое общество «Даькъасте» («Отчизна»), Оргкомитет по восстановлению Ингушской автономии (Оргкомитет), демократический союз «Нийсхо», «Союз содействия перестройке» (ССП), общественное движение «Орстхо», Народный Совет Ингушетии, ассоциация ученых Ингушетии «Iилма» («Наука») и др.
Ингушское национальное движение получило свое развитие в ходе обсуждения в обществе проблем национального вопроса, где главная идея, идея о воссоздании государственности была сформулирована в Обращении ингушского народа к руководству СССР. В марте 1989 г. по инициативе общественной организацией «Даькъасте» была проделана большая работа по сбору подписей. Под этим обращением подписались 51 212 человек. В обращении ингуши просили: «Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета и Совет Министров Союза Советских Социалистических Республик восстановить Ингушскую автономию, создать Ингушскую Автономную Советскую Социалистическую Республику в составе РСФСР с административным центром в г. Орджоникидзе, с объединением исторически сложившейся территории Ингушетии» [4]. 14 апреля 1989 г. делегация ингушского народа с данным обращением была принята Председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР А. Воссом (М-С. Плиев, А. Котиев, Д. Кодзоева, М. Яндиев и др.).
На I-съезде народных депутатов СССР в мае 1989 г., воля ингушского народа была выражена народным депутатом от ингушских районов Чечено-Ингушетии Х. Фаргиевым. В его депутатском запросе говорилось: «… прошу съезд народных депутатов СССР рассмотреть вопрос о создании Ингушской Автономной Советской Социалистической республики в составе РСФСР, объединив исторически сложившуюся территорию Ингушетии, какой она была до упразднения Ингушской автономии в 1934 году. Решение о создании Ингушской АССР явится актом полной и фактической реабилитации ингушского народа, полной ликвидации всех вредных последствий сталинского произвола, восстановления ленинских норм национальной политики». То же самое было заявлено и депутатом Верховного Совета СССР М. Дарсиговым. В обоих заявлениях отмечалась необходимость реабилитации всех репрессированных народов.
В июне 1989 г., на сходе общественности Ингушетии в с. Мужичи Сунженского района была образована инициативная группа по созыву и проведению съезда ингушского народа. Съезд прошел в г. Грозном 9-10 сентября 1989 г. В работе съезда приняли участие делегаты, избранные на сходах городов и сел ЧИАССР, СОАССР. Были избраны делегаты и из числа ингушей, проживавших в Казахской и Киргизской ССР. На съезд были приглашены гости из союзных и автономных республик и города Москвы, а также представители репрессированных народов СССР.
На II съезде ингушского народа были приняты решения: обратиться к руководству СССР, РСФСР с просьбой восстановления национальной государственности и территориальной целостности Ингушетии, о создании Организационного комитета по восстановлению Ингушской автономии (Оргкомитет) в составе 31 человек (Абадиев Б., Богатырев З., Богатырев Б., Боков Ф., Костоев Б., Котиков Б., Куштов А., Плиев М-Р., Парчиева П., Тимурзиев Б., Цечоев М., Яндиев М. и др.) [21, с.210]. Председателем Оргкомитета сначала был избран И.А. Кодзоев, а потом, после его переизбрания, Б.М. Сейнароев.
Перед Оргкомитетом стояла задача цивилизованным путем развести ЧИАССР по национальному признаку и создать властные структуры Ингушской АССР. Необходимо отметить, что образование Оргкомитета, по существу, означало непризнание народом Ингушетии существующих официальных структур власти Чечено-Ингушской АССР. Ингуши рассматривали ЧИР вообще как незаконное образование, созданное против воли ингушского народа.
К сожалению, Оргкомитет, на наш взгляд, не сумел занять соответствующее ему место в национальном движении, подняться на уровень полномочного «представительного» органа, имеющего право говорить от имени народа, и занять конкретную позицию. Вероятно, партийный аппарат, Обком партии Чечено-Ингушской АССР, препятствовал его становлению в качестве полноправного представительного органа ингушского народа, что и явилось результатом превращения Оргкомитета (при его лояльности официальной власти ЧИАССР) в одну из общественных организаций этнополитического процесса.
В ходе демократических процессов в стране Верховный Совет СССР 14 ноября 1989 г. принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивные акты против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечение их прав» [6, с.449.]. Этой декларацией верховная власть страны отменяла все преступные акты, повлекшие за собой массовые репрессии, и признавалась законность требований народов, подвергшихся репрессиям.
Но, несмотря на многочисленные обращения ингушей, решение проблем ингушского национального вопроса необоснованно оттягивалось. Требования ингушского народа оставались без внимания со стороны руководства страны. Центральная власть демонстрировала свое нежелание решать проблемы национального вопроса и межнациональных отношений вообще и, в частности, игнорирование проблемы ингушского народа.
В официальных изданиях допускались искажения сути требований ингушского народа, что нагнетало обстановку в регионе, к примеру, в журнале «Известия ЦК КПСС» № 10 (октябрь 1989 г.), в центральной правительственной газете «Правда» и т.д. Характер допущенных грубых искажений говорит том, что это делалось преднамеренно. Тем самым центр демонстрировал нежелание решать проблемы национального вопроса и межнациональных отношений.
В определенных случаях это создавало впечатление, что эти высказывания носили заказной характер, т.е. преследовали цель искажения действительности для создания ложного общественного мнения о проблемах репрессированных народов, по крайней мере, о проблеме ингушского национального вопроса. Например, в упомянутом информационном органе ЦК КПСС, в журнале «Известия ЦК КПСС» № 10 были допущены грубые искажения требований ингушского народа. Здесь в числе прочих опубликованных требований приводится и просьба ингушского народа к руководству страны, где говорится: «Восстановить Ингушетию в границах, существовавших до выселения ингушей в 1943 году. Есть также предложения об образовании отдельной Ингушской АССР с передачей в ее состав Пригородного района Северо-Осетинской АССР, включая г. Орджоникидзе» [12, с. 164]. Как видно, здесь искажаются факты, искажена дата выселения ингушей, просьба ингушей о восстановлении своей национальной автономии, а о территориальной проблеме сказано так, как будто ингуши требуют чужие земли и т.п.
Официальная власть у ингушей не вызывала доверие. Скорее, взаимоотношения ингушских общественно-политических организаций и официальных властных структур носили конфронтационный характер. Ингушским обществом национальное движение, в лице вышеприведенных общественно-политических организаций, воспринималось как возможность выражения воли ингушского народа, как средство защиты их национальных интересов и прав, как средство реализации права на самоопределение.
В это время некоторые общественные организации отклонялись от главной цели. Борьба за сферу влияния, узкогрупповые интересы отдельных социальных групп, представленных некоторыми организациями, уводили национальное движение от главного национального вопроса. Их (например «Нийсхо») зачастую занимал вопрос кадровых перестановок, и кадровая политика на районном уровне стала приоритетной задачей в их деятельности. Кроме сказанного, эта кадровая чехарда вносила раскол в ингушское общество в самый неподходящий момент, когда необходимо было национальное единение всего ингушского народа.
Все это происходило, видимо, вследствие попыток официальной власти Чечено-Ингушетии использовать в своих целях ингушские общественные организации. Таким образом, на волне митинговой стихии, были заменены руководители Назрановского, Малгобекского, Ачхой-Мартановского и Сунженского районов Чечено-Ингушетии. Вероятно, это было инициировано Д.Г. Завгаевым, пришедшим к власти в 1989 г. Новый лидер автономной республики набирал свою команду, укреплял свои позиции, особенно в проблемных для себя районах. Можно предположить, что особенно его не устраивал первый секретарь Назрановского района А.А. Мякиев, у которого были хорошие отношения с Председателем Совета Министров РСФСР А.В. Власовым. Для Завгаева было важно нейтрализовать на политической арене неугодное руководство Назрановского района. Тем более, на фоне поступательного развития ингушского национального движения.
Также не благоприятной для ингушской стороны явилась замена руководителя Ачхой-Мартановского района, т.е. с помощью ингушского движения «Нийсхо» был освобожден от занимаемой должности первый секретарь Ачхой-Мартановского района Р.А. Базгиев, что явилось поводом для возникновения недовольства части жителей данного района по отношению к ингушскому народу. Заменил его на этом посту родственник Р.И. Хасбулатова, работник МВД ЧИАССР Ш. Гадаев. Это одновременно создавало почву для возникновения раскола внутри ингушского общества и вело к обособлению мелхинцев от ингушей.
В то же время, отсутствие объективной информации о принимаемых решениях по национальным проблемам, искажение требований народов говорило об отсутствии у руководства страны объективного отношения к национальному вопросу, нагнетало обстановку и стимулировало возникновение очага напряженности этнополитической ситуации в Северо-Кавказском регионе. Вследствие всего этого для ингушского национального движения возникла необходимость предпринять более радикальные, решительные меры. В это время в центральной газете «Правда», печатном органе ЦК КПСС, вышла очередная провокационная статья «Кунаки всегда поладят» от 5 марта 1990г., которая привела к известному мартовскому Общенациональному митингу.
Общенациональный (стотысячный) митинг, объявленный как национальная забастовка ингушского народа, состоялся с 6 по 14 марта 1990 года в г. Назрань. Он был организован представителями общественного движения «Даькъасте» (М. Яндиев, М. Евлоев, М. Газдиев, М-С. Котиев, З. Яндиев, М. Газгиреев, У-Г. Султыгов, Дж. Льянов, С. Дударов и др.). Митинг требовал от руководства страны: «Решить на III съезде народных депутатов СССР вопрос восстановления Ингушской Автономной Республики, определив конкретные сроки» [5, с.4].
В связи с требованием митинга Президиум ВС ЧИАССР принял постановления, где выражалась просьба к ВС СССР рассмотреть справедливые требования ингушской нации о восстановлении самостоятельной Ингушской автономии [18]. Впервые официальная власть ЧИАССР заявило о необходимости решение проблем ингушского национального вопроса.
Данный митинг продемонстрировал целеустремленность, небывалую консолидацию ингушского народа и его единство в своих требованиях создания самостоятельной Ингушской Республики. Во всех ингушских районах ЧИАССР в эти дни органами внутренних дел не было зарегистрировано ни одного правонарушения! Создавалось впечатление, что каждый гражданин стоял на страже порядка.
Идея создания самостоятельной Ингушской Республики овладела всеми слоями населения ингушских районов, в том числе и неингушской национальности, например, значительной частью казачества Сунженского района. По мнению А.А. Жарикова, были попытки позитивного сотрудничества казачества и ингушей для совместного решения проблем межнациональных отношений [9, с.94]. Но процесс развития доброжелательных отношений казаков и ингушей как в начале XX века по свидетельству Н.Н. Брешко-Брешковского [3, с.86], так и в конце того же века, был нарушен.
Съезд народных депутатов СССР проходил в марте 1990 года. На этом съезде был избран первый и последний Президент Союза ССР Михаил Сергеевич Горбачев. На этом же съезде, от имени митинга выступили народные депутаты М. Дарсигов и С. Хаджиев, которые призвали съезд выслушать требования митинга ингушского народа. В связи с этим М.С. Горбачев распорядился незамедлительно образовать комиссию по рассмотрению обращений ингушского народа и рассмотреть вопрос по существу. В свою очередь это послужило поводом для руководства ЧИАССР, которое стало настаивать на прекращение общенационального митинга ингушей в г. Назрань.
Организаторы митинга были против прекращения митинга. Они требовали определения конкретных сроков решения проблемы восстановления государственности и территориальной целостности Ингушетии, и настаивали на срочный приезд комиссии ВС СССР в республику. И в то же время лидеры Оргкомитета и Нийсхо, на удивление быстро объединившись (в отличие от их обычного противостояния друг с другом), приняли одну позицию и выступили за предложение Обкома КПСС ЧИАССР, т.е. за прекращение митинга. Тем самым они вольно или не вольно, стали исполнителями требований Обкома партии ЧИАССР. Не остались в стороне и отдельные представители духовенства. После долгих попыток митинг был прекращен. Решение о прекращении митинга было принято в здании Райкома КПСС в ночь с 13 на 14 марта.
Между тем, несмотря на распоряжение главы государства и требования митинга скорейшего разрешения вопроса обращения ингушского народа, комиссия Совета национальностей Верховного Совета СССР была образована через тринадцать дней после распоряжения, 26 марта 1990 года, а в Ингушетию комиссия приехала через два месяца, в мае 1990 года. На месте комиссия Верховного Совета СССР работала в Назрановском, Малгобекском, Сунженском и Ачхой-Мартановском районах и в городе Грозном ЧИАССР и в Пригородном районе и г. Владикавказ. Состоялась встреча с руководителями властных структур, с лидерами общественных организаций ингушского национального движения. Были изучены документы, мнение населения, в том числе и не ингушской национальности.
После тщательного анализа и исследования истории ингушского национального вопроса и реальной обстановки в регионе (с учетом мнения населения различных национальностей) комиссия Совета национальностей Верховного Совета СССР пришла к заключению, что требования ингушского народа имеют под собой основания. В декабре 1990 года итоговый документ – заключение комиссии Совета национальностей Верховного Совета СССР, был направлен в Верховный Совет РСФСР для рассмотрения и принятия соответствующих решений.
Таким образом, требования ингушского народа о создании самостоятельной Ингушской Республики с объединением исторически сложившейся территории Ингушетии с административным центром в городе Владикавказ были признаны специальной комиссией Верховного Совета СССР правомочными и подлежащими рассмотрению [10].
Этим митингом ингушского народа завершился важный этап национального движения, процесса постановки и признания на самом высоком уровне, руководством СССР, ингушского национального вопроса – восстановления государственности ингушского народа и возвращение незаконно отторгнутых территорий Ингушетии. Следовательно, общенациональный митинг сыграл решающую роль в этом процессе. Этот факт можно расценивать как наиболее важное событие ингушского национального движения, за все время своего существования.
26 апреля 1991 г. Верховным Советом РСФСР был принят Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Надо отметить, что данный закон, несмотря на его положительную природу, в процессе ингушского национального движения сыграл неоднозначный характер. Вместе с тем, ценность данного закона в том, что он признал преступный характер действий руководства СССР, а также РСФСР сталинских времен и отменил все преступные, незаконные нормативно-правовые акты СССР и РСФСР, повлекшие за собой массовые репрессии народов, и предполагает решение проблем в соответствии с требованиями репрессированных народов и законодательства РФ.
Несмотря на положительное развитие этнополитического процесса ингушского национального движения, возникали определенные трудности. Ингуши на пути решения проблемы встречали противодействие со стороны властей и национальных движений некоторых соседних народов, которые вели за спиной ингушского народа закулисную игру. Они не желали объективного рассмотрения и справедливого разрешения ингушского национального вопроса. Думается, что с этим и было связано оттягивание решения проблем ингушского вопроса, попытки выиграть время и использовать ситуацию в своих интересах. Очевидно, административная установка, как центральной власти, так и местной, была ориентирована на сохранение существующих национально-административных единиц.
Попытка затягивания решения ингушского вопроса, на наш взгляд, объясняется заинтересованностью политических элит ЧИАССР, СОАССР, а также федерального центра. Руководители ЧИАССР и СОАССР, в соответствии с политикой Москвы, направили тогда все свои усилия на недопущение образования самостоятельной Ингушской Республики и изменения существующих административных границ автономных республик РСФСР.
Во всех автономных республиках РСФСР были приняты Декларации о государственном суверенитете автономных образований, т.е. автономия превращалась в «суверенное» государство, одновременно входящее в состав федеративного государства.
«Вслед за Татарстаном (Татарская АССР приняла Декларацию о государственном суверенитете в августе 1990 г. – С.Р.) государственный суверенитет объявили все остальные республики РСФСР. Это явление получило название «парада суверенитетов». В его основе лежало недовольство народами России своим положением в стране, отсутствием механизмов удовлетворения этнических интересов» [1, с. 38].
Представляется, что процесс «парада суверенитетов» был инициирован сверху, с центра и приветствовался в регионах. Это была своего рода политика руководства СССР, Президента М.С. Горбачева, направленная против руководства РСФСР, против Б.Н. Ельцина в процессе их противостояния в борьбе за власть. Таким образом, в автономных республиках с позволения руководства СССР торпедировался процесс «суверенизации» автономных республик, в том числе и в Чечено-Ингушетии. С особым интересом это было встречено в СОАССР, так как здесь, кроме попытки пересмотра статуса автономии, с их точки зрения, закреплялись права на существующие административные границы.
«Однако, попытки сохранить СССР путем противопоставления движению РСФСР к суверенитету форсированной суверенизации автономных республик можно сравнить разве что с заливанием костра керосином. Неудивительно, что идея о суверенитете автономий, как точно заметил Д.Л. Златопольский, «распространилась со скоростью лесного пожара». В период между июлем 1990 г. и январем 1991 г. почти все автономные республики приняли декларации о собственном суверенитете (кроме Дагестанской и Мордовской АССР, принявших, однако, сходные по содержанию и духу акты)» [11, с.83].
После провала ГКЧП и принятия Закона СССР «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период» на V (Чрезвычайном) Съезде народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г., где высшим органом власти в переходный период был объявлен Государственный совет и самороспуск Верховного Совета СССР, процесс развала Советского государства принял необратимый характер [14, с. 6]. В результате всего этого Советский Союз фактически прекратил свое существование, что и было официально закреплено в декабре 1991 г. президентами трех новых государств – России, Украины и Беларуси.
Декларация о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики была принята Верховным Советом ЧИ АССР 27 ноября 1990 г., что явилось поводом для конфронтации народов Чечено-Ингушетии. Если чеченский народ эта декларация устраивала, то ингушский народ она не устраивала, так как ингуши требовали упразднить Чечено-Ингушскую АССР и образовать самостоятельную Ингушскую Республику. Кроме того, Декларация о государственном суверенитете закрепляла фактически существующие границы, тогда как ингуши требовали возврата Пригородного района и других отторгнутых сталинским режимом территорий Ингушетии.
Оргкомитет вместо того, чтобы не допустить принятие декларации о государственном суверенитете ЧИАССР, выступил в ее поддержку. Очевидно, Оргкомитет строил свою работу не на образования Ингушской Республики, а идя на поводу у власти, как нам представляется, и играя роль псевдолидеров ингушского национального движения, пытались направить движение по пути сохранения Чечено-Ингушетии. Возможно, они вели борьбу за присоединения Пригородного района к Чечено-Ингушетии, их позиция возвращения Пригородного района ЧИР, но из имеющейся информации трудно утверждать, что Оргкомитет работал на образование самостоятельной Ингушской Республики.
Оргкомитет, также как некоторые народные депутаты, счел возможным поддержать Декларацию потому, что статья 17 гласила «Чечено-Ингушская Республика подтверждает справедливое требование ингушского народа о восстановлении национальной государственности и необходимость решения вопроса возврата территорий …» и т.д.
Ингуши, как и любой другой народ, имеет полное право на национальное самоопределение и их требования справедливы, и соответствуют как законодательству Российской Федерации, так и нормам международного права. Ингуши не претендуют на чужое, а требуют свое в отличие от некоторых других народов. И никто не должен был делегировать ингушам их собственные естественные права.
Вместе с тем, обществом «Даькъасте» был предложен Оргкомитету и народным депутатам Верховного Совета ЧИАССР альтернативный вариант решения проблемы, в котором предлагалось вместо декларации о государственном суверенитете ЧИР принять решение, где учитывалась бы «постановка вопроса о восстановлении Ингушской автономии, образовании Ингушской АССР». Также предлагалось дать соответствующую оценку акту образования в 1934 г. ЧИ АО, и оценку допущенным нарушениям Конституции ЧИАССР в связи с незаконным территориальным изменением ЧИАССР [23, сс.5-8]. Но ни Оргкомитет, ни депутаты, которые были ознакомлены с данным проектом, не приняли предложенный вариант. Они это предложение просто проигнорировали и не поддержали.
В связи с принятием декларации ситуация в Чечено-Ингушской республике обострилась. В средствах массовой информации стали появляться провокационные статьи, оскорбляющие национальное достоинство ингушей, а также разжигающие межнациональную рознь. Широко обсуждались вопросы истории народов, история их взаимоотношений, принадлежность той или иной территории и т.д.
Отметим, что до принятия Верховным Советом Чечено-Ингушской АССР Декларации о государственном суверенитете ЧИР в городе Грозном состоялся съезд чеченского народа, где была принята Декларация о государственном суверенитете Чеченской Республики – Нохчичуо. Инициированная фактически властями эта акция (в работе съезда приняли участие Д. Завгаев и некоторые другие руководители ЧИР) позднее, в конце 1991 года, явилась основой для «сепаратизма» в Чечне и прихода к власти ОКЧН во главе с генералом Дж.М. Дудаевым.
В городе Назрань, 15 сентября 1991 г. состоялся исторический для ингушского народа форум – Съезд народных депутатов всех уровней Ингушетии. В работе данного съезда приняли участие депутаты советов всех уровней Назрановского, Малгобекского, Сунженского и Пригородного районов, а также депутаты Верховных Советов ЧИР и СО ССР. На этом съезде была принята резолюция, в соответствии с которой провозглашалась самостоятельная Ингушская Республика. Вслед за этим была направлена делегация ингушского народа в Грозный с обращением к чеченскому народу и резолюцией съезда, где объявлялось об образовании отдельной самостоятельной Ингушской Республики в составе Российской Федерации.
27 октября 1991 г. в Чечне состоялись выборы Президента ЧР, на которых одержал победу Дудаев Дж.М. набравший 90,1 % голосов избирателей, принявших участие в выборах. Таким образом, народы бывшей уже Чечено-Ингушетии самоопределились и каждый народ, избрав свой путь дальнейшего развития, начал строить свое национально-государственное образование. Эти события в Чечено-Ингушетии, привели к фактическому распаду Чечено-Ингушской Республики.
В то же время, в ингушском национальном движении обострились внутренние разногласия. Вероятно, провозглашение самостоятельной Ингушской Республики не входило в планы отдельных «активных» участников национального движения, они, можно сказать, не приветствовали образование Ингушской Республики.
С распадом Чечено-Ингушской республики Оргкомитет по восстановлению Ингушской автономии должен был заняться вопросами строительства национально-государственного образования, предпринять конкретные меры по организации работы создания властных структур и т.п. Именно для этого и был образован оргкомитет II ингушским съездом. Эта прямая обязанность Оргкомитета по восстановлению Ингушской автономии, где и название говорит само за себя. Но члены Оргкомитета в большинстве своем, вместо того, чтобы заняться своими прямыми обязанностями, приняв выжидательную позицию, вновь стали уходить от основных своих целей и задач, от решения главной проблемы ингушского национального вопроса. Оргкомитет и их сторонники 6-7 октября 1991 г. проводят в г. Грозном так называемый съезд ингушского народа, где они вновь провозглашают Чечено-Ингушскую республику, так как в то время Чечено-Ингушская Республика уже не существовала. Здесь же Оргкомитет в одностороннем порядке упразднили и образовывали новую общественную организацию – Народный Совет Ингушетии (данный форум можно назвать Учредительной конференцией Народного Совета Ингушетии). Тем не менее, попытки реанимировать ЧИР не увенчались успехом. Далее, вместо того, чтобы заняться реальной работой по созданию Ингушской Республики, вместо того, чтобы провести выборы в Верховный Совет Ингушской Республики и приступить к созданию инфраструктуры власти и управления, они стали выдвигать новые предложения.
Народный Совет Ингушетии предложил провести референдум среди ингушского населения по вопросу образования Ингушской Республики в составе Российской Федерации. Это предложение, позитивное в целом, вызвало неоднозначную реакцию среди части ингушского населения. Здесь возникают вопросы: почему они были против референдума? Означало ли это, что противники референдума были против образования Ингушской Республики? Нет, они не были против этого. Их позиция против проведения референдума, как нам представляется, объясняется акцентом инициаторов референдума на необходимость проведения его якобы в связи с объявлением Чечни о выходе из состава России. То есть здесь делалась попытка поставить вопрос образования Ингушской Республики в зависимость от ситуации, сложившейся в результате действий ОКЧН в Чечне, т.е. из-за провозглашения независимости Чечни от России. Что конечно не соответствовало действительности. Поэтому это вызвало излишнюю реакцию среди незначительной, но все же полноправной части ингушского населения. В связи с этим, необходимо отметить, что воля ингушского народа была выражена неоднократно и услышана на самом высоком уровне.
По свидетельству бывшего народного депутата ВС РФ Б. Богатырева, референдум был инициирован по предложению руководства РФ, лично Президента РФ Б.Н. Ельцина [2, с.38]. Если Чечня подпишет Федеративный договор, тогда ЧР останется в составе РФ, тогда по мнению Б.Н. Ельцина необходимость разъединения Чечни и Ингушетии отпадает [2, сс. 53-54]. Это наталкивает на мысль, что референдум проводился в «Чечено-Ингушетии» с целью обосновать тезис о желании части населения этой республики остаться в составе России. В то же время, собственно чеченское населения северных районов Чеченской Республики (т.н. Надтеречная Чечня – Теркхой), поддерживаемое федеральным центром, открыто выступило за сохранение Чеченской Республики в составе России. Они, т.е. чеченские оппозиционеры, называли Дудаева и ОКЧН сепаратистами.
Вероятно, для руководства России раскол в чеченском обществе был необходим, в целях демонстрации мировому сообществу, что происходящее в Чеченской Республике – Ичкерия не есть процесс самоопределения чеченского народа, а есть сепаратизм на части территории России. Следовательно, это внутреннее дело России.
Так или иначе, 30 ноября 1991 года в Назрановском, Малгобекском, Сунженском районах бывшей уже Чечено-Ингушетии и Пригородном районе, по инициативе Народного Совета Ингушетии был проведен общенациональный референдум по вопросу образования Ингушской Республики в составе Российской Федерации, поддержанный большей частью ингушского населения, так как он отвечал целям и задачам ингушского национального движения. В референдуме приняло участие 76 % взрослого населения Ингушетии, из которых 97,4 % заявили о желании создания Ингушской Республики.
Референдум еще раз подтвердил требования ингушей и стал завершающим звеном волеизъявления ингушского народа в процессе требования восстановления своей национальной государственности и территориальной целостности Ингушетии. Все это явилось основанием для принятия Закона РФ «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации», который был принят 4 июня 1992 г.
7 декабря 1992 г. на съезде народных депутатов Российской Федерации были внесены изменения в Конституцию Российской Федерации, где Чечено-Ингушская республика была упразднена, а на ее месте образованы две новые субъекты – Ингушская Республика и Чеченская Республика.
Создание самостоятельной Ингушской Республики для ингушского народа было исторической необходимостью. Это – условие, обеспечивающее сохранение и развитие национальной культуры, языка, создание перспективы позитивного развития культуры, экономики и социально-политической инфраструктуры Ингушетии. За годы Советской власти здесь накопилось множество различных проблем, которые требовали своего решения.
Все шло нормальным чередом, и не предвещало ничего неадекватного. Вместе с тем, не всех устраивал такой ход событий. Из анализа последующих событий, можно прийти к выводу, что в регионе существовали силы, заинтересованные в нарушении ритма этого процесса. Мы об этом ранее писали, где мы говорили о национал-экстремистских силах, развязавших конфликт в Пригородном районе осенью 1992 г., что по существу является агрессией против мирного ингушского населения города Владикавказ и Пригородного района. Кроме всего прочего, эта агрессия, на наш взгляд, предопределила характер установившегося политического режима в Ингушской Республике.
В соответствии с федеральным законом «Об образовании Ингушской Республики» необходимо было провести выборы в Верховный Совет Ингушской Республики, определить столицу, административные границы вновь образованного субъекта Российской Федерации. Но, сразу вслед за принятием Закона РФ «Об образовании Ингушской Республики», вместо того, чтобы решать эти проблемы, руководством России был наложен мораторий на передел административных границ субъектов Российской Федерации. Хотя, с точки зрения законодательства РФ, территориальную проблему ингушского вопроса и не следует связывать ни с мораторием, ни с каким-либо другим нормативным актом. Тем не менее, именно используя этот мораторий, территориальная проблема ингушей осталась нерешенной. Эта была очередная попытка отхода от решения проблемы, проблемы которая приводила к осложнению общественно-политической ситуации в Северокавказском регионе и привела к конфликту осени 1992 г.
После принятия федерального закона «Об образовании Ингушской Республики» в Ингушскую Республику были направлены представители федеральных структур власти – Полномочный представитель Президента Российской Федерации генерал юстиции И.М. Костоев и Полномочный представитель Верховного Совета Российской Федерации генерал В.Ф. Ермаков. Также была направлена правительственная комиссия, которая должна была заняться работой по проведению выборов в Верховный совет Ингушской Республики и должна была подготовить документы по определению административных границ вновь образованного субъекта Федерации. Но они свою задачу не выполнили, и тем самым подготовили почву для будущего конфликта осени 1992 г.
Все это говорит об отсутствии у федерального центра желания образовать Ингушскую Республику. Подтверждением служит тот факт что в самом законе «Об образовании Ингушской республики» не были указаны такие важные и необходимые атрибуты национально-государственного образования, как границы, столица и т.д. В связи с чем в «Военно-политической доктрине России» отмечается, что такой факт имеет место в истории законодательной практики России впервые.
Создается впечатление, что руководство РФ не планировало образование Ингушской Республики, и по настоящее время проводит политику «нивелировки» Ингушетии как самостоятельного субъекта. Об этом нам говорят попытки упразднения РИ путем укрупнения субъектов федерации. Именно поэтому, как нам представляется, время от времени муссируется вопрос объединения Чечни и Ингушетии.
Вопрос об укрупнения регионов – не праздный вопрос. Представляется, что – это национальная политика федерального центра, направленная на ликвидацию субъектов федерации – национальных республик.
В России в виде научной концепции сегодня выдвигается идея о формировании общероссийской идентичности, создания единой российской нации, а по мнению некоторых аналитиков – гражданской нации. Параллельно делаются попытки размывания национального самосознания. В первую очередь происходит отчуждения от родного языка. Например, в Ингушетии преимущественно национальная литература издается на русском языке. По крайней мере, это можно рассматривать как системную деятельность национальной политики России. И это не потому, что об этом частенько говорит В.В. Жириновский и др.
О том, что это преднамеренная политическая акция, свидетельствует следующее утверждение относительно попыток упразднения национальных республик. Например, попытки присоединения Республики Адыгея к Краснодарскому краю. «Выбор именно Адыгеи для старта процесса укрупнения регионов, был совершенно неслучаен. Республика Адыгея в силу своего географического положения – анклава на территории Краснодарского края, этнодемографической ситуации, а также экономического положения (входит в группу территорий с самым низким уровнем развития), очень хорошо подходила на роль «пробного шара» проведения политики укрупнения субъектов на Кавказе» [13, с. 152].
Несмотря на неоднократные заявления, что Кремль не планирует на Северном Кавказе объединительные процессы, попытки запустить «пробный шар» имеют место и в другом случае на Северном Кавказе. Так с подачи чеченских политиков – спикера чеченского парламента Д. Абдурахманова – получил резонанс вопрос воссоединения Чечни и Ингушетии в единый субъект [17]. То же самое ранее заявляли член Совета Федерации РФ А. Аслаханов и другие.
В связи со всеми интригами вокруг вопроса объединения, укрупнения регионов, Президент Республики Ингушетия М.М. Зязиков заявлял в свое время, что «нам не нужно никаких экспериментов, оптимизаций, объединений, укрупнений, депортаций. У нас своя ментальность, мы ни на кого не похожи» [16]. Данное заявление демонстрирует решительное намерение ингушского народа строить свою самостоятельную национальную государственность, как равноправного и полноценного субъекта Российской Федерации и в нынешнем году народ Ингушетии будет праздновать 20-летие образования Республики Ингушетия, вернее, восстановления государственности ингушского народа.
Источники и литература

1. Асимметричная Федерация: взгляд из центра, республик и областей. М., 2000.
2. Богатырев Б.Б. Ожидая справедливости: российское руководство и закон о реабилитации. Назрань, 2012.
3. Брешко-Брешковский Н.Н. Дикая дивизия. Рига, 1920.
4. Бюллетень КИО «Даькъасте» «Дош», № 1, 1989.
5. Бюллетень КИО «Даькъасте» «Дош», № 4, 1990.
6. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1989, № 23.
7. Гумба Г.Дж. Расселение вайнахских племен по «Ашхарайцуйца» // Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ереван, 1988.
8. Долгиева М.Б., Кодзоев Н.Д., Кортоев М.М., Матиев Т.Х. История Ингушетии. Магас, 2011.
9. Жариков А.А. Этнические факторы политической стабильности. Москва, 1995.
10. Заключение Специальной комиссии Верховного Совета СССР. Комиссия была образована на съезде народных депутатов СССР (март 1990г.), по поручению Председателя Верховного Совета СССР М.С. Горбачева. То есть это было мнение представителей верховной власти страны. (Личный архив).
11. Иванов В.В. Автономные округа в составе края, областей – феномен «сложносоставных субъектов Российской Федерации». М., 2002.
12. «Известия ЦК КПСС» № 10, октябрь 1989 г.
13. Косиков И.Г. Реформируемая федерация: Укрупнения российских регионов. Москва, 2008.
14. Лукашин А.В. «Извлекая уроки из прошлого». Позиции М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина на проблему реформирования союзной федерации. Октябрь 1991 г. // Исторический архив (Научно-популярный журнал) № 1, 2012.
15. Мартиросиан Г.К. Нагорная Ингушия. Социально–экономический очерк // Ингуши. Сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Саратов, 1996. Составитель Танкиев А.Х.
16. Милашина Е. Мурат Зязиков: Нам не нужны объединения, укрупнения, депортации // Газета «Новая газета», № 71. от 17.09.2007 г.
17. Мурадов М., Фарниев З. Чечня предложила Ингушетии вернуться. // Газета «Коммерсант», № 73 (№ 3404), от 25.04.06 г.
18. Постановление Президиума ВС ЧИАССР от 13 марта 1990 г. // Газ. «Строитель» от 16 марта 1990 г.
19. Шнирельман В.А. Быть аланами: интеллектуалы и политики на Северном Кавказе в XX веке. М., 2006.
20. Филиппов Н.К. Республики в составе Российской Федерации: конституционные аспекты взаимоотношений. Чебоксары, 1997.
21. II Съезд ингушского народа. Москва, 1989. Под редакцией Костоева А.О.
22. Яковлев Н.Ф. Проблемы изучения культуры чеченцев и ингушей // Многоликая Ингушетия. Санкт-Петербург, 1999.
23. Яндиев М.А. «Ингушская автономия пути решения проблемы». Назрань, 1990. (Рукопись).

Л.Т. Агиева
ЭТНОГРАФИЯ
Родство между дядей по матери и племянником (сыном сестры).
Авункулат (от лат. Avunculus. – дядя по матери) – обычай, устанавливающий права и обязанности между дядей с материнской стороны и племянниками. Фридрих Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» отметил наличие авункулата у многих народов Европы в античности и считал его бесспорным доказательством существования у этих народов матриархата. Из народов нашей страны пережитки авункулата до недавнего прошлого сохранились в Средней Азии, на Кавказе. В горных районах Ингушетии, в меньшей степени равнинной части, в XIX и в начале XX века в общественном и семейном быту имел место такой древний институт как авункулат.
Изучение указанного института представляет определенный научный интерес для уточнения отдельных вопросов быта в доклассовом обществе, с другой стороны, накопление и изучение фактического материала помогает вести борьбу против реакционного крыла буржуазной науки с ее попытками опровергнуть или исказить древние формы быта [1, с.3] .
Если рассмотрение нашего вопроса начать с имущественно – правовых отношений, то пережитки авункулата здесь сводились к следующему. Если женщина первого своего ребенка рожала в доме своих родителей или братьев, то в этом случае в обязанность родителей или братьев входило обеспечение новорожденного детским приданым и люлькой. Причем это правило выполнялось и в более позднее время, когда женщина рожала ребенка в доме своего мужа. После истечения срока пребывания женщины в доме родителей или братьев, семья выделяла ей ценный подарок, наиболее почетным и распространенным среди которых был оседланный конь (для мальчика). При невозможности одарить конем, племяннику выделяли быка или другой скот, а также оружие – огнестрельное или холодное, медный котел и т.д. Выделение подарка племяннику из имущества деда или дяди по матери у ингушей происходило независимо от численности племянников, рожденных от одной матери. Нередки также были случаи невыполнения дядей данного обычая по разным причинам, среди которых наиболее частой была имущественная несостоятельность. И если эту свою обязанность дядя не выполнял до совершеннолетия своего племянника, то последний сам уводил скот или уносил какую-либо ценную вещь из имущества дяди. Для племянника и матери считалось унизительным в обществе, когда брат матери (дядя) – «наьна вош» совершенно «забывал» выполнить свой долг по отношению к племяннику – «йиший во1», «къаьнк».
В соответствии с традициями обычного права интересно отметить, что в случае увода скота или уноса ценностей племянником без согласия дяди, последний не оказывал никакого непосредственного сопротивления своему племяннику, а действия его считались вполне законными и никем не осуждались. Встречались только отдельные случаи, когда при таких обстоятельствах дядя мог обратиться к помощи влиятельного посредника, чтобы тот уговорил его не прибегать к самостоятельному уводу скота или уносу имущества. И то, как правило, в редких случаях они имели успех. Причем у ингушей бытовал также обычай: когда дочь приходила в дом отца с первенцем, то дед или дядя (ребенка) дарили мальчику коня. Конь очень славился в горах. За одного хорошего коня могли дать целый табун скота. Из-за хорошего коня парень мог прославиться на все село. Если же первенцем была девочка, то ей дарили корову, чтобы она была хорошей хозяйкой.
В ингушском обществе в случае, если племянник или племянница оставались сиротами, и в семье не было взрослых членов, опекуном для них выступал материнский дядя, который воспитывал их у себя, а после совершеннолетия они могли вернуться в дом родителей, либо остаться жить с дядей как равноправные члены семьи.
Следует также отметить, что в комплекс форм и отношений института авункулата входило следующее: при выдаче замуж племянницы требовалось обязательное согласие на этот брак дяди, а после заключения брачного согласия, семья жениха выделяла персональный подарок дяде невесты, в свою очередь дядя выделял для племянницы комплект постельных принадлежностей.
Авункулат сохраняет связь детей с родом матери и в эпоху патриархата. В прошлом институт этот, известен у многих древних народов; как пережиток – у некоторых современных народов. По обычному праву дядя и племянник были тесно связаны взаимными обязательствами для отмщения обид и выполнения обычая кровной мести. Об этом говорит и поговорка: «племянник – мститель». Отмечая близкий к указанному обязательству факт у древних германцев, Ф. Энгельс писал, что «если бы мы не обнаружили никаких других следов родового строя у германцев, то было бы достаточно одного этого места» [2, с.141-142]. Известно, что мстителями кровникам у ингушей, как и у многих других народов, выступают родственники по отцовской линии, но в отличие от них, в кровной мести принимают участие дядя («наьна вош») и племянник по материнской линии («йиший во1»). В старину у ингушей была в ходу поговорка: «Наьна веший пхьена йиший во1 вуж, йиший ве1ий пхьена наьна воша вуж» – то есть, «За кровный долг брата матери может лечь брат матери, за кровный долг сына сестры может лечь брат матери». Судя по сообщениям многих информаторов, подобные случаи в прошлом здесь были не редкостью, что позволяет нам говорить о них как о реально существовавшем порядке в системе родовой кровной мести. Вот как описывает Н. Яковлев случай кровной мести: «На весть об убийстве спешат даже и дальние родичи, чтобы выразить свое сочувствие потерпевшим и, в случае нужды, оказать им всяческую помощь. Собирается родственный совет, на котором решается вопрос, кого наметить ближайшей жертвой мщения». Решающий голос в таком совете имеет старшее поколение родичей – «старики»: отец и дед по отцу убитого, родные дяди и по отцу и матери, «шучи» отца (т.е. брат матери) и т.д. (здесь явно прослеживается институт авункулат) [3, с.3]. Говорят, однажды собрался «кхел» (совет) какого-то рода для обсуждения очень серьезного вопроса секретного характера. Перед тем, как приступить к делу, один из старейшин рода обратился к присутствующим с вопросом, есть ли кто посторонний среди них? После повторного вопроса один из присутствующих ответил, что в собрании нет постороннего, кроме одного – сына их сестры, то есть женщины из их рода. Старейшина на это заявил: «Он не посторонний, он нашей крови».
Вместе с пережитком родовой экзогамии, бытующим у ингушей до настоящего времени, не менее строго соблюдается и экзогамия с материнским родом – фамилией, т. е. племянник не может жениться на девушке из рода матери, племянница не может вступить в брак с юношей из материнского рода и т.д. Подобные связи и взаимные обязательства считались в народе священными, тесными, чем скажем связь отца с сыном и другими кровными родственниками. В такой многонациональной окраине России, как Кавказ, пережитки института авункулата в прошлом очень часто выполняли миротворческие функции. Вопрос о том, что авункулат мог возникнуть в период перехода от матриархата к патриархату, и что он связан с былым матрилокальным брачным поселением супругов, прочно обоснован в трудах М.О. Косвена [4, с.10].
Если мы обратимся для примера к текстам Клода Леви-Стросса (1908., французский этнограф и социолог, один из представителей структурализма, создал теорию первобытного мышления), то не потому, что этнография принадлежит сегодня особое место среди гуманитарных наук, и даже не потому, что мысль Леви-Стросса наложила сильнейший отпечаток на современную теорию. Мы обращаемся к ним, прежде всего потому, что в работах Леви-Стросса был декларирован некий выбор и разработана некая теория, более или менее открыто касающаяся и критики языка как такового, и критического языка гуманитарных наук. К примеру, вся структура родства может быть сведена к четырем базовым элементам: брат, сестра, отец, сын. В нашем обществе, где почти не осталось возможности увидеть, как родство регулирует социальные отношения, оно все еще важно, во-первых, потому что, познавая весь внутренний опыт структур родства, каждый человек постигает для себя законы общества. Во-вторых, осознание структуры родства важно в негативном смысле: оно демонстрирует, что вопреки сегодняшнему всеобщему мнению в основе общества лежит не триада биологической семьи (отец-мать-ребенок) а совершенно иная асимметричная структура, выдвигающая на первый план отношения, которых нет в трехчленной семье. Это отношения дяди и племянников, отношения брата с детьми его сестры, которые мы сейчас рассмотрим. При обсуждении возможности любых перемен в обществе важно понимать, что с точки зрения социума «естественная» трехчленная семья не единственно возможная, и Леви-Стросс комментирует:
Едва ли найдется другая концепция, с которой все настолько согласны: биологическая семья есть отправная точка, с которой во всех обществах берут начало системы родства. Но с нашей точки зрения, нет концепции опасней. Разумеется, биологическая семья вездесуща, но социально-культурный характер родства определяется не тем, что оно сохраняет от природной основы, а тем, в чем оно расходится с природой [5, с.50].
В основе человеческого общества лежит не отдельная семья, а структурные отношения между семьями; этим человеческое общество отличается от приматов. Замкнутость, равновесие биологической семьи из двух родителей и ребенка нуждается в социокультурном толчке извне, в привнесении четвертого элемента. Здесь-то и появляется брат матери; он появляется с учреждением общества как его неотъемлемая часть. Отношения дяди и племянника всегда соотносятся с отношениями отца и сына: если дядю уважают, то к отцу относятся с большей фамильярностью, и наоборот. Первое характерно для обществ с наследованием по материнской линии, второе – для обществ с наследованием по отцовской линии. Сегодня в нашем обществе дядя по матери утратил былые функции [6, с.166].
Брат матери предлагает свою сестру своему будущему зятю, выступая в своем поколении посредником между зятем и его женой, своей сестрой, впоследствии он посредничает между этой родительской парой и их сыном, своим племянником; таким образом, его роль одновременно горизонтальна и вертикальна. Дядя выступает гарантом невозвращения в порочный круг; он предотвращает превращение одного мужчины в жертву другого в результате безудержного распространения инцеста; он выступает носителем общественного закона. Поскольку биологическое семейство, такое как у животных, не может царить безраздельно; всегда был необходим некий элемент, который разрушил бы пагубную симметрию биологической семьи, невозможность возникновения в ее рамках культуры: в системе родства этим элементом классически стал дядя по материнской линии [7, с.167]. Леви-Стросс пишет: …по-настоящему «элементарны» не семьи как изолированные единицы, а взаимоотношения между этими единицами. Ничто другое не может объяснить универсальность запрета на инцест, и в самой общей форме функции дядьев есть следствие – то скрытое, то очевидное, – этого запрета [8, с.51].
Различие между братом и сестрой минимальное, и запрет на их союз – табу на инцест – устанавливает то мельчайшее различие, которое необходимо для возникновения общества. На горизонтальном уровне невозможно быть ближе друг другу, чем брат и сестра, поэтому их следует разделить, чтобы нарушить биологическое хождение по кругу и дать возможность завязаться новым росткам культуры. Оставляя пока в стороне вертикальные отношения, родители – дети, при любой другой форме родства люди дальше отстоят друг от друга, чем брат и сестра, и поэтому в разных обществах все прочие брачные законы могут быть разнообразны, и сформулированы как угодно. Только этот закон, признание минимально необходимой дистанции между людьми, является жизненно необходимым, и поэтому запрет на инцест универсален. Дядя по матери (брат сестры) таким образом, воплощает наименьшее возможное различие.
Однако по данному вопросу Е.И. Крупнов пишет, что пытаясь восстановить сущность средневековых общественных отношений у ингушей, мы не должны забывать того, что исторические справки из письменных источников знакомят нас не с исходными моментами истории изучаемого общества, а с общественным укладом, наблюдаемым у ингушей в сравнительно позднее время XVII – начало XIX века. Судить об общественных отношениях более раннего периода мы можем частично по памятникам материальной культуры, а главным образом по фольклору, народному эпосу и адатам, – продолжает он [9, с.178].
Такой обычай, как «барч», т.е. обязательное дарение дядей по матери оседланного коня племяннику, достигшему совершеннолетия (бытовавший до последнего времени у ингушей), свидетельствует о глубокой давности его происхождения. Ингушам была присуща та система особо близких взаимоотношений между дядьями по материнской линии и племянниками, называемая в этнографии «авункулатом», согласно которой дядя является первым опекуном племянника, а последний – непременным помощником своего дяди во всех его начинаниях [10, с.118]. Можно полагать, но не утверждать, что узаконены эти обычаи, были еще со времени матриархата.
Источники и литература:

1. Косвен М.О. Авункулат. «Советская этнография». 1948. №1. С. 3.
2. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.
3. С. 141-142.
   3.Яковлев Н. Ингуши. 1925. С.3.
4. Косвен М.О. «Советская этнография». 1998. №4. С. 10.
5. Levi-Strauss C. Structural Anthropology. P. 50.
6. Джульет Митчелл. Современная литературная теория. Антология. Святое семейство. М., 2004. С. 166.
7. Джульет Митчелл. Указ. раб. С. 167.
8. Ibid. P. 51.
9. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. Магас, 2008. С. 178.
10. Косвен М.О. Очерки истории первобытной культуры. М., 1953. С. 118.

Л.М. Евлоева
РОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ ИНГУШЕЙ (ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ).
Изучая причины и последствия разводов в Ингушетии, мы увидели, что ситуация в республике практически такая же, как в России: количество разводов увеличилось многократно. Одной из главных причин данного явления стали конфликты с родственниками. И это несмотря на наши вековые традиции бережного отношения к браку. В этой связи проблемы, связанные с родственными отношениями, оказались в центре нашего внимания.
Все вокруг меняется: экономическая и политическая обстановка, ценности и установки людей, отношения между ними. Ингушетия не стала исключением. Интересно узнать, изменилось ли отношение ингушей к своим родственникам, своим обязанностям по отношению к ним и т.д.
Предметом нашего исследования является традиционная система родства ингушей, которая функционирует как целостная система, определяющая во многом специфику социальной организации, общественного и семейного быта ингушей.
В работе были использованы труды Н.Яковлева, Ф.Кудусовой, проведено анкетирование и мини-интервью, использован метод сравнительного анализа.
Тяжелый труд, полунатуральное хозяйство, постоянные набеги со стороны соседних племен, обычай кровной мести и т.д., – все это заставляло ингуша жить рядом со своими родственниками. Часто несколько братьев со своими женами, взрослыми детьми, родителями, дядями и т.п. жили в одном дворе. Некоторые такие дворы насчитывали до 40 человек.
Нужно учитывать и тот факт, что у ингушей человек воспринимается не только по его индивидуальным качествам, но и как принадлежащий к определенному роду и семье, доверие к которым распространялось и на их представителей. Существовало убеждение в передаче моральных качеств чуть ли не генетически. Убежденность основывалась (может быть, и не вполне справедливо) на очевидной общности внешних особенностей поведения представителей отдельных родов. Под родом имелась в виду совокупность людей разных поколений, происходивших от одного предка. Счет у ингушей ведется по мужской линии, и родоначальником также является мужчина.
Именно поэтому для ингуша его родственники и происхождение, принадлежность к тейпу всегда имели огромное значение. Но жизнь не стоит на месте, ингуши обособляются в отдельные семьи, и важно узнать, чувствуют ли они себя частью одной фамилии, одного тейпа или все-таки уже отходят от этого. Изучение системы родства ингушей необходимо для более полного представления проблем социальной и культурной самоорганизации нашего народа.
Родственные отношения ингушей являются актуальной темой и для этнографической науки в целом, так как система родства у различных народов всегда была и остается одной из центральных в ее общей проблематике. И это понятно. Именно родство является традиционно основой общественных отношений, во многом определяет место человека в социальной организации, формы его поведения. Будучи исторически сложившейся системой отношений и поступков, обязанностей и прав внутри социума, система родства выступает как мощное и эффективное средство, направляющее и регулирующее социальную жизнь. Таково общее мнение этнологов и социологов на этот счет. Более того, наличие родственных связей и отношений отделяет человеческое общество от животного сообщества [16]. Некоторые этнологи, например, Радклифф-Браун, высказываются, что все традиционное общество образует и представляет собой корпорацию родственников или родственных групп [17].
Действительно, система родства конституирует особый слой соционормативной культуры и в этом качестве проникает во все сферы социальной жизни нашей республики. Мы наглядно видим, насколько сложными и всеохватывающими являются родственные отношения у ингушей. Живыми нитями связаны они с характерными для нашего народа традициями и обычаями, нормами общения, обрядами, устройством жилищ и организацией быта.
Счет родства у ингушей ведется патрилинейно. Но в случаях заключения брака важно и происхождение матери будущего жениха или невесты.
В исследовании родственных отношений любого народа огромное значение имеют термины, обозначающие ту или иную степень родства. Н.Яковлев пишет: «…в ингушском языке нет слов «дядя», «тетка», «племянник», «внук», «дед» и «бабка». «Только слова: «отец» – «мать», «брат» – «сестра», «сын» – «дочь» и могут помочь ингушу, если он хочет обозначить какую-нибудь степень родства. При этом «брат» или «сестра» обозначают у него людей, принадлежащих к одной фамилии, которых на Кавказе по-русски называют «фамильными братьями». И вот чтобы сказать вам о своем родном брате, ингуш должен потратить много лишних слов: «отцу рожденный матерью брат»,– говорит он в таком случае, и это должно обозначать родного (происходящего от одного отца и от одной матери) брата…» [9].
Номенклатура терминов родства рассматривается в науке в тесной связи со спецификой исторически сложившихся родственных связей и отношений, с практикой реализации этих отношений через систему традиционных социальных институтов, обрядов, ритуалов. Все эти связи и отношения, обряды и ритуалы сохранились и в современном обществе.
Другими словами, надо различать связанную с различными планами реальности систему наименований родства и систему правил и установок в родственных отношениях. Подчеркнем, что родство у ингушей выражается не только в номенклатуре терминов родства, но в том, что ингуши или же тейпы в целом, пользующиеся этими терминами, придерживаются по отношению друг к другу определенных норм поведения: уважения или фамильярности, права или долга и т.д.
Таким образом, родственные отношения ингушей – это хорошо скоординированная многоуровневая система. Первый уровень – лингвистический, соответствующий системе наименований, образующей номенклатуру родства. (Это характерно для всех народов, населяющих землю). Второй уровень – психологический, охватывающий исторически сложившиеся и ставшие стереотипными представления, понятия, установки, отражающие отношения между родственниками. Третий уровень – социологический, связанный с системой практически действующих норм и запретов, определяющих поведение родственников в зависимости от их места в общей системе родственных связей и отношений, а также отношения между лицами, представляющими те или иные родственные группы и объединения.
Четко обозначился еще один, четвертый, уровень, который представляется нам особенно важным. Это уровень различных институтов, ритуалов, обрядов, церемоний, в которых находят выражение взаимоотношения родственников и родственных групп, их позиции и роли в общей системе родственных связей и отношений.
Выделяется класс представлений и установок, приобретших нормативный характер.
Системный характер родства в этом случае становится особенно очевидным. Наличие определенной направленности установок и ритуалов в одном из участков семейно-родственных связей неизбежно обусловливает действие определенных установок и ритуалов – в другом, способствуя, тем самым, поддержанию устойчивого равновесия в системе. Так, например, проявления нежности и близости, противопоказанные у ингушей в отношениях отца с сыном, порождают такие отношения между сыном и его дядей по материнской линии. Поэтому там, где отец выступает как суровый хранитель семейной власти, отношения с дядей по материнской линии отличаются большей свободой и непринужденностью.
Существующие наименования родства, понятия и установки, отражающие отношение ингушей к родственникам, строгое соблюдение родственного этикета свидетельствуют, насколько важно родство для любого ингуша в прошлом и настоящем.
Традиционные родственные отношения ингушей.
Описание родственных отношений ингушей, названий родства, родового быта и его разложения мы встречаем во второй главе работы Н.Яковлева «Ингуши». Мы считаем, что все это важно для нашей работы, так как позволит, методом сравнительного анализа, проследить изменения, произошедшие в отношениях к родственникам у ингушей.
«…Здесь (в Ингушетии) вообще любят поговорить о старых временах. История Ингушии никогда не записана, и только эти беседы помогают молодому поколению запомнить кое-что по этой части из рассказов стариков» [9].
Еще лет десять назад мы могли наблюдать, как старики, окруженные толпой молодых ребят, что-то рассказывали им о былых временах. Сейчас молодежь больше времени проводит у экрана телевизора, в интернете, что, видимо, не самым лучшим образом отражается на ее воспитании.
Тут нельзя не упомянуть о том, что Президентом Республики Ингушетия Ю-Б.Б. Евкуровым начала осуществляться практика возрождения и укрепления родственных объединений, проведения общефамильных съездов и встреч, на которых обсуждаются вопросы взаимопомощи, групповой солидарности, воспитания молодого поколения, участия в культурной и политической жизни сел и городов. Огромное внимание уделяется примирению тейпов, которые враждуют между собой много лет.
Если данная практика будет продолжена, то она окажет весьма позитивное влияние на социально-политическую и морально-психологическую обстановку в нашем регионе, будет способствовать активизации взаимной поддержки между родственниками одного тейпа и между разными тейпами, станет хорошим подспорьем для воспитания молодежи в лучших традициях ингушского народа.
Вместе с тем необходим ответственный, научно обоснованныйподход к различным аспектам и механизмам родства, к тому, как воздействуют они на процессы социальной и этнической идентификации, на духовную атмосферу в обществе.
«Ингуши, – пишет Н. Яковлев, – с увлечением рассказывают о своих «фамильных предках». Редкий ингуш не насчитает до восьми-десяти таких «отцов» (или поколений). Каждого из них он назовет по имени и расскажет в придачу о подвигах и личных достоинствах многих из них. В этом перечне где-нибудь на десятом предке ваш собеседник остановится и скажет: вот от этого «отца» и пошла наша фамилия, названная так по его имени»[9].
И далее: «Для ингуша «фамилия» – это круг людей, происходящих по преданию от одного предка в восьмом-десятом поколении. Всех этих однофамильцев ингуш и считает своими родственниками» [9].
По результатам нашего исследования, сейчас только сорок человек из ста могут назвать своих предков, да и то не дальше пятого-шестого поколения. Мы встретили человека, отец которого занимается изучением происхождения своей фамилии, но даже он смог назвать нам по имени только шесть поколений своих предков. Зато все респонденты смогли назвать имя своего главного предка. Нет ничего удивительного, когда Мальсагов знает, что его главного предка звали Малсэг. Ингуши, которые отделились от своих тейпов и создали собственные фамилии, также знают имя общего предка (например, Парчиев знает, что он, как и Гадаборшевы, Хамчиевы, Тамасхановы, происходит от предка по имени Баркинхо и считает всех их своими родственниками).
Существенное значение в изучении родственных отношений ингушей имеют данные о ритуалах, обрядах, церемониях, связанных с установлением брачного союза, проведением предсвадебных, свадебных и послесвадебных торжеств.
«Выбор невесты для ингуша – дело не такое простое и легкое, как кажется на первый взгляд. Здесь впервые мы наглядно видим, какое огромное значение имеет для него многочисленная родня. Обычай поставил строгие ограничения, которые властью родителей и пожилых родственников разрушили счастье не одной пары ингушских влюбленных. Древний адат не разрешает ингушу жениться на всех его родственницах. Поэтому, если строго соблюдать это запрещение, ингушу нельзя жениться, во-первых, на всех своих «фамильных» сестрах, т. е. на всех женщинах из фамилий отца и матери, а также из фамилий бабки отца и бабки матери. Кроме того, жениться нельзя на двоюродных и троюродных сестрах, происходящих от родных бабки или прабабки (по женским линиям в первом поколении), т. е. на «шучи» и «мохчи», как говорят ингуши, и на фамильных племянницах и их потомках до трех поколений включительно, хотя все они носят чужие фамилии» [9].
Основной вывод, к которому мы приходим в ходе анализа этой стороны системы родства, состоит в том, что традиционно брак являлся у ингушей союзом, который устанавливался, прежде всего, между большими группами родственников, представляющими сторону жениха и невесты. Более того, здесь четко прослеживается взаимодействие еще более широкого масштаба – между двумя общинами, составными частями которых являются семьи и все родственники жениха и невесты.
В самом деле, в торжественном перевозе невесты из ее села в село жениха с обеих сторон принимали самое деятельное участие не только их ближайшие родственники, но и все боковые. Они передавали родителям жениха и невесты различные материальные ценности и деньги, чтобы покрыть их расходы на свадьбу. Они принимали участие во всех связанных со свадебными церемониями хлопотах и торжествах со стороны невесты и жениха. Между брачующимися сторонами происходил не только обмен ценностями, всевозможными дарами и имуществом, но и демонстрация силы единения, солидарности, потенциальной возможности тейпа постоять за себя, столь важных в условиях тяжелого быта ингушей.
Свадьба воспринимается не как частное дело жениха и невесты или их семей, но дело, прямо касающееся родовых групп и общин, к которым принадлежат новобрачные.
В общем, традиционная ингушская семья экономически и психологически была тесно связана со своим тейпом и обществом в целом, соответственно семейный быт был неотделим от общественного.
Тяжелая жизнь и труд ингушей в горной малоземельной местности обусловили то, что преобладающим типом семьи оставалась длительное время большая многопоколенная семья, насчитывающая до 40 и более человек. Взаимоотношения членов таких семей можно было регулировать только с помощью очень строгих норм этикета. Поэтому в правилах взаимного обхождения, действовавших в кругу семьи, был представлен в миниатюре весь народный этикет ингушей.
Это подтверждает лишний раз известный тезис о том, что принципы и правила, которым подчиняются и которыми регулируются системы родства, – это принципы и правила этикета. Мы убеждаемся, что в нашем внутрисемейном этикете находит выражение целый комплекс традиционных культурных норм и установок ингушского народа. В отношениях между домочадцами господствует принцип почитания старших. Скорее всего, он связан генетически с культом предков, с геронтократией. Отсюда своеобразная концепция роли старшего мужчины в ингушской семье. Вокруг этой главной идеи группируются все другие представления о распределении ролей между домочадцами.
Конечно, значение родства умаляется со временем, и основные причины этого хорошо описаны Н.Яковлевым: «…Но теперешняя жизнь дает уже меньше поводов такой сплоченности отдельных фамилий. Теперь она понемногу разбрасывает представителей одного и того же рода по разным аулам на плоскости. И смотришь, то нужда, то вражда, часто со своими же родственниками, забрасывает отдельные дворы ингушских фамилий в разные селения и, наоборот, перемешивает в одном ауле представителей многих (часто до десятка) «фамилий»; вместе с этой родовой чересполосицей постепенно будут забываться и исчезать и родовые связи…
…В многочисленном роду каких-нибудь Мальсаговых, Плиевых и других Магометы, Алхасты и проч. насчитываются десятками, если не сотнями, как Иваны в наших деревнях. Поэтому ингуш старается назвать себя новой фамилией по имени отца, и в документах, а вслед за тем и в быту за ним быстро укрепляется это новое фамильное прозвище, выделяющее его и его потомство среди всех «однофамильцев»… Конечно, семьи, придумавшие себе новую фамилию, еще помнят, к какой древней родовой «фамилии» они принадлежат, и считаются еще «сестрами-братьями», входящими в этот род. Но вновь создавшееся фамильное прозвище – это лишь первый шаг к окончательному распадению древнего рода и выделению из него отдельных семейств с семейными «фамильными» прозвищами…
…Интересы отдельных семей все чаще и чаще идут вразрез с единством рода-фамилии. Они постепенно раздирают его изнутри, и приближается время, когда от родового быта в Ингушии останутся одни предания и рассказы.
Смерть и похороны – последний важный случай на жизненном пути ингуша, когда еще раз с особенной силой проявляются древние родовые связи…» [9].
Этносоциологическое исследование отношения ингушей к своим родственникам.
При проведении социологического исследования родственных отношений ингушей мы попытались использовать аналогичный опыт кавказских, а также российских и зарубежных социологов, взяв за основу их подходы к изучению данного вопроса. Однако оказалось, что и ими он малоизучен. Анализ немногочисленных имеющихся материалов показал, что в них используются одинаковые методы, в частности, сравнительный анализ родства и дружбы. Мы также использовали данный метод.
Как указывалось выше, ингуши часто селятся рядом, как, например, Плиевы из селения Плиево или Костоевы из селения Нижние Ачалуки. Такие семьи мы не стали обследовать, так как их общение с родственниками часто носит вынужденный характер, и респонденты сами не всегда могут понять, как относятся к тому или иному человеку: как к другу, соседу или все-таки родственнику. Поэтому опрос проводился только в нуклеарных семьях, которые проживают отдельно от своих родственников.
Почему мы сравнивали родство и дружбу? Во многих социологических исследованиях показано, какие человеческие взаимоотношения и социальные связи влияют на счастье человека. Ниже приведены некоторые коэффициенты корреляции, полученные в разных исследованиях в России и за рубежом:
• семейная жизнь – 0,41,
• брак – 0,36,
• дружба – 0,26,
• родственники -0,25,
• работа – 0,12 [5].
В нашем собственном исследовании на несколько меньшей выборке (100 человек) мы получили почти аналогичные результаты. В анкете был вопрос об удовлетворенности респондентов от различных видов взаимоотношений.
Наиболее значимым источником удовлетворения у ингушей является супруг (супруга), дети. Близкие родственники и друзья занимают следующее место, а сотрудники по работе и соседи находятся на последних местах.
Другими словами, для ингушей, проживающих отдельно от своих тейпов, отношения с друзьями имеют такое же важное значение, как и отношения с родственниками. Поэтому мы можем сравнивать эти виды взаимоотношений и выявить разницу между ними. Но сначала рассмотрим, как изучаются родственные отношения в мировой науке.
Обычно исследователи начинают с фиксации всех активных и близких связей и затем выясняют, родственники ли члены этих связей или знакомые. Выясняются их индивидуальные характеристики (например, социальное положение), характеристики связей (например, частота контактов, роль в системе взаимоотношений). В основном анализируются состав, структура и содержание связей. Таким образом, обеспечивается возможность выяснения места родственников в связях личности, которое определяется по следующим параметрам:
– как представлены родственники в связях личности, сколько их, каковы пропорции?
– создают ли родственники отдельные группы внутри личностных связей?
– можно ли их взаимоотношения назвать крепко спаянными и тесно связанными и не является ли родство лишь формой дружеских взаимоотношений?
– различаются ли родственники, друзья и знакомые по ролям в сетях общественных связей личности? Могут ли родственные и дружеские взаимоотношения стать источником существования в экономическом смысле? Различаются ли обеспечиваемые ими сотрудничество и социальная поддержка по качеству, количеству и надежности?
– какое место занимают родственные взаимоотношения в сетях личностных связей при решении проблем семей и отдельных лиц, в осуществлении репродуктивной и производственной деятельности? В частности, организуют ли они системы взаимной поддержки и родственного контроля, обеспечивают ли ресурсы, которыми родственники могут пользоваться избирательно и добровольно?
Опрашиваемые россияне обычно включают в круг знакомых около 25 родственников, куда входят, по крайней мере, один из родителей (или взрослый ребенок) и один брат (одна сестра). Сюда не включены члены семьи, ведущие общее хозяйство, но включена родня со стороны жены (мужа) и супруги близких родственников. Такой набор родственников составляет 63% возможных интеракций [5].
Когда мы просили наших респондентов указать приблизительное количество своих родственников, они называли цифры от 35 до 45. Интересный факт: около 80% опрошенных включали в это число своих родных дядей/тетей, их детей, даже тех, с которыми никогда не виделись или не общаются в силу некоторых обстоятельств. Лишь 17 человек включили сюда своих относительно дальних родственников (троюродных братьев/сестер (мохчий), мужа сестры (найц), кхы, маьр-нана и т.д.).
Таким образом, в сети социальных связей ингушей больший процент родственников, чем знакомых, вовлечен во взаимоотношения.
Не все типы родства представлены одинаково. Самые активные родственные отношения связаны с немногими близкими родственниками (родители, взрослые дети, братья/сестры, включая родню супруга/супруги). И очень немногие из имеющихся дальних родственников – активные члены сети связей.
Изучив все вышепредставленные данные, мы поставили цель – определить место родственных связей в сети связей ингушей при осуществлении ими активных контактов с друзьями, соседями и коллегами по работе.
Была составлена анкета (7 вопросов), для облегчения подсчетов было опрошено ровно сто человек, проживающих в городе Назрани и сельском поселении Майском. Мы не стали рассматривать некоторые различия (классовая, этническая принадлежность, стратификация по полу, возрасту и брачности).
По результатам исследования мы выявили, что сети близко знакомых ингушей, проживающих не по соседству со своим тейпом, имеют тенденцию содержать равное количество родственников и друзей. Наиболее активно взаимодействующие родственники – это ближайшие родственники: обычно родители (или взрослые дети, в зависимости от возраста объекта исследования), родные братья и сестры. Взаимодействие с дальними родственниками значительно менее активно, чем с близкими.
Родственные связи
В Ингушетии большинство дружеских связей носит более частный характер, чем родственные отношения, и существуют в форме взаимоотношений индивидов и пар. Чувство долга заставляет ингушей взаимодействовать с родственниками, особенно по прямой линии. Конечно, мы не можем утверждать, что большинство ингушей не любит своих активных родственников, но все же такое встречается нередко. Жители Назрани, например, отметили неприязнь к 1-2 прямым родственникам и к 3-4 дальним.
Установлено, что добровольное взаимодействие друзей желательнее (84%), чем взаимодействие дальних родственников (13%) или прямых родственников (44%). Это те добровольные взаимоотношения, при которых приглашают к себе в гости, часто созваниваются и т.д.
Но все же родственные связи у нас с древних времен очень важны. Ингуши любят и уважают своих родственников. Более того, если человек по каким-то причинам оторвался от своей семьи и родственников, отношение к нему бывает, скажем так, не самым лучшим.
Родственные связи ингушей выдерживают очень большие расстояния от родных мест. Даже прежде скрытые родственные связи часто помогают ингушам, переехавшим в другой регион, за границу, получить работу, найти жилье, вступить в брак и сохранить свою культуру.
Как утверждают сами респонденты, «телефоны, автомобили даже на расстоянии могут сделать родственные отношения теснее и ближе». Телефон сближает, особенно прямых родственников. 72% близких родственников по прямой линии, живущих за пределами Назрани или Майского, разговаривают по телефону, по меньшей мере, раз в месяц по сравнению с 56% дальних родственников и 50% друзей.
Конечно, дистанция уменьшает контакты. Лишь небольшое число родственников живет достаточно близко, чтобы наносить частые визиты. Жители Майского и Назрани контактируют часто (2 раза в неделю и чаще) только с одним-двумя родственниками – по телефону или лично. Частота контактов резко снижается, когда связь выходит за пределы города, получаса езды или 30 км.
Родственные связи выдерживают расстояния лучше, чем дружеские. Например, около половины близких родственников у жителей Назрани проживает на удалении более часа езды на автомобиле (Карабулак, Малгобек, Джейрах и т.д.). Около 1/4 их активных друзей живет гораздо ближе. Тем не менее, у них больше контактов с родственниками на расстоянии, чем с друзьями. По результатам нашего исследования, 26 активных друзей, живущих на расстоянии свыше 30 км, видятся в среднем раз в месяц, по сравнению с 35 активными близкими (видятся раз в неделю) и 26 активными дальними родственниками (1 раз в две недели). Активной связи родственников присущи контакты более частые, чем у активных друзей. По результатам исследования наши респонденты имели «недавно» контакты с 4-7 активными родственниками и лишь с 2-3 активными друзьями.
Различаются и формы контактов не только между друзьями и родственниками, но и с прямыми и побочными родственниками. Исследование показало, что ингуши имеют личные контакты, по крайней мере, раз в неделю с прямыми родственниками и только 1-2 раза в месяц с активными дальними родственниками (во время свадеб, похорон и т.д.). С активными побочными родственниками чаще общаются в силу личных симпатий, то есть отношения носят характер дружбы. С остальными побочными родственниками общаются в силу долга и этикета.
В целом, у большинства ингушей есть необходимый минимум активных близких родственников, проживающих неподалеку. Около четверти активных, включая 1-2 близких, родственников живут по соседству; они могут друг на друга положиться. Но большая часть локальных связей бывает с соседями, не с родственниками. Соседи и друзья чаще всего обеспечивают поддержку и участие.
Есть другой пример, когда много родственников – прямых и побочных – живут рядом, часто наносят визиты и постоянно помогают друг другу. Например, тейп Евлоевых из селения Майское. Но такие случаи мы рассматривать не будем, так как они являются и соседями, и часто вместе работают. Тут трудно разобраться, что больше объединяет этих людей – родственные отношения или же соседско-дружеские.
Многие территориально удаленные родственные связи латентны. Они оживляются во время редких визитов, но по-настоящему активными становятся, например, во время миграции и связанных с ней трудностей, которые сближают родственников.
Стоит отметить, что три четверти активных отношений жителей Назрани по меньшей мере 3 раза в неделю осуществляют не родственники или друзья, а соседи и коллеги. Такие связи часто не являются близкими или добровольными, а, скорее, вынужденными. Например, женщины, воспитывающие дома детей, ухаживающие за больными и престарелыми домочадцами, имеют дело с такими же соседками.
Еще один из моментов, на который мы обратили внимание, – это функции, которые выполняют родственники, друзья или соседи.
Различные члены сети социальных связей оказывают друг другу разные виды поддержки. Наше исследование показало, что ингуши, состоящие в родстве, оказывают друг другу следующие виды поддержки: эмоциональная (сочувствие, сострадание); мелкие и крупные услуги; финансовая помощь; партнерство; информирование о чем-либо. Большинство членов сети оказывает 0-2 вида поддержки из 6 названных. Около 60% членов оказывает некоторые виды эмоциональной поддержки, мелкие услуги, информационную помощь. Лишь 10-16% оказывает крупные услуги, финансовую помощь.
Интенсивность связей и дружба
Интенсивные связи близких родственников усиливают их взаимную поддержку.
Родственные связи увеличивают осведомленность о материальных и нематериальных ресурсах, которыми располагают родственники. Тесные структуры родства помогают ингушам координировать усилия, делать помощь более эффективной, уменьшать тяготы жизни.
Культурные нормы ингушей поощряют оказание помощи родственникам без ожидания взаимности, одобряют родственников, которые делятся своими ресурсами, побуждают предоставлять эти ресурсы родственникам в приоритетном порядке.
Однако некоторые активные родственные отношения не связаны с поддержкой. Зависит ли мера поддержки родственников от степени близости отношений, как бывает у друзей? Исследование показало, что взаимная забота родителей и взрослых детей, а также взаимный интерес братьев/сестер ведет к различным видам отношений поддержки. От непрямых родственников ожидается меньшая степень поддержки. Связана ли большая степень поддержки со стороны прямых родственников, чем побочных, с более частыми контактами первых? Достоверных данных по этому вопросу у нас нет.
Хотя наше исследование не дает подробных сравнений родни и знакомых, оно позволяет предположить, что родня и знакомые различаются по качеству и количеству оказываемой поддержки.
Мы обнаружили, что родственники отличаются от знакомых по способу оказания поддержки. Более того, есть три типа родственных ролей: родитель – взрослый ребенок, брат-сестра и дальний родственник, а также роли друга, соседа и коллеги по работе.
Сестры и братья
Сестры и братья оказывают друг другу большую помощь, но меньшую, чем родители и взрослые дети. Причем родные братья/сестры гораздо больше помогают друг другу, чем двоюродные братья/сестры, с которыми у респондентов более близкие отношения, чем с родными.
Отношения между братьями/сестрами одного возраста складываются больше как дружеские. Но, в отличие от дружеских, они основаны на длительных взаимоотношениях, нормах дружбы и родства. В нашем анализе роли братьев/сестер, близких по возрасту, скорее походили на роли друзей, чем родственников.
Родители и взрослые дети
Взаимоотношения между родителями и взрослыми детьми – наиболее продуктивные из всех близких и активных связей, обеспечивающие высокий уровень материальной и эмоциональной поддержки. Такие связи настолько широки по видам оказываемой помощи, что, даже ослабев, остаются активными и почти всегда характеризуются поддержкой и близостью. Связи между матерью и дочерью бывают особенно продуктивны.
Это сильные связи, более того, фундамент заботы о престарелых. Родители и взрослые дети друг для друга – первые источники финансовой помощи.
Эти связи более всего выражаются в преподнесении подарков, финансовой и эмоциональной поддержке, заботе о детях и больных членах семьи, при строительстве и сложном ремонте дома. 84% активных взаимоотношений родителей с детьми, по результатам исследования, связаны с эмоциональной поддержкой, а 39% – с оказанием некоторых крупных услуг.
Дальние родственники
Роли непрямых (дальних) родственников отличаются от ролей других родственников и друзей.
От побочных родственников, с которыми имеются активные взаимоотношения, ожидают меньше социальной поддержки, чем от других активных членов сети связей, к примеру, 60% побочных родственников оказывают меньшую эмоциональную помощь, чем 29% прямых родственников. Сочетание меньшего числа активных связей и меньшей вероятности поддержки означает, что дальние родственники – незначительный источник помощи в решении проблем. Исключение составляют ситуации миграции и общетейповые мероприятия (свадьбы, похороны, кровная месть и т.п.). Хотя дальние родственники редко активно оказывают поддержку, их связи достаточны для обеспечения информацией. При этом родственники обеспечивают меньше информации, чем знакомые.
Друзья
Большинство активных и близких членов сети связей, с которыми люди общаются, – это друзья. Дружеские отношения составляют около половины от числа наиболее активных и близких связей. От них исходит около половины связей, обеспечивающих каждый вид поддержки (кроме финансовой).Хотя большинство друзей оказывает несколько меньше помощи, чем родители и взрослые дети, они обеспечивают поддержку в той же степени, что братья/сестры и гораздо больше дальних родственников. Те, у кого нет активных родственных связей, имеют одного-двух близких друзей, которые ведут себя как близкие родственники, надежно обеспечивая широкий диапазон социальной поддержки. Многие дружеские связи дискретны, основаны на добровольных отношениях и функционируют вне групп. Взаимоотношения могут прекратиться, если друзья не оказывают достаточной поддержки. Но при всем этом жители Ингушетии отмечают, что с осторожностью обращаются за помощью к друзьям (и некоторым родственникам). Дело не в том, что друзья могут отказать, а в том, что люди не уверены, имеют ли они право просить друзей о помощи.
Соседи
Связи соседей, наоборот, менее добровольны, особенно между женщинами – домашними хозяйками. Близость превращает активных соседей в основной источник регулярной помощи в уходе за детьми, в домашнем хозяйстве. Но сегодня, когда мобильный телефон и автомобиль являются распространенными средствами связи помощь чаще приходит не от соседей.
Разведенные женщины (9% из опрошенных) не общаются с бывшим мужем и его родственниками, так как те им не помогают в воспитании детей. Только две из них изредка созваниваются с сестрой бывшего мужа или бывшей кхы.
Разведенные мужчины вообще не поддерживают никаких связей с родственниками бывшей жены. «Только иногда, когда встречи не избежать на улице, могу поздороваться».
Из всего вышесказанного мы можем сделать следующие выводы.
Важность родства в Ингушетии наводит на мысль о ее этническом своеобразии. Почему в активных и близких сетях связей так много родственников? Видимо, потому, что обычаи ингушей дают родне право вместе жить, влиять на поведение какого-либо из членов тейпа или же на принятие решения в каком-либо вопросе.
И все же различия между родственниками и друзьями, в том числе в Ингушетии, не просты. Особенно трудно их выявить в семьях, которые живут рядом со своими тейпами. Родственники отличаются от друзей и соседей; отличаются друг от друга и разные типы родственников. Нет прописанных правил, заставляющих родственников помогать друг другу, и есть масса друзей, чьи связи выходят за пределы деловой взаимности. Особенно помогают друг другу родители и взрослые дети, часто при этом не получая удовольствия. Дальние родственники, даже активные, не прилагают особых усилий во взаимоотношениях; они связаны чаще всего формально. Связи братьев/сестер несут поддержку в той же мере, что отношения родителей с детьми, а социально близки к дружбе. Дружеские связи наиболее разнообразны; близкие друзья часто оказывают всестороннюю и надежную помощь, как близкие родственники.
Структурная связанность и нормативная дружелюбность сети родственных связей – основа их разнообразия. (Хорошо бы знать, благодаря чему это происходит – структуре или нормам). Но все же для ингуша огромное значение имеет его принадлежность к своему тейпу. Именно это удерживает дальних родственников в системе личных связей, заставляет помогать друг другу, даже если они не любят общаться. Друзья должны постоянно подтверждать свои связи, в то время как соседи нередко разрушают их мелкими спорами. Родственные связи, наоборот, стабильны, относительно надежны и не нуждаются в равноценной взаимности. Прямые родственники – надежные помощники. Дальние родственники надежны и доступны в оказании мелких услуг, получении информации. По своим отдельным каналам все родственники помогают уменьшать взаимные обиды, преодолевать стрессы и проблемы.
Родственные общины – не только убежище от социальных потрясений, но и активное приспособление для воспроизводства людей и домохозяйств, помогающее людям адаптироваться к окружающему миру.
Значение родственных отношений в Исламе.
Н. Яковлев отмечает, что одной из причин распада родственных отношений является то, что «одни семьи богатеют, другие беднеют. Один и тот же род постепенно расслаивается на семьи разного достатка, и, как бы ни был он дружен и сплочен в отдельных торжественных случаях жизни, это не может помешать росту неравенства и недовольства между отдельными семьями. И вот мы часто можем наблюдать, как скрытое недовольство, чаще всего происходящее из отношений обедневших или богатеющих семей к остальным «середняцким», порождает открытые столкновения, ссоры и недоразумения. Поссорившееся со своими сородичами, такое семейство уже нарочно старается изменить свою фамилию и порвать свои старые родовые связи» [9].Здесь речь идет об экономических причинах распада родственных связей.
Однако существуют и социально-психологические, психологические, личностные и другие факторы, могущие ослабить и даже разрушить родственные связи. Очевидно, следует помнить, что другой человек не меньшая ценность, чем ты сам. И дело совсем не в том, чтобы приносить себя в жертву другим людям, а в том, чтобы уважать права других. Слабые, эмоционально неустойчивые люди часто обвиняют других, а не себя, в своих неудачах. Это психологический механизм защиты. Неприятие, антипатия возникают тогда, когда человек видит в другом человеке соперника. В этом случае отрицательный эмоциональный фон отношений заставляет видеть в другом причину своего неблагополучия, даже если соперничество мнимое.
Конечно, попытка выхолащивать родственные отношения, исключая из них симпатии-антипатии, ни к чему не приводит. Везде, где человек не один, страсти могут вызывать скрытое или явное неадекватное понимание друг друга, конфликтное поведение. Постоянное сравнение себя с другими, своих неудач с успехами других может вызывать зависть. А зависть, как известно, плохой советчик в межличностных отношениях. Она порождается неутолимым желанием иметь все то, что имеют другие люди. Хорошо, если зависть развивается в духовной сфере, тогда она способствует самосовершенствованию, но чаще она заставляет человека действовать во вред другим людям и себе. Поэтому Ислам призывает быть терпимыми. Если у родственника все складывается в жизни лучше, чем у тебя, нужно найти в себе силы порадоваться за него и стремиться к такому же успеху.
По результатам исследования, которое проводилось в 2010 году, мы выяснили, что более 70% населения Ингушетии строго соблюдают все религиозные обряды, и религия является для них особо важной сферой жизни.
В Исламе говорится, что связь родственников заложена в них с самого рождения. Родственники дарованы Аллахом, который навсегда связал их между собой. Именно поэтому разрывание этой связи и прекращение отношений с родственниками строго осуждается и даже запрещается Исламом. Если родственные отношения разрываются без причины, то подобное деяние находит осуждение не только в религии, но и в морали любого общества, даже если его представители не веруют в Творца.
Если же разрыв отношений между родственниками основан на какой-либо причине, пусть даже и уважительной, то всегда существует возможность исправить положение и улучшить связи между близкими людьми. И нужно сделать это, ведь, как говорил имам Али: «Отношения между родственниками влекут за собой любовь друг к другу» (Гурар аль-хикам). В другом хадисе сказано: «Поддерживание родственных связей – причина любви семьи и родных к человеку» (Аль-кафи).
Очевидно, что разрывание связей между родственниками и холод в их отношениях способствуют ухудшению здоровья, настроения, возникновению озлобления, которые считаются столь нежелательными спутниками верующего человека. Поэтому исламская религия предписывает своим последователям стараться сохранить связи даже с теми родственниками, которые сами разрывают их с вами. Подобное старание воспринимается в Исламе как жертвенность ради благого дела.
Отношения между родственниками не ограничены какими-либо рамками, даже незначительное внимание к родне считается проявлением к ней уважения и укреплением связи с ней. Имам Садык говорил мусульманам: «Укрепляйте ваши связи с родственниками, пусть даже посредством глотка воды» (Аль-кафи). В другом известном хадисе говорится: «Крепите родственные узы, делайте это, даже здороваясь с родственниками» (Аль-кафи).
Во время нашего опроса некоторые респонденты говорили о том, что родственники перестают навещать друг друга вследствие завышенных ожиданий какой-либо из сторон или же по причине больших финансовых затрат, которые необходимы для того, чтобы накрыть стол, купить подарки или же из-за банального недостатка времени. В приведенных выше хадисах говорится о том, что в подобных случаях можно и нужно удовлетвориться малым. Ведь можно присесть на несколько минут и узнать о делах и здоровье своего дяди, двоюродного брата, племянника и так далее. Ведь не так уж и много затрат в обычной чашке чая, в беседе за распитием которого можно многое рассказать и столько же узнать о близких людях. И даже проходя мимо дома своей родни, можно, стоя возле двери, искренне поприветствовать родственников и передать им привет от своих домашних. Ведь порой даже такие мелочи способствуют более близким и крепким отношениям. Конечно, не все это понимают, поэтому долг священнослужителей пропагандировать положения Ислама в этой части.
В исламской религии сказано и о том, что поддерживание родственных уз между людьми влечет за собой огромное количество благ и в этом мире, и в мире загробном. В мусульманских сборниках хадисов имеется большое число преданий на эту тему, в которых идет речь о различной пользе и выгоде, берущих свое начало в укреплении отношений между родственниками. Ограничимся лишь несколькими примерами.
Имам Бакир сказал: «Укрепление родственных уз и уважение к родственникам обернется пятью благами: очищением деяний (и их принятием Аллахом), увеличением имущества, устранением бед, легкостью расчета в Судный день и продлением жизни» (Аль-кафи).
От имама Садыка передаются следующие слова: «Укрепление связей между родственниками служит щедрости и великодушию, улучшению нрава, чистоте души, оно увеличивает надел и отсрочивает наступление смерти» (Аль-кафи). «Мы не знаем чего-либо, что продлевает жизнь человека в этом мире, кроме укрепления родственных уз. Случается так, что до смерти человеку остается всего три года, однако он постоянно поддерживает отношения со своими родственниками и уважает их. По этой причине Аллах дарует ему еще тридцать лет жизни, и человек остается в живых еще на тридцать три года. Однако бывает так, что человеку предстоит жить тридцать три года. Но из-за того, что он разорвал родственные узы и прекратил отношения с родственниками, его смерть наступает уже через три года» (Аль-кафи). Мало того, что этот человек проживет короткую жизнь, он еще и лишит себя счастливого удела в загробном мире.
Посланник Аллаха (да благословит Аллах его и его род) говорил, что отрекающийся от своих родственников не войдет в райские сады.
Отношения со всеми родственниками
Мусульманину предписано укреплять родственные связи не только с богобоязненными, набожными родственниками. Укрепление родственных связей – это морально-нравственная обязанность, распространяющаяся даже на тех родственников, которые по каким-либо причинам оступились и ведут неправильный образ жизни.
Отношения с родней необходимо поддерживать в любом случае, даже если они не разделяют наши вероубеждения. Однажды один из последователей имама Садыка спросил его: «Некоторые из моих родственников не веруют в то, во что верую я, они имеют совсем иные мысли. Имеют ли они право по отношению ко мне?». Имам ответил ему: «Да, имеют. Право на родственную близость не аннулирует ничто. Если же родственники разделяют с тобой твою веру, то они имеют к тебе два права – право родственника и право брата мусульманина» (Мизан аль-хикма).
Даже если родственники станут причинять нам обиды и будут негативно относиться к нам, то и в этом случае мы не имеем права разрывать с ними родственные узы. Однажды некий человек подошел к пророку Мухаммаду и обратился к нему: «О посланник Аллаха! У меня есть родственники, с которыми я поддерживаю связь и родственные отношения, но они постоянно причиняют мне мучения. Поэтому я решил порвать с ними связь». Посланник Аллаха сказал ему в ответ: «Тогда Аллах порвет связь с тобой». Человек спросил: «Что же мне делать»? Посланник Аллаха сказал ему: «Одари того, кто лишил тебя чего-либо. Установи отношения с тем, кто порвал связи с тобой. Прости того, кто причинил тебе несправедливость. Если ты будешь поступать таким образом, то Аллах всегда будет поддерживать тебя» (Бихар аль-анвар). В хадисе от имама Али говорится: «Поддерживайте родственные связи даже с теми родственниками, которые разорвали с вами отношения» (Бихар аль-анвар).
Из сказанного видно, насколько важны родственные отношения в исламе. Если бы каждый ингуш узнал это, то стал бы более терпимым к некоторым недостаткам своих родственников; родственники, которые по какой-либо причине находятся в ссоре или обижены друг на друга, стали бы снова общаться. Все это благоприятно отразилось бы на духовной атмосфере в целом в Ингушетии.
Выводы
• Исторически первой формой взаимоотношений между людьми было родство. Люди, с которыми древний человек вступал в частые контакты, были обычно родственниками или свойственниками. Это характерно и для древних ингушей, где тип близких родственных контактов был почти единственным. Он сохранился и позднее, когда перестал быть единственным, хотя и оставался доминантным. Образ жизни и трудовая производственная деятельность ингушей не давала больших возможностей вступать во взаимоотношения с чужими, поскольку формой производства, особенно в горных аулах, были большие семьи. Поселения по большей части бывали таковы, что родственники селились рядом. Потому контакты за пределами собственной семьи были исключительны. Только мимолетное общение на улицах, рынках. Такая форма взаимоотношений отвечала задачам выживания. Сильная организация семьи давала крепкую защиту ингушам, потребность человека в общении удовлетворялась в рамках самой семьи. Тем более что в то время ингуш, собственно, и не имел много свободного времени, которое можно было бы использовать для общения.
• Постепенное усложнение жизни, перемещение ингушей на плоскость, а иногда и за пределы России, рождало новые формы общения людей. Кроме знакомства, для которого характерны кратковременность и поверхностность связей, у ингушей существует довольно устойчивая форма общения – соседство. Соседство важно для ингуша, поскольку отношения с теми, рядом с кем приходится проводить свою жизнь, не может быть поверхностным. Более того, соседство, в отличие от знакомства, имеет, так же как и родство, базу для длительных контактов – это хозяйственная деятельность. Соседство и отличалось по большей части тем, что соседей объединяла взаимная помощь по хозяйству. У японцев, например, есть поговорка, что близкий сосед лучше далекого родственника. К последнему уж точно за помощью не обратишься.
• Древние ингуши знали еще одну форму связей – это дружба. Становление дружеских отношений показывает недостаточность в новых условиях только кровнородственных связей. Дружба первоначально выполняла функции, характерные для родственных отношений. Но были и отличия, и довольно существенные. Дружеские отношения – это личные и добровольные отношения.
• Отношения дружбы были институциализированными, что проявлялось в их четком оформлении. Так, у скифов дружба оформлялась специальным договором с клятвой. В договоре оговаривались обязанности каждой из сторон. Клятва же состояла в заявлении верности. В дружбе, с тех времен и до нынешних, более всего ценится верность. После произнесения клятв производился следующий обряд: надрезались пальцы, друзья смешивали свою кровь в сосуде, отведав этой крови, они становились побратимами, и считалось, что ничто уже не разлучит их. Обязанности друзей состояли во взаимной помощи в ратном деле (по большей части дружба была распространена среди воинов), в быту, в заботе о семье в случае смерти друга. Ценилась дружба очень высоко, поэтому много друзей не бывало, так как при множестве друзей невозможно хорошо исполнять свои дружеские обязанности.
• Подобное мы наблюдаем у ингушей. «Есть особый обряд, с помощью которого два молодых человека, особенно сильно подружившихся, могут на всю жизнь породниться друг с другом, сделаться «побратимами» или «назваными братьями». Для этого почетные старики фамилии, к которой принадлежит один из молодых людей, идут в дом его товарища. За собой они ведут быка или барана для торжественного угощения. Придя в намеченный дом, старики обращаются к отцу и собравшимся там почетным родственникам другой стороны с такими примерно речами: «Мы хотим сделаться с вами друзьями, если вы на это согласны. Наш молодой человек по отцу и по матери хорошего происхождения. Ваш тоже из хорошей фамилии. Если они побратаются, то польза будет от этого для всей Ингушетии». «Мы согласны»,– отвечают старики другой фамилии. Получив согласие, пришедшие сейчас же режут быка, и хозяйка дома начинает готовить угощение. Когда все готово, в комнату, где собрались старики обеих фамилий, подают стакан с молоком и на блюде вареную грудинку, голову и курдюк – почетные части зарезанных животных. Приводят обоих молодых людей: до этого они находятся обычно вместе с молодежью в другом помещении. Старший по летам берет стакан, опускает в него золотую или серебряную монету и говорит друзьям о значении названого братства: «Названые братья ближе всяких других родственников, даже ближе, чем единоутробные братья. В случае убийства одного из них, другой обязан мстить за его кровь, как за родного брата…». Затем оба молодых человека поочередно выпивают молоко из стакана и становятся как бы родными братьями на всю жизнь. Опущенная в стакан монета хранится у одного из них. С этого времени они называются по-ингушски «съевшими клятву друзьями» («дуу беа дуоттагый»), а по-русски это обычно переводят «присяжные братья».
Сегодня такой обряд изжил себя.
• Родственные отношения основаны на общности происхождения, связи по рождению. Число лиц, включенных в родственные отношения, зависит от многих факторов: фактическое число родственников, близость проживания, культурные традиции. Для россиянина, городского жителя в связи с тенденцией к нуклеарной семье круг родственных отношений замыкается в пределах 5–10 лиц, к ним причисляются лишь кровные прямые родственники (братья, родители, прародители, дети).
• В Ингушетии национальные и культурные традиции требуют включения в число родственников лиц более отдаленной и непрямой степени родства. Однако и у нас можно говорить об общей тенденции сужения круга лиц, с которыми личность поддерживает отношения родства.
• Так как человек не волен выбирать лиц в отношениях родства, то личный выбор и предпочтение выражаются в ориентации на разные формы отношений: отношения могут принимать форму приятельских, дружеских, товарищеских. Несмотря на это, все родственные отношения имеют одинаковый базис, единую функцию: забота о поддержании физического и социального благополучия членов родственной группы, защита их здоровья, социального положения, чести, достоинства. В исследованиях антропологов прослеживается представление о роде как социальной общности, выполняющей задачи выживания и процветания членов рода. Видимо, эта функция характерна и для современных отношений родства, хотя и в более скрытом виде. Анализ норм, регулирующих родственные отношения, семейных традиций и обрядов, некоторые эмпирические исследования содержания родственных отношений позволяют считать выдвинутое предположение о функции родственных отношений вполне обоснованным.
• В соответствии с основной функцией родственные отношения имеют специфические проявления: забота, участие, помощь в житейских делах и т.д. Забота о благополучии членов родственной группы прочно укоренилась в обыденном сознании как родительский, сыновний, родственный долг. Эта функция закрепилась также в нормах нравственности, религиозных, национальных традициях, институционализирована в нормах гражданского и семейного права.
• Необходимо более полно исследовать весь круг проблем, связанных с родством, соединить воедино большой, но разрозненный материал, прямо или косвенно имеющий отношение к функционированию системы родственных связей и отношений.
• Материалы такого исследования можно использовать в обобщающих трудах по истории и этнографии ингушей и народов Кавказа в целом. Кроме того, они могут найти применение в учебном процессе, в системах общего и профессионального образования, а также при подготовке учебников и учебных пособий по истории и этнографии ингушей. Следует учитывать при этом большой нравственный, гуманистический потенциал, который содержит любая система родства. С успехом можно использовать его при составлении учебников и учебных пособий по этике и этикету ингушей, в повседневной практике образования и воспитания детей и молодежи и т.д.
Источники и литература:

1. Алешина Ю. Е. Цикл развития семьи: исследования и проблемы. –«Вестник МГУ». Сер. 14. Психология. 1987, №2, с. 60-62.
2. Аляутдинов Ш. Он и она. М., 2003.
3. Антонов А. И. Опыт анализа взаимоотношений супругов. – Проблемы социологического изучения семьи. М., 1976.
4. Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология структуры и процессов). – Учебное пособие для вузов. М., 1998.
5. Бердяев Н. А. Об иерархии ценностей. – Судьба России. М., 1990.
6. Гаджиева С. Ш. Семья и семейный быт народов Дагестана в XIX– начале XX в. М., 1967.
7. Елизаров А. И. К проблемам поиска основного интегрирующего фактора семьи. – «Вестник МГУ». Сер. 14. Психология. 1966, №1, с. 43 – 54.
8. Захаров А. В. Традиционная культура в современном обществе. – «Социологические исследования», 2004, № 7, с. 105 – 115.
9. Ингуши: сборник статей и очерков по истории и культуре ингушского народа. Сост.: А. Х. Танкиев. Саратов, 1996.
10. Кудусова Ф. Семья и семейный быт ингушей. Ростов –на-Дону, 2005.
11. Культура семейных отношений. Сборник статей. 2-е изд., доп. и перераб. М., 1985.
12. Кущетерова Ф. Т. Религиозные традиции карачаевской семьи и их влияние на воспитание семьянина. – Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру. Пятигорск, 1997, с. 156-174.
13. Магомедов А. А. Семья на Северном Кавказе. Ставрополь, 1999.
14. Северный Кавказ: Человек в системе социокультурных связей. М., 2004.
15. Соловьев Н. Я. Брак и семья сегодня. Вильнюс, 1997.
16. Социология семьи: Учебник. Под ред. проф. А. И. Антонова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005.
17. Рызганов С. Р. Семейные традиции в воспитании. – Высшая школа: гуманитарные науки и гуманистические основы образования и воспитания. Ч. 3. Психология. Педагогика. Чита, 1996, с. 39-42.
18. Харчев А.Г. Брак и семья в СССР.

З.М.-Т. Дзарахова
ЛОВЗАР – КАК СОЦИАЛЬНЫЙ И ДУХОВНЫЙ ИНСТИТУТ
Каждый народ уникален, и культура созданная им, уникальна. В осознании этого феномена кроются пути воздействия на мышление отдельных людей и общества. «Культура есть живой процесс, живая судьба народов», – говорил Н.Бердяев. И никто, кроме этого народа, не в состоянии сохранить свою культуру, которая и есть среда выживания собственно этноса, и духовный стержень последующего поколения. Культура народа – это язык, традиции, обычаи, нравы, праздники, материальные и духовные ценности, в числе которых «ловзар» занимал и занимает немаловажное место.
Само название «Ловзар» в переводе с ингушского языка на русский означает игрище. Оно выходит за рамки просто увеселения. Это было значительное зрелище, состоявшее из спортивных состязаний, – джигитовки, стрельбы из лука, метании камня, скачек и других видов спорта. Проводились такие праздники, как правило, на открытых пространствах. Время проведения «ловзар» было и местом встречи значительного числа людей для отдохновения. Совместное участие людей в праздниках и других мероприятиях вело к прочным связям между людьми. Заключительной частью этого огромного действа под названием ловзар являлись танцы и песни, загадки и шуточное сватовство. Со временем танцевальную часть этого большого действа и свадьбу стали называть одним словом «ловзар».
Игрище «ловзар» было насыщено глубоким нравственно-эстетическим содержанием. Здесь имели место юмор, шутки, ирония. Обязательным условием на всех торжествах у ингушей являлись скачки [4]. Они обычно превращались в большое общенародное празднество. Проводились игрища по различным поводам: свадьба, поминки, встреча гостя, рождение ребёнка, чествование божеств, коллективный труд «белхи» и т.д. Аналогичные мероприятия мы встречаем в культуре народов Кавказа, и об этом пишут учёные: Ю.И.Семенов [28], Ю.Ю.Карпов [19], Б.Х.Бгажноков [7], Е.М.Шиллинг [43], Л.В.Верданян [8] и др.
Праздничная культура, как проявление художественно-выразительного, символического содержания рассматривались Ч.Ахриевым [4], Б.Далгатом [11], Л.Семёновым [30], М.Ужаховым [40], А.Танкиевым [34,с.64-79], А.Мазаевым [24], З.Мадаевой [25] и др. Фрагментарное описание ингушских танцев встречается в трудах Я.Рейнеггса [27, с.26-35], И.Бларамберга [6, с.95], А.Зиссермана [15], Е.Шиллинга [44], Н.Яковлева [47], Б.Далгата [12] и др. Есть статьи отдельных авторов, описывающих ингушские танцы: Р.Куркиев [22], Д.Хожаев [42,с.19], Л.Агиева [2, с.10]. Отдельного исследования, посвящённого ингушским праздникам и всему институту «ловзар» нет и до сих пор.
Ловзар имел свои разновидности. Надолго оставляли добрые впечатления женские праздник «Сесарий -цей» и праздник в честь Тушоли. Для праздника приглашали скрипачей. Об одном из таких праздников, увиденных им в детстве в 1881 году, 110-летний старик Эльмурза Умаров из с.Барсуки вспоминал: «Тушоли был чуть ли ни первым праздником в горах…» [39, с.230-233] На этих праздниках исполнялись массовые хороводные женские танцы.
Всенародные праздники вызывали большой интерес. Для молодёжи они были особенно желаемы. Юноши готовились к предстоящим праздникам оживлённо, пребывая в постоянных тренировках. Ни тяжелые условия жизни, ни «житейские невзгоды не могли заслонить от юности надвигающуюся радость» [5,с.119]. Для желающих принять участие в джигитовке, танцах, красноречии не было ограничений. На праздник собиралась молодёжь со всех краёв. Состязания, верховая езда, борьба, стрельба, песни, танцы, остроумные вопросы сменяли друг друга, наполняя особым настроением всех присутствующих. Лучшей школой мужества и отваги являлась для молодых горцев джигитовка.
Лошадей готовили к состязаниям 2-3 месяца. Их приучали не бояться обрывов, пропастей, горных речек, плохих дорог. Во время тренировок лошади пробегали по 30-40 километров за один пробег в различных горных условиях. «Смелые всадники приучают своих скакунов бросаться стремглав с утесов и крутых берегов в реку, не разбирая высоты и глубины. Это отчаянные навыки, которые подвергают опасности наездника и лошадь, помогают и спасают их от опасности попасть в руки неприятеля в случае погони… Лошадей, готовя к соревнованиям, купали в холодной воде по 3-4 раза в день. Кормили чистым зерном. Некоторые наездники кормили своих лошадей жареной кукурузой и поили чаем» [13,с.242], – писал С.Броневский. О соревнованиях в ингушских аулах, важной задачей которых была выработка морально-волевых качеств: мужества, решительности, стойкости, отваги, самообладания пишет А.Краснов. Эсмурза Куриев в 1940 году вспоминал, как его дед, а затем и отец готовили юношей к этим праздникам. Помимо владения верховой ездой и владения оружием, их учили стрелять, совершать многодневные походы.. Они могли какое-то время жить в ущелье с ними. Дети сами добывали себе питание. И начинались дни, заполненные скачками и рубкой лозы, джигитовкой и стрельбой, лазанием по деревьям и скалам, плаванием и переправой с оружием в руках через горную реку, бегом и прыжками, метанием камня и поднятием тяжестей [21,с.31]. «Горец должен быть сильным, отважным, ловким, – считали сами горцы. – Умение рубить не топором, а шашкой, уметь стрелять метко и скакать на коне сквозь непроходимую чащу девственных лесов и прятаться в них от врагов. Всё воспитание горцев этому и было подчинено» [29,с.90], – пишет Н.Семёнов. Учёный-кавказовед Ф.И.Леонтович в своей рукописи «Быт и воспитание горцев» приводит интересные сведения о состоянии физического воспитания ингушей, называя сложные элементы состязаний [23,с.11].
В процессе праздника юноши демонстрировали силу в поднимании тяжестей, меткость в стрельбе, ловкость и храбрость в единоборстве, смекалку в решении задач, искусство джигитовки, изящество, ловкость и умение легко и непринужденно управлять конём. «Каждый всадник должен был показать элементы джигитовки с кинжалом в зубах. Это было обязательное условие. Очень часто среди участников бывали и такие, которые гарцевали с несколькими кинжалами в зубах. Завершая соревнования, проводились скачки. Дистанция в горных условиях не превышала 12-15 километров, и к скачкам допускались 5-6 человек. Надо было пройти очень опасный путь: скакать по узким дорогам, над пропастью, по краю обрыва. На равнинном месте расстояние скачек доходило до 50 километров, и для участия в них допускалось 11-12 человек» [23,с.11].
Кавказцы вообще любили скачки. Эту черту отмечал кавказовед Е.Шиллинг: «Обычаем, первоначально связанным с прежним боевым укладом жизни, нужно считать конные скачки, бытовавшие до недавнего времени. Поводы для их устройства были различны: в честь рождения сына, в знак уважения к почетному гостю, в день первой запашки, и наконец, просто по решению общества» [45,с.61]. Многие путешественники и исследователи жизни и быта народов Кавказа отмечали особый колорит наездников. Джигиты приводили в восторг зрителей головокружительными кульбитами молниеносной быстроты. Мастеров этого искусства можно было бы назвать акробатами. Они безукоризненно владели своим телом, выполняя различные трюки и упражнения на полном скаку. Конь служил мерилом отваги и гордости [16,с.181], что подтверждалось и в ходе соревнований. Джигиты могли на полном скаку производить меткие выстрелы в определенный предмет.
Вот что писал об этом очевидец: «Ловкие наездники, имея луч и стрелы наготове, летят на лихих скакунах один за другим. Всадник не управляет поводьями, а только левая нога его остаётся в седле, а весь корпус держится ниже гривы лошади. Мчась, как вихрь, в этом трудном положении мимо шеста, наверху которого прикреплён кувшин с призом, всадник спускает лук в то мгновение, когда его лошадь на всём скаку равняется с шестом, и пернатая стрела вонзается в столб. Кувшин разбившись, падает иногда к ногам зрителей, а возвращающийся всадник поднимает приз с земли на полном скаку» [17,с.215-216]. Восторженно описывал Н.Грабовский один из видов состязаний. Выкапывали яму в земле, в которой помешался баран так, чтобы спина была на уровне земли. Затем, на плетень с четырёх сторон клали камни, после чего начинались скачки. «Цель этого состязания заключалась в том, чтобы наездник на полном скаку лошади вытащил барана из ямы, поймав за рога. Это было под силу не каждому. К этому виду долго и упорно готовились. Вытащить барана мог смелый, сильный, умеющий хорошо и свободно держаться на лошади наездник. Очень часто случалось, что вытащить его так и не могли. Тогда хозяин устраивал простые скачки или джигитовку. Победитель получал барана. Все родственники и друзья отправлялись к победителю, и там продолжался праздник, который сопровождался обязательно танцами» [13,с.242]. Точа Дзарах из с.Фалхан исправно мог выигрывать такое состязание [И.Сампиев]. Часто случалось, что вытащить барана так и не могли. Тогда хозяин устраивал простые скачки или джигитовку.
Для того, чтобы быть признанным победителем всех видом соревнований юноши должны были проявить силу в тяжеловесном искусстве. Так исследователь Л.Семенов пишет о предмете, который встречался на таких состязаниях: «В местном музее имеются следующие предметы, поступившие в 90-х годах из святилища Маги-Ерды: небольшой черный камень, имеющий с одной стороны пять круглых углублений, с другой – два; камень этот некогда служил для испытания зрелости юноши: испытуемый должен был вложить пальцы в углубления камня и поднять его..» [31,с.130-131]
Девушек праздник волновал не меньше. Они готовили подарки для юношей – предметы рукоделия. «Не так уж много веселья выпадало на их долю, чтобы оставаться равнодушными. Где, как не на празднике юношей, могли они показать себя и увидеть сразу всех своих сверстников, да еще в лучшем виде. Это торжество всегда завершалось танцами и игрой в сватовство» [5]. Победитель награждался обязательно оружием, занявший второе место – черкеской, третье – башлыком. Черкеску и башлык шили самые красивые девушки села, они же и вручали награды. Оружием награждал старик, признанный как майра къонах (мужественный мужчина). После этого обязательно устраивались танцы [13,с.316].
Юноши проявляли особую галантность, зная, что за ними наблюдают девушки. Победивший в соревнованиях, получал право на первый танец с девушкой, слывшей в народе красивой и благородной, заслужившей такое отношение умением достойно вести себя и знанием всех тонкостей г1алг1ай г1улакх (ингушский этикет). В честь победителей исполнялись песни:
«Пусть бы гора та медною была бы,
А ручей, с него бегущий был бы золотым,
И галька в ручье там была б золотою.
Твоего иноходца подковы серебряными были бы,
И гвоздиками золотыми были б подбиты они.
Укрывающая тебя бурка была б андийскою,
А башлык накрывающий, пуховым был бы
Дорога, которой ходишь ты золотою была бы…» [35]

Скачки устраивались по различным поводам.
Некогда ингуши отмечали г1алг1ай мархий ц1ей (букв. ингушский месяц пасхи). Праздник был схож с грузинской пасхой. Начинался он у храма Тхаба-Ерды, откуда затем люди расходились по своим селениям молиться в Ердах (т.е. в храмах). Один из таких праздников описан ингушским этнографом А.Тутаевым в своей работе «Галгаевский календарь» [10, 230-233]. Принять участие могли желающие со всех сёл. Скачки эти были приурочены к поминанию покойников. Лошадей осматривала комиссия, отбирала из них 50, определяла дистанцию, условия и начало соревнований. Переночевав в селении Цори, всадники собирались в обозначенном месте. Скачки начинались строго после объявления старта. Победители отмечались призами. Так в одном из таких мероприятий: «1-й призёр получил черкеску с газырями. 2-й призёр получил бешмет шерстяной. 3-й призёр получил ноговицы, чулки и чувяки кожаные» [32, с.233], – пишет А.Тутаев.
Игрище проводилось с особой торжественностью на свадьбах, точнее являлось привычной, прочно устоявшейся реакцией на брак. Свадьба не мыслилась у ингушей без ловзар. К предстоящей свадьбе в селе юноши и девушки готовились заблаговременно. Праздники становились общими.
Свадебный экипаж сопровождали всадники. Время от времени они устраивали между собой соревнования. Здесь проявлялась спортивная подготовленность юношей: самообладание (денал), храбрость (майрал), ловкость (кадайл), меткость в стрельбе. Искусные наездники давали целое красочное представление, демонстрируя высокое искусство управления конём. «Наездник то мчался к препятствию, то в последнюю секунду поднимал коня на дыбы и поворачивал назад» [36,с.58]. Заслышав знакомую мелодию, которая так и называлась «ды хьовзабу йиш» (букв. перев.: мелодия под которую «кружат коня») конь начинал грациозно танцевать. По словам информатора Баркинхоевой Касрат (83 года), это было удивительным зрелищем, когда всадник и лошадь в своём искусстве сливались как бы воедино.
Весёлое настроение сохранялось и во дворе невесты. Девушек-гостей приветствовали юноши, и игра «ловзар» уже продолжалась в виде вопросов-головоломок, шуточного сватовства, танцев. Здесь проявлялись смекалка и умение поддерживать веселье. Игра развивала гибкость и пластичность ума.
К юношам-гостям приглашали для общения девушек.
Девушки разных сторон могли обмениваться шуточными попевками, подшучивая над противоположной стороной [47,с.228]. Это было и театральным искусством, способностью вживаться в образ.
Некоторые из таких песен сохранились в памяти, вошли в различные сборники по фольклору, их переводы были опубликованы Измайловым З. в работе «Ингушское народное творчество и ингушские песни». Так, обращаясь к невесте, пели:

«Достался б мне ястреб как тебе,
На острие иглы станцевала б я.
Достался б мне сокол как тебе,
На медном напёрстке станцевала б я.
Вперёд луны всходящая яркая звезда,
В полную пригоршню досталась тебе.
Вперёд солнца идущий солнца блик,
В объятия охапкой достался тебе» [перевод В.Хамхоева].

Каждая сторона в остроумии старалась превзойти другую. В песнях звучали пожелания и этические поучения.

«Вперёд не посмотрев, ноги не ставь,
Назад не оглянувшись, слова не молви,
Не то под сломанным мостом выросшей почтут тебя.
В неработающей мельнице выросшей почтут тебя…» [18, с.30]
Свадебные песни всегда пели экспромтом. В них повторялись строчки, что давало возможность обдумывать содержание и рифму последующего за ним стиха, продолжить предыдущую мысль. «Все участники торжества стремились показать что-либо особенное, подчеркнуть мастерское, свободное исполнение предписанных церемоний, снабдить их дополнительными очень яркими, а порой и неожиданными действиями» [18, с.25]. Тон праздничности проступал во всём.
Дорога домой становилась особенно интересной. Невесту везли с шумом, песнями, плясками, джигитовкой, пальбой из ружья, танцами. Заслышав музыку, без стеснения и приглашения присоединялись люди к веселящейся молодёжи, высказывали благопожелания и вместе с ними праздновали. Танцующие пары сменяли друг друга… И снова кортеж продолжал путь.. [12, с.325]
Музыка сопровождала гостей всю дорогу, но самой желанной в дороге была музыка, под которую «кружили коня» [т.е. музыка, под которую кони гарцевали], иногда звучали слова:

«Крутани-как коня, добрый молодец!
По кругу коня поведи, добрый кант.
Сам-то хорош ли? Конь твой пригож ли?
И родовит ли ты, добрый кант?
Сам ты хорош ли, добрый кант?
Родом хорошо ли ты, добрый кант?» [К.Баркинхоева]
Снова и снова мчались кони к обрыву, и от края пропасти начинали свои танцевальные движения в такт музыке, грациозно приближаясь к фаэтону, из которого доносилась знакомая мелодия, и совершали поклоны в знак благодарности за хорошее исполнение. «Демонстрация меткости стрелками, видимо, расценивалась как наличие в свите людей, которые в совершенстве владеют оружием и сумеют с честью противостоять злу. Она также являлась демонстрацией физических способностей, мощи, удальства тех, кто сопровождал невесту, нес ответственность за её доставку» [14,с.77].
Лихие джигиты в народе славились. Некоторое время в горах Ингушетии, в свадебных торжествах особым талантом в джигитовке славился Аси Даскиев из аула Таргим. На своём вороном скакуне арабской породы он перепрыгивал через фаэтон с невестой, а Хасбот Местоев из селения Барсуки искусно джигитовал на коне кабардинской породы среди посуды с едой, расставленной на земле, не касаясь ни одной тарелки. Вари Цицкиев, житель селения Длинная долина, пролезал под животом скачущей во весь опор лошади и вновь оказывался в седле. Когда он появлялся на другой стороне из-под живота лошади, подбрасывали вверх папаху, и он в таком положении, как правило, попадал в неё выстрелом из пистолета [13, с.241]. Остался в памяти людей Точ Дзарах из селения Фалхан, о котором молва шла: «1аьржача ферта юкъе дото пела ловздаь Дзарах», что означает «Дзарах, который играл серебряным стаканом на чёрной бурке». Он мог пустить коня во весь опор, при этом не разлить воды из серебряного стакана, который ставил на плечо поверх чёрной бурки [И.Сампиев].
Искусные наездники демонстрировали виртуозность своих четырёхногих друзей, превосходя друг друга в джигитовке. Импровизация распространялась и на всех участников театральной процессии. Юноши могли заказать песню через остроумную загадку. Так однажды юноша обратился к гармонистке:
«Можешь ли ты исполнить такую песню, которая утолила бы жажду юноши, желающего выпить горный поток, голодного настолько, что готов все камушки с этого родника съесть?» [Х.Тангиева]
И гармонистка тут же сочинила слова, музыку, и исполнили новинку. Показателем жизнеутверждающего начала ингушей являлось присутствие на увеселительных мероприятиях, а на свадебном торжестве особенно, шута – жуккарг, роль которого сводилась к сохранению праздничного настроения у всех через добрый смех. На его шутки не положено было обижаться. Подробно роль шута показана Тариевой Л.У. в статье «К вопросу об ингушских жуккаргаш» [38, с.87-93]. Активной была роль жуккарг в свадебных торжествах ещё в начале Х1Х века, но по рассказам информаторов можно определить, что ещё в середине Х1Х века жуккаргаш имели широкое распространение.
«Непременным атрибутом жуккарг был гударг (стул) небольшого размера, на котором он сидел, стоял и даже спал. Шут постоянно таскал его за собой, а мог и забыть его где-нибудь – тогда кто-либо подносил стульчик к нему, напоминая о пропаже. Жуккарг без устали, всем подряд, предлагал сесть на свой стул и старцам, и молодым, и детям, дарил его кому ни попадя. Никто не изъявлял желания садиться на его стул, разве что дети, да и то случайно» [38, с.89].
«Как правило, первой «жертвой» его шуток становился ответственный за котел с мясом, т.к. именно вокруг него и разворачиваются первые действия утром в день свадьбы. Котел (я1й) является первым и важным элементом свадьбы, он, как «завязка» в сказке, утром «включает» свадьбу. Ответственного за котел назначали заранее и если он хотя бы на минутку оставлял котел без присмотра, его осуждали и в другой раз ему не доверяли быть хозяином котла, ибо столь важный объект должен быть под обязательным и постоянным присмотром. Как правило, один из ближайших родственников жениха подходит к котлу в доме невесты, одаривает деньгами ответственного за котёл. Шут замечал всё:

«О, хозяин котла, ты куда ушёл,
Куда ты пропал, оставив котел,
… Я гордый, славный шут,
Я стану хозяином тут,
Сваты, что за невестой придут,
Только мне подарки дадут» [38, с.88-89].

Жуккарг принимал участие во всех действах, происходивших в этот день и во дворе невесты, и во дворе жениха. Одевался он с чужого плеча, как правило, несуразно. Одежду компоновал из элементов женского и мужского костюмов. И этим вызывал смех»[38,с.88-89]. Жуккарг мог облачаться и в козью шкуру. Если же присутствующие нарушали этикет, или же халатно относились к своим обязанностям, тут же жуккарг через смех приводил всё в соответствие с нормой. «Например, гости со стороны матери (захалаш) должны лишь гостить и веселиться на свадьбе и если, вдруг, кто-то из них начинал помогать по дому в день свадьбы, или же распоряжаться процессом торжества, жуккарг громко «вещал», обращаясь к ним:

Есть у нас наследники, люди есть свои,
Чтобы с честью исполнить свой долг,
Идите, садитесь на место своё,
Сидите и ждите, накроют вам стол» [38, с.88-89].

Присутствие на свадьбах жуккарг создавало весёлое настроение. Без шута свадьбы проходили тихие. Жуккарг могли пригласить, но мог он явиться и без приглашения. Присутствие такого персонажа снимало напряжение обыден-ности. О приближении свадебного кортежа обычно жуккарг узнавал первый, и тут же, обращаясь к старшему, ударяя посохом о землю, начинал импровизацию:
«Ну-ка, глянь сюда, вожак,
Ты кого во двор привёл,
Где глаза и уши ваши,
Эту несчастную, где вы нашли?
Вас за солнцем посылали,
вы же чудище привезли»» [38, с.88-89].
Почётное место во время ловзар занимали старцы. Рядом располагались молодые мужчины. По одну сторону большого круга становились девушки. Замужние женщины участия в ловзар не принимали. Проведение игры требовало от тамады юношей и тамады девушек большого интеллектуального напряжения. Они старались сделать игру интересной для всех. Особый интерес вызывало и шуточное сватовство.
Бегашха зоахалол (шуточное сватовство) – это уникальное творение народа, игра мысли и слова, которая происходила во время встреч молодёжи на всевозможных массовых мероприятиях. Игровое сватовство состоит в том, что молодой человек делает через посредника предложение девушке, а девушка даёт согласие, но это их ни к чему в будущем не обязывает. И сегодня такие мероприятия встречаются. Этикетные ситуации, связанные с праздниками немного отличаются от прочих этических традиций не только спецификой содержательной части, но и отказом от тех или иных форм повседневной культуры общения, этикета, усилением акцента на отдельных сюжетах, на второстепенных нормах общения.
На самом почётном месте среди мужчин сидит тамада. Его авторитет непререкаем. Рядом сидит «балагур», который в ходе всего мероприятия добивается весёлого настроения у присутствующих. Он может шутить, вставлять реплики, перебивать разговор, т.е. исполнять роль потешника. Все остальные юноши, несмотря на то, что идёт игра, подчиняются строгим правилам этикета.
Юноши приветствуют девушек стоя. Мужчины садятся, девушки остаются стоять. После взаимного приветствия они включаются в игру, в которой раскрывается их духовное богатство, кругозор.
Сватовство (зоахалол) начинает юноша, сидящий сразу после тамады. Он сватает тамаду девушек за тамаду мужчин: «Сигалача оалхазарий тхьамада лоаман лаьча сана, лаьттарча оакхарий тхьамада из ц1окъа лом сана» [3,с.34] тха тхьамада … (Подобен орлу, тамаде небесных птиц, подобен льву, царю зверей наш тамада …) и заканчивает свой рассказ о хороших человеческих качествах «жениха» вопросом: «Согласна ли ты выйти за него замуж?», на что тамада девушек даёт положительный ответ.
После состоявшегося «сватовства» тамада девушек считается «невестой» тамады мужчин и «снохой» для всех присутствующих «братьев жениха», и готова помочь им в деле сватовства.
«Зоахалол» – речь сватовства, – может краткой, но и значительной по объёму. Богатейший запас стилистических средств помогал облечь мысли в наиболее выразительную форму. Употребление пословиц, поговорок, крылатых выражений украшали речь. Используемые автором метафоры могли красочно, кратко, выразительно передать самый сложный смысл. Память бабушек и дедушек донесла до нас некоторые из таких бегашха зоахалол:

«Ты для меня цветок в поле, радующий глаз,
и студёная вода в жаркий полдень,
и солнце в непогоду,
и смысл жизни моей дальнейшей.
Согласна ли ты, чтобы я был зонтом для тебя в
непогоду, укрывающий тебя от дождей?
Живым теплом, когда нет огня?
Хочешь ли ты при себе иметь такого как я,
Согласна ли ты иметь такого раба для себя?»

Содержание жанра меняется вместе с изменяющимися условиями жизни, из эпохи в эпоху, но неизменным остаётся одно – девушку «убеждают» в том, что её «жених» – один из самых лучших юношей. Здесь можно обратить внимание на тот факт, что шуточное сватовство в некоторой степени как бы импровизирует реальное сватовство, в ходе которого роль сватов обязывает восхвалять сватающегося юношу так, чтобы можно было рассчитывать на благополучный результат.
Каждый последующий юноша, с позволения тамады девушек «сватает» девушку сидящему «выше». Сватающий расхваливает своего ближайшего соседа, говорит о подвигах, которые он «совершал», о его достоинстве и богатстве, и спрашивает тамаду девушек: «Кого бы вы могли из своих подруг предложить нам в качестве невесты?»
Тамада девушек называет имя ближайшей от себя девушки.
В ходе сватовства проявлялась неординарность мышления. Молодёжь прислушивалась друг к другу, вбирала уроки нравственности, старалась делать для себя полезные для жизни выводы. Положительный ответ «невесты» в игре напоминал о том, что нравственная сторона сватающихся, должна быть достойной.
Содержание самой речи «зоахалол» меняется со временем. Если раньше, говоря о юноше, рассказывали о бесстрашных его походах, мужестве, стойкости духа, то сегодня, пытаясь дать юноше хорошую характеристику, тамада часто говорит о том, каким надёжным товарищем он является, как много времени и сил он отдаёт образованию. Тамада «сватает» девушку за юношу в шуточной форме, но и при этом особый акцент делает на категориях ингушской этики: сабар, сий, майрал, къонахчал, денал, яхь, (терпение, честь, храбрость, мужество, самообладание, благородное соперничество). Это черты, обладание которыми возвышало и возвышает человека и в древности и в настоящее время.
После полученного положительного ответа юноши благодарили словами: «Ираз долаш вахар хилда шун» (Дай Бог вам счастливой жизни). Встречались ситуации, когда за парня «сватали» девушку, заведомо зная, что он к ней не равнодушен. «Заключение родства» в шуточном сватовстве облегчало для юноши переход к серьёзному сватовству.
Особый интерес вызывает логическая заострённость и комичность вопросов и ответов. Юноша может спросить: «Сотворили его вместе с сотворением мира, исчезнет оно лишь с исчезновением вселенной, не сгниёт оно, даже если его закопать в землю, не исчезнет оно, даже если бросить в воду, не сгорит оно, даже если его бросить в огонь? Что это?». «По моему разумению, это присущие благородному человеку честь и благородство»,– отвечает девушка.
Острота вопроса вызывала адекватные ответы. На протяжении всей игры чувствовался общий духовный подъём и поэтический настрой публики. «Как нигде в другом месте здесь можно почувствовать пульс жизни, освященной ингушским представлением о справедливом и благом, великом и возвышенном. Вот почему млад и стар, с удовольствием наблюдают за всем здесь происходящим. Это действо ничто иное, как гимн жизнеутверждающего ингушского оптимистического начала!» [48]
После каждого положительного ответа, для более близкого знакомства со «снохой», исполнялся танец – «несий болар довзийта халхар» (букв.перев.: узнать походку снохи через танец), «найца болар халхар» (букв.: походка «зятя» я танце). На танец их вызывал ведущий ловзар. Им мог быть йиший во1 (племянник по матери) или найц (зять). Все зрители ещё раз убеждались в том, что танцующие партнёры являются гармоничной парой. Танцующая пара приводила в восторг изяществом, грацией движений. Особо восторгались зрители спокойно-женственной осанкой девушки и страстностью движений юноши. «Их танец-это нечто необычное!» [6, с.217], – писал И.Бларамберг.
Танцевали все, или почти все. В ингушской среде были признанные танцоры, скрипачи, гармонисты. В народе были широко известными исполнители песен и мелодий на музыкальных инструментах. Из тростника и кости готовили духовые инструменты. О развитии музыкального искусства у ингушей говорит название музыкальных инструментов, известные в прошлом ингушам: жирг1а – бубен, паьшк – волынка, т1аьраска – шарманка, зурма – зурна, фата – барабан, ч1ондарг – скрипка, дахчан пандар – двух или трёхструнная балалайка, каьхат пандар – гармошка и др. [41, с.153]. Были распространены свирели, волынки и флейты. Из козьих костей – бедренной части делали музыкальный инструмент – зурну. Особой популярностью пользовалась у ингушей скрипка – чондыргь со смычком. В конце Х1Х века в народе слыли имена исполнителей мелодий на скрипках: Осман Барахоев (с.Барах), Хамид Богатырёв (с.Эгикал), Джахар Дхарахова (с.Фалхан), Заам и Тотарч Мерешковы (с.Ангушт), Эсмурза Куриев (с.Нясаре), музыканты из с.Цори и многие другие.
В ХVIII-Х1Х вв у ингушей выли разные виды танцев. Это «Массовый круговой танец мужчин», «Танец девушек», «Танец мальчиков», «Плавный танец и танец с кинжалами», «Боевые танцы ингушей», «Танец Казбекский», «Массовый круговой танец женщин» [22] и др. «Пляска же их начинается сперва всякого рода опасным прыганием, потом, когда уже сие многими плясунами было повторено, взявшись за руки, поют в коротких и обрывистых словах и пляшут длинными рядами, иногда делают круг, который то разрывают, то опять соединяют, и, наконец, оканчивают таким же опасным прыганием, которым начали свою пляску» [27, с.26-35], – писал Я.Рейнеггс о круговом танце мужчин, который наблюдал в 80-е годы ХVIII века близ селения с. Ангушт.
Ряд других танцев, описанных исследователями приводит Р.Куркиев в своей статье «Из истории ингушского танца». «Несколько прихорошеньких девушек, одетых в длинные красные или жёлтые сорочки, ахалуки, подпоясанные ременными кушаками, по горскому обычаю, импровизировали в честь мою песню, превознося мою храбрость, отвагу, меткость в стрельбе, ловкость в верховой езде и т.п. После, под звуки балалайки и другого инструмента, по волосным струнам коего играют смычком как на виолончели, три девушки показывали мне образец своей живой, грациозной пляски, выделывая с необыкновенной быстротой мелкие, частые па и становясь на кончики больших пальцев, как наши балетные танцорки» [22]. «Все зрители, сидящие в кругу, поют и под звуки каких-то свирелей, волынки или флейты подзадоривают юных танцоров проявить их силу и искусство; в то время все, кто хочет, выходят один за другим, исполняя всевозможные движения и сальто-мортале. Когда все танцоры повторили те же фортели под бурные аплодисменты собравшихся, они берутся за руки и, танцуя, поют. Иногда они образуют один большой круг, который то расширяется, то сужается, затем танец заканчивается теми же прыжками, которые имели место ранее» [6, с.217].
Сегодня эти танцы исполняются в основном профессиональными творческими коллективами.
В старину во время ловзар можно было слышать песни о любви. Играя на гармошке, девушка в иносказательной форме через песню могла выразить свои чувства, что не оставалось незамеченным молодёжью. В песнях высказывалось то, о чём в реальной жизни не положено было говорить.
«Как лесной голубь воспевает Сеска-Солса /нарта/
так хочу я говорить о тебе.
Будь ты милым Богу!
По шагу узнаю я твоего сурового коня;
По размаху (руки) узнаю твои широкие плечи…
Божье здоровье твоему статному стану,
Салам моаршоал твоему милому разговору» [12, с.331-332].
Желая выразить исключительность избранного сердцем юноши, девушки в песнях проводили аналогию с явлениями природы:
«Так много звёзд на небе,
Как прекрасна среди них одна звезда» [9,с. 298]
Существовали и дошли до нас правила поведения во время танца, которым придавалось особое значение. Это порядок взаимоотношений между танцующими парами. Во время танца девушка лишь искоса наблюдала за движениями партнёра, не выражая лицом никаких эмоций. Шаг её был мелким, что и являлось одним из главных достоинств женского танца по сравнению с мужским. Что касается юноши во время танца, то он постоянно соблюдал определённую дистанцию, чтобы случайно не задеть девушку.
Чтобы прославиться во время ловзар в качестве танцора, наездника, человека острого ума, юноше нужны были незаурядные способности. «Техника танцовщика состояла в том, что пляска ног сочеталась с красноречивым «разговором» рук, осмысленными жестами» [26, с.85] и выразительной пластичностью. Искусный танцор умел выражать в танце то, что трудно порой было сказать в устной форме, и находилось в подсознании. Вообще, танец – это характер народа. Терпение, чувство собственного достоинства, находчивость, ловкость – черты, присущие идеальному образу юноши, проявляются в мужском танце. «В танце не скроешь ничего: ни характера, ни сноровки, ни грации, ни мужества» [26, с.6]. «Умение управлять ногами, своим телом, руками даёт возможность двигаться свободно во всех направлениях» [26, с.24].
В танце проявляется уважительное отношение к женщине. Девушка первой начинает танец, и первой покидает круг. И только после того, как она сделает три круга, выходит юноша. Так и в жизни. Мысли юноши устремлены к девушке, и то, что юноша входит в танец только после того, как девушка сделает три круга, означает, что в реальной жизни нужно преодолеть столько же этапов сватовства, прежде чем иметь счастье разделить с избранницей судьбу. Направление девушки в танце определяет юноша, меняя рисунок танца, что является имитацией жизни, в которой «супружеская пара» проходит по жизни, и каждый в ней имеет роль, определённую природой.
Парный танец – это и диалог влюбленных, где общение происходит на «языке» движений, взглядов, способных передать друг другу искренность чувств. Здесь мы можем и задуматься над смыслом танца. «Ведь первоначально все танцы мира имели смысловую нагрузку, были компонентами религиозной обрядности, отражением духовной культуры народа» [42,с.19]. Интересно предание, записанное Е.Шиллингом. «В горной Ингушетии есть знаменитый храм Тхаба-Ерды-святилище лучших галгаевских родов… У Тхаба-Ерды находился «Мехка-кхел» – «суд страны». При этом храме постоянно проживали избранные народом, умудрённые жизненным опытом старики. Стариков-судей содержал народ. А делалось это так: каждый жених после свадьбы обязан был обеспечить содержание стариков на три дня. Кроме того, близ храма Тхаба-Ерды были начерчены два круга: поменьше в центре, побольше с внешней стороны. Молодожёны обязаны были в присутствии судей станцевать в той полосе, что находилась между двумя кругами. Если кто из танцующих хотя бы слегка задевал ногой линию одного из кругов, внутреннего или внешнего, то старики восклицали: «Э-э, нарто!» Такой возглас обозначал, что кто-то из танцующих нарушил линию. А жених тогда обязан был по происшествии года вновь дать содержание старикам на три дня и вновь станцевать с женою по этому кругу. Такое могло повторяться ежегодно, пока пора не станцует безупречно» [46].
Народный танец ингушей – это не просто изящное и виртуозное исполнение, это ещё и выражение традиций, характера народа. Плавные и красивые движения девушек, строгость, скромность и вместе с тем грациозность, стремительные движения юношей, их ловкость, сила и талант покоряли зрителей. В ингушских танцах привлекают не внешние трюки, а целомудрие, элегантность, грация, благородство осанки, совершенство владения своей пластикой [26]. Считается предосудительным и недопустимым прикосновение мужчины к девушке в танце, даже если они родственники. Танец народа – это его мораль и нравственность, склад характера и уровень культурного развития. Танец – это и дух народа. В дни радости и трагедии он говорит за себя. В день депортации ингушей в феврале 1944 года многим запомнился неистовый танец юноши перед посадкой в вагон: «С криком «Асса» вдруг парень пустился в пляс. Все взоры обратились к нему и стали хлопать в такт. Улыбки сквозь слёзы появились на суровых лицах. Все видели неистовый, со слезами на глазах, прощальный танец с Родиной» [33]. Это дух народа, запечатлённый в танце.
«Узнать народ – значит узнать его танец, рождённый выдумкой, изобретательностью, воображением, разумом народа. Танцы, которые издревле живут в народе, – подлинная энциклопедия жизни. В каком бы далёком краю вы ни оказались, взглянув на танцы народа, вы живо почувствуете склад обитателей этой страны, существо их национального характера», – говорил великий танцор М.Эсамбаев [20, с.10].
На протяжении ловзар внимание сосредотачивалось на лучших танцующих парах. Музыканты вдохновенно играли на чондырг и барабане, мужчины хлопали в ладони в такт, подбадривая танцоров. Оставив на какое-то время партнёршу, танцор временами подходил к мужской группе, вдохновляющей его, и перед ними выполнял азартный и воинственный перепляс, где показывал всё своё мастерство. Традиционный ингушский танец раньше имел спокойный ритм. «По рассказам стариков раньше танцы были медленнее, было позорно, если бляхи, свисающие с кавказского ремешка, столкнутся и будут шуметь. Кроме того, раньше проводились состязания в танце, подвешивая к поясу определённое количество альчиков. Танцоры постепенно ускоряли темп. Проигрывал тот, у кого альчики столкнутся» [42, с.19].
В прошлом во время лихого танца юноши, окружающие издавали воинственные крики, заглушаемые беспрерывной пальбой, порой стреляли и в землю под ноги танцующему. «Это скорей северокавказский обычай» [1, с.184], – пишет М.Агларов. Перебирая быстро ногами, юноша описывал круги, прельщая ловкостью, виртуозностью, неожиданно возникая перед ускользавшей всякий раз партнёршей. В ингушских танцах считается предосудительным и недопустимым прикосновение мужчины к девушке в танце, даже если они родственники. Сюжет танца описан в романе «Из тьмы веков» И.Базоркиным: «Калой танцевал на носках. Руки его в плавных и широких движениях, словно взмахи косаря, заходили за спину, поднимались перед грудью. А ноги резко подсекали одна другую и легко кружили его. Калой танцевал для всех. То он возникал перед девушками, то отдавал должное своим друзьям, то переходил к тому месту, где сидели пожилые. И все время он ни на миг не упускал из виду свою девушку. Он как бы дразнил её свободой. И как только она, думая, что он увлёкся, забыл о ней, устремлялась на девичью часть круга, он кидался наперекор, преграждая дорогу» [5]. Танец Калоя, по воспоминаниям А.Базоркиной, был написан с танца Орцхо Мальсагова. Учёный и общественный деятель Орцхо покорял уникальным талантом танцора.
Признаком удали считалось и считается, когда юноша, сомкнув пальцы за спиной девушки в танце, может обхватить талию, не прикасаясь к ней, но в целом такой жест не вызывает симпатий публики.
Если танцор перекрывает партнёрше танцем все дороги, то по этикету ей следует танцевать на месте. Находясь в танце рядом с партнёром, девушке следовало опускать руки, и взгляд останавливать на газырях его черкески [2, с.10]. По мере ускорения ритма, воздух разрывается криком: «Орс тох!». И только скромность девушки, соответствующая прекрасному, должному в нравственном облике ингушки, снова вводит партнёра в уравновешенный танец.
Сливаясь воедино, танцующая пара приводила в восторг зрителей изяществом, грацией и вместе с тем страстностью движений. «Именно в этом слиянии радости и веселья, перед каждой девушкой и перед каждым юношей открываются возможности показать себя с лучшей стороны, показать своё мастерство, свой ум, свою воспитанность, а родителям и старшим порадоваться достижениям молодёжи. Здесь пробуждается у каждого стремление быть лучше, красивее, достойнее…» [37, с.73]. Танцы способствовали физическому и духовному совершенствованию людей, их эстетическому и нравственному воспитанию, в частности, развитию в них чувства доброты [37, с.85].
Особое уважение и почтение вызывал танец старца, виртуозностью телодвижений приводивший в восторг присутствующих. Все стоя привет-ствовали такой танец. С неменьшим восторгом встречали танец почётного для семьи гостя.
Психологическое единение, эстетическое взаимопонимание в танце происходит через пробуждение внутренних ритмов. В ингушских танцах поражают не внешние трюки, а целомудрие, элегантность, грация, благородство осанки, совершенство владения своей пластикой [26, с.78].
Апофеозом ловзар был танец коня. Юноша в черкеске, опоясанный серебряным оружием и конь в серебряной сбруе превосходили часто ожидания. Конь гарцевал под звуки мелодии, которая так и называлась: «мелодия, под которую кружат коня». Увеселительные мероприятия имели важное значение в жизни общества и воздействовали на сознание объединяющей силой. Они были выработаны самой жизнью северокавказских социумов и благотворно воздействовали на взаимоотношения людей. Наши далёкие и близкие предки понимали истину жизни. Праздники учили ориентироваться в реальных жизненных ситуациях, развивали психологическую устойчивость, вырабатывали активное отношение к жизни и целеустремленность в выполнении поставленной цели. Это был своего рода тест, с помощью которого выявлялись результаты социализации личности, её интеллект. В душевной радости людей разных возрастов и разных национальностей происходило единение, основанное на красивых обычаях, полных уважения к человеческой личности. В ненавязчивой форме происходила преемственность культур, передача духовных ценностей.
К сожалению, многие ценности ловзар сегодня уже утеряны, хотя делаются попытки возродить старые традиции. По глубине и силе эмоционального воздействия на людей, ни один вид человеческой деятельности не может сравниться с таким уникальным творением народа, как «ловзар». Нельзя недооценивать роль и значение танцевальной и музыкальной культуры в жизни человека, роли комического искусства и логических вопросов для отдохновения, формирования психики и интеллекта. Соприкосновение с глубинными пластами народной жизни, его обычаями и обрядами, трудовыми, нравственными и эстетическими нормами и традициями, оказывает на молодых людей благотворное действие.
Игрище (ловзар) удовлетворяло потребность в отдыхе и разрядке, упражняло в самообладании. Атмосфера, пронизанная радостью и весельем, наполняла душевные искания эмоциональным переживанием, дружеским опытом общения, и в конечном итоге переводила воспринятую абстракцию на уровень подсознания, т.е. способствовала трансформации идеи в своеобразный нравственный императив поведения. Игрище давало перерыв в повседневности, с ее монотонностью и жесткой детерминацией образа жизни. И в то же время игрища «…были призваны способствовать правильному, удачному переходу группы из одного состояния в другое, что, в сущности, составляло сверхзадачу игрища» [26, с.149].
Со временем игрища стали проводиться всё реже. Ловзар, как институт, благополучно пережил эпоху древних религий, период христианской религии, более века сохранялся в условиях ислама, и всё реже встречается сегодня. На протяжении длительного времени идеологией бывшего советского государства шаг за шагом вытравлялось всё, что несло в себе оригинальность и самобытность культуры. Это объяснялось желанием создать образ шаблонного советского человека, и запрещением ислама принимать участие в публичных забавах в сообществе с женщинами. Большие празднества постепенно стали проводиться реже. В настоящее время мы находим, что молодёжь, лишённая этой возможности, ищет отдохновения пространно, в связи, с чем общественность Ингушетии всё чаще обсуждает вопрос о возрождении увеселительных мероприятий – ловзар.
Первыми ступенями возрождения национальных игр и игрища можно назвать всенародные праздники, которые проходят в горной Ингушетии в июне – в дни празднования Дня республики, можно назвать Фестиваль национальных видов спорта и народного творчества, который проходил в июне 2009 года. Национальные игры прошли во всех населённых пунктах и завершились финальной частью в дни празднования Дня республики. Открыл игры «средневековый ингушский воин» в доспехах. Мероприятия были организованы на высоком уровне. Спортивные состязания: скачки, единоборство, метание камня, подтягивание и мн.др. сопровождались праздничными концертами, в которых принимали участие творческие коллективы и видные ингушские артисты. Национальные костюмы и музыка создавали особую гармонию на празднике. Зажигательные танцы, хлопки и мелодии зазывали в круг всё новые и новые пары танцоров.
Как положительный фактор можно отметить и то, что в последние месяцы всё активнее обращается внимание на то, что свадебные торжества должны проходить более торжественно. Активную поддержку в этом добром начинании оказывают творческие коллективы Министерства культуры РИ.
Ловзар, так и остаётся желанным для многих представителей ингушского общества. И даже, те, кто себя ограничивают от участия в танцах, не может скрыть общей радости за тех, кто сохраняет искусство национального танца, красоту родного слова, самобытность народной культуры. В ходе ловзар выявляется нравственная социальная сила и энергия общности. Ловзар удовлетворяет потребность в отдыхе и разрядке, упражняет в самообладании, наполняет душевные искания эмоциональным переживанием, дружеским опытом общения, и в конечном итоге оказывает воздействие на подсознание, вызывая уважение к своей культуре, к своему народу.
Источники и литература:

1. Агларов М.А. Андийцы. Махачкала, 2002.
2. Агиева Л.Некоторые истоки ингушского танца. Учёные записки ИнгНИИ. Серия Фольклор и этнография. Магас.2009.
3. Аушев М. Вайнаьха ловзар. //Литературная Ингушетия.Назрань,1998. №1.
4. Ахриев Ч.э. Избранное. Назрань.2000.
5. Базоркин И.Из тьмы веков. Грозный, 1989.
6. Бларамберг И.Кавказская рукопись. Ставрополь.1992.
7. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик, 1991.
8. Верданян Л.В. Традиции мужских возрастных групп у армян (конец Х1Х-начало ХХв.) // Армянская этнография и фольклор: Материалы и исследования. Ереван: Изд.АН.Арм. ССР., 1981. Вып.12.
9. Г1алг1ай фольклор / Сост. Мальсагов А. Грозный,1967.
10. Галгаевский календарь. Выписки из «Галгаевского календаря» Албаста Тутаева. // Ингушетия и ингуши. Составитель М.Яндиева.м.1999.
11. Далгат Б.К. Первобытная религия чеченцев и ингушей. М., 2004.
12. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. Владикавказ, 1929.
13. Джамбулатов И. Эх ты, удаль молодецкая //Возвращение к истокам. Составитель Хамчиев С. Саратов. 2000.
14. Дибиров М.А. Обрядовые игры и состязания дагестанской свадьбы.// Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в Х1Х – ХХ вв. Махачкала, 1986.
15. Зиссерман А. Двадцать пять лет на Кавказе. СПб. 1879.
16. Зязиков М.Традиционная культура ингушей: история и современность. Р-н-Д., 2004
17. Исаев Э. Вайнахская этика. Назрань, 1999.
18. Измайлов З. Ингушское устное творчество и ингушские песни. Орджоникидзе, 1933.
19. Карпов Ю.Ю. Джигит и волк: Мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа. СПб, 1998.
20. Кешева З.М. Танцевальная и музыкальная культура кабардинцев во второй половине ХХ века. Нальчик. 2005.
    21 Краснов А.И. Физическая культура и спорт в Чечне и Ингушетии. Грозный, 1963.
21. Куркиев Р. Из истории ингушского танца // газета «Сердало». 26.11.98.
22. Леонтович Ф.И. Быт и воспитание горцев. Цит.по: Краснов А.И. Физическая культура и спорт в Чечне и Ингушетии // Краснов А.И. Физическая культура и спорт в Чечне и Ингушетии. Грозный, 1963.
23. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М., 1978.
24. Мадаева З. Народные календарные праздники вайнахов. Грозный, 1990.
25. Нашхоев Р. Чародей танца. Грозный, 1982.
26. Рейнеггс Я. Историческое, топографическое и физическое описание Кавказа и всех различных народов на нем обитающих // Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII – начало ХХ века). Грозный, 1986. С.26-35.
27. Семёнов Ю.И. Союз мужской // Свод этнографических понятий и терминов /Социально– экономические отношения и соционормативная культура. М., 1986.
28. Семёнов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа. СПб., 1895..
29. Семёнов Л.П. Эволюция ингушских святилищ // Труды секции археологии Российской ассоциации науч.ин-тов обществ.наук.Т.4.М., 1928.
30. Семенов Л. Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1925-27гг.// Многоликая нгушетия. Составитель Албогачиева М.С.-Г. С.-П. Стр.130-131.
31. Скачки «Мархий ц1ей». Выписки из «Галгаевского календаря» Албаста Тутаева. // Ингушетия и ингуши. Составитель М.Яндиева.м.1999. С.233.
32. Сурхоев А. Танец со слезами на глазах. // Газета «Ингушетия». 25.01.03
33. Танкиев А.Х. Об ингушской календарной обрядовой поэзии // Духовные башни ингушского народа. Саратов, 1997.
34. Танкиев А.Х. Къаьнара ловца илли. Г1алг1ай фольклор. Грозный. 1991. С.252; Перевод писателя В. Хамхоева.
35. Танкиев А.Х. Об эстетике свадебной обрядности вайнахов.// Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный, 1982. С.58.
36. Танкиев А.Х. Крушение Байсар – Хаджи. // Литературная Ингушетия. 1997. №1. С.73.
37. Тариева Л.У. К вопросу об ингушских жуккаргаш. // Мурад Базоркин и ингушская историческая наука. Магас. 2002.с.87-93
38. Тушоли ц1ей. Выписки из «Галгаевского календаря» Албаста Тутаева. // Ингушетия и ингуши. Составитель М.Яндиева.м.1999.
39. Ужахов М.Р. Годичные циклы хозяйственных работ чеченцев и ингушей периода средневековья. Грозный, 1979.
40. Хамчиев С. Народная педагогика ингушей. Назрань 2006. С.153
41. Хожаев Д. Истоки вайнахского танца // Ж.: Чеченец. 1998.№2.С.19
42. Шиллинг Е.М. Пережитки мужских союзов в Дагестане // Доклады исторического факультета МГУ. М., 1947.Вып.6.
43. Шиллинг Е. Религиозные верования народов СССР.М-Л.1931.
44. Шиллинг Е.М. Очерки по этнографии андийцев//АИЭ.д.7629, 1946, с 61
45. Шиллинг А. Религиозное верование народов СССР. М-Л.1931.// из статьи Куркиева Р. Из истории ингушского танца. Газета «Сердало». 1998.01.12.
46. Яковлев Н. Ингуши // Ингуши. Составитель А.Танкиев, Саратов. 1996.
47. Яндиев М. Рецензия на рукопись монографии «Традиционный свадебный обряд и этикет ингушей».

Сведения об авторах
Агиева Лемка Тугановна – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат философских наук.
Дзарахова Зейнеп Магомет -Тагировна – заведующая отделом этнографии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, доктор исторических наук.
Гулиева Малика Магометовна – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат политических наук.
Евлоева Л. М.– научный сотрудник отдела этнологии,Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Сагов Руслан Закреивич – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Танкиев Висин-Гирей Хасанович – ведущий научный сотрудник отдела истории, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат исторических наук.
Хамчиев Султан Ахметович – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Харсиев Борис Магомет-Гиреевич – заведующий отделом этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат философских наук.
ПРАВИЛА ДЛЯ АВТОРОВ
В сборнике «Ученые записки» серия «Этнология» публикуются научные обзоры, статьи проблемного и научно-практического характера по следующим научным направлениям:
• Этнология
• Этнография
• Этнополитические науки
• Философские науки
Статьи должны быть посвящены актуальным проблемам науки, содержать четкую постановку цели и задач исследования, строгую научную аргументацию, обобщения и выводы, представляющие интерес своей новизной, научной и практической значимостью.
При написании и оформлении статей для печати редакция журнала просит придерживаться следующих правил.

1. В структуру статьи должны входить: название статьи, инициалы и фамилии автора, или авторов (выравнивание – по центру). Если имеются, через строку – аннотация на русском и английском языках, ниже через строку – ключевые слова на русском и английском языках.
2. Не допускаются обозначения в названиях статей: сообщение 1, 2 и т.д., часть 1, 2 и т.д..
3. Таблицы должны содержать только необходимые данные и представлять собой обобщенные и статистически обработанные материалы. Каждая таблица снабжается заголовком и вставляется в текст после абзаца с первой ссылкой на нее.
4. Количество графического материала должно быть минимальным (не более 3 рисунков). Каждый рисунок должен иметь подпись (под рисунком), в которой дается объяснение всех его элементов. Для построения графиков и диаграмм следует использовать программу Microsoft Office Excel. Каждый рисунок вставляется в текст как объект Microsoft Office Excel.
5. Библиографические ссылки в тексте статьи следует давать в квадратных скобках в соответствии с нумерацией в списке литературы. Список литературы составляется в алфавитном порядке: сначала отечественные, затем зарубежные авторы и оформляется в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5 2008.
6. Объем направляемых в редакцию статей должен быть в пределах от 5 до 30 страниц А4 формата, включая аннотацию (шрифт – 14 Times New Roman, интервал – 1.5, поля: слева, справа – 3см, верх, низ – 2см), включая таблицы, схемы, рисунки и список литературы.
7. Решение о публикации или отклонения авторских материалов принимается редактором.
   Статьи, оформленные без соблюдения указанных правил, не рассматриваются.