МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ
ИНСТИТУТ ПРАВА
ЛАБОРАТОРИЯ ОБЫЧНОГО ПРАВА
СЕРИЯ «ПАМЯТНИКИ ПРАВА ДАГЕСТАНА»
–––––––––––––
А. Дирр
ОБ
ОБЫЧНОМ ПРАВЕ
КАВКАЗСКИХ ГОРЦЕВ
Махачкала
2008
Дирр А. Об обычном праве кавказских горцев. ИПЦ ДГУ, 2008 – 273 с.
.
Публикуемая работа А. Дирра отражает взгляды автора на проблемы обычного, мусульманского и российского права, где в частности он обращает внимание на проблемы уголовного обычного права
Работа публикуется в авторской редакции сохранен стиль оригинала и орфография авторского текста за исключением некоторых явных несоответствий.
Работа апредназначена аспирантам и студентам вузов, как вспомогательный материал при подготовке к семинарским занятиям, зачетам, экзаменам, написании рефератов, курсовых и дипломных работ, а также всем интересующимся проблемами обычного права Дагестана.
© ИПЦ ДГУ, 2008.
ДИРР (DIRR) АДОЛЬФ
А.Дирр родился 17 декабря 1867 года в Аугсбурге,где получил первоначальное образование. В 1891 и 1892 году он в течение нескольких месяцев посещал в качестве вольнослушателя семинар по восточным языкам в Берлине. С 1892 по 1896 год он изучал восточные языки в Сорбонне, затем учился в Антропологической школе в Париже. В 1900 году (по другим источникам — в 1901 году) он предпринял своё первое путешествие на Кавказ, во время которого побывал в Грузии, а также в Азербайджане.
С 1913 по 1930 он опубликовал множество статей, посвящённых, в общей сложности, более чем тринадцати языкам и диалектам кавказской языковой группы. В первую очередь его интересовали дагестанские языки, поскольку именно им была посвящена большая часть его полевых исследований. Заслуги его в области изучения этих языков были высоко оценены коллегами, и в 1913 году, по ходатайству индолога Эрнста Куна и семитолога Фрица Хоммеля, он получает докторский титул (honoris causa). Лингвистика и этнография никогда не существовали для Дирра отдельно друг от друга, и то, чем он занимался, ближе всего к лингвистической антропологии. Наиболее значимыми научными трудами являются: «Studien zur Ethnographie Daghestans»(1903) «Die Verbreitung der Hausgewerbe im Daghestan» (1910) «Anthropologischeund ethnographische Ubersicht Uber die Volker des Kaukasus» (1912), «Kaukasischer Jugerglaube»(1912Die kaukasischen Volker» (1926)»Einfuhrung in das Studium der kaukasischen Sprachen» (1928)» «Исследования по этнографии Дагестана» (1903), «Народы Кавказа. Этнографический и географический обзор» (1912). «Кавказские верования и обычаи, связанные с охотой» (1912). и.т.д. В 1925 году он издает историко-этнографический журнал «Caucasica». Во время работы в музее он читал публичные лекции по истории и культуре кавказских народов.
Дана публикация дань памяти человеку оставивший заметный след в истории народов Кавказа
Руководитель лаборатории обычного права
НИИ права ДГУ д.ю.н. проф. Исмаилов М.А.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
1. ГЛАВА I.ОБЫЧНОЕ ПРАВО, ПРАВО ИСЛАМА И РУССКИЙ ЗАКОН
2. ГЛАВА II. ПРАВА ОБЯЗАННОСТИ ГОСТЕПРИИМСТВА
3. ГЛАВА III. УБИЙСТВО В СЕМЬЕ
4. ГЛАВА IV. ВЫБОР ВИНОВНОГО В УБИЙСТВЕ
5. ГЛАВА V. УПРАЗДНЕНИЕ «ВРЕДНЫХ» ОБЫЧАЕВ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Несмотря на значительную работу по исследованию памятников обычного права, в том числе и памятников права народов Дагестана, по изданию новых текстов или списков ранее известных сочинений, задачей первостепенной важности лаборатории обычного права остается выявление, научное описание и переиздание всей суммы историко-правового материала, сохранившегося до наших дней в фондах различных архивохранилищ страны.
Кавказ, в том числе и Дагестан издавна привлекали внимание путешественников, ученых, миссионеров. Первые упоминания о народов Кавказа мы находим у античных авторов VI века до н. э.— I века н. э. 1 . Раннее средневековье нашло отражение в свидетельствах арабских авторов V—X веков и в русских летописях этого же периода.
Материалы о жизни народов Кавказа мы встречаем у персидских (Рашид-ад-Дин), арабских (ал-Балазури, Ибн Русте ал-Мас’уди, ал-Гарнати) и европейских авторов (Вильгельм Рубрук, Плано Карпини) 2 .
Новым периодом, знаменующим начало систематического и более интенсивного изучения Кавказа и его этнографии, является XVIII век. Именно в это время были организованы экспедиции и поездки отдельных ученых на Кавказ.
Иоганн-Густав Гербер, в 1728 году был командирован на Кавказ, где он составил описание местности и населения. Иоганн-Антон Гильденштедт, по поручению Академии наук совершил путешествие по Кавказу в 1770—1773 годах 7.
Генрих –Юлиус Клапрот в 1804 году он был командирован на Кавказ и ему принадлежит заслуга подробного описания “племенного состава населения” Северного Кавказа 10.
В XIX веке была начата работа по формированию правового поля для Дагестанской области,здесь важную работу проделали русские ученые и чиновники администрации по сбору и публикации сборников адатов. Крупнейшими исследователями дагестанского обычного права были М.М. Ковалевский (“Современный обычай и древний закон” (1886), “Закон и обычай на Кавказе” (1890).) , А.В. Комаров («Адаты и судопроизводство по ним” (1868)), Ф.И. Леонтович (“Адаты Кавказских горцев»( 1882-1883 гг) ”) и И.Я. Сандригайло “Адаты Дагестанской области и Закатальского округа”( 1899),которые внесли большой вклад в изучении государственно-правовой истории Дагестана.
Продолжателем традиций европейской научной школы в начале нового века стал Август Дирр.
В 1902 году он отправился на Кавказ где прожил более десяти лет, работая учителем в одной из дагестанских школ, а затем (с 1908 г) преподавал английский и немецкий языки, а также основы общего языкознания. В 1913 году Дирр завершил свою экспедицию и вернулся в Мюнхен. Время своего пребывания на Кавказе он назвал «периодом странствий». Особенно досконально он исследовал Дагестан.
Публикуемая работа А. Дирра заимствована из Рукописного фонда института ИАЭ ДНЦ РАН и отражает взгляды автора на проблемы обычного, мусульманского и российского права, где в частности он обращает внимание на проблемы уголовного обычного права «…Обычай может укорениться настолько глубоко, что неисполнение его влечет за собой беспощадное осуждение общественного мнения или определенные меры наказания; но все же приходит время, когда этот обычай превращается в ненужное бремя и становится желательным его упразднение…» .
В работе мы сохранили орфографию авторского текста в переводе А. Дупенко, за исключением некоторых явных несоответствий. Надо заметить, что видение многих правовых явлений весьма оригинально и бесспорно некоторые суждения требуют восприятия в плане личного взгляда автора. Так, А. Дирр, рассматривая причины, по которым в Дагестане длительное время отвергалось мусульман¬ское право , писал: «Шариат слишком строг в наказании проступков, в которых местный житель не видит преступления, а, наоборот, даже геройский поступок, как, например, в краже скота, если оно совершено только не по от¬ношению к родственникам» . Аналогичные высказывания, широко распространенные в дореволюционной литературе, убедительно отвергаются конкретными материалами обычного права Дагестана. Это и другие заблуждения Дирра и других в том числе некоторых современных ученых вытаскивающие на свет божий пресловутую набеговую систему , основано на стремлении придать своим сведениям экзотиче¬ский характер, вследствие чего взгляды отдельных предста¬вителей общества приписываются всему народу, который в своей основной массе сурово осуждал недостойное поведение, воровство, грабежи и другие преступления, о чем сви¬детельствуют сборники адатов и многочисленные фольклорные материалы.
Работа публикуется в авторской редакции с учетом необходимости сохранения стиля оригинала, хотя в тексте много погрешностей стилистического характера и непереведенных терминов на немецком языке усложняющих текст.
В приложении в качестве информационного фона представлен один из интересных памятник права Дагестана, – «Адаты Андийского округа Западного Дагестана» имеющее самое прямое отношение к нормативно-правовой культуре народов Дагестана.
Наряду с изданием этого очередного труда в лаборатории обычного права продолжается работа по переизданию ценных исследований и материалов по историко-правовому наследию Дагестана, ставших библиографической редкостью.
Махачев Г.Н.
д.ю.н., профессор.
ГЛАВА I. ОБЫЧНОЕ ПРАВО, ПРАВО ИСЛАМА И РУССКИЙ ЗАКОН
Когда в первой половине XIX столетия в результате тяжелых, упорных боев, закончившихся лишь в шестидесятых годах подчинением черкесских племен, Россия завоевала Кавказ, то она, сама собой, разумеется, оказалась перед необходимостью наладить правосудие в этих новых областях; оно больше не противоречило местному пониманию права, обычая и нрава, а было абсолютно необходимым.
Особенно необходимо это было для многочисленных народов и племен, исповедующих ислам, чью щепетильность следовало щадить хотя бы даже исходя из чисто практической точки зрения их противоречия (Vemeidung) с неверными. Насколько гуманно, практично, а также успешно, – это можно утверждать с полным правом, была, наконец, решена эта задача, мы попытаемся изложить в этой первой главе, в которой не желаем давать ничего надуманного (Eigenes) и ничего, кроме сокращенной переработки замечательной более старой работы А.В. Комарова об адатах и судопроизводстве по ним. Эту работу можно найти в первом томе уже давно ставшим редким сборнике, и этот первый том является к тому же библиграфической редкостью. Мы еще и потому излагаем высказывания Комарова, что они, так сказать, составляют основу наших последующих глав, которые касаются главным образом адатов горцев, таким образом, и Дагестана, а работа Комарова имеет к этому непосредственное отношение .
Следует уяснить, что в стране, где ислам утвердился приблизительно в 8 столетии, не всегда просто адату удержаться наряду с правом ислама, а тем более заменить его. Если несмотря ни на что это все же удавалось, то потому, что шариат (sacia), исламское право, частично основывается на старых обычных правах, а с другой стороны благодаря решительному, резкому отпору, который местные жители противопоставили шариату, не соответствующему во многом их пониманию дозволенного и недозволенного, доброго и злого, правого и неправого, так, что даже такому решительному, упорному и несгибаемому приверженцу исламского права, как Шамиля этому лезгинскому борцу за свободу, не удалось окончательно отменить адаты. Сразу же, как он в 1858 г. после взятия Гуниба был захвачен в плен русскими, в Дагестане немедленно возродились старые адаты .
Русским это было лучше постольку, поскольку в этом они видели средство благодаря (своей) предупредительности в этом отношении еще прочнее привязать к себе новых подданных и в то же время уменьшить влияние магометанского духовенства, носителя и проводника исламского права, влияние, которое могло иметь значение лишь в смысле одобрения сопротивления по отношению к «неверным». А теперь приведем слова самого Комарова. «Ислам распространился довольно быстро с тех пор, как в 8 столетии арабы пришли в Дагестан, но окончательно принят не был.
Повсюду адат удерживался наряду с шариатом. И все же, особенно в семейной жизни, появлялись новые взгляды и требования, и так судопроизводство распалось на адат и шариат.
По последнему велись и ведутся все религиозные дела, права семейные, наследственные и права завещаний , а также некоторые статьи личного права.
Но уголовное дело обсуждалось по адату, к которому подходили некоторые новые предписания для некоторых разновидностей преступления перед религией. Сюда не относился еще и маслахат (maslahat), решение третейского судьи по некоторым пунктам гражданского права. Эти третейские судьи избираются партиями. Причины сохранения адата преимущественно следующие:
1. Шариат слишком строг в наказывании проступков, в которых местный житель не видит преступления, наоборот, даже геройский поступок, как, например, в краже скоты (если оно совершено только не по отношению к родственникам). Для проведения подобных наказаний нужна была бы сильная власть, а ее не было. Для управляющих, назначаемых арабами, было выгоднее сохранять адаты, которые укрепляли их власть, служили источником доходов благодаря штрафам и к тому же создавали желательный противовес против влияния духовенства.
2. Изучения Корана и мусульманского права было слишком трудным, в то время как судопроизводство по адату относительно легко и просто . Шейху Мансуру , Кази Магомеду и Шамилю тоже не удалось адат полностью заменить шариатом. После того как последний был захвачен в плен, население Дагестана решило восстановить адат; в каждом ауле для этого были назначены люди, которым были даны соответствующие полномочия . От привилегированного исламского закона Шамиля осталось лишь выражение «время Шамиля, в противоположность к (исчислению) времени до него, которое именовалось батлил замана – время адата.
Приговор суда в каждом ауле выносили особые лица, (карти , – как их называют кумыки), которые обычно избирались из наиболее влиятельного рода большинством голосов. Место по службе переходило по наследству; продолжительность службы была обычно не менее года; в ауле Арчи они выбираются заново каждый месяц. Эти карты должны были также заботиться о порядке в ауле и землевладении. За свои труды они получали часть штрафовых денег и имели и еще некоторые преимущества. Приговор суда выносился на улице, на площади перед мечетью, в некоторых селениях в особых домах. Они собирались каждое утро; но не велись никакие правовые сделки (Rechtshaudel) если не было здесь подающего жалобу. Карты выслушивали свидетелей и обвиняемых, решали дело большинством голосов, никаких советов (Berufung) не было, приговор выносился сразу же. В особо важных случаях или если партии не были довольны решением, обращались к картам, пользующимся особым уважением, т.е. к людям Шамхала Таркинского , из аула Эрпели или Губден.
Там, где было специально правящее сословие (Staпd), его члены сами разрешали многие спорные вопросы, особенно в тех случаях, если к ним обращалась сторона, считающая себя обделенной или требующая особого преимущества. В таких случаях чаще всего старший (хан, шамхал и т.д.) выносит свое личное решение, которое не зависит от адата и шариата.
Обычные права чаще всего передаются устно из поколения в поколение, но некоторые из них (неполные) записаны картами или кади. Они очень сильно изменены, сокращены, недокончены, заменены новыми и в отдельных спорных случаях, если нет на них особого адата, разрешаются картами по их усмотрению.
Почти в каждом ауле, каждой сельской общине есть адаты, которые отличаются от адатов соседей, но лишь по второстепенным вопросам, как например высота штрафа, число свидетелей или присяжных и тому подобное. Обычное право везде определяет следующее: убийство может быть оплачено кровной местью или примирением на определенных условиях; взлом или кража, если преступник захвачен на месте преступления, могут быть тут же улажены без наказания; в то же время нарушение супружеской верности женой или распутство самых близких родственников по женской линии карается смертью. Ранения лечатся за счет тех, кем они нанесены; пойманный вор возвращает украденное.
И после установления в стране русского влияния (речь идет главным образом о Дагестане) в силе остался старый обычай устанавливать право по адату и шариату тем, где прежнее начальство держало в руках бразды правления; кое-где были сделаны попытки ввести законы (русского) гражданского управления. Без особых трудностей это удалось, например, в Дербенте и Махал Улусе (im Mahal von Ullus), так как люди были там к этому подготовлены благодаря прежнему персидскому господству. В Кайтаге и Табасаране, где русские законы были установлены как раз в 1840 году, эта задача оказалась значительно труднее, так как жители к этому совсем не были подготовлены и для них совсем было неприемлемо понимание дел русских. Каждый кровник, конечно, скрывался от русского закона, которого он просто не понимал, в каком-нибудь еще свободном районе страны (das Landes), потому что там думали, так же как и он сам, а именно, что он лишь выполнил свой неотложный долг, заплатив убийством за убийство. Когда таких беглецов стало больше, они организовали разбойничьи банды и те, кому они наносили ущерб, обвиняли в этом, конечно, русские законы. Следствием этого было то, что в восстании, вспыхнувшем в Дагестане в 1843 году, охотно приняли участие весь Табасаран и Кайтаг. В 1848 году русские отменили участковое управление, которое они учредили в нижнем Кайтаге, и передали все управление сыну прежнего Уцми , чья должность была упразднена в 1820 году.
Первым судом по адату, который был разрешен русскими, был суд в 1839 году в Самурском округе (юго-восточный Дагестан). Генерал Головин предписал уделять большое значение управлению и вынесению приговора по адату, кади и заседателя брать в управление из населения каждого Махала (Mahals). Следствия этого распоряжения были хорошие.
В 1860 году были расширены полномочия судов по адату. При этом имелось в виду предоставить народу вынесение приговора, который бы вполне соответствовал его пониманию и его пониманию и его обычаям и привычкам и который бы позволил постепенно, без резких переходов и ущерба для народа перейти к вынесению приговора по русским законам. При этом в качестве необходимого было принято во внимание оставить судопроизводство по адату и шариату в полном объеме; при этом руководствовались мыслью, что местные жители рассматривают адат как творение ума человеческого, который без труда вынес бы изменение, если бы для этого был найден необходимый повод.
Итак, в каждом округе были учреждены суды, которые должны были обсуждать все возможные спорные случаи по большинству голосов, устно и открыто и которые не знали никаких записей, кроме занесения случая и его разрешения в особую книгу. Эти суды состояли из кади, который был компетентен в делах, разбираемых по шариату, и депутатов, разбирающих даже по адату. Эти депутаты выбираются народом путем большинства голосов, а именно от каждого наибства района по одному человеку. Председательство ведет сам краевой начальник; его голос является решающим в том случае, если у депутатов не получается большинства.
Кроме этих краевых судов были созданы еще устные суды в присулакском наибстве и мехтулинском ханстве; а также дагестанский народный суд, состоящий из трех кади и семи депутатов, которых должен был выбирать главнокомандующий в Дагестане из самых уважаемых и самых достойных людей местности. Этот суд занимался делами, которые вытекали из краевых судов (аппеляции) и непосредственные случаи особой важности.
Разрешение менее важных дел, как, например, спор, драка без ранений, ущерба на поле и т.д. находилось в ведении картов, которых каждая деревня в зависимости от ее величины выбирает из числа уважаемых и преимущественно известных жителей. Карты открыто, и в присутствии пожилых мужчин аула выносят свой приговор, но их решение однако не является окончательным, оно должно быть утверждено еще краевым судом, если на этом настаивают стороны.
Окружному начальнику вменено в обязанность не сразу допускать их исполнение, а предоставить на рассмотрение высших властей такие решения по адату и соответственно по шариату, которые противоречат общему духу русских законов, соответствующим образом и исключительным постановлением по отношению к магометанам.
Рассмотрению по адату подлежат следующие дела:
1. Убийство и кровная месть.
2. ранение и увечье.
3. Драки и т.п.
4. Ухаживание за невестой, похищение невесты, а также женщины.
5. Изнасилование женщин и девушек.
6. Разврат.
7. Воровство.
8. Грабеж (разбой), если они связаны с применением силы и угрозами, поскольку они связаны с угрозой для женщин и здоровье пострадавшего.
9. Поджоги и повреждение вещей.
10. Споры относительно землевладения между помещиками и крестьянами.
По шариату рассматриваются: споры между супругами, родителями и детьми, дела, связанные с завещаниями, спорные случаи, когда речь идет об имуществе мечети и тому подобное.
Предательство, восстание, непослушание представителям власти, разбой и убийство, кража государственного имущества, подлежат рассмотрению по русским военным законам.
Только тогда дело рассматривается по адату, если есть чье-либо ходатайство по какой-либо жалобе обоснованное индивидуумом и указан определенный ответчик. Жалоба или показание не принимается, если истец и соответственно показатель (Anzeigeude) по окончанию дела не может терпеть убытка и соответственно таковой может быть возмещен; по доносу дело возбуждается лишь тогда, если из-за касаемого дела пострадала вся община, как например, повреждение мостов, дорог, земли общины и т.п. при каждой жалобе, каждом требовании, поставленном перед судом, дело вначале изучается и потом выносится решение.
Возбуждать дело в суде имеет право сам пострадавший, если он может сделать сам лично, то его могут заменить ближайшие родственники, поскольку они лично и непосредственно заинтересованы в исходе дела. Не может быть никаких уполномоченных; только лишь муж может выступить за свою жену, отец или опекун за младшего по годам, за несвободных обоих полов их господин.
Жалоба может быть выдвинута или непосредственно по доказательству, или по подозрению. Доказательством в первом случае служат:
1. признание, данное без принуждения (при этом не принимается показание малолетних, слабоумных и умалишенных);
2. неоспоримым является вещественное доказательство (пятна на одежде, оружие );
3. показания свидетелей, которые должны быть подкреплены клятвой, причем никогда не требуется более двух свидетелей, и эти свидетели должны отвечать требованиям, которые к ним предъявляются. Задачей истца является назвать или привести с собой свидетелей. Но свидетели приглашаются лишь тогда, если они живут в пределах определенного района . Предпочтение отдается тем, которые живут в том же селении, что и истец; их показаниям придается большее значение. Женщины, в общем, не имеют права давать показания; но если они допущены, то за их показания должны поручиться их мужья или братья . В качестве свидетелей не допускаются:
а) малолетние (до 7 лет);
б) слабоумные;
в) умалишенные;
г) родственники истца, которые могут быть заинтересованы в деле;
д) кто ведет тяжбу с обвиняемым;
е) должник обвиняемого, до тех пор пока он не возместит долг;
ж)кровный враг обвиняемого;
з) лица, которые дали обет не клясться и, лица, которые занимают общественную должность.
4. Показание раненого или умирающего имеет силу с клятвой и без нее, если возникают сомнения, обвиняемому предписывается клятва для очищения.
5. Письменные записи, истинность которых находится вне сомнения, считается полноценным доказательством.
По простому подозрению жалоба может быть рассмотрена лишь в том случае, если виновник неизвестен или не может быть приведен по прямому показанию и лишь только речь идет об убийстве, ранении, воровстве, разбое, краже скота, подлоге; в делах по нарушению супружеского долга, изнасилованию, разврату, педерастии и по одному лишь подозрению жалоба в суд не подается. В таких случаях, по крайней мере, необходим хотя бы один свидетель.
Истец должен указать, кого он подозревает и изложить свои причины. При очевидной невинности обвиняемого жалоба совершенно не принимается. А также никакое (обвинение), основанное лишь на подозрении (кроме убийства) по отношению к кади, картам и людям, изучающим святые книги. В некоторых районах этим преимуществом пользуются и женщины (например в Даргинском округе). Единственным средством, позволяющим истцу подать жалобу, является клятва, которую он может дать при точно установленном количестве свидетелей клятва (Eideshelfer). В качестве таковых берутся во внимание его родственники и самые лучшие, наиболее уважаемые люди аула. Он сам выбирает себе свидетелей клятвы (Eideshelfer). Их называют тузевами (даже если они сами назначаются судом). В подобном случае необходимо дать клятву очищения (Reimignugseid) при определенном количестве свидетелей, которые выбираются из числа родственников обвиняемого по степени своего с ним родства. Применима ли в данном случае клятва очищения или обвинения (Belastungseid, Reimignugseid), – выбор в этом случае зависит от обстоятельств. В некоторых случаях это определяется адатом, в других это зависит от суда. И все же истец всегда имеет право отклонить клятву обвинения (Belastungseid) и приписать обвиняемому присягу очищения (Reimignugseid).
Перед присягой очищения тузевы требуют у обвиняемого заверить их на честное слово в своей невиновности или требуют у него по этому поводу клятву.
Клятва обвинения, если она дана истцом и всеми его тузевами, служит полным доказательством. В случае если хотя бы один из тусевов отказывается от клятвы, то обвиняемый оправдывается и в дальнейшем иске по этому делу истец должен тогда привести положительные доказательства.
Отказ от клятвы со стороны обвиняемого или одного из его тусевов рассматривается как доказательство его виновности. Если у обвиняемого не хватает того количества родственников, которого требует адат для отвода обвинительной клятвы (Belastungorid), то он сам должен клясться столько раз, сколько родственников у него не хватает.
Обвиняемый посредством клятвы обвинения выплачивает предусмотренный по адату штраф, но с некоторыми льготами (напр., ему не надо платить штраф деньгами, а лишь возместить простую стоимость украденной вещи и т.д.).
Число тузевов очень различно, от 1 до 60 (последнее число тузевов применимо лишь на андийском Койсу в Годобери и Зиберхули). В каждой общине прочно установлено это число для большинства возможных случаев. Оно зависит от важности дела и ценности предмета спора.Число лиц, которые могут быть обвинены один за другим в одном и том же деле (просто по подозрению в разных местах) не одно и то же. В районе Темир-Хан-Шура, напр., в краже могут быть заподозрены лишь трое. В некоторых сельских общинах Даргинского района (Kreise) в убийстве или воровстве могут быть обвинено до семи человек, и если последний уже оправдан, то оправданы и остальные, но для этого требуются уже совершенно определенные доказательства. А вообще почти повсюду в убийстве может быть заподозрен лишь один человек. Заподозренный оправдывается тот же час, как только найден настоящий виновник; только лишь в Зюргенской сельской общине (Даргинский район) на подозрении настоящего убийцы обвиняемый остается даже тогда, когда найден настоящий убийца .Существует два вида клятв:1. Клятва во имя бога , по шариату. 2. так называемый хатун талах или кебин талах, который своей санкцией имеет вынужденное распоряжение брака, т.е. дающий клятву клянется в том, что если он дает неверные показания, то разведется со своей женой . В случае клятвопреступления жена, таким образом, должна покинуть своего мужа и получить от него, как это бывает при добровольном расторжении (т.е. когда муж уходит от жены) все, что ей принадлежит. Этот вид клятвы особенно распространен на севере и юге Дагестана, т.е. в тех частях, которые менее чем другие были подчинены мюридизму . Она применяется в трудных случаях и тут требуется меньше свидетелей клятвы (они обычно тоже дают клятву такого же рода) чем при обычной клятве. От клятвы освобождены лица, которые дали обет никогда не клясться, такие как кади, карты, местные начальники и вообще все, занятые на общественной службе.
В Табасарании не имеют право давать клятву деревенские кузнецы. В общем, клятва требуется тогда, когда нет никакого другого пути узнать правду. При определении числа тусевов (Eideshelfer) при клятве очищения обвиняемый должен сразу же поклясться в том, что у него больше нет никаких близких родственников кроме тех, которых он назвал свидетелями своей клятвы (Eideshelfer). В некоторых аулах и сельских общинах после клятвы свидетеля требуется еще чтобы за правильность его высказывания поручились клятвой некоторые из его родственников.
Обстоятельство, что клятва была альфой и омегой всего судопроизводства, вело к злоупотреблению и тем самым к упадку всего (судебного) устройства. Увеличивалось число клятвопреступников, появились свидетели клятв, которых можно было нанимать. Чтобы устранить это, адат требовал как раз, чтобы по одному и тому же делу клятву давало большее количество людей, многие.
За клятвопреступление адат карал лишь небольшим штрафом (кроме только что выше упомянутого хатун таллаха); клятвопреступник не допускался больше к клятве и не мог уже выступать свидетелем . О наказаниях а адате говорится следующее:
1. Изгнание виновного с места жительства; пострадавший и соответственно его родственники имели право убить изгнанника или простить его на определенных условиях. Это изгнание, смотря по обстоятельствам, могло относиться не только к самому виновнику, но и к определенному количеству его родственников, а при случае и ко всему дому .
2. Изгнание на определенное время, но без права истца убивать изгнанника. По истечении срока изгнанный должен был вначале помириться со своим противником, прежде чем вернуться на свое место жительства.
3. Штраф в пользу имущества истца; применим в случаях нарушения супружества, ранения, увечья, воровства.
4. Денежные штрафы (или штраф натурой) взимается независимо от всех реат (Reate) в первых трех случаях. Они идут в общественную казну того аула, в котором живет виновник, наказанный за свой проступок; эти деньги идут в пользу картов и других членов аульских властей. Те денежные штрафы, которые раньше шли в пользу властелинов уезда, района и т.д. теперь, со времени введения уездного суда (Kreisgerichte) поступают в кассу, средства которой идут на общественные работы (напр., строительство мостов, дорог для школ). Простой денежный штраф изымается за нарушение общественного спокойствия, если в результате наказываемого поступка никто лично не пострадал.
Никогда не присуждают непосредственно к смертной казни, но для этого есть случаи, когда приговоренный объявляется просто вне закона, и его, таким образом, может убить каждый . Так, например, в сельской общине Цудахар (Даргинский район) известен обычай, что вор, обокравший мечеть, должен возместить двенадцатикратную стоимость украденного, он изгоняется из села и все жители того селения, где он обокрал мечеть, имеют право считать его своим кровным врагом. В Гидатле от человека, который поджег мост, требуют сотню котлов; кроме того, он изгоняется и становится кровным врагом каждого (односельчанина). В Махал Терекеме (Кайтаго-табасаранский уезд) принято, что каждая женщина, убежавшая от своего мужа и после развода не желающая выйти замуж за того, у кого она скрывалась, является кровным врагом всей сельской общины: у кумыков бывших тархановских владений (у татар) и Мехтуллинского ханства те люди объявляются вне закона, которые убивают своего кровного местника уже после полного примирения, а также те, которые наносят разрушения могилам, похитители саванов (с трупов). Люди, которые ведут порочный образ жизни, отцеубийцы , педерасты, и некоторые другие грешники, поступки которых, по мнению народа, наносят вред всей их семье, должны быть, обязаны быть убиты своими ближайшими родственниками без суда и обсуждения. Неисполнение этого обычая влечет за собой всегда горькие упреки, насмешку и презрение. Адат никогда в качестве наказания не требует (erleg) увечье, избиение и ареста, на что так щедр шариат». – Комаров.
Строгость наказания по шариату, как уже упоминалось выше, была веской основой для его устранения и сохранения адата. Как должен поступить тот народ с варварским определением шариата, у которого на воровство (кроме воровства внутри рода, – повсюду) смотрят как на спорт, как на подвиг напр., у Черкесов, и если это вор в первый раз расплачивается за свой поступок правой рукой, во второй раз левой ногой, в третий раз левой рукой, в четвертый раз правой ногой . Тогда вероятно, мало бы пришлось видеть не искалеченных людей до 50-60 лет.Но несмотря на все колебания между адатом, шариатом и русским законом отчетливо можно видеть лишь одно: мягкость обычаев, которую приписывают частично влиянию более культурных народов, вначале арабам, затем русским, а частично также и просыпающемуся самосознанию самих народов. Барон Шталь еще в 1849 году мог писать, что «недавно еще у черкесов за убийство племя мстило племени, аул аулу. Но теперь все больший вес придается решениям народных судов и постепенно дикий обычай уходит в прошлое; Шамиль со своей стороны пытался упразднить кровную месть у еще непокоренных Россией народов» . О подобном разрешении кровной мести у осетин может сообщить Райнегддс, но у осетин теперь, как и у черкесов, за убийство отвечает лишь семья убийцы. Безмерную и безразборную кровную месть и в Дагестане пытаются ограничить меньшим кругом людей: в Кара-Кайтаге четырьмя, в северном Табасаране тремя, в Гимринском Макале и селении Башли одним родственником убийцы, в Самурском уезде (Kreise) лишь самим убийцей точно так же и в Акуша, Никахе, и Муги . В Даргинском районе (Kreise) это число поднимается до 6 человек, в Цахуре за убийство ответственна пока вся семья, в Казикумухском районе только лишь ближайший родственник, в аварском районе, Дидойском, Капучинском и во всем Заггаталинском районе только лишь на самого убийцу .
В последней главе мы укажем на исчезновение «вредных» обычаев.
ГЛАВА II.
ПРАВА ОБЯЗАННОСТИ ГОСТЕПРИИМСТВА
Вероятно, ничто не трогает путешествующего по кавказским странам так приятно, как взаимопонимание, дружба и та готовность, с которой ему повсюду оказывается гостеприимство. Само собой разумеется, что этой возможностью здесь мало пользуются, есть другие возможности найти приют и уход, таковыми являются гостиницы, здания школ, так называемые канцелярии, помещения контор административных чиновников и т.п. Но в общем путешествующий, особенно в отдаленных районах, вынужден искать приюта и ночлег у местных жителей, и он его часто находит, – иногда он лучше, богаче, иногда беднее, – здесь чувствуется нужда, – это уже зависит от экономических условий, в которых находится данная область. Теперь, в наши дни, обычай является очень простым ритуалом, но он должен быть изучен в своем первоначальном значении, в своем первородном церимонале и вытекающих из него прав и обязанностей, как гостя, так и хозяина. С этой целью необходимо собрать об этом сначала более старые сведения, а затем осветить их с помощью расширенных собраний обычных прав, которые в прошлом столетии установили (veranstaltet haben) русские.
Все наблюдатели и собиратели обычных прав сходятся во мнении о том, что обычай гостеприимства является святым законом и нарушением этого долга не только вызывает презрение односельчан, но и влечет за собой наказание.
Мы приведем здесь целый ряд подобных сведений.
У черкесов, по Леонтовичу, гостеприимство с незапамятных времен носит юридический характер; его неисполнение обычай наказывает . Английский путешественник Белль, живший среди черкесов в 1837-39 годах, говорит, что у них, как и у арабов , право хозяина дома не нарушается. Нечто подобное высказывают анонимно в тифлийской газете «Кавказ» , Клапрат , Шора Векмурсин, Ногмов и Лулиер , и сведениями этого знающего человека мы хотим завершить ряд данных о черкесах, хотя эти данные мы могли бы значительно продолжить. Нет пользы повторять сказанное, если бы мы хотели применить (beibringen) эти самые сведения и для других жителей Северного Кавказа, для осетин, чеченцев и дагестанцев, тем более, когда из обсуждения церемонии приема, прав и обязанностей гостя и его хозяина выясняется, какой характер носит все это устройство.
Ясно, что гость, прежде чем стать таковым, является чужим человеком. Далее ясно, что у племен, родов и семей, которые были сильно разрознены благодаря постоянной кровной вражде и другим спорам, имевшим место и в XIX столетии, чужой человек был, прежде всего врагом, с которым, в целях гарантирования себе спокойной жизни по крайней мере внутри рода, племени, можно было, по усмотрению, обходиться как с бесправным. Еще Таибот де Мариньи сказал об этом: «Как только мы сошли с корабля, они (черкесы) окружили нас, ожидая с нетерпением, когда мы объявим им имя своего хозяина. Это означало нашу свободу и наше порабощение (sklaverei). Когда же мы сказали, что являемся людьми князя Мехмета Мандора, они подали нам руки и пожелали счастья» . Рейнегте говорит, что чужак (речь идет о Дагестане) всегда находится под угрозой попасть в плен и быть выкупленным лишь в качестве раба. В безопасности можно чувствовать себя лишь тогда, когда у тебя есть спутник, являющийся местным жителем, или есть рекомендательное письмо к какому-нибудь горскому князю, или если знаешь начальника мечети в этом селении и руководствуешься этим знакомством . Клапрот рассказывает об одном недобром чеченском обычае; и хотя это кажется нам преувеличением, мы все же расскажем о нем. Увидев путешественника без эскорта, чеченцы убивают его кучера и лошадь, связывают его и тащат к берегу реки.
Там они ему под руки привязывают пузырь и палку со скользящей петлей, а затем бросают в воду. Так как этот человек утонуть не может, то он вынужден держаться за палку, и люди вытаскивают его на берег. Леонтович подчеркивает, что в то время, когда у черкесов еще была родовая междоусобица на каждого чеченца, происходившего из другой местности, смотрели как на врага, и конечно, он подвергался опасности быть ограбленным, убитым, проданным в рабство. Таким образом, везде ему надо было иметь кунака (далее это слово объясняется) . Едва ли чем другим как не абсолютным бесправием чужого человека можно объяснить немыслимо суровый обычай, о котором нам рассказал один старый житель во время первой поездки вдоль Андийского Койсу (в Дагестане). Увидев одиноко идущего по дороге чужого человека, годоберийские женщины неожиданно появлялись перед ним, его, а потом крапивой стегали по гениталиям
9Имели место и другие жестокости; на этом примере видно, насколько бесправен был чужой человек). Это бесправие упразднилось нововведением; русские назвали его куначеством, – т.е. гостеприимство, гостеприимные отношения, обоюдная обязанность гостеприимства; это слово происходит от слова кунак (собственно говоря, постоялый двор, ночлег). Кунак, гонак почти везде на Кавказе понимают в значении слова хозяин, друг гостя, а также в значении «гость», потому что каждый, попадающий в определенные обстоятельства, может быть и гостем, и хозяином. В чем же суть этих отношений, какие права и обязанности вытекают из них ?
Это куначество, как мы собираемся назвать его, представляет собой договоренность о защите и ненападении между двумя различными политическими группами людей, хотя эти группы так же малы, как и некоторые родовые союза или сельские общины редко заселенной страны. Кунак, – это слово здесь обозначает дающего приют, укрытие, – является патроном гостя своего собственного противоположного гостю рода. В «Адатах Дагестанской области и Закатальского округа» (стр.620) говорится «так называют двух людей из двух различных аулов» , которые поддерживают знакомством и всегда заезжают друг к другу. И оскорбительно, когда кунак останавливается у другого». Лилов в своем описании жизни кавказских горцев говорит, что у каждого местного жителя есть камалику (возможно кунак-прим издателя) , т.е. хороший знакомый, у которого он всегда останавливается, и эта обязанность переходит от отца к сыну и к сыну сына. Останавливаться там, где останавливались предки, является долгом, и нарушение его – это уже кровная обида.
Церемония приема гостя свидетельствует лучше всего о том, что здесь речь идет ни о чем другом, кроме приема гостя, посещающего время от времени семью или родовой союз. При этом мы должны вернуться к более старым сообщениям, потому что легче будет понять, что по мере все большего закабаления страны русскими в 19 столетии преобладали более старые обычаи, в то время как сохранился сам обычай гостеприимства.
Прежде всего мы констатируем, что для приема гостя отведено специальное помещение, которое мы удобства ради и из-за отсутствия полностью эквивалентного немецкого слова обозначим обычным у русских словом «кунацкая». Раньше каждая более или менее зажиточная семья имела свою кунацкую. Она находилась обычно несколько в стороне от всего остального жилья и была обставлена несколько лучше, что, во всяком случае, при большой непритязательности значимо немного, – постель и камин составляли ее главное убранство. В условиях страшной тесноты, которая зачастую встречается в кавказских аулах, были вескими причинами для того, чтобы устраивать гостю отдельные, а при очень ограниченной площади строить отдельное, хотя и маленькое помещение. Вероятно, в этом проявлялось желание устранить неожиданное вторжение чужого человека в свое жилище, в котором находится святой очаг, связанный с культом предков и свято охраняется. Если у осетин, черкесов, ингушей главной составной частью заключения брака является то, что невеста трижды обходит камин своего жениха и касается плиты, то понятно, что чужой человек, перешагнувший порог или употребляющий пищу с плиты , временно становится членом семьи и может рассчитывать на ее защиту и помощь . Все, что связано с очагом, связано и с предками, которыми он освящен. Необходимо избежать этого слишком скорого приема в члены семьи, особенно тогда, если речь идет о частных помещениях до сих пор неизвестного человека, а не об уже ранее знакомом госте .
Прибывший чужой человек не имеет права заходить в дом, а также в кунацкую. Обычай требует, чтобы он сначала позвал кунака из дома, и лишь после приглашения хозяина дома одного из своих близких родственников или в крайнем случае соседа, сошел с коня и зашел в кунацкую, где он снимает оружие или его у него принимает хозяин дома . В обязанности женщин и хозяйки дома не входит принимать гостя, и все же для уже знакомого гостя, являющегося кунаком дома, делается исключение, а также для близкого родственника хозяйки дома. Считается неприличным навязываться в гости в тот дом, где отсутствует хозяин. Скорее всего это относится к осетинам, но в общем и целом касается также и остальных жителей северного Кавказа .
Чужому человеку оказывается прием без особых расспросов, считается неприличным осведомляться у него, кто он и откуда. Конечно, не исключены вопросы о его здоровье, его семье, его оружии, скоте, не постигло ли его какое несчастье, – так это делается у хевсуров . То, что полаула и вообще большое число мужчин, которым нечего делать, теснятся в кунацкой, и то, что ротозейству, топтанию на одном месте, болтовне нет конца, – все это заключается вероятно в большом любопытстве людей, а с другой стороны указывает на то, что прием гостей является в большей или меньшей степени общим делом, делом рода или семьи, причем здесь можно напомнить о предыдущем заключении, что кавказские аулы являются как раз родовыми селениями, или же в них живут люди с одинаковыми фамилиями. В полном соответствии находится и то, что у хевсуров тот же час созывают соседей и устраивают праздник, на котором гостям преподносят пиво, и хозяин играет и поет на пандуре . Но обычно, приняв у гостя оружие и проводив его в кунацкую, хозяин удаляется .спустя некоторое время гостю подается необходимая закуска, которой предшествует мытье рук, причем ему оказывается честь обычно одному пользоваться полотенцем. Закусывать начинают шашлыком (куски бараньего мяса, зажаренного на вертеле), сыром и хлебом; затем следует вареная баранина, причем главному гостю опять дается лучший кусок, – таковым считают голову, – а другие гости должны начинать с другого конца, с жирного зада, и под конец подается суп, в котором варилось мясо и который приправлен чесноком и сливками. Хозяин дома в этом обеде не принимает участия, он вообще ни разу не показывается, и там, где имеется деление на сословия, как например у чеченцев и осетин, в обеде могут принимать участие лишь те лица, которые равноправны с гостем; остальные получают лишь остатки обеда, и хороший тон требует, чтобы свое удовлетворение они выражали по возможности громким чавканьем; даже тогда, когда на низком круглом столике лежат одни кости, они должны соблюдать обычай, садиться вокруг стола и поднимать руки в знак вкусного обеда. Гостю предоставляется возможность передать собственноручно кусок мяса каждому, кому он хочет оказать особую честь. После обеда появляется хозяин, желает доброй ночи и уходит с толпой зрителей и сотрапезников . Чем больше зрителей и гостей, тем больше чести; гостя не разрешается оставлять одного. Наоборот, около него должно быть как можно больше людей; не только у хевсуров, но так же у черкесов беседа сопровождается пением, и с той целью в кунацкой специально висит двухструнная скрипка и двенадцатиструнный инструмент наподобие лиры .
Женщины гость обычно не видит, по крайней мере, в большей части здесь описываемой области. Некоторые очень скудные, но очень характерные сведения указывают на то, что не всегда было так. Вот что Интериано сообщает о черкесах: «Кунаку в присутствии родителей разрешается трогать взрослых дочерей хозяина с ног до головы; ему разрешается все, кроме полового сношения. К чужому кунаку, когда он спит или бодрствует, приходят девушки и, ласкаясь к нему, снимают с него вредных насекомых» . И в XIX веке, во времена Люлера было принято, чтобы дочь хозяина дома приветствовала гостя. Гость просит ее присесть, и после короткого разговора она уходит. Но это бывает, однако тогда, когда гость является родственником или если ему хотят оказать особую честь . Сведения, приводимые Леонтовичем как доказательство «гостеприимной проституции», как он это называет, свидетельствуют, по нашему мнению, не о том, что он желает в них видеть. В том, как раз случае, где дочь якобы предлагается гостю, в действительности речь идет о соблазнении . Во втором случае один посылает своего друга в постель к своей жене, но тут явно речь идет о том, чтобы обмануть жену, которая думает, что с нею рядом лежит ее муж . Напротив, важно следующее. В сельской общине Ахвах (область Андийского Койсу) гость принимается очень радушно; хозяин предлагает ему жену или дочь, которая должна остаться у него всю ночь; если в доме нет женщины, то хозяин дома пытается возложить эту обязанность на одну из своих ближайших родственниц. Эта женщина или девушка может разделить ложе гостя, но это не должно привести к половому сношению . Ясно, что как на примере чеченского обычая Интериано, так и на примере обычая, мы имеем дело с пережитком, с последним остатком обветшалого обычая доставлять гостю любовницу. Если бы появилось нечто большее, чем эти несколько скудных сведений, то можно бы было выяснить этот вопрос, установить, какое он имеет отношение к экзогамии черкесов и эндогамии дагестанцев (ахвахцев).
Чужой человек, принимаемый впервые, т.е. гость, находится под полным покровительством хозяина дома. Тот, кто наносит оскорбление первому, в еще большей степени оскорбляет тем самым хозяина, чем если бы это оскорбление было нанесено хозяину непосредственно. Кунак непременно отомстит за гостя и это стоит крови . У осетин, как и у черкесов, существует обычай, заключающийся в том, что каждый оскорбивший гостя должен дать его кунаку оседланную лошадь, винтовку и восемнадцать коров; ценою крови кунак мстит за убийство своего гостя.
Это является лишь искуплением поруганной чести кунака, вся расплата падает на гостя и соответственно его родственников; убийца имеет дело с родственниками убитого , (т.е. во второй раз должен заплатить ценою крови или подвергаться кровной мести пострадавшей семьи и соответственно рода). Чеченец обязан позаботиться о безопасности и сохранности своего гостя, а расставаясь с ним проводить до безопасного места. Если с гостем что-либо случится из-за преступной небрежности хозяина, то вся община, так можно сказать, бойкотирует его до тех пор, пока не будет отомщено оскорбление гостя. С этой целью во дворе виновного кунака насыпается бугор земли, который хозяин, конечно, не замедлит убрать, но каждую ночь он насыпается снова . В узмийской сельской общине (даргинской) так же как и где-либо в другом месте, хозяин отвечает за ущерб, причиненный пожаром , если этот ущерб касается чужого добра, а также добра гостя. В Кайтаго-табасаранском округе кунак тоже обязан возложить гостю убыток, причиненный кражей лошади или скота. Если гость подозревает своего хозяина, то он может взять с него клятву очищения . Шора Бекмураин Ногов говорит: « Хозяин отвечает перед всем народом за благополучие чужого человека, и тот, кто не умеет уберечь гостя от убытка или даже просто от неприятности, осуждается и наказывается. Хозяин, если на то будет необходимость обязан отдать ради гостя свою жизнь . У лакцев точно такое положение вещей. Камалику (гость) является членом семьи, родственником. Хозяин должен защищать его интересы. Никто не может быть арестован или оскорблен как-либо иначе, если он перешагнул порог дома своего друга-хозяина . Райнеггс говорит следующее о санкциях при нарушен гостеприимства: случается, хотя такого случая и не припоминают, что кто-либо нарушает гостеприимство и ограбляет чужого человека или убивает его, при этом виновный уничтожается вместе со своим имуществом согласно единогласно установленному обычаю».
Последнее живо напоминает случай в северной Албании, рассказанный Штейнмецом, который можно здесь изложить, потому что он свидетельствует о том, что такие обычаи исполняются с непоколебимой строгостью, во всяком случае до тех пор пока внешние, большей частью разлагающие влияния не поколеблют воззрения народа:»Два человека…кровно враждовали друг с другом. Мститель мог застрелить преследуемого, т.к. тот был очень осторожен; и чтобы, наконец, довести дело до конца, он пообещал, – часто принято так делать, – одному односельчанину некоторую сумму, если тот убьет его противника, а тот, преследуемый, ничего не подозревая, пришел вскоре в дом нанятого помощника, и тот убил его, используя представившуюся возможность. Односельчане собрались сразу, как только распространился слух о неслыханном нарушении долга гостеприимства. Преступник был схвачен и сразу же приговорен к смерти, однако не за то, что он совершил убийство, а потому что дал возможность уговорить себя сделать это в своем доме. Так как привести в исполнение смертный приговор один человек не мог, ведь это привело бы к кровной вражде с семьей судимого, то было решено, что стрелять в него будут все; первая пуля, прострелившая сердце преступника, была послана его родным братом . Можно утверждать, что часто не разберешь, когда речь идет об албанских обычных правах у жителей Кавказа и наоборот, когда у жителей Кавказа справляются об албанских; аналогия настолько велика, что тот же час возникают вопросы, волнующие каждого интересующегося этнографией: заимствование ли это? Элементарная мысль? Но не место распространяться здесь на эту тему; лучше приведем несколько дальнейших аналогий. Выше шла речь о долге гостеприимства хозяина к своему гостю в отношении причиняемого вреда. У албанцев, также как и у жителей Кавказа, существует этот долг. Убийство под кровлей третьего человека или «друга», как его прямо называют у дукадшинов (Dukadschine) карается жестоко и непременно. Дукадшин предусматривает отомщение кровной мести за отца, брата, далее, он никогда не оставит неотомщенным убийство кунака. Человек, у которого был убит кунак , не может появиться среди своих товарищей до тех пор, пока он за него не отплатит кровью. Случалось, что не просто родственник, а непосредственно брат убивал брата за обиду, причиненную его кунаку. Если убит друг, которому была гарантирована его безопасность, то поручитель в этом случае считает преследование виновного долгом чести, точно так же как и семья убитого. Сжигается не только дом виновного, но и полностью уничтожается все остальное его имущество .
Следует сравнить следующий пункт из (албанского) Kanuni I Lekes как долг возмещения за свое украденное в подобном случае: «но самым частым поводом для убийства является нарушение права защиты (Schutzrecht). Тилимус приходит в дом Земпрониуса и остается там или на несколько дней, или лишь некоторое время, чтобы поесть и попить и затем продолжает свой путь. И до тех пор, пока он не зайдет в дом другого, Земпрониус обязан мстить за все неприятности, с которыми смог бы столкнуться Тилимус тому, кто может его оскорбить, так как этот оскорбитель насилием по отношению к Тилимусу нарушает право гостеприимства Зепрониуса. Поэтому в том случае, если у Тилимуса будет что-либо украдено, он удержит все безубыточно с Земпрониуса…, Земпрониус потребует вещь с вора» .
Все эти обязанности кунака дополнены определенными правами. Так, у жителей северного Кавказа существует право наследования имущества кунака, которое переходит к нему от гостя (во всяком случае, кажется, лишь то, что гость имел при себе, т. например лошадь, оружие, одежду), если он умер в доме своего кунака, и на эти вещи умершего тогда не имеют права претендовать его настоящие наследники (дети и родственники) . У чеченцев кунак наследует все вещи своего гостя, которые тот имел при себе, невзирая на действительных наследников. Леонтович говорит, что это происходит потому, что куначество рассматривается как разновидность родства, и поэтому кунак, которому переходит наследство, наследует и долг кровной мести . К правам кунака, во всяком случае к одному более фиктивному, относится и моральная обязанность гостя покоряться. «Гость-раб», эту пословицу каждый слышит очень часто, и этим его хотят убедить, что он, собственно говоря, не имеет своей воли, его следует приглашать принять еду, или посидеть, или выполнить какое-либо домашнее правило. Другая пословица, которую мы слушали на каждом шагу, правда, лишь в шутку, гласит, что гость должен оставаться таковым лишь 2-3 дня, а по истечении этого срока обязан принимать участие в работе своего кунака. Конечно, не исключено, что эти предписания ставшие теперь просто пословицами, некогда имели очень реальный смысл» .
На Кавказе известен и институт подарка гостю; отчетливее всего он проявляет себя у черкесских племен, где принятие в сословие проводится очень строго и в определенном порядке. У черкесских племен черноморского побережья есть обычай, заключающийся в том, что кунак (gastreund) должен что-либо подарить только своему гостю, но и старшему из его свиты (итак, в данном случае речь идет о человеке, принадлежащем дворянскому классу (Adelklasse), который ездит обычно со свитой) . При этом имеются в виду не мелочи, а оружие, одежда, сбруя, а также лошади и прочие домашние животные. Гость может позволить себе даже просить то, что ему нравится, отказа в такой просьбе быть не может, так как это могло бы повлечь за собой вражду и даже убийство. Даже если он и не является кунаком, он должен согласиться; но все же это может позволить себе лишь князь, который с давних пор имеет право взять у свободного человека то, что ему нравится. Но это обходится без обязательства со стороны одариваемого возместить подаренное или взятое, иначе здесь бы был случай обоюдной и всесторонней солидарности который мог бы иметь следствием то, что дворянин (Adelsherr) в чьем ауле живут те, у которых князь что-либо отобрал, почувствовал бы себя оскорбленным по отношению к своим свободным людям и крестьянам и стал искать протекции другого князя . У чеченцев гость может потребовать все, что ему понравится, но в свою очередь должен что-либо подарить. Однако подарки чаще всего берут так сказать на время, хотя и считается позором требовать у прежнего гостя возвратить что-либо. Как и следовало ожидать, этим часто злоупотребляли; это ясно констатирует наш гарант (Lewährmann) . Замечание лилова о том, что гость должен дарить своему хозяину все, что тому понравится, даже если бы это была дорогая вещь, мы считаем несостоятельным на основании указанных им источников .
В стране, где воровство – во всяком случае воровство вне рода – является подвигом, где прослыть хитрым, ловким вором является делом почетным, – в конце концов неудивительно, что в такой стране хозяин, чтобы оказать своему гостю особую честь, предоставляет возможность воровать. Леонтович говорит по этому поводу, что бывает так, что ингуш преподносит своему гостю возможность украсть как особо лакомый кусочек, как особо утонченный десерт, и даже готов взять на себя всю ответственность за это .
У нас еще остался вопрос о том, к какому времени долг защиты гостя теряет свою силу. У черкесов черноморского побережья кунак должен провожать своего гостя до границы округа . У чеченцев гостя необходимо доставить до безопасного места или другими словами, проявлять о нем заботу до тех пор, пока не передашь его под защиту другого. Вообще сопровождение находит здесь широкое распространение, особенно если речь идет о почетных или высокопоставленных гостях, если осведомлены об их приходе, то выходят им навстречу до границы округа и при расставании опять провожают. Так как в литературе найдешь немного положительных данных по этому вопросу, то мы вынуждены ограничиться тем, что мы знаем из нашей собственной практики путешествий и из сообщений местных жителей. Из них можно узнать, что долг защиты кунака собственно говоря лишь тогда теряет свою силу, когда он отдаст своего гостя под новое покровительство. В практике же, смотря по обстоятельствам, это выглядит различно; с нами лично получилось так, что нас провожали 20, даже 30 верст, но мы были переданы под охрану простого проводника, который за нас нес ответственность. По разрозненным данным, намекам, опыту можно заключить, что первоначально положение вещей было примерно такое, как сейчас в Албании: там находишься под покровительством (bessa [мир]) своего последнего кунака до прибытия к следующему, и случается так, что по дороге могут спросить, под чьим bessa едешь .албанский кодекс, известный под заголовками Kanuni i Lekës о происхождении которого можно прочитать у Таллокуи , со всей ясностью высказывается по этому пункту. Просим разрешения еще раз напомнить одно место (ст.433): «Самым частным поводом для убийства является нарушение права защиты, которое вытекает из долга мстить за своего гостя. Право защиты нарушается двумя путями, смотря по тому, нарушается ли гостеприимство или право главы семьи. Вот пример для того, чтобы лучше понять: Тилимус приходит в дом Зепрониуса и остается там или на протяжении нескольких дней, или ровно столько времени, чтобы поесть и попить, а затем продолжает свой путь. И до тех пор, пока он не зайдет в другой дом, Зепраниус должен мстить возможному обидчику за все неприятности, с которыми может столкнуться Тилимус , т.к. в этом случае обидчик силой нарушает право хозяина дома. Поэтому же в том случае, если у Тилимуса что-либо украдено, Зепрониус безубыточно возмещает ему пропажу. А Зепрониус же требует эту самую вещь с вора; но если Телимуса убили, то долгом Зепрониуса является отомстить за него кровью, а также мстить в том случае, если на совести у Тилимуса была бы кровь другого. Отсюда вытекает обычай, что убийцы, в целях защиты, скрываются у своих друзей, т.к. до тех пор, пока они у них пребывают, их жизнь вне опасности. Они никогда не отправляются одни в путь, всегда в обществе других. Семья, которую они покидают, берет их под свою защиту до их входа в дом другого; если же они зашли в дом другого, то все права и обязанности переходят на тех, в чей дом они зашли. Итак, как в доме, так и в пути, Тилимус находится под защитой Зепрониуса, до тех пор, пока он не передаст его другому . Ясно, что во время своей поездки нуждающийся в помощи может находиться под охраной целого ряда защитников, но ответственность за охраняемого кунака в действительности снимается с того момента, как он передаст гостя следующему кунаку, и уже в зависимости от обстоятельств семья путешествующего, если с ним что-либо случится, вначале спрашивает с его первого кунака, а тот в свою очередь со второго, и так далее, «пока в результате такого непременного опроса не будет выявлен преступник; долг мести предстоит тогда выполнить тому, кто живет в непосредственном соседстве от того места, где совершилась несправедливость» .
Из этих выводов теперь отчетливо видно, что гость, даже если он временный, случайный или постоянный, т.е. тот, кто находится в обоюдном отношении куначества с другим, рассматривается в действительности как член семьи и соответственно рода, пока он, так сказать, находится в его сфере влияния, и как таковой пользуется его защитой, которую семья и соответственно род предоставляет каждому своему члену. Надо лишь уяснить себе, что на той ступени политико-социального развития, на которой находятся жители Северного Кавказа (или во всяком случае находились до тех пор, пока русское господство не принесло с собой некоторую ломку старых условий жизни), семья и собственно род составляет Альфу и Омегу всей жизни, что семья и соответственно род благодаря происхождению от общего, хотя и фиктивного предка, представляет собою единый союз семей, одновременно и государство, у него свои собственные законы и он не поддерживает общение с другими группами. Члены одной семьи по отношению к членам другой семьи и представители одного рода по отношению к представителям другого рода образуют тесно спаянное целое, где каждый отвечает за других, один за всех и все за одного. В таких условиях гостеприимство, куначества можно рассматривать как попытку установить безопасность общения между чужими друг другу семьями и соответственно родами, даже как попытку вообще установить такое общение. Пфафф, по нашему мнению, совершенно прав, говоря, что отношения между тохумами (Tochume) собственно говоря чисто интернациональны; до тех пор, пока тохумы живут в мире друг с другом, каждый пытается избежать какого бы то ни было повода для столкновения, а отсюда и предупредительность, вежливость и осторожность в обращении с чужими. Принимая гостя с почестями, суверенный тохум оказывает другому соответствующую дипломатическую почесть . Но лучшим способом почетного приема является однако вероятно, пусть даже лишь временная аффидация к своей семье, к своему роду; поэтому у чужого пробуждают интерес так сказать к своим собственным делам, пытаются не причинить ему вреда и создают себе возможность воспользоваться теми же самыми преимуществами со стороны семьи или рода чужого человека.
Теоретически строго следует отличать гостеприимство от права убежища и долга убежища, которые должны быть и собственно вменяются в обязанность каждому «суверенному» правлению семьи. На практике установить различие между ними бывает часто так же трудно, как и между собственно куначескими отношениями и обычным гостеприимством. Если уже из прав и обязанностей гостеприимства вытекает, что пришелец (Fremde) непременно пользуется защитой его укрывающего, и тот, собственно говоря, не имеет права его спрашивать, кто он и откуда, по какой причине и с какой целью совершает путешествие, то такое устройство без большой трудности может привести к пониманию того, что каждый такой ищущий защиту, что бы не лежало в основе его поисков защиты и приюта, должен быть принят. Понятие убежище определяется так: убежище – это место, где кто-либо гарантирован от преследования, это свободное место, место защиты. Почти без исключения это проявляется на Кавказе: однажды принятый гость имеет право на защиту, даже если он по какой-либо причине является преследователем другого. Правда, другим вопросом является вопрос о том, обязаны ли принимать преследуемого, даже если это преследование имеет свои справедливые причины. Здесь нет ничего общего с абсолютной уверенностью, но и здесь действует неписанный закон, что долгом и правом каждого является принять под свой кров ищущего защиту. Посмотрим, что об этом мы найдем в литературе.
Правом гостеприимства пользуются и «ganly» (убийца, т.е. тот, на кого направлена кровная месть) . Кто принимается за это (следует обратить внимание на точный текст!) берет на себя также обязательство выработать примирение между убийцей и ищущим удовлетворение в кровной мести (Blutsuchende) и способствовать ему. Он не имеет права выдавать убийцу (den ganly), а тем более убить его или способствовать его убийству, иначе он сам подвергнется кровной мести со стороны семьи или рода убийцы, которого взял под защиту, не говоря уже о том, что он грубо нарушит честь своей семьи и право гостеприимства. И поэтому долгом каждого является помогать Ganly (gun – кровь) и способствовать примирению между двумя враждующими сторонами . Но беречь ищущего защиту должны не только дом хозяина, давшего убежище бежавшему убийце, но, смотря по обстоятельствам все селение, в котором он живет так, в обычных правах Урахлинской сельской общины Даргинского округа говорится, что если житель того селения, где главный виновник убийства нашел приют, будет оказывать помощь в убийстве последнего, то он не только должен будет заплатить штраф, (помимо всего также 2 осла с хозяина дома, в котором живет беглец), но разрушается и его жилище, а он сам становится кровником (Ganly) хозяина того дома, к которому принадлежал искавший защиту; он изгоняется на один год, и его преследуют как убийцу (ein Mal-ganly). Кроме того он становится Bas-ganly семьи убитого. Но если бежавшего убийцу убил житель того селения, где нашел себе приют последний, то этот житель должен поклясться вместе с сорока родственниками, что это он сделал не потому, что его подкупили. Если он даст такую клятву, что его наказывают как за обычное убийство, в противном случае с ним обходятся как с сообщником и его проступок карается суровее (Адаты Дагестанской области и Закатальского округа, стр.201. § § 55-57) . О черкесах говорится: тот, у кого ищут защиту, не должен отклонять просьбу это было бы большим позором. Но если уж он взял на себя однажды обязанность, то нужно энергично проводить ее в действие, считается большим позором, если ищущий защиту вынужден обратиться к другому. Часто злоупотребляют этим обычаем, и не спрашивают виновен или не виновен тот, кто ищет защиту. Ни при каких обстоятельствах скрывающегося нельзя выдавать врагам, до тех пор, пока не произойдет полное примирение, или виновный не заплатит свою композицию (откупные деньги за убийство). Леонтович рассказывает об одном оригинальном методе формального принуждения противоположных сторон к примирению. (Леонтович О.О. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа, I, стр.140): Если никакие средства больше не помогают, то предоставивший защиту пытается украсть у ближайших родственников убитого, сына 4-9 лет, которого они заботливо воспитывают вплоть до его совершеннолетия, затем дает ему богатую одежду, оружие и коня и посылает с подарком к отцу. Такая процедура, конечно, кончается примирением и крепкой дружбой отца и воспитателя его сына. Но такой способ находит распространение лишь среди князей и дворян. У ховзуров охотно предоставляют защиту преступнику, который ради нее жертвует хати (святилирощу, канелле0, ягненка, даже считают святым долгом дать ему приют; никто не имеет права причинить ему горе, не навлекая на себя месть всех хевзуров . У сванов убийца (Ganly), ищущий защиту у женщины, непременно находит ее. Достаточно того, что она лишь прикоснулась к нему, – и по крайней мере на время защитит от преследования. Это главным образом объясняется довольно почетным положением женщины у сванетов о чем Ковалевский, у которого мы берем это замечание (Закон и обычай на Кавказе 2.51) говорит, что это положение подобно тому, какое женщина занимала у древних германцев. При наличии такого обычая у сванетов вероятно речь может идти ни о чем ином кроме процесса усыновления. Мы знаем, что если у жителей Кавказа и у арабов ищущему защиту удастся прикоснуться зубами к груди женщины, то он считается ее (приемным) сыном, которому обязан предоставлен прием и защита. То же самое у ингушей. Если убийца скрывался от родственников убитого в каком-либо доме, то хозяин этого дома, если он не хочет навлечь всеобщее презрение, непримиримую месть беглеца и своего тухума, должен взять его под защиту и в безопасности доставить его к близким. Но за это он должен родственникам убитого заплатить двенадцатью так, называемыми meri; kerva aker (т.е. кто спас врага) коровами и причем немедленно, или по крайней мере дать заложников. Только лишь тогда уходят преследователи, осаждающие его дом. За этих коров ищущий защиту должен заплатить своему защитнику . Нельзя отказать в помощи даже кровному врагу. У чеченцев гостем является всякий, кто вошел в дом, даже если это кровный враг, – говорит Семенов . То же самое Ковалевский замечает об осетинах: убийцы находят защиту даже в доме того, кого они убили .Хакстахаузен говорит о том же самом народе: «Даже если бы гость был кровником. За ним ухаживают по-дружески», а это как раз говорит за наше понимание того, что дом хозяина является убежищем и что долг защиты гостя теряет свою силу, как только гость отъезжает:…» при прощании за пределами селения ему говорят: «а теперь остерегайся, я твой враг» . Боденшнедт: хозяин дома ручается головою за безопасность гостя и не тронет волоска с головы даже своего смертельного врага до тех пор, пока он находится под кровом его дома . Обычное право доходит даже до того, что метящий за нарушенное право убежища объявляется свободным. В сборнике обычного права Цатанухского округа аварского района говорится: «Если убийца ищет убежище в доме, то он неприкосновенен. И если в этот дом вторгаются родственники убитого, чтобы убить убийцу, то хозяин дома, в целях защиты гостя убивший одного из родственника, не отвечает за пролитую кровь . Подобное наблюдается у даргинцев урахлинской сельской общины: Если кто-либо помогает в убийстве Bas-ganly (главного убийцы), то он должен заплатить хозяину дома, в котором живет Bas-ganly , двумя ослами и помимо всего он становится Ganly самого хозяина дома .сюда, по-видимому, относится и следующее. У татарских кумыков северо-восточного Дагестана заведено, что хозяин дома, где живет байгуш, т.е. безродный бедняк, имеет право убить убийцу последнего, не навлекая на себя кровную месть, но сделать это он должен на месте, иначе кровная месть вступает в свои права . Странно, но и в этом широко распространенном воззрении есть одно (лишь одно?) исключение в Бахлухском округе того же самого аварского округа хозяин дома, убивший при защите одного из преследователей своего гостя, – убийцы, сам подвергается кровной мести; но при этом преследователям запрещено вторжение в дом самого Ganly под угрозой штрафа 3 рубля на человека .
В общем, кажется, право убежища и связанный с ним «божий мир», – они оба по крайней мере временно отменяют ход правовой процедуры, – у кавказцев развиты менее, чем у албанцев. А именно оно там таково, что «обычное право не одобряет убийство Ganly ни в мечети, ни в суде, ни в отсутствии начальства , некие дворянские семьи исполняют у кабардинцев явно выраженное право защиты , но здесь (в Албании) беса (Bessa) простираются на определенное место и время, и это облегчает всем существование, осложненное узами кровной вражды .
Беса имеет каждый, находящийся в обществе или сопровождении женщины, беса имеют пастухи на лугу, люди, прокладывающие водопровод или дорогу, беса имеют определенные дороги, источники, селения, где находишь приют; всеобщая беса может быть объявлена при определенном событии, например при сборе урожая, или в честь какого-либо праздника; священник у них также общий . Не исключено, что более тщательное дальнейшее изучение выявит у жителей Кавказа еще кое-что подобное. Большую ценность представляют собой крупные собрания обычных прав, которые были организованы на Кавказе во времена русского господства (in russischer Zeit), – но во многом они брошены на произвол судьбы. Частично это могло произойти потому, что они были организованы, несколько поздно, а с другой стороны потому, что шариат частично уже перенес обычные права. А также потому, что изучение адатов было доверено лицам, мало разбирающимся в подобных делах.
Если теперь сравнение ради мы снова обратимся к албанцам, то найдем у них совершенно подобные обычаи в отношении представления убежища беглецам. Выше мы уже привели схематический характер Таллокуи (Thalloczy) о Тилимусе и Зепрониусе, который имеет также отношение и к этому вопросу и дополняет его теперь некоторыми дальнейшими доказательствами. «Убийцы, положившие начало кровной мести, могут найти приют во время путешествий и даже сопровождаются членами семьи, где они были гостями. И если в подобном сопровождении или сопровождении чужого лица будет кто-нибудь убит, хотя бы это убийство было вызвано позволенной кровной местью, то этот убийца навлекает на себя кровную непримиримую вражду сопровождающего лица. Мстят не только за убийство взятого под защиту в подобном сопровождении, но и каждому, кто, поднявшись на возвышение, громко называет имя и охрану определенного человека, хотя его слышат не члены названной семьи, а кто-нибудь другой . Если происходит убийство между двумя лицами, принадлежащими одному и тому же роду, а бежавшего убивают за это в пределах другого племени, то это племя осуждается за его не гостеприимство, и ему мстят смертью последнего убийцы или его людей.
Одним из самых интересных примеров взятого здесь к сведению характера убежищ в доме кунака является, конечно, пример, приведенный Штайнмецом, 9Выступление ст.41), когда два кровных врага встречаются в доме третьего, устраивающего званный обед. «Интересным гостем был человек, являющийся ńdzak кровным местником и вследствие этого находящийся под защитой друга. Вскоре пришел «хозяин крови» (zoti I dzäkut), ближайший родственник им убитого, т.е. тот, который должен привести в исполнение кровную месть. Спокойно он подошел к г´язуру (Cjasur) , поздоровался с ним прежде чем со всеми другими и затем сел рядом с ним. Кровная вражда была приостановлена , до тех пор, пока оба гостя были в доме хозяина: убийцу охраняло непоколебимое право хозяина дома».
Понятие убежища, свободного места предполагает собой место, носящее таковой характер. Но можно себе ясно представить, что этот характер переносится и на лиц, находящихся в тесной даже более прочной связи с этим местом, так например с гостем убежища или с лицами, на которых вообще не распространяется общепринятые правила кровной мести, – например, в Албании кровная месть вообще не применима к женщинам. Это ясно констатирует Штайнмец. Он рассказывает, как он и его спутник были подвергнуты опасности быть схваченными пульти (Pulti), но им посчастливилось догнать женщину, и они присоединились к ней. «Благодаря этому мы были защищены от любой опасности, так как у малькоров (Malkoren) женщина представляет собой самое надежное сопровождение и потому, что они считают несмываемым позором нападение на кого-нибудь, находящегося в обществе женщины» . С кровной мести можно умолчать и в честь гостя, которого встретишь вне охраняемого дома. Так, этот же самый автор рассказывает, как один из его спутников встретился на Вальбонафурте (an der Valbonaturt) со своим г´ягзуром (G´jaksur) и как они безобидно обменялись приветствиями и перебросились несколькими словами. А на вопрос о том, почему кровный местник не пустил в ход свое ружье, тот ответил, что не сделал он это в честь него, гостя .
Очень похожие, частично тождественные обычаи мы находим у арабов. У них тоже не различаются или почти не различаются гостеприимство и отношение охраны. Кватремера говорит о loi sacree, долге гостеприимства у этого народа , в котором нельзя отказать даже врагу . Гость, а также ищущий защиту у арабов называется gâr. «Гаром является каждый чужой роду человек, пользующийся охраной рода… Тот, кто является гаром у какого-либо рода, не имеет больше никакого правового отношения к роду, к которому принадлежит его семья, он является членом общины того, который ему дал право охраны . Это напоминает о том, что было нами сказано выше о характере кавказского (и албанского) гостеприимства, а именно то, что гость, по крайней мере временно, является членом давшей ему приют семьи и соответственно рода. Если бы было иначе, то нельзя было бы остановиться перед кровной местью гостю, как это мы установили для албанцев и жителей Кавказа и как об этом говорит Прокш в отношении арабов: по праву гар не подвергается больше кровной мести, которую должно заплатить племя, его укрывающее, тому племени, откуда он родом . Правда, в одном из таких случаев было средство отказать гару в гиваре (giwâr) (в охране, гостеприимстве) «Возвращайся к своим», говорили ему ; к этому обычно мы не можем подобрать аналогии среди обычаев Кавказа и Албании.
А вот в отношении церемонии приема у арабов мы имеем убедительные аналогии к кавказским и албанским обычаям. У арабов то же прежде всего становиться гостем, взятым под защиту, если поешь в комнате того, у кого ищещь приют. Кватремере приводит несколько характерных случаев. Поэт Абад Алла бэн Хадзаоз сильно разгневал Абд Эльмелике.
Тот пытался его уничтожить и пообещал большое вознаграждение тому, кто его убъет или доставит живым. Поэт отправился ко двору Абд Эльмеликса, прочитал несколько стихов и попросил позволения сесть за стол с другими гостями. Едва успев кое-что перекусить, он воскликнул: «Теперь моя жизнь в безопасности». «Но», сказал калиф, «предположим, что ты не Абд Алла бэн Хадзадз». – «Но это как раз я». Князь его помиловал тот же час» . Другой случай повествует о следующем: Саладин во время битвы у Тибериуса взял в плен короля Иерусалима, а также главных христианских сайгнеров (Seigneis). Среди них находился Ронауд дэ Хатиллон, к которому султан питал непримиримую вражду. Пленных ввели в шатер (Zelte) (палатку) Саладина, и князь здесь попросил дать ему напиться. Напившись, он хотел дать бокал Ренауду, но Саладин не желал допустить, чтобы тот хотя бы что-нибудь выпил или поел у него в шатре (Zelte), так как с того момента у него было бы право верить, что его жизнь в безопасности .
Существовали различные способы защитить себя. Ищущий защиту привязывал свою одежду на крепление палатки того, у которого он надеялся найти приют, или дотрагивался до одежды своего хранителя сзади; последний, вероятно в знак гарантии, простирал над первым свою верхнюю одежду (Mautel, пальто) . Об имени и намерениях пришельца не осведомлялись, но разумные люди не обращали свою защиту вслепую . Иногда ищущего защиту обязывались защитить от всех, кто его мог бы схватить, или но крайней мере от некоторых указанных людей .Причина, на которую Кватреме указывает как на повод для введения права убежища, можно считать слишком простой или слишком рационалистической. Но в ней заключается, конечно, изрядная доля правды. Он говорит (ст.314): В стране, где со всей строгостью проводится jus talionis, можно быстро понять, как относительна может быть опрометчивая месть, случается, что убивают человека, сделавшегося не по своей воле виновником убийства, или совершенно невиновного, прежде чем тот успеет доказать это . В целях избежания слишком опрометчивой мести был создан институт убежища. Так как родственники убитого могли убить человека, совершенно не принимавшего участия в убийстве, но являющегося родственником настоящего убийцы или членом того же рода , и так как это новое преступление большей частью отомщалось также нелегальным путем, то ясно, что такая вражда могла длиться бесконечно, пока мудрые люди не вмешивались в дела окончательно разозленных сторон и, став посредниками, не клали конец этим диким взрывам ненависти и кровопролитию .
Но это случает не так скоро, как об этом говорит Кватремере. Для разрешения подобных дел требуется продолжительный срок. Послушаем-ка, что говорит Пркш о приеме, сказанном ищущему защиту: предоставление защиты убийце считается делом чести. Еще как раз не выяснена нравственная сторона убийства и таким образом не сделаны выводы. Это заходит так далеко, что даже открыто указанный преступник (gâmˆ) из чужого рода не выдается теми, у которых он находит защиту. Племя является, таким образом, убежищем убийцы от чужого человека, желающего по праву отомстить ему кровной местью. Конечно, в таком случае оно подвергается также всем опасностям, на которые обречен и убийца . И далее этот же самый автор говорит – и здесь совсем потрясающие аналогии с Кавказом и Албанией: – (Но) гар свою самую близкую охрану находил дома; Дом и могила имели для гара одинаковое значение, и в религиозном отношении они стоят рядом друг с другом, там где речь идет о гарантии от кровной мести. Потому что дом, как и могила, является чем-то святым, и это связано с религиозным характером древнеалбанской семьи . И убить кого-либо в своем доме значило осквернить святого, сюда не должна была вторгаться месть. Как собственности, так и гару в доме была обеспечена безопасность, и не однократно кровных мстителей обнаруживаем у двери того дома, за которой скрылась жертва; они требуют выдачи врага, но не переступают порога, боясь для достижения цели действовать на свой собственный риск . И, наконец, сведения Джонболза, указывающего на то, что в Аравии высоко чтили право хозяина и связанное с ним право убежища. Хвалились тем, что удалось защитить своего протеже несмотря ни на какие обстоятельства, хотя его преследование, может быть, было вполне оправдано . Вероятно это было лишь тогда, когда ищущий защиту, во всяком случае на то время, покуда таковая ему оказывалась, считался членом рода (Verbaundes).
Этими объяснениями мы думаем выяснить, что в тех трех областях, о которых шла речь, на Кавказе, в Албании и Аравии, гостеприимство основывалось или и сейчас еще основывается по существу на той же самой основе, и что этой основой является как раз временное принятие в семью и соответственно в родовой союз, которые гарантируют принятому те же самые права на защиту его личной безопасности как и каждому другому члену семьи и соответственно рода.
ГЛАВА III.
УБИЙСТВО В СЕМЬЕ
Ст. 54. В качестве известного мы можем высказать предположение, что Кавказ, по крайней мере, благодаря своим горским народам, считается одной из классических стран родовой конституции и кровной мести. Каждое убийство. Каждое покушение даже если оно было непреднамеренным, случайным, влечет за собой отмщение, оно может быть смыто лишь кровью. Эта кровная мысль может быть вызвана и другими поступками, но в этой главе, где мы собираемся говорить об убийстве внутри семьи, другие вопросы не будут иметь места.
Конечно, сведения о возникновении кровной мести еще далеко не окончательны. Если, например, Штайнмец рассматривает ее, в конце концов, как чувство вражды, а Ковалевский подчеркивает ее религиозный характер , то при очень разумном наблюдении ее можно было бы воспринимать как простое правило обороны: союз (Verband), которому принадлежит убитый – безразлично, как выглядит этот союз, устроен ли он агнативно или когнативно, является ли он семьей, кланом (Sippe) или охватывает племя (Ltamm) – союз, если он не хочет выставлять на показ свою слабость, оставляя неотомщенным убийство своих членов (как погоня за головой, рабами, мздоедство или жертвоприношение), должен принять энергичные меры, и самое целесообразное в этих защитных действиях он видит в ответном возмездии. То, что это общее правило (Maβregel) может быть в ходе развития приукрашено религиозно или морально, является вполне естественным, но мы все же хотели бы особо подчеркнуть абсолютную необходимость энергичных оборонительных мер наказания в интересах самозащиты.
Вероятно, ересью было бы утверждение, что все право первоначально являлось внешним правом, а не внутренним, т.к. возникло путем трения группы о группу. Группа упорядочивала свои внутренние раздоры, конечно, совсем иным путем; вероятно, что твердые предписания появились здесь лишь позднее. Но это внешнее право может быть понятно лишь в том смысле, что оно предписывало как раз те действия, которые должен был осуществить данный союз при столкновении с другим .
Естественно необходимыми для каждого союза являлись потребность и долг препятствовать любому ослаблению своей прочности, на какой бы ступени он ни находился и независимо от того, на чьи плечи, – мужчины или женщины – ложилась обязанность добывать пищу. Он неохотно теряет работника или работницу, производителя или родильницу, охотника, рыбака, воина или сборщицу. Его забота распространяется также на движимое и недвижимое имущество; он абсолютно не заинтересован в уменьшении, будь то личная собственность – оружие, инструмент, одежда, украшение, – или общественная – скот жилища, поля, луга, угодья для охоты и рыбной ловли. Отсюда, наконец, следует лишь один вывод, если союз защищает также и своих богов и если представления, которые он имеет о жизни после смерти, принимаются (mitbestimmt werden) за упорядочение его отношений к внешнему мину, а также, следовательно, к человеческому окружению. Союз здесь поневоле проведет различие между вредным и полезным, и уж в природе человеческой натуры то, что с большим вниманием он относится к вредным делам.
По нашему мнению, одной из самых больших заслуг Ковалевского является его неоднократное подчеркивание того, что кавказские горцы к тому времени, когда они стали общаться с русскими (т.е. ровно столетии назад), – и поскольку сильно распространенный среди них, но не пустивший глубокие корни ислам не оказал на них влияния, – находились на той ступени, когда их обычное право занималось главным образом делами, которые пагубно отражались на прочности клана (Sippe). В общем и целом обычное право основывалось на том, чтобы определять причиненный ущерб – и только его – и возмещать таковой.
Поэтому во внимание принимается лишь то, что наносит существенный ущерб. Поэтому такое восприятие чуждо, собственно говоря, понятию штрафа; поэтому-то оно не преследует и те действия, которые не принесли никакого материального ущерба или были приостановлены еще до нанесения ущерба, поэтому такому пониманию незнакомого наказания за ложь, за попытку совершить преступление, за поджог и т. д. Что же причиняет (материальный) ущерб ? Просмотр параграфов сборников обычного права указывает на сведущие действия: убийство (смертельный исход), ранение, увечье, нарушение уз супружества, изнасилование, соблазнение, кража женщин или девушек (невест), воровство и грабеж, поджег, повреждение полей, ломка вещей. Для этих реат существуют предписания; относительно же многого другого, когда требуется судебное решение более развитых ступеней, никаких указаний нет. Так, например, вообще право просто не берет во внимание сильные изби¬ения, если они не оставляют видимых следов; нет никакого наказания за педерастию и содомию. По другим вопросам снова вступает в действие исламское право. Вместе с тем не сказано, что лжеца, нарушителя порядка, клеветника не считают виновным; но это ему юридически не подходит; право наказания таких индивидуумов предостав¬ляется союзу (семье или клану), к которому они принад¬лежат, и никого не касается, как этот союз с ними посту¬пит.
Выше мы сказали, что обычное право распространяется лишь на те дела, которые внешне причиняют союзу неприятности.
Убийство своего одного члена, – это самое тяжелое, что он может понести, и тут в права вступает кровная месть, к которой, как мы знаем, в прежние времена не относились снисходительно, пока постепенно не была введена композиция, т.е. возможность искупить убийство деньгами или какое-либо другое средство примирения, например, воспитание убийцей или его семьей украденного ребенка. Еще и сегодня композиция удовлетворяется и принимается неохотно; еще и сейчас считается большим позором принимать деньги за убийство. Но если правильно то, что мы утверждали, – и что снова и снова подчеркивает Ковалевский, – что искупление приходит лишь с убийством чужого человека, – то для убийства внутри семьи должны иметь значение совершенно иные положения, и их мы хотим как раз рассмотреть подробнее .
В ней, как выясняется, самым распространенным явлением становится почти неограниченная patria potestas, с одной стороны, и строго патриархальное воспитание, с другой стороны – если вообще может идти речь о частном – часто отец, используя свое право, доходит до того, что может искалечить и даже убить. Как же в подобных случаях применяется обычное право?
В Дагестане: в Тилитлиско-хидатлском наибстве Гунибского округа отец не отвечает за убийство сына или дочери , точно так же и в Каядатском наибстве согласно положениям межрайонного обычного права в том же округе (Kreis) , в Макале Терекеме и Самри Кайтаго-Табасаранского округа . Очень незначительными штрафами (два осла общине и соответственно ее управляющему), не имеющими ничего общего с кровной местью, карается такое убийство в селении Башлы (Кайтаго-Табасаранского округа ), в Верхнем Кайтаге, Ратлу, Ахвах и в Сюзгинской сельской общине Даргинского округа. Нечто подобное раньше было у осетин.
Леонтович констатирует, что родители имеют полную власть над своими детьми; они безнаказанно могут их искалечить и даже убить, и никто не имеет право вмешиваться ; муж может покалечить свою жену и даже нанести ей увечья, и никто не вправе за это его наказать, даже его брат или отец . У черкесов прежней Черноморской пограничной линии отец имеет право наказать ребенка, лишить его наследства и выгнать из дому. Если это не исправляло ребенка, он мог подослать к нему наемного убийцу или друга, не неся за это ответственности . В обычных правах кумыков за 1865 год говорится, что в случае, если отец убьет сына или дочь, никто не имеет права отомстить ему кровной местью за это убийство . О том, насколько широко распространены были такие взгляды на Кавказе, рассказывает нам свод законов грузинского короля Вахтанга в начале XVIII столетия. Там говорится, что убийство отца и сына зависит лишь от суда божьего . Формулой «никто не враг сам себе» ингуши мотивируют отсутствие положений об убийстве детей матерью или отцом и наоборот; ответственность за это остается в самой семье. Точно так же нет никакого положения по поводу возможного наказания за убийство между супругами .
Фактически это может быть более древним положением, как его рассматривает и Ковалевский. Частично под влиянием шариата, а частично, может быть, в результате самостоятельного развития обычных прав, создавались и совершенно иные обычаи. Они могли также быть связаны с экзогамией и соответственно с эндогамией. Есть, например, определенные опорные пункты, что пока женщина не родила ребенка, клан имеет на нее определенное право. Но, выполнив свой долг, она становится равноправным членом клана своего мужа, т.е. вырывается из-под власти своего собственного клана. Только тогда она считается полноправной, если она увеличивает клан и соответственно состав семьи. По нашему мнению, только так можно объяснить то, что у черкесов Владикавказского округа муж за убийство своей жены должен заплатить ее родственникам 85 коров, если она была бездетна. Но если у нее были дети, он платит лишь 12 коров.
Это как раз та сумма, которую должен заплатить каждый убийца, не освобождаясь от кровной мести. Но в нашем источнике ничего не говорится о преследовании убийц-супругов; сказано лишь, что убийца своей жены навлекает на себя всеобщее презрение и не смеет больше нигде показываться . Но мы все же хотим вернуться к нашей непосредственной теме и рассмотреть случаи, когда привлекается к ответственности отец, преувеличивший свое право наказывать.
В некоторых селениях уже вышеупомянутого Тилитл-Хидатлского наибства за убийство сына или дочери отец наказывается как обыкновенный убийца . Точно так же в сельских общинах Кулла, Бацада, Тулани и Унти убийца сына или дочери должен ожидать преследования ближайших родственников (по мужской линии убитого или убитой ).
В Кюринском округе деньги за убийство платят лишь тогда, когда у убитого сына была уже своя семья и хозяйство (деньги платит как раз семье), или если убитая дочь была замужем. В Акушинской, Балхарской и Цумканской областях (Даргинский округ) убийца становится кровным врагом семьи убитого сына и соответственно семьи его жены . Это значит, что родственники жены имеют определенное право на ее детей до тех пор, пока те не обзавелись своим собственным хозяйством. С чем мы здесь сталкиваемся? Не является ли это остатком патриархата, его пережитком?
Точно так же мать, убившая своего ребенка, становится кровным врагом родственников своего мужа , что мы приводим точности ради. В Самурском округе отец, убивший сына или дочь, преследуется, как и каждый убийца . В Сюргинской сельской общине Даргинского округа отец за убийство сына или дочери уплачивает лишь штраф в 6 рублей , в то время, как обычный убийца должен уплатить наследникам своей жертвы по крайней мере 22 рубля, 1 осла, 7 кари (это такая мера) хлопчатобумажной ткани (все вместе взятое составляет так наз. «алюм»), а другим родственникам одного осла, стоимостью 12 рублей и 3 мерки пшеницы, и также платит штраф общей суммой в 6 рублей. При убий¬стве (qara qanly) совершившимся при отягчающим вину обстоятельствах, эти подати увеличиваются вдвое . В Узишинской сельской общине (Даргинский округ) отец, убивший своего ребенка, становится Qanly для остальных детей; это, как мы дальше увидим, напоминает отноше-ние у чеченцев . Иная картина наблюдается в Цудахарской сельской общине. Если убитый сын жил в доме своего отца, то отец один становится Qanly. Но если у него уже было свое хозяйство, то все живущие в одном доме с отцом, становятся его Qanly. Но это могут избежать братья убитого, живущие в доме своего отца, если они берутся отомстить своему отцу за кровь брата . В Урахлинской сельской общине (Даргинский округ) отец в подобном случае лишь тогда становятся Qanly, если у убитого им сына уже была своя собственная семья .
У чеченцев, которые во многом имеют свои собственные положения, сыновья имеют право отомстить отцу за убитого, если они уже стали взрослыми и имеют право носить оружие , но и в этом обычае, по нашему справедливому замечанию, сомневается Ковалевский . Но подобные обычаи мы обнаруживаем и в иных случаях убийства внутри семьи.
При убийстве родителей дело разбирается также в самой семье. Taк, например, в Самурском округе убийство отца рассматривается по общепринятому обычному праву, в этом случае это значит, что он подвергает себя преследованию со стороны своих собственных родственников, если не по¬следует прощение или примирение . Убийца матери деньги за убийство платит ее родственникам, а часть своему отцу. Если его уже нет в живых, то все деньги за убий¬ство идут родственникам по материнской линии. В деревне Башли (Кайтаго-Табасаранский округ) сжигается дом отце¬убийцы, и его братья по своему желанию могут поступить с ним как с обыкновенным убийцей . Убийца же матери платит лишь небольшой штраф сельской общине – два осла (как и отец, убивший своего ребенка). В Андалалском наибстве Гунибского округа убийца отца подвергается преследованию, в селении Ругуджа же на это имеет право лишь брат убийцы . Убийцу матери может преследовать лишь отец; если же она была вдовой, то это право использует ее ближайший родственник по отцовской линии . По общеустановленному обычному праву Кайтаго-Табасаранского округа убийца отца возмещает своим братьям и сестрам деньги за убийство; если их у него нет, чтобы заплатить родственникам отца, то он тотчас же лишается права наследства. Кроме того, он платит штраф размером шесть голов скота или возмещает общине их стоимость деньгами . Убийца матери платит денежный штраф в том же размере ее родственникам и дает откупные деньги . У осетин сжигается, дом убийцы отца или матери, даже если он живет вместе со своими братьями и сестрами, а все имущество подверга¬ется разграблению. Но по поводу этого отчетливо говорится, что такие случаи очень редки и как раз этим можно объяснить то обстоятельство, что поиски в этом отношении были так бедны, несмотря на обилие адатов. И все же в одном из новых положений о кровной мести осетин (С. М. 44, 2, ст. 200, § 21/22) мы находим указание, что убийца должен родственникам деньгами заплатить за свой проступок, независимо от мести, которой они будут его преследовать; убийца жены отвечает за нее перед ее род¬ственниками, если не последует примирения. В Махал-Урча-Муле (Кайтаго-Табасаранский округ) убийство отца или матери не влечет за собой никаких последствий и, следовательно никакой мести . В Верхнем Kaйтаге такое преступление преследуется в том случае, если на этом преследовании настаивают другие члены семьи. В этом случае убийца теряет права наследства; если же кроме него нет больше наследника, то он становится общим наследником. Все дело можно уладить штрафом размером в 8 рублей, если от мести отказываются .
Из всего сказанного видно, что чаще всего такие вопросы разрешаются в самой семье, во всяком случае, самостоятельная семья имеет здесь за собой слово; несколько случаев, когда на долю сельской общины приходится в таких случаях небольшой штраф, показывают, что общественность редко вмешивается в: подобные вопросы. Но вместе с тем нельзя сказать, что такой поступок остается полностью безнаказанным; семья, как и союз, должна придерживаться принципа непременного внутреннего спокойствия, и она осуществляет это, изго¬няя такого члена из своей среды, или, как констатирует Ковалевский, убивает его без долгих размышлений , и это не влечет за собой затяжной кровной вражды и сложных религиозных обрядов примирения, как это бывает при убий¬стве между двумя кланами и двумя родами. Наблюдая за тем, что предпринимает семья в случае иных убийств, мы обнаружим те же мягкие наказания (Vorschriften)
В Андалалском округе глава семьи решает вопрос о наказании жены, если она убила своего ребенка. Если оказалась вдова, то право наказать ее имеет ближайший родственник убитого. В таких случаях, – если принято решение наказать виновного, – делом занимается общественность: убийца платит родственникам убитого так называемый диат размером в 100 рублей, начальнику округа штраф размером в 30 рублей, и на один год в качестве Qanly он изгоняется из пределов Дагестана. Kpoме всего этого существует еще меньший штраф, выплачиваемый сельской общине деньгами, мясом или вещами. Но в адатах Дагестанской области и Закатальского округа кажется не совсем ясно сказано, каким образом семья на себя может налагать штрафы? Или в этом случае платить семья жены ? При убийстве сестры или братоубий¬стве законные наследники жертвы имеют право на преследование . В Тлейзерухском наибстве того же округа при убийстве, совершившимся между (отцом и матерью), братом и сестрой наказание имеет место лишь в том случае, если этого пожелает ближайший родственник, считающийся законным наследником или наследницей убитого . То же самое наблюдается в подобных случаях в Тилитлском наибстве (того же округа); если же не происходит примирения, то вступают в действие адаты Дагестанской области и Закатальского округа . Точно так же в наибстве Кулда, но причем необходимо заметить, что случае убийства замужней женщины ее супругу совместно с ее родственниками предоставляется право отмщения .
Вернемся к Кайтаго-Табасаранскому округу. В селении Башли на убийцу супругов смотрят как на преступников . В Макал Тереме можно изгнать и преследовать женщину, убившую своего ребенка (в этих случаях не идет речь о так называемом детоубийстве), если только будет высказано подобное желание . Убийце брата отведено такое же малое наказание, как и убийце матери и отцеубийце . Убийца жены становится Qanly ее родственников . Жена убившая своего мужа, становится Qanly его детей (т.е. в этом случае своих собственных; если же нет детей, то она становится Qanly родственников своего мужа ). В Макал Гамри отцу принадлежит право решить вопрос о наказании или ненаказании жены, убившей своего ребенка . Если убившая оказывается вдовой, то вопрос об отмщении матери – убийства брата и соответственно сестры решают дети . Если она вдова и убила своего единственного ребенка, то она подвергается преследованию родственников своего мужа, к которым переходит также и все имущество убитого . Убийца жены становится Qanly своих детей и родственников убитой; в случае прощения убийца
должен угостить всех родственников убитой . Убийца брата может быть убит лишь другим братом, и больше никто не имеет права мести . Вообще обычные права Кайтаго-Табасаранского округа определяют следующее: мать, убившая своего ребенка, должна вознаградить совместно со своими родственниками отца убитого и заплатить общине штраф размером в шесть голов скота или возместить их стоимость . Жена, убившая мужа, вознаграждает его родственников и платит штраф . Очень характерно положение обычного права о братоубийстве в Кюринском округе. Если оба, – и убийца, и убитый имели свой собственный домашний очаг, то первый платит деньгами за совершенное преступление детям убитого. Если у убитого нет ни детей, ни братьев, то убийца не несет никакой ответственности.
То же самое положение и в отношении убийства незамужней сестры (исключая, конечно, возможность, если здесь замешано отношение полов; тогда, как мы увидим, убийца ни¬когда не привлекается к ответственности). В остальных случаях убийца брата или сестры платит общине штраф размером в 100 рублей . В Самурском округе убийца супруги за свое преступление уплачивает деньги родственникам жены, а если у него был сын, то часть денег и ему .
При убийстве сестры или брата преступник вознаграждает детей убитого или убитой, если же их нет, то за преступление он расплачивается перед остальными своими братьями и сестрами . Убийца мужа (или своих родственников) платит родственникам мужа . Если мать убивает ребенка, ее родственники отцу жертвы платят деньги за совершенное преступление . В даргинском округе убийство среди родственников карается следующим образом: в Микагской сельской общине вопрос об отмщении или немщении решается родственниками пострадавшего. В последнем случае он не несет никакой ответственности, в первом же платит штраф и алюм . При этом голосуют: если родственники единодушны в своем решении, то по большинству голосов судят, как поступить в данном случае: освободить или не освобождать виновного от ответственности; при единодушном решении он становится Qanly .
В Сюргинской сельской общине убийца сестры или брата, если он не имеет семьи, становится лишь Qanly, а не Mal-Qanly (вырождение объясняется в следующей главе) .
При убийстве иных родственников Mal-Qanly становятся лишь тогда, если у убийцы есть более близкие родственники, чем та степень родства, в которой он находился по отношению к убитому . Подобные указания имеют место в Урахлинской, a также в Цудахарской сельской общине .
Вот какие отношения существуют в Дагестане. Подобное наблюдается и у других народов Северного Кавказа. По Ковалевскому, не только убийство ребенка, но и убийство отца и брата остается безнаказанным (у осетин и сванетов). Обычным следствием одного из таких дел является удаление одного члена, наносящего вред внутреннему спокойствию.
Кавказское абречество не вызвано никакими иными причинами; абрек – это тоже самое, что и славяно-русский «изгой» и древнегерманский «варгус»…Осетины и сваниты, не принимая во внимание таких крайних мер, довольствуются тем, что порывают всякие отношения с отцом и соответственно с убийцей брата. Сваниты вешают ему на шею каменную цепочку, напоминающую, как это сказано в Ветхом Завете, окаменение отцеубийцы, что было перенято из исламского права и очень строго выполняется балкарами (Balkaren), северными соседями сванитов . В другом месте об осетинах говорится следующее. После составления списка тех, которые не подвергаются мести клана в силу того, что они подлежат семейному суду, мы перечислим те преступления, которые по указанной причине не относятся к преступлениям, караемым местью или за которые берут откуп:
1. Из всех видов убийства прежде всего убийство родственников, живущих вместе, особенно отцеубийство. Исключения из этого составляет, видимо, лишь убийство напрасно подозреваемой супруги и убийство супруга. За них может отомстить клан, т.к. от рождения они принадлежат к различным родам . Но в этом случае убийца платит зa свое преступление лишь половинную сумму . У ингушей нет никакого обычного права, которое бы разбирало убийство внутри семьи. Лишь при убийстве супруга дело обстоит таким образом, что родственники убитой жены имеют право преследовать мужа в качестве Qanly, если нет сына. Автор сказанного поясняет, что нет никаких определений штрафов, ответственность за преступление разбирается в самой семье и, само собой разумеется, что никто не враг сам себе . Ковалевский, комментируя это место у Грабовского, замечает, что при экзогамии у ингушей вполне естественной является месть родственников жены мужу, являющимся представителем чужого рода, за убийство той, которая принадлежит их роду. Но право кровной мести нарушается с рож¬дения первого ребенка, потому что женщина, ставшая матерью, становится и членом рода (Lippe), к которому принадлежит муж, а вместе с тем и преступление, совершеннoe ее мужем по отношению к ней, является уже не преступлением, имеющим место внутри семьи (клана), и его уже нельзя разрешить кровной местью , – эту мысль мы уже высказывали раньше, в несколько иной формулировке, ее, эту мысль, мы вывели в другой связи, исходя из языковых обстоятельств .
О кумычках говорится: при братоубийстве дело разбирается и разрешается в самой семье, и преступник становится Qanly лишь по отношению к своему отцу, матери и братьям. Если это братья от разных матерей, то те, у которых мать общая с убитым, имеет право заплатить убийце кровной местью . Здесь Ковалевский дает очень интересное пояснение. Он полагает, что в последнем случае налицо пережиток времен матриархата; сыновья различных матерей, хотя отец у них один, принадлежат к различным родам и поэтому, само собой разумеется, имеют право на кровную месть друг к другу. С развитием патриархата и агнативного определения принадлежности роду они становятся членами одного и того же кровного союза, но все-таки оказывалось предпочтение остаткам пережитков прошлого, проявлявшимся в кровной вражде матери и сына по отношению к отцу и сыну .
Убийство считается необходимым искуплением случае незаконного нарушения отношений в семье представительницей женского пола, т. е. нарушение супружеских прав или внебрачного полового сношения. Повсюду на Северном Кавказе мы можем столкнуться с суровым наказанием в подобных случаях, и лишь иногда оно немного смягчено. Начнем с Дагестана, где обнаруживаем точные и подробнейшие указания на этот счет. Мы видим, что в каждом случае незаконных отношений между мужчиной и женщиной мстит не только ей, но и ему; более подробное обсуждение последует после перечня обычных прав.
Аварский округ: в Койсубулунском наибстве и некоторых селениях Хунзахского наибства установлено, что если кто-нибудь застигнет на месте преступления жену, мать, дочь, внучку, племянницу, кузину или тетку и убьет обоих преступников, или убьет одного и ранит другого, то он свободен от кровной мести. В случае если он убьет мужчину и по крайнем мере ранит женщину, а родственники убитого заявят, что тот погиб безвинным, то убийца должен поклясться ближайшими своими 25 родственниками, что он застал их действительно на месте преступления . В Бахлухском наибстве действуют те же самые указания – упомянуты жена, и дочь, и сестра, и мать. Убийца не несет ответственности и за убийство лишь представителя мужского пола при подобной ситуации; представительница женского пола в подобном случае не менее чем на 10 лет изгоняется из округа . То же самое в Цатаныхском наибстве; невиновным считается тот, кто застанет на месте преступления жену, дочь, сестру или мать и убьет обоих преступивших закон или ранит одного и убьет другого. Но если один из двух останется неповрежденным, то убийца становится Qanly .
В Гунибском округе Андалалского наибства: невиновен тот, кто застал на месте преступления жену, мать, сестру, дочь и убил обоих преступников. Если он убьет лишь мужчи¬ну, а женщине удастся убежать, и отстаивающий свою честь заявит, что она была виновна перед ним и ему просто не удалось убить ее, – в этом случае убийца остается безнаказанным, а виновная карается за нарушение супру¬жеского долга. Если же он заявит, что не верит в ее ви¬новность («что она чиста перед ним»), то он отвечает за убийство мужчины» . Если он убьет лишь жену, а ее соучастник сможет убежать, то убийца также не несет ответственности; соучастник же несет ответственность как нарушитель супружеского права (в данном случае подвергается выселению в качестве Qanly, платит штраф, разрушают его дом и т. д.) . В селении Меге дело обстоит следующим образом: если соучастница преступления убита, а соучастник скрылся, не оставив после себя реальных доказательств, то родственники убитой клятвой обвинения объявляют убийцу Qanly или соучастнику предлагается клятва очищения. Если он даст ее, то убийцу начинают преследовать; если жe он ее не даст или враждебная сторона заверит клятвой его виновность, то соучастник преступления наказывается, убийца же не несет ответствен¬ности . Если обе стороны сознаются в преступлении, то обе и наказываются, но пострадавшая сторона не получает возмещения за причиненное зло . В Тлейзерухском наибстве дело обстоит следующим образом: не наказывается как убийца тот, кто застал на месте преступления мать, жену или других родственников с отцовской или материнской стороны, включая третью ступень родства, и убил обоях соучастников. Не считается он виновным и в том случае, если убил лишь представителя мужского пола, предполагая, что он сделал это в доме или во дворе соучастницы. Если он ранит соучастника на указанном месте, а затем, преследуя, убьет его, и если убитый на месте ранения оставит следы крови и другие доказательства, то убийца не считается виновным. В Тлейзерухской сельской общине убийца несет ответственность, если соучастник преступления убит, но соучастница даже не ранена. Если же он ее ранит, то ответственности не несет. В Микратльской общине убийство обоих соучастников разрешается в различных местах (но всегда на месте преступления), т. е. женщины в доме мужчины во дворе или на улице; если же женщине не будет причинено никакого вреда, то убийца отвечает за соучастие . Если он убьет женщину, а соучастнику преступления удастся бежать и можно будет доказать благодаря свидетелям, или если общине известно, что бежавшие был на месте преступления, то убийца ответственности не несет, родственники убитой могут подать иск ее соучастнику, при этом клятва не требуется. Если он солжет или если не окажется свидетелей, то родственники убитой могут заставить взять его 50 присяжных или заставить дать его клятву очищения (также поклясться пятьюдесятью родственниками) . Если он даст такую клятву, а родственники убитой заявят, что она была напрасна, невинно убита, то такое заявление считается недействительным . В Тлейзерухской общине соучастник преступления, если ему удалось бежать, несет ответственность за убийство женщины, если и после этого остались следы. Если их нет, то убийца женщины может дать клятву очищения с 25 соприсяжными (выбранных из 50 членов общины) . В наибстве Кулда (Гунибский округ) считается невиновным тот, кто застал нa месте преступления жену, сестру или мать и убил ее вместе с соучастником. Если виновной удастся бежать, партнер ее убит и убийца заявляет, что она виновна перед ним, хотя ему и не удалось убить ее, то она несет ответственность за нарушение супружеского долга . Но если убийца соучастника преступления заявит, что coyчастницу он считает невиновной (это означает, что она была лишь жертвой насильника), то он отвечает за это убийство . Он невиновен, если убивает лишь соучастницу, а соучастнику удается скрыться, и в этом случае последний привлекается к ответственности. При этом вполне доверяют показанию убийцы. Право убить соучастника и соучастницу имеют ближайшие родственники соучастницы, – муж, отец, брат, сын и т. д. по мужской линии по степени родства . В Тилитл-Хидатлсхом наибстве этого же самого округа не несет никакой ответстственности тот, кто застав на месте преступления жену, мать или дочь убивает обоих преступ¬ников. Если обидчик убьет только мужчину, а женщина скроется, то он не несет никакой ответственности, если объяснит, что считает ее виновной; виновной, якобы совершившей убийство считается женщина, она и несет ответственность. Но если один из ее более близких род¬ственников, чем убийца соучастника утверждает, что счи¬тает ее невиновной, то убийца отвечает за смерть соучастника. Если такого родственника не оказывается, или он не высказывает подобное утверждение, то убийца опять-таки не подвергается ответственности . Если же соучастница будет убита, а соучастник скроется, то он последний отвечает за убийство (нарушение супружеской верности и соот¬ветственно внебрачная связь между полами отождествляет¬ся с убийством). Показаний убийцы виновной бывает доста¬точно для того, чтобы обвинить соучастника. В некоторых селениях бежавший соучастник, не оставивший после себя никаких следов, может дать клятву очищения . В Даргинском округе обычное право подобные случаи рассматривают точно так же. Здесь говорится, что если кто-нибудь застанет жену или родственника на месте преступления и убьет обоих соучастников, то он не отвечает за это, но он отвечает за пролитую кровь, если убьет лишь мужчину. Если же будет убита лишь соучастница, то соучастник становится Qanly родственников убитой . В сельской общине Акуша, Балхар и Цумкан того же самого округа оба – нарушитель и нарушительница супружеской верности становтся Qanly родственников последней, если ее муж дает ей развод. Соблазнитель незамужней девушки становится Qanly лишь в том случае, если он не захочет на ней жениться .
Нарушитель супружеской верности всегда становится Qanly супруга ; помимо кровной мести оба соучастника платят штраф общине (7 ослов) . То же самое мы встретим и в Кюринском округе: в наказание за всякое недозволенное отношение между представителями разных полов умерщвляются оба соучастника; по отношению к замужней представительнице женского пола, то это право здесь осуществляет ее ближайший родственник . В случае, если убит лишь соучастник, то его убийца должен доказать его виновность, если сам не желает нести ответственность. если же он не сумеет этого сделать, то родственникам убитого предлагается клятва очищения, и если они дадут такову, то убийца становится Qanly . В Самурском округе то же самое положение относительно убийства обоих соучастников; если же убивается лишь один соучастник, то убийца за пролитую кровь платит родственникам убитого . В Кайтаг-Табасаранском округе эти положения мало чем отличаются от тлько что описанных положений в подобных видах преступлений. Некоторые отклонения, о которых стоит упомянуть, заключаются в том, что муж имеет право и позже убить свою жену, нарушившую супружескую верность и что он из-за этого не подвергается кровной мести родственников убитого . О Махал Кара-Камаге соит лишь упомянуть, что если е обманутого не было времени убить обоих соучастников, т.е. оба успели убежать, то они становятся Qanly по отношению к нему и родственникам нарушительницы супружеской черности и что никто не отвечает за убийство виновных .
В селении Вашли мы также не отмечаем отклонений от описанных выше обычаев; стоит лишь упомянуть, что здесь очень ясно сказано, что в таких случаях примирения не бывает . Несколько менее строгие предписания на этот счет в Махачкал-Терекете Кайтаго-Табасаранского округа. Нарушитель супружеской верности должен скрыться здесь на 20 – 30 дней. Желание развестись с женой зависит от мужа; если он решится на него, то теряет право преследовать соблазнителя. Виновный же платит беку штраф такой же, убийство (таким образом, здесь проявляется влияние правящего класса!) . В Верхнем Кайтаге убийство нарушителя верности и его преследование имеет место в том случае если обманутый пожелает развестись с женой. Нарушитель кой верности может жениться на своей соучастнице и в знак примирения с супругом платит ему 60 рублей .
Этим можно было бы и кончить это несколько утомительное перечисление. Вывод, который мы можем сделать из всего сказанного, заключается в тот, что нарушитель супружеской верности и недопустимое отношение между различными полами в Дагестане без исключения отождествляются с преднамеренным убийством и подлежит, как таковой, смертной казни обманутый не приводит в исполнение подобное наказание пусть им является брат, который наказывает свою сестру, или сын, наказывающий свою мать за подобное преступление, и муж той, которая нарушила супружескую верность, – то о мести, заботятся родственники, – как говорит Ковалевский о нарушительнице супружеского долга и об убийце члена клана ; нам рассказали также о некоторых случаях, имевших место еще в 1904 г. в Гунибе; однажды нарушительницу супружеской верности задушили ее же родственники, зажав между двумя постелями . Но право также требует, чтобы тот час же последовала расплата обоих виновных; только в этом случае зачитывается кровь за кровь, и обе стороны тогда ничего не должны друг другу. Так как умерщвлением своей провинившейся жены и соответственно ее родственников мститель отстоит свою честь и то, что в этом убийстве он руководствовался ничем иным, как только этой причиной; но ему и его односельчанам было бы невозможно доказать, что в убийстве он руководствовался никакой другой целью, если он не отомстит соучастнице нарушителя супружеской верности. В этом случае можно было бы заподозрить месть или личную вражду, или какую-либо другую движущую причину, приведшую к убийству чужого ему представителя мужского пола, и обычное право жителей Кавказа признающего в качестве доказательства, собственно говоря, лишь клятву обвинения или клятву очищения, не имеют больше никакой возможности исследовать мотивы преступления, да и не признает ее. Лишь шариат знаком с моральной оценкой преступления. Чем больше злости и хладнокровия проявил убийца, тем более тяжким является его преступление. Поэтому Навави суровее всего наказывает те преступления, в которых полностью доведен до конца замысел преступника. Если же причиненный вред оказался большим того, что он собирался сделать, то преступление приравнивается к половине того, которое преступник намеревался совершить , и это резко противоречит обычным правам жителей Кавказа, которые руководствуются лишь причиненным ущербом имеют обычай возмещать его. Так же и в ранее обсуждавшемся вопросе относительно кровной мести за нарушение супружеской верности обычное право полностью противоречит исламскому праву. Подобное преступление в отношения холостяка Навави наказывает 100 yдарами, a женатого окаменением (Yteihigung). Эти общественные наказания не известны дагестанскому обычному праву, заключающемуся в праве личной мести супруга и соответственно ближайшего родственника . Но вернемся к остальным жителям Северного Кавказа. У ингушей нарушение супружеской верности влечет за собой обычно смерть любовников, если те застигнуты на месте преступления. Раньше женщине отрезали нос, и это свидетельствует ни о чем другом, как об остатке наказания смертью, которое имело место еще раньше; в настоящее время довольствуются разводом, причем жена должна возвратить мужу все, что она получила от него, и помимо того он получает еще 6 «Барчи», и деньги за нанесенную обиду, и 48 коров . У других чеченцев муж, желающий отомстить убийством за неверность своей жены, подвергается кровной мести ее родственников; он может ее прогнать или отрезать ей нос. Но положение женщины там совершенно иное, она располагает неслыханным на Северном Кавказе правом потребовать развода, за который он, во всяком случае, жертвует своим калымом, который вместе со свадебным подарком мужа составляет ее неприкосновенную собственность. Вообще общепринятые Кавказские основоположения не слишком применимы к ингушам и чеченцам, особенно к тем, которые живут на плоскости, к тому же очень велико разложение у этого небольшого народа, о котором так неблагоприятно отзываются многие исследователи. Назрановские чеченцы тот же час убивают любовника, застигнутого врасплох с женой; если же он убежит, то оскорбленный муж отрезает своей жене нос и отсылает ее в дом ее родителей. А затем он открыто оповещает, в чем она провинилась. И община присуждает ему возмещение убытка размером в 46 голов скота, половину всего этого платит соблазнитель его жены, вторую половинy – ее родственники . Тому же самому обычаю поклоняются и Назрановские чеченцы .
По-другому это выглядит у кистов, являющихся одним из чеченских племен. Если муж убивает нарушителя супружеской верности, то он должен заплатить его родственникам штраф в размере 12 коров и становится их Qanly.
Если его убьет противоположная сторона, то она, в свою очередь уплачивает родственникам жертвы одно ружье стоимостью 10 рублей, одну лошадь стоимостью 9 рублей и 6 коров. Если же нарушитель супружеской верности остается в живых, то он должен уплатить обманутому мужу за поругание его чести 24 коровами ; жена теряет нос и отсылается к своим родителям. Если же муж отошлет ее домой, не причинив ей такого зла, то ее отец должен заплатить супругу 24 коровами. Нарушитель супружеской верности может быть убит у терекских чеченцев. В случае прощения он откупается 70 головами скота . О салатаврах, ауховерах и ичкерийцах следует лишь упомянуть, что у них нарушительнице супружеской верности раньше отрезали нос и губы, и ее родственники должны были возместить супругу его его поруганную честь. В остальном эти три сельские об¬щины сходятся на том, что нарушитель супружеской верности наказывается народным судом за убийство, а по русскому законодательству должен уплатить штраф .
Подобный же слабый закон мы констатируем у oceтин, если выражение слабый употребляем как понятие, противоположное чрезвычайной строгости дагестанцев. Пo старым адатам дигоровцев начальник селения или клана (по-русски старшина) накладывал на нарушителя супружеской верности штраф – одного осла -, и совет старейшин пытался помирить обманутого мужа с соблазнителем его жены . У тагауров имеет право убить соблазнителя и выгнать жену из дома . Куртатинец также имеет право убить соблазни¬теля, прогнать жену к ее родителям, которые обязаны возвратить ему калым. Если обманутому мужу не удается убить любовника жены, то последний должен покинуть общину (до тех пор, пока дело не будет улажено ?) . В сословии фарзаглегов муж имеет право отрезать нос своей жене, нарушившей супружескую верность и выгнать ее из дома. Если же он в порыве злости убьет соблазнителя (или ранит его), то он несет ответственность за эту пролитую кровь . В сословии кавдазартов соблазнитель всегда подвергает себя смерти и ранению, хотя в этом случае обманутый муж должен заплатить лишь половинную сумму денег за пролитую кровь (за ранение он ничего не платит). Если же супруг лишь подозревает свою жену в неверности, то он может потребовать с предполагаемого любовника клятву очищения; если тот не даст таковую, то истец имеет право безнаказанно нанести ранения подозреваемому соблазнителю . У алагиров застегнутый врасплох соблазнитель отдает супругу доброго коня с уздечкой и седлом и угощает его; жена теряет нос и возвращается к своим родителем, если же муж прощает ее и оставляет у себя, то в награду за это он получает от ее родителей доброго коня или ружье . Вот что можно увидеть в сборнике адатов. У осетин, претерпевших глубокие изменения в области обычаев, мнение на этот счет другое в отличие от дагестанцев. У Хакстхаузена об этом можно найти кое-что интересное и поучительное .
Пфафф сообщает об очень строгих нравах в этом отношении: нарушившая супружескую верность и ее любовник могут быть убиты безнаказанно, и лишь у морально уже опустившихся пограничных осетин укоренился обычай отплачивать за это кровной местью. Но по вновь установленному обычному праву обманутый муж имеет полное право убить соблазнителя жены; прощается убийство и неверной супруги. Раньше можно было убить безнаказанно обоих любовников лишь по одному подозрению на нарушение супружеской верности. Если нарушительница таковой оставалась в живых, то она подвергала несмываемому позору всю общину… Муж мог открыто наказать ее (вероятно, избив ?) привязав ее го юной к ослу и провезя в таком виде по всему аулу, стегая плеткой то ее, то осла. Дети и взрослые девушки, хранящие свое целомудрие, забрасывали виновную навозом, с насмешкой распевали шутливые песни и всяческим образом выказывали ей свое презрение. Пфафф говорит, что подобная экзекуция имела место за два дня до его приезда в аул. Осетинки так этого боятся, что подобные нарушения супружеской верности очень редки… Что же касается любовника, то он, если останется в живых, изгоняется из аула, – если он чужой; если же он является местным жителем, то обязан уплатить штраф размером 60-80 рублей, и это единственный штраф, признаваемый старым осетинским правом .
У кумыков муж имеет больше прав по отношению к своей жене, чем у чеченцев. Если она ему изменяет, то он может безнаказанно убить ее . По адатам 1849 года соучастник нарушителя супружеской верности платит обманутому супругу 100 рублей и становится его Qanly . В адатах от 1865 года говорится: Если супруг застает свою жену с ее любовником на месте преступления и убивает ее, то кровная месть не имеет здесь места .
Совершенно иное сообщает Лилов о черкесах прежней причерноморской пограничной полосы. Он говорит, что при измене муж мог лишь временно или навсегда отпустить свою жену к ее любовнику или продать ее кому-либо .
Вероятно, раньше господствовали совершенно иные обычаи; в другом месте (стр. 173) говорится, что раньше черкесы были свободнее, и каждая женщина должна была иметь своего любовника, и это считалось признаком ее достоинства. Мужья гордились тем, что их жен любили другие. Это распространялось на черкесов Кубанской области, к которым принадлежали и шапсуги, о которых там же говорится, что у них жены часто бывали неверны и из-за этого возникала кровная вражда и убийство. Но, несмотря на это, они предавались любовным похождениям. Вероятно, можно приписать влиянию шариата, что если у кабардинцев муж был виновен в неверности, то его убивали, крепостной крестьянин наказывался 100 ударами палок . То же самое наказание несла за свою неверность женщина . У Джайболла по этому же самому вопросу в исламском праве мы читаем, что цина, т. е. любые отношения между представителями разных полов, не состоящих в браке или сожительствующих друг с другом на первых порах ислама наказывалось окаменением, позже (если судить по описаниям приключений супруги Мохамеда Aisah) – избиением . И все же окаменение (Stcinigung) продолжает существовать наряду с бичеванием; первым наказывают за так называемый мухсан, последнее наказание, усиленное ссылкой на один год, во всех остальных случаях .
Не может быть никакого сомнения в том, что такие же строгие порядки, как и в Дагестане, имеют место в большей части Кавказа. О Хевзурах и Тушинах Ковалевский сообщает, что хотя сравнительно нестрого судят у них нарушителей супружеской верности (соблазнителей) – обычно убийство любовника ведет к кровной мести – вся вина падает на жену. Обманутый муж чаще всего довольствуется несколькими баранами и мстит своей жене. Обычное право оправдывает его, если он убьет ее, но он ограничивается тем, что прогоняет ее и отрезает ей нос. Последнее наказание касалось раньше каждой женщины, добровольно покидающей дом своего мужа . У ишавов (грузинское племя (Ytamm) по соседству с тушинами) нарушение супружеской верности влекло за собой кровную месть; муж отрезал жене нос и выгонял ее из дома. Кровной мести не пoдвергались лишь те соблазнители (женщины или девушки), которые были родом из того же caмoгo селения, что соб¬лазненная. Это было как раз в ишавских селениях, которые являются родовыми, по отношению к родственникам кровная месть не применима. И все же с такими людьми прерывали любые отношения, уничтожали все их личное имущество, но этого можно было бы избежать, если угостить все селение . У сванетов за убийство платят откупными деньгами (tsor). Но если сванет застанет свою жену с любовником на месте преступления и убьет соблазнителя, то ему не надо полностью платить откупные деньги .
Но это не исключает его права на убийство соблазнителя, правда уменьшается сумма откупных денег за нарушение семейного спокойствия, причиненного соблазнителем, а в отношении нарушения семейного покоя сванеты очень обидчивы. Сванет прогоняет неверную жену и требует назад калым; за поругание своей чести он имеет право требо¬вать 1/2 тсора (tsor). Эта сравнительная мягкость в отношении нарушительницы семейной верности основана, вероятно, на раннем введении христианства и большом недостатке женщин (вызванном прежним часто применявшимся убийством девушек).
В древней Грузии за нарушение супружеской верности безнаказанно карали смертью по меньше мере соблазнителя. Фон Хакстхаузен из сборника законов Вахтанга приводит следующее: тот, кто застанет на месте преступления соблазнителя своей жены или ребенка и убьет его, не дол¬жен откупаться деньгами за это убийство. Если он застанет его у своей служанки и убьет его, то он должен похоронить его на свой собственный счет. Даже крестьянин, застающий на месте преступления своего господина со своей женой и убивающий его не несет ответственности .
Если подумать, что подобные взгляды могли существовать в старой феодальной Грузии, то можно легко убедиться в том, насколько строга была мораль супружества. К сожалению, наши источники не дают сведения о том, что происходило с неверной супругой.
Дело обстоит, таким образом, весьма просто; убийство, совершенное внутри семьи, во главе которой стоит глава, остается безнаказанным в том смысле, что это убийство касается лишь членов семьи. Всем чужим до этого нет дела; и здесь нет никакой инстанции, которая бы в интересах общественности взяла на себя разбор подобных дел. Само собой разумеется, что семья защищается в подобных случаях, особенно она старается не допустить повторения таких случаев; в большинстве случаев она выживает таких людей или убивает их. Выжитый таким образом является бесправным, он вне закона. Ему остается лишь вести бес¬покойную разбойную жизнь, стать абреком, как таких людей называют на Кавказе, если ему не удастся где-нибудь, хотя бы временно, найти приют. Но бывает, что убийство является даже необходимым; нарушительницы супружеской верности или незамужние, преступившие законы целомудрен¬ности подвергаются смертному приговору.
Причиной этому является, по-видимому, то, что семья энергично борется против возможного рождения законного наследника, если проступок не разглашен, причем здесь принимают участие и родовые понятия, навеянные культом мертвых. Лишь та женщина, которая происходит из другой семьи, защищается от этого до тех пор, т. е. мужчина, убивший ее, муж, считается убийцей, пока она не родила; но с рождением ребенка она становится полноправным членом семьи своего мужа, и тогда уж разрывается полностью ее связь со своей семьей.
Из всего общего комплекса, который разрозненно мы здесь представили, кажется, довольно отчетливо проступает то, что начало право заложено не благодаря трению между союзами, а на трении союза с союзом.
ГЛАВА IV.
ВЫБОР ВИНОВНОГО В УБИЙСТВЕ
В своем интересно написанном дневнике харканец ( а может быть даргинец) Хаджи Мурах Амиров рассказывает о том, как в день суда в диван-хане он присутствовал на джама´ата (dza΄at), т.е. разборе ряда дел. Здесь оглашались показания Ganly и мы их воспроизводим интереса ради .
«С божьего благословления и божьей милости обращаюсь к кади и джаамату (dzamaat). В благословенном 1288 году я нашел у своего дома убитого человека из нашего аула. Меня обвинили в убийстве, хотя это ничем не было доказано; но 40 родственников убитого поклялись на Коране в том, что кроме меня это убийство совершить было некому. Я был осужден как убийца dŭsvan и объявлен Ganly на 15 лет . Помимо всего этого я должен был отдать родственникам убитого (да успокой аллах его душу!) трехгодовалого осла и заплатить штраф. Но в прошлом году житель нашего аула, известный всем ____ заявил, что я не виновен в этом убийстве. Поэтому я прошу высокочтимого Джаата позволить мне вернуться Да ниспошлет на вас аллах счастье и благополучие. Аминь».
Кади вынес эту просьбу на обсуждение присутствующих. «Мы должны следовать адату», – заявил один из судей. «Наш адат не позволяет удовлетворить такую просьбу. Тот, кого обвинили как убийцу и Ganly, поклявшись на Коране, не может быть оправдан и просьбу его удовлетворить нельзя. Противное этому решение могло бы быть тяжким грехом. Дело бы выглядело так, будто можно поклясться на Коране, не убедившись в своей правоте». По его просьбе кади вслух зачитал следующее: «Тот, на кого однажды 40 родственников укажут как на Ganly и подкрепят свои слова клятвой, считается убийцей, и в качестве такового изгоняется из аула и остается в ссылке до истечения своего срока, если даже впоследствии и выяснится, что он не является убийцей. Если однажды произнесена такая клятва, то никакое показание свидетелей, никакое признание действительного убийцы не имеет больше силы, но однако последний, предосторожности ради, ссылается как Ganly». Дальнейшее ведение этого дела мы можем на этом прервать; просьба не была удовлетворена; лишь один из присутствующих подчеркнул необходимость изменения некоторых адатов, «так как они могут вызвать недовольство русских». Этот взятый из жизни случай является очень характерным. Так обычно определяется по существу вопрос «Кто виновен?» во всем Дагестане и частично за его пределами, и все дело ведется с такой точки зрения.
Но мы неправильно выразились: вопрос, задаваемый дагестанцу гласит не «кто виновен?», а «кто должен искупить вину?» «С кого удержать мне возмещение убытков?». Конечно, не нужно дело понимать так, что если не обнаружен действительный убийца – а такие случаи часты, хотя и не повсеместны, – то необходимо хоть кого-нибудь обвинить в подобном преступлении; подобный произвол всегда ограничивается клятвой обвинения и соответственно клятвой очищения, и все же получается так, что в подобном деле не пытаются удовлетворить абстрактную потребность в справедливости или просто чувство мести, а ищут того, с которого можно было бы потребовать возмещение причиненного ущерба в материальном и моральном отношении, – а именно в уважении и почете. Здесь может быть место сомнительному подозрению и это так глубоко заложено в человеческой натуре, что вероятно нет необходимости в дальнейших обоснованиях. Но не об этом сейчас речь. Нас интересует лишь вопрос: «Кто отвечает за убийство? Настоящий убийца или кто-либо другой, подставное лицо, если настоящий убийца неизвестен?» Посмотрим-ка что по этому поводу сообщают нам адаты. Подобные вопросы освещаются в них очень широко, и это нетрудно понять если учесть насколько важными для этих народов являются вопросы кровной мести.
Но мы должны здесь кое о чем предупредить. До тех пор, пока кровная месть остается в полной силе, т.е. не суживается возможностью композиции, или откупом, мстящий союз держится, как известно, отнюдь не за собственно убийцу, а за более менее обширный союз, семью, клан, род, к которому убийца принадлежит.
Чаще всего убийца скрывается; мстящая семья или клан убивает таким образом любого члена провинившейся семьи и собственно клана. Но если композиция возможна лишь однажды, то речь прежде всего будет идти о том, чтобы вообще предоставить возможность виновному и соответственно его союзу вступить в переговоры с потерпевшей ущерб стороной; к тому же виновная сторона постоянно должна спасаться кровной мести .
Эту опасность ослабляет то обстоятельство, что убийца, часто вместе со всей семьей, уезжает из данного селения; этот выезд является ссылкой на продолжительный срок, и преждевременное возвращение домой воспрещается.
Все адаты почти едины в этих указанных и в том, что убийца и соответственно его семья должны уплатить денежный штраф в том случае, если отъезд несколько будет просрочен и что отомщение должно состояться незамедлительно, если, пренебрегал запретом, убийца появится в своем селе.
Так поступают в том случае, если убийца известен. Ну, а как быть, если он неизвестен? Или если при драке в качестве убийцы заподозрен один или несколько человек, но никто из них не сознается в преступлении? И еще один попутный вопрос, – как быть в том случае, если тяжелораненый незадолго до своей смерти называет своего убийцу? Вообще именно такое показание, которое у нас, европейцев, вызвало бы сильное сомнение, считается неоспоримой истиной; нам известны лишь некоторые случаи, когда положения адата близки нашим положениям; например в Кюринском округе такие показания, не подкрепленные свидетелем, действительными не считаются, и это мотивируется тем, что умирающий мог ошибиться или не был в состоянии назвать имя правильно; поэтому от обвиняемого требуют клятву очищения».
Таким образом, вопрос состоит в том, чтобы выяснить, как поступают в том случае, если личность виновного не установлена окончательно. Как раз в таких случаях наши адаты требуют установить личность ответчика. Итак, эти адаты мы рассмотрим по порядку.
1.Как поступить, если убийца неизвестен? Если есть сомнения на этот счет?
2.Как быть, если ни один из подозреваемых не сознается в преступлении? (эти два пункта нельзя рассматривать отдельно друг от друга).
3.Как принимается показание тяжелораненого?
Адат 1. Даргинский округ. Адаты этого округа, кажется, не имеют указаний относительно неизвестного убийцы, поэтому мы можем познакомиться с таким случаем, когда налицо лишь подозрение. Общий обычай в этом округе таков, что в убийстве можно обвинить лишь одного, даже если мертвому было нанесено несколько ран . Если ран довольно много, то убийцами можно считать двоих. В сельской общине Акуша, Балхар и Цумикан количество подозреваемых лиц зависит от числа нанесенных ранений, когда для этого есть соответствующие причины; в противном случае в убийстве может быть обвинен лишь один . В Микагской сельской общине обвинение по простому подозрению должно быть подкреплено клятвой . Точно так же обстоит дело в Мугинской сельской общине, Сюргинской, Урахдинской, Узишинской (причем в случае большого числа ранений лишь в том случае могут быть обвинено в убийстве несколько человек, если на то есть определенные причины) . В Цудахарской сельской общине при простом подозрении с обвиняемого требуется клятва очищения .
Гунибский округ. Куэдатское наибство. Если убийца неизвестен то наследники (имеющие право на место) могут подозревать трех лиц, один из них считается убийцей, другие с 50 ближайшими родственниками дают клятву очищения . Если на мертвом не обнаружены следы насильственной смерти, то его наследники не имеют права подозревать кого-либо в убийстве . Это последнее указание действительно и для Тляйзеруха . Напротив, в Тилитл-Хидатлинском наибстве родственники убитого, на котором не обнаружены следы насильственной смерти, могут обвинить в убийстве любого, если они поклянутся в том с 15 (родственниками) соприсяжными; обвиняемому в таком случае можно предоставить клятву очищения с тем же самым количеством соприсяжных. Но в некоторых селениях такого не бывает.
Аварский округ. В Койсубулском наибстве и части Хунзаха родственники убитого, умершего, не назвав того, кто нанес ему раны, могут обвинить в убийстве любого человека; они должны заставить его поклясться с 50 близкими родственниками (причем виновный выбирает их сам). Если они дадут такую клятву, то он считается убийцей; в противном случае он не несет никакой ответственности . если найден труп без признаков насильственной смерти, то в этом случае поступают так же, как и в Куяда . В Бахдухском наибстве в случае обнаружения трупа с нанесенными на него ранами в убийстве подозреваются два человека. Количество ран не учитывается. С первого подозреваемого берут клятву очищения с 30 родственниками. Если эта клятва произнесена, то 10 родственников другого подозреваемого должны очистить его клятвой; в противном случае, т.е. если первый не освобожден от обвинения, второй считается невиновным . В Цатаныхском наибстве у родственников умирающего от ран в день его смерти спрашивают, кого они подозревают в убийстве. Их мнение принимается во внимание, так как адат считает, что никто не может дать ложные показания в тот день, когда он теряет своего родственника . Если же позже родственники скажут что-либо иное, то это их второе заявление считается недействительным, т.к. адат считает, что на такую перемену могли повлиять третьи лица, или что на это заявление мог оказать влияние убийца, принадлежащий могучему клану . Не принимается никакое обвинение если на найденном трупе не обнаружены следы насильственной смерти если таковые существуют, то родственники могут высказывать свои подозрения; подозреваемый должен дать клятву очищения с 50 родственниками, иначе он считается убийцей . В Хунзахском наибстве в случае таинственного убийства, т.е. когда совершенно неизвестен преступник, родственники убитого могут подозревать лишь одного преступника, независимо от количества ран . Подозреваемый должен клятвой с 50 родственниками снять с себя подозрение . Никого нельзя заподозрить в убийстве, если на трупе не обнаружено ран. В селении Башли о заподозренном в убийстве родственника должна заявить община. Подозреваемый должен доказать свою невиновность, поклявшись с 12 родственниками; если этого не происходит, то родственники убитого могут обвинить его с помощью 12 соприсяжных, он становится Ganly и должен уплатить так называемый Šarĭa΄t akca ; если он уклоняется от этого, то с ним поступают как с настоящим убийцей . Но этот адат сейчас вышел из обычая.
Кайтаго-Табасаранский округ. Гамрийский макал. Если кто-нибудь убит в спину неизвестным преступником, то родственники убитого приходят в мечеть и с 7 родственниками-соприсяжными клянутся «белыми бородами», что в качестве Ganly они избирают Соундзо . Этот адат был упразднен в 1862 году и заменен тем, что в обвиняемого и 40 его родственников брали клятву очищения . В северном Табасаране обвиняемый в убийстве должен снять с себя подозрение с помощью 40 соприсяжных; если ему это не удается, то он считался виновным . У (чеченских) ичкерийцев долгое время существовал обычай, что подозреваемый в убийстве должен без оружия входить в дом убитого, чтобы оправдаться, но при этом он подвергался опасности лишиться жизни. у ичкерийцев не было иного средства обнаружить неизвестного преступника (не принимались во внимание ни свидетели, ни соприсяжные) . Так как русские могли не допустить подобного самобытного процесса, то был введен институт присяжных, но в большом количестве – до 60 человек .
Адат 2. Если невозможно достичь никакого признания и нет никаких свидетелей, то истец должен заверить свои подозрения с помощью большего или меньшего числа родственников (6-40) .
Гунибский округ. В Тляйзерухе считается действительными показания одного или нескольких свидетелей, если ни один подозреваемый не сознается в преступлении и убитый перед смертью не дал никаких показаний. Если же нет показаний свидетелей, то при случае вина может быть сложена на одного из участников драки – если таковая была результатом смертельного исхода. В Мукратлской общине может быть трое подозреваемых, с каждого требуется клятва очищения совместно с 50 родственниками и причем родственники убитого определяют, в каком порядке должны давать клятву эти трое. Подобное же наблюдается и в Тляйзерухской сельской общине; здесь, независимо от количества нанесенных ранений, может быть в преступлении заподозрено три человека, и все они вместе с родственниками должны давать клятву очищения. Если такую клятву дадут двое из них, то третий, непоклявшийся, считается убийцей . Подобное наблюдается и в Тилитл-Хидатлском наибстве: в селении Тсеко в качестве убийц называются трое участников драки, если не сознается в преступлении тот, кого назвал умирающий; двое из них дают клятву очищения вместе с 15 родственниками, против третьего произносится клятва обвинения с таким же количеством родственников. В селении Гоор клятву обвинения или клятву очищения дает тот, кто не сознался в преступлении, хотя и был назван умирающим как убийца . Подобным образом дело рассматривается в том случае, если раненый не дал никаких показаний (и когда никто не сознается в преступлении) .
Аварский округ. В наибстве Цатанух человек, подозреваемый в убийстве и не сознающийся в этом, должен снять с себя подозрение клятвой вместе с 50 родственниками, которые выбираются стороной, предъявляющей жалобу. Если он не дает требуемой с него клятвы, – а вообще в таких случаях требуется единодушие, – то он считается убийцей .
Кайтаго-Табасаранский округ. Макал Кара-Кайтаг. Если убийца не сознается, то истцы (т.е. родственники убитого) должны представить свидетелей, каждый из которых (и если он один) должен поклясться вместе с семью родственниками . Если свидетелей не окажется, то вместо них возможна клятва очищения с 40 соприсяжными . Подобное наблюдается в Верхнем Кайтаге, лишь с той разницей, что если есть свидетель, то он должен произнести клятву вместе с 40 соприсяжными, кроме того и истец подкрепляет показание своего свидетеля; при наличии двух свидетелей каждому из них необходимо лишь три присяжных . В Макал Урчемуле дело обстоит так же, как и в Кара-Кайтаге, но требуется не 7, а 40 соприсяжных . О Северном Табасаране говорится: если в одном убийстве замешано несколько человек и ни один из них не сознается, то каждый должен дать клятву очищения с 40 соприсяжными. Если все они снимут с себя подозрение, то вместе должны заплатить откупные деньги; если же один из них не снимет этого подозрения, то его считают виновным .
В Самурском округе истец должен предоставить двух свидетелей, клятвенно заверяющих показания, если никто не сознается в вине . Если же у него лишь один свидетель, то его показания, если истец поклянется в свою очередь, говорят о том, что он или подкупает, или преследует собственные корыстные цели . Если же у истца вообще нет свидетелей, то тот, кого он обвиняет, должен дать клятву очищения вместе с 40 родственниками, из которых одна половина выбирается истцом, другая – обвиняемым. Если такую клятву дают все, то с подозреваемого обвинение снимается; в противном случае он считается виновным .
У чеченцев 9ауховеров) не сознающемуся в своем преступлении подозреваемому тоже предлагается клятва очищения вместе с 40 соприсяжными, и другого средства оправдаться (например, с помощью свидетелей) нет . Подобное явление наблюдается и у кумыков, но у них число присяжных доходит до двенадцати человек .
Адат 3. Даргинский округ. Всеобщим для всего округа является положение о том, что умирающий от нанесенного ранения должен поклясться на Коране, что мол тот или другой нанес ему смертельную рану. Если же он умирает, не успев произнести клятву, то в качестве виновных можно считать того, которого покойный лишь назвал перед кончиной. Число преступников не превышает числа нанесенных ранений; те, кого назвал умирающий, считаются действительными убийцами, даже если этому противоречит признание другого .
Этот общий адат ограничивается и соответственно видоизменяется другими несколькими особыми. В сельской общине Микаг умирающий клятвенно заверяет свои показания с помощью двух спорисяжных , в Мугинской с помощью шести . В Сюргинской сельской общине показания умирающего считаются безусловными; иных доказательств не нужно . В Мугинской общине то же самое, что и в Урахдинской сельской общине. Если раненый умирает, не успев произнести клятвы, то истец должен клятвенно заверить показания покойного совместно с шестью родственниками . У Нудахарцев то же самое, что и у Сюргинцев .
Гунибский округ.Андалское наибство. В селении Салти. Показания умирающего считаются неоспоримыми, независимо от того, был ли он в полном сознании или без сознания. Преступников может быть столько же, сколько ранений нанесено; то же самое остается в силе относительно его мстителей (наследников) если он умрет, не дав никакого указания . В других наибствах, напротив, считается, что умирающий может назвать лишь одного преступника, не принимая во внимание числа нанесенных ранений. При этом самым полноценным считается лишь первое показание. В некоторых общинах показание умирающего действительно лишь тогода, если он отчетливо назовет имя убийцы. В Мега родственники покойного имеют право выбирать троих из числа преступников, названных умирающим, из которых один считается непременно виновным, а оба другие должны клятвой доказывать свою невиновность . Такие объяснения умирающего и соответственно его родственников рассматриваются как полноценное доказательство также в том случае, если указанный преступник или преступники в данный момент не были не месте преступления; этим самым адат намеревается выявить возможного зачинщика .
В наибстве Куяда показание раненого считается безусловным (независимо от того, в каком состоянии он был, давая его), даже если кто-либо другой сознается в преступлении . Принимается во внимание лишь первое показание раненого . Если он не успел дать перед смертью показание, то убийцей считается тот, кого назовут родственники убитого или кто сам сознается в преступлении .
При этом не имеет значения то обстоятельство, был или не был так называемый преступник на месте преступления; адат мотивирует это тем, на что мы указали выше . В Тилитл-Хидатлском наибстве наблюдается то же самое, что и в Куяде, но в аулах Тилитл и Ури считаются убийцами те, кто сознался в преступлении и не был назван умирающим . В ауле Тсеко родственники убитого могут назвать трех участников драки, если те, кого назвал умирающий, окажутся невиновными; из трех названных двое должны дать клятву очищения (с 15 родственниками), а третий обвиняется клятвой истцов (с тем же самым количеством родственников) . Подобно этому дело обстоит в ауле Гоор . В Ратли-Ахвахе сведения умирающего во внимание не принимаются, если известно, что оно неверно; виновным в таком случае признается тот, на кого укажет община . Обычно принимается во внимание лишь первое показание умирающего; и обвинен может быть только лишь один человек, независимо от количества нанесенных ран . В Ратлу и Ратлу-Ахвахе при большом количестве ран могут быть обвинены трое человек, из которых двое должны дать клятву очищения, а третий клятвой (в данном случае 15 соприсяжными) признается виновным . В Тляйзерухе обвинен может быть лишь один. Неоспоримым доказательством служит лишь первое показание раненого, и убийцей считается лишь тот, кто был им назван. И тогда лишь, если в преступлении не сознается никто из того сословия, к которому принадлежит названный умирающим. Если же найдется такой человек, то виновным он признается лишь в том случае, сели действительно принимал участие в драке . Если же сознавшийся в преступлении не одного происхождения по рождению с тем, что был указан умирающим, и если свидетели (достаточно двоих), признают, что он является преступником, то это решение остается в силе. вТляйзерухе дело обстоит так: если умирающий обвиняет кого-то, и свидетели подтверждают, что обвиняемый принимал участие в драке, то он признается преступником, даже если есть сознавшийся в преступлении и причем он равен по происхождению. Если же нельзя доказать участие обвиняемого в драке, то сознавшийся в преступлении и равный по происхождению считается убийцей в том случае, если он сам принимал участие в драке .
Аварский округ. В Койсубулинском наибстве убийцей считается тот, кто назван умирающим; подобно этому и тот считается виновным кто назван родственниками убитого, если он действительно был на месте преступления. Позже сделанные заявления во внимание не принимаются . Если же обвиняемый заявляет, что его не было на месте преступления, то его утверждение проверяется свидетелями . В Бахдухском наибстве показания умирающего (если они произнесены перед представителями местной власти) считаются бесспорным доказательством, потому что исключается всякая возможность, что умирающий дал ложные показания . Недействительными считаются те сведения, которые он даст позже. Если указанному умирающим обвиняемому противостоит сознающийся в своем преступлении, то в этом случае верят показаниям умирающего, так как всегда учитывают возможность подкупа подставного лица зажиточным и влиятельным человеком . Если раненый умирает, не успев дать показаний, то его родственники могут обвинить кого-либо в преступлении с помощью 10 соприсяжных (выбирает их обвиняемый), или предложить обвиняемому клятву очищения с 30 соприсяжными (назначаемыми истцами) .
Точно так же рассматривается показание смертельно раненого в Цатаныхском наибстве. Если смерть наступает раньше, чем он успевает сделать показание, то местные власти вдень смерти должны спросить у родственников покойного, кого они подозревают в убийстве; их показание остается достаточной для обвинения причиной, т.к. считают (принимая во внимание опять-таки психологию показаний), что в день смерти родственника никто не станет давать ложных показаний. Если же раненый берет свое показание назад, то это уже не имеет никакого значения, точно так же как если бы это сделали родственники; так как адат считает, что это опровержение может быть вызвано вмешательством обвиняемого, принадлежащего знатному роду, который благодаря своему влиянию вызвал опровержение первого показания , и, добавляем, обычное право не располагает средством установить такое влияние или даже покарать подобное вмешательство. В Хунзахском наибстве (исключая некоторые селения, в которых дела ведутся по Койсубульским адатом) показание обвиняемого также считается бесспорным доказательством, но лишь в том случае, если какой-либо другой участник драки не признает себя виновным. Если раненый умирает без показаний, то его родственники указывают на убийцу и их показание считается действительным .
Кайтаго-Табасаранский округ. В Макал-Гамри считают так, что если раненый может назвать своего убийцу, то это является достаточным доказательством признания его вины; при внезапной смерти и отсутствии признающего вою вину у участников драки требуют хотя бы одну винтовочную пулю; жребием при помощи этих пуль устанавливают виновного; остальные от ответственности освобождаются . С тем же самым мы сталкиваемся в Верхнем Кайтаге. Если раненый называет преступника, то здесь уж не помогают никакие уловки, в противном случае убийца устанавливается путем жребия с пулями .
В Кюринском округе мы встречаемся с определением, что показания умирающего не считаются полноценными, т.к. он может ошибиться или не быть в состоянии назвать правильно имена, и, опираясь на это, адат требует или свидетелей, или позволить обвиняемому клятвой снять с себя вину .
У салатавских чеченцев без возражений преступником считается тот, кого назвал раненый .
Из всего этого мы видим, что хотя адат и пытается найти виновного, но он мало заботится о том, является ли указанное лицо действительным преступником. Тривиально можно было бы выразиться так, что здесь речь идет о том, чтобы найти козла отпущения. Пытаются найти хотя бы кого-нибудь, чтобы потребовать с него ответа. Но почему?
Ковалевский отвечает, что обычай предоставлять семье убитого право – если невозможно выявить убийцу, – указать самой с помощью соприсяжных на такового, хотя и не является порождением адата, но все же это один из древних обычаев, которые возродились в религиозном законе ислама , но в его положениях есть сильное противоречие. Действительно, в шариате есть такое предписание: «Согласно закону допустима особая клятва на этот случай, если кто-либо будет убит, и его ближайший кровный родственник назовет одного или нескольких преступников, не имея однако возможности доказать их виновность. Если, учитывая определенные обстоятельства, при которых состоялось убийство, окажется, что истец был вероятно прав, и если 50 раз он поклянется в том, что сказал правду, то обвиняемый должен заплатить откупные деньги. Если такое предположение не окажется благоприятным для истца, то обвиняемый считается оправданным, учитывая, что он в свою очередь заверит свою невиновность пятидесятикратным повторением клятвы» .Но для объяснения такого обычая шариат не является необходимым, и тем более мы должны попытаться объяснить это посредством обычая. Дело, вероятно, обстоит следующим образом:
В те времена, когда кровная месть была безгранична, находилась в полном расцвете, ответственность в союзе за преступления была солидарна в том смысле, что кровная месть могла коснуться любого члена враждебного союза, но это отнюдь не давало никакого преимущества мстящему клану, кроме удовлетворения жажды мести, разве только то, что враждебный союз становился слабее благодаря этому убийству. Такой обычай может существовать до тех пор, пока отдельные союзы пространственно действительно строго отделены один от другого; но только лишь в жизни племени возникает необходимость или возможность, заключающаяся в том, что два или несколько союзов вынуждены жить в пределах одних и тех же географических границ (села, долины, области и т.д.), то неизменно появляется потребность сгладить, где только возможно, подобные раздоры. И тут предоставляются прежде всего, вероятно, две возможности, – или преступника убивают взамен им убитого, или потеря, ослабление, понесенное союзом в результате этого убийства, возмещается другим, экономическим путем. Обе возможности претворяются в жизнь, но в большинстве случаев они связаны. Еще и сейчас есть сельские общины, где считается «неприличным» откупаться от убийства деньгами, где прилагают все усилия, чтобы кровную вражду уладить примирением. Но однако в большинстве случаев не уклоняются от того, чтобы купить примирение. Однако теперь ясно, что в случае подобного разрешения неулаженного спора и в случае иного возможного разрешения, бескорыстного примирения с последующим принятием в союз прежнего врага , убийца прежде всего должен быть защищен от мести родственников своей жертвы. И не только сам преступник, но и весь союз, членом которого он является, до тех пор, пока он находится в кровной вражде, т.е. обычно его родные братья, дяди, племянники и дети. В селении Башли, например, (Кайтаго-Табасаранский округ) при огласке убийства скрывается вся семья убийцы до тех пор, пока он не откупится определенной суммой. (Sária΄t akca), т.к. до тех пор семья подвергается опасности быть уничтоженной; но как только дело улажено, то никто, кроме убийцы, не имеет права быть привлеченным к ответственности . таким образом дальнейшему процессу предшествует скрываение, или удаление, ссылка. Нам, вероятно, нет необходимости перечислять в отдельности доказательства по этому поводу; процесс в целом, при всех различиях в частности, один и тот же: виновный покидает свой родной аул, он (или его родственники) ищут защиты какого-либо влиятельного лица, согласного устроить примирение. Раньше он вынужден был бродить и собственно говоря, был вне закона, т.к. никто не имел права помочь ему , он не мог принимать участия в сельскохозяйственных работах, бриться, не имел права показываться ни в своем доме, ни в каком-либо другом месте, где жили родственники жертвы; его могли безнаказанно убить, хотя адат и осуждал это, если убийство происходило в мечете, в присутствии суда, начальника или на собрании. Этому бродячеству с давних пор, уже по настоянию русских властей, был положен конец; на смену ему пришло вынужденное пребывание в каком-либо месте вне пределов округа (а при случае даже в европейской России или в Сибири). При этом он и соответственно его семья сразу же должны были возместить определенную стоимость деньгами или натурой семье жертвы; этот взнос идет на покрытие расходов при погребении и называется различно . Он не имеет права покидать это место, а тем более возвращаться на свое место жительства; и то, и другое связано у него с опасностью для жизни, он может быть убит безнаказанно .
Но его нельзя убить, если он соблюдает возложенные на него условия; адат, напротив, такой поступок рассматривал бы как убийство, а не (безнаказанную) кровную месть. Помимо главного виновника часто посылается своими родственниками один (или несколько) второстепенных виновников , но на небольшой срок. Этот второстепенный виновный называется Mal-Ganly,т.е. он расплачивается за проступок своим имуществом (но не жизнью) . Убивать Mal-Ganly обычно не имеют права; часто в таких случаях (если не всегда) главный виновный бывает свободен. Остальное нас здесь больше не интересует; примирение заключается после оплаты часто очень большой откупной цены, после очень мучительной для гордости горца церемонии просьбы о прощении и обычно очень дорогого угощения для родственников жертвы.
Таково grosso mado хода композиции. Ясно, что часто очень значительные расходы в этом отношении лишь в отдельных случаях могут быть уплачены самим виновным. Здесь первое место опять-таки занимает солидарность союза. В случае необходимости он принимает все меры, чтобы дать откупные деньги. Но они не могут быть внесены никем другим. Таким образом, союз проявляет солидарность и в возможности разрешения кровной мести путем материального возмещения . Если раньше каждый рисковал тем, что мог быть убит из-за кровной вражды, то теперь каждый рискует частью своего имущества. Если рассматривать дело под этим углом зрения, то, на наш взгляд, кажется вполне объяснимым вызывающий вначале возмущение произвола в выборе виновного. В действительности дело не обстоит так, что любого могут обвинить в качестве убийцы – всегда к услугам предоставлена возможность оправдать себя при помощи клятвы и множества соприсяжных, или, что вполне вероятно, ему помогает отсутствие единодушия среди противников, произносящих клятву обвинения , но все же в большинстве случаев говорится об обоснованном подозрении. Можно предположить, что чаще всего речь идет о драках внутри семьи и рода, и в конце концов здесь не так уж важно, кто будет признан убийцей, – или Ибрагим, или его брат Юсуф, или его дядя Али…
Для них не имеет значения, кто из них будет нести ответственность . При единодушном чувстве солидарности людей не беспокоит то обстоятельство, станет ли Ибрагим Ganly, если даже убийство совершил Юсуф, или сам Юсуф будет обвинен в преступлении, во всяком случае понесший ущерб союз об этом не заботится, он считает, что мол нам все равно, кого из членов семейного союза считать убийцей, точно так же как нам было безразлично, кого мы убили из чувства кровной мести.
ГЛАВА V
УПРАЗДНЕНИЕ «ВРЕДНЫХ» ОБЫЧАЕВ
Обычай может укорениться настолько глубоко, что неисполнение его влечет за собой беспощадное осуждение общественного мнения или определенные меры наказания; но все же приходит время, когда этот обычай превращается в ненужное бремя и становится желательным его упразднение. Из всех жителей Северного Кавказа эту потребность особо ощутили осетины, которые раньше по различным причинам и более чем другие были подвержены влиянию русских и связанным с ним, правда медленным, но все же довольно ощутимым изменением своих жизненных условий. Об этой перемене в воззрениях особенно свидетельствуют ставшие у них уже более частыми решения об изменении «вредных» обычаев, из которых здесь мы приведем два. Первое решение датировано 1859 годом, второе 1911 г.
У первого следующий заголовок: «Описание вредных обычаев племен (Hämme) военно-осетинского округа, каковыми они были в 1859 году». Содержание следующее:
По всеобщему народному решению в качестве полезного и необходимого признано ввести следующие изменения в народный обычай.
Существующие обычаи:
1.Если на горе пасется стадо овец, крупного рогатого скота или лошадей, и если из-под копыт животного случайно оторвется камень и убьет или ранит кого-либо из мимо проходящих, то родственники пострадавшего считают убийцей владельца этого животного, и причем обвиняют его в преднамеренном убийстве; из-за этого часто возникает кровная вражда между различными семьями, и для предотвращения этого хозяин животного платит откупные деньги родственникам убитого или раненного.Решение общего собрания: у животного нет человеческого разума, поэтому его владелец не должен отвечать за смерть или ранение того, на кого упадет случайно камень из-под копыт пасущегося на горе животного. Так как, собственно говоря, в этом случае бывает виновен сам пострадавший, он не был достаточно осторожен для того, чтобы уклониться от падающего камня. Поэтому и упраздняется этот ничем не оправданный обычай.
2.Если кто-нибудь натолкнется на висящее на стене или лежащее где-нибудь ружье, или если кто-нибудь будет случайно убит при осмотре чужого оружия или получит ранение, то кровной мести со стороны родственников раненного и соответственно убитого подвергается только тот, кто произвел случайный выстрел, но и непосредственный владелец оружия.
Оба обвиняются в преднамеренном убийстве, и в случае смертного исхода несчастного случая с обоих требуются откупные деньги; в случае ранения нанесенный ущерб определяется посредниками.
Решение: владелец оружия не должен считаться убийцей, преступником он является лишь в том случае, если он выстрелил с намерением; если же это у него получилось случайно, то за свою неосторожность он расплачивается половиной откупной суммой.
Стр.108. 3.Если лошадь ударит копытами кого-либо мимо проходящего, или какое-либо животное толкнет его рогами или же укусит собака и если следствием этого будет увечье или смерть, то владелец данного животного обвиняется в преднамеренном убийстве, и его пытаются убить при первой же представившейся возможности, но если дело разбирается сельским судом, то владелец провинившегося животного полностью уплачивает откупную сумму как за преднамеренное убийство за причиненное таким путем увечье или ранение он платит столько же, сколько и за раны, причиненные оружием.
Решение: владелец животного платит откупные деньги лишь тогда, когда ему известны недостатки животного, но он не привязывает его, чтобы избежать причиняемого им вреда. В противном случае пострадавший несет ответственность за свою неосторожность; но если подобный случай с таким животным повторяется более трех раз, то его владелец считается виновным, т.к. не продал его (или он вообще устранил другим путем).
Если на бегах кто-нибудь натолкнется на бегущее животное и затем последует смерть, то родственники убитого считают убийцей всадника, который был на той лошади, и они обычно убивают его как и за преднамеренное убийство. Если подобный случай рассматривается сельским судом, то всадника заставляют полностью заплатить откупную сумму и он должен внести ее без промедления, если не желает подвергаться кровной мести.
Решение: если выясняется, что всадник окриком предупредил пострадавшего, но последний из гордости или тщеславия не придал этому значения, то всаднику не подлежит расплата ни кровной местью, ни откупными деньгами. Но если установлено, что всадник не предупредил его, или у него была возможность избежать несчастного случая, но он не сделал этого, то он уплачивает не только обычную откупную сумму, но и наказывается правительством за убийство.
5.Если захваченный на месте преступления вор убит владельцем украденного имущества, то родственники первого преследуют убийцу, чтобы убить его в свою очередь; согласно обычаю они получают от него полностью откупные деньги.
Решение: Этот обычай упраздняется полностью, т.к. каждый вор должен ожидать, что будет убит за кражу, если она совершается ночью, но если вор убит днем и у него не хватило времени, чтобы успеть воспользоваться своим оружием для самообороны, то убийца привлекается к ответственности, если не по обычаю, то по закону.
6.Если дети играют или дерутся и с одним из них происходит несчастный случай, в результате которого ребенок умирает, то убийца, пусть даже он сам малыш, преследуется как убийца и при случае ему или его родственникам, само же дело разбирается согласно обычаю, то убийцами считаются родственники маленького преступника и во внимание не принимается и тот факт, что малыш недостаточно разумен и совершил убийство случайно; отец мальчика в данном случае платит полностью всю откупную сумму.
Решение: Подобные случаи в будущем следует строго разбирать и вменить в обязанность всем родителям, чтобы те запретили детям иметь при себе оружие до их совершеннолетия (до 16 лет); в противном случае ответственность перед народным судом несет отец или старший брат преступника.
7.если двое дерутся и один из них овладевает оружием стоящего рядом и убивает своего противника, то владелец оружия также считается убийцей, если он приходит к композиции (zur Komposition), то должен уплатить по решению посредников часть откупных денег.
Решение: запрещается всякая кровная месть за подобное убийство; преступник передается в руки постоянно действующих судов; наказывается тот, кто намеренно дает оружие дерущемуся; но если оружие силой вырвано у того, кто не принимает участия в драке, то последний ответственности не несет.
8.Если лошадь всадника причинила увечье мимо проходящему и тот умирает от этого, то и всадник, и хозяин лошади считаются преступниками и преследуются родственниками убитого, если дело передается на рассмотрение посредников, то и всадник, и владелец лошади вместе платят откупные деньги, как и в случае преднамеренного убийства.
Решение: Несчастный случай подобного рода не наказывается ни кровной местью, ни композицией, т.к. в подобных случаях более виновным бывает пострадавший, оказавшийся слишком неосторожным (как уже было сказано в § 3); владельцу лошади подлежит определенный денежный штраф, назначенный посредниками, т.к. он должен знать недостатки животного, и если он пускает его, то обязан предостеречь несчастный случай.
9.Если в борьбе или на охоте кто-либо убьет или ранит другого, то родственники убитого или раненного считают это преднамеренным убийством и преследуют преступника; если дело рассматривают посредники и выясняется, что убийца совершил преступление при помощи своего собственного оружия, то он сполна платит откупные деньги, если же это было чужое ружье, то половину платит убийца, а другую половину владелец оружия.
Решение: обычай этот неразумен; следует выяснить, совершено ли преступление с намерением или без намерения, если с намерением, то преступник карается по закону; но если доказано, что убийство совершено по неосторожности, то преступника должен судить сельский народный суд.
10.Если при краже ружье случайно выстрелит и вор будет при этом ранен или убит, то родственники пострадавшего считают действительным убийцей владельца оружия, если же вор получит ранение, то владелец ружья, согласно решению посредников, обязан платить за лечение раны, в противном же случае месть продолжается и приводит к убийству или ранению владельца ружья.
Решение: этот обычай полностью упраздняется, т.к. в подобном случае вор сам является виновником своей смерти или ранения. В данном случае после своего выздоровления закон наказывает его за воровство.
11.Если кто-либо пытается изнасиловать девушку или женщину, и та, защищаясь, ранит или убьет насильника, то его родственники мстят кровной местью ее отцу, родственнику и соответственно мужу, и эти последние согласно обычаю полностью платят откупные деньги.
Решение: если насильник и убит, то он сам в этом виновен; если же он ранен, то после своего выздоровления судится русским судом: он лишается всех прав и ссылается в Сибирь; при подобном наказании его родственники не имеют никакого права на кровную месть, как те, которые сталкиваются с настоящим убийцей.
12.Подобным образом обстоит дело в том случае, если кто-либо причиняет насилие мальчику в целях педерастии и когда тот, защищаясь, ранит или убьет насильника. Родственники последнего считают, что они имеют право и обязаны заплатить кровной местью.
В случае композиции откупную сумму, по решению посредников, платит сполна убийца и его родственники, т.е. тот, кто подвергался нападению педераста и соответственно его родственники.
Решение: Виновный подвергается такому же наказанию, какое предусмотрено в § 11; точно так же поступают с убийцей.
13.Если по небрежности взрослого ребенок облит кипятком или обожжен как-либо иначе, то виновники платят откупные деньги родителям ребенка; если они не сделают этого, то подвергаются кровной мести.
Решение: если нечто подобное произошло в результате несчастного случая, то виновник по решению народного суда должен оплачивать лечение пострадавшего, если это сделано с намерением, то виновный несет ответственность перед судом, но кровной мести не подвергается.
14.Если после смерти мужа вдова остается в доме родителей мужа или свекра, то родственники и братья мужа заставляют ее выйти замуж за одного из них, независимо от того, есть у нее дети или нет; если она отказывается, то ее отсылают к ее родителям и запрещают ей выходить замуж без разрешения родственников мужа, если же она ослушается запрета, то возникает вражда между родственниками первого мужа и ее вторым мужем, которому они пытаются отомстить.
Решение: братья умершего не имеют права силой удерживать его вдову и мешать вторичному ее замужеству с приятным ей человеком; у христиан и магометан вдова должна быть свободна и выходить замуж за того, кто ей по душе, согласно запрету церкви у христиан не разрешается вдове выходить замуж за родственников покойного мужа.
15.Издавна существует обычай обручения детей, получается так, что девушке неприятен нареченный ей жених, и она должна до конца дней своих находиться в зависимости от родителей ее первого нареченного. Если же она выйдет замуж несмотря ни на что, то между обоими семьями возникает кровная вражда.
Решение: Запретить помолвку детей; мальчик может быть помолвлен в 16 лет, девочка в 12 лет. Раньше 15 лет девочка не может выходить замуж.
16.Заподозренный в убийстве или каком-либо другом преступлении очищает себя от него клятвой на могиле покойного или же привязывает к столбу кошку или собаку и убивает животное в присутствии народа, произнося различные нелепые заклинания.
Решение: Упразднить этот обычай и клятвы. В случае необходимости произносить дозволенную законом клятву по христианскому и соответственно исламскому религиозному обряду, убийство собак и кошек является глупостью, выдуманной язычниками, и поэтому все это отменяется.
17.Молодой человек, собирающийся жениться, платит отцу невесты – или это делают его родители, – калым наличными деньгами или оружием, скотом и ценными предметами.
Решение: калым оставить, но треть его должна быть собственностью невесты на тот случай, если она останется вдовой.
18.Вошло в обычай из тщеславия и чрезмерного честолюбия приглашать на свадьбу 60-120 гостей, которых родители невесты должны угощать в течение двух дней.
Решение: Запрещается приглашать более 15 гостей, чтобы в связи с такими издержками избежать ущерба, наносимого имуществу; большее количество гостей разрешается приглашать в том случае, если жених принадлежит к иному клану.
19.До сих пор дочери не могли быть наследниками своего отца, так что все имущество доставалось дальним родственникам, если не было сына, дочери оставались ни с чем.
Решение: Любое завещание, представленное в установленной законом форме, должно рассматриваться как священная последняя воля умирающего, и это должно быть принято к сведению как у христиан, так и магометан.
20.Как христиане, так и магометане, помимо их официальной религии поклоняются еще и своим старым идолам, в чудеса которых они веруют, которым они молятся, жертвуют и возводят культы. Все это по сегодняшний день вредит населению.
Решение: языческие обычаи полностью упраздняются, культы и идолы уничтожаются, христиане и магометане должны возносить почести лишь одному богу, первые в церкви, вторые в мечети.
21.Согласно старому обычаю вдова при погребении мужа в кровь разбивает себе лицо, отрезает волосы и кладет их в могилу рядом с покойником. При каждом напоминании она начинает свои самобичевания. Эти обычаи являются вредными и бесчеловечными.
Решение: обычаи упраздняются. Свою печаль вдова может выразить слезами и ношением траурной одежды, но только не нанесением ран на свое лицо. Она должна подумать о том, что мертвый не воскреснет от этого.
22.Раньше памятник покойному возводили в зависимости от его услуг, а теперь здесь не делают различия. Сооружение таких памятников оставшимся в живых стоит больших денег, потому что такой памятник нельзя приобрести дешевле 80 рублей серебром, а для бедных это составляет очень большую сумму.
Решение: сооружение памятников на дороге, на полях и т.д. требует больших денег, хотя покойному от этого нет никакой пользы, особенно бесполезно это в том случае, если умерший ничем особым не отличился, но возлагать на могилы надгробные плиты разрешается. Иные памятники разрешается возводить лишь для тех, кто при жизни отличился чем-либо особенным, завоевал себе славу и почести на поле брани, имел звание, ордена и т.д. но и в таких случаях необходимо решение народного собрания.
Второе из вышеупомянутых решений я беру из газеты «Тифлисский листок» (4) 17 июнь 1911 г.). здесь говорится следующее: «Жители пяти сельских общин Мицури, Садона, Дагома, Черхана и Нуцала 25-го мая приняли решение об упразднении всех еще существующих вредных обычаев, причем каждый начальник подписался под этим решением.
25.Май 1911 год. Я, ниженазванный, за себя и за членов моей семьи добровольно подписываюсь под следующим:
1 (23) В случае моей женитьбы, женитьбы членов моей семьи или замужества девушки из моей семьи, я обязываюсь не брать и не требовать калыма свыше 200 рублей за девушку и 100 рублей за вдову, то же самое касается всех членов моей семьи. В эту сумму должна быть включена стоимость подарков невесте и ее родственникам.
2 (24) Я обязываюсь не принимать такого калыма ни до, ни после свадьбы в какой-либо форме, подобной долговому обязательству или покупке по заниженной цене скота, лошадей или каких-либо других вещей, так чтобы таким путем добиться более высокой суммы, чем та, которая указана в § 1. Оценку скота, лошадей и другие вещи я обязуюсь предоставить добросовестным людям, которые не принадлежат ни к моим родственникам, ни к родственникам жениха или невесты.
3 (25) Я обязуюсь не допускать никаких денежных сборов на свадьбе, в чью бы пользу они не были; собранные деньги я обязуюсь сразу же вернуть. В случае, если я нарушу свое слово, я обязуюсь уплатить общине 100 рублей.
4 (26) Если я поступлюсь против § 1 или 2, то я обязуюсь добровольно уплатить общине 300 рублей.
5 (27) Я обязуюсь добровольно уплатить обществу 300 рублей, если я или кто либо из членов моей семьи украдет девушку или женщину или будет оказывать помощь в подобном деле, независимо от того, для кого эта кража совершается. Сюда не включается калым, который семья похищенной может требовать в любом размере.
6 (28) В случае моего пребывания в незаконном браке или кого-либо из членов моей семьи, я обязуюсь заплатить общине 100 рублей, если я (или соответственно кто-либо из моей семьи) в течение месяца не оформлю брак после напоминания об этом духовного лица.
7 (29) Я даю обещание не забивать более одной головы крупного скота и 2 голов мелкого скота в день смерти или погребения своего родственника; кроме того, не чаще одного раза в год после смерти по 1 голове мелкого скота. Я обязуюсь не допускать никаких пиршеств во время следующих праздников: sabate zär, Mairam-äxsäv, alamata, badanta, karcəte, xairažətə äksäv. В случае нарушения обязательства, я обещаю уплатить общине 50 рублей.
8 (30) Если после подписания этого документа я или кто-либо из членов моей семьи позволит допустить какое-либо воровство или грабеж и будет осужден государственным судом, то община имеет право потребовать с осужденного помимо судебной ответственности еще 300 рублей, если судить будет сельский суд, то я заплачу 50 рублей.
9 (31) Если я или кто-нибудь из моих родственников примет участие в драке, чтобы помочь родственнику или однофамильцу (Namensgenosse), то я помимо судебной ответственности, заплачу 50 рублей в пользу села и 10 рублей просто за драку.
10 (32) Если ко мне придет человек, имеющий основания укрываться от властей, будь он ингуш, чеченец или кто-либо иной, и если я в течение 4 часов не отдал в руки властей, то я должен буду уплатить общине 100 рублей.
11 (33) Если я или кто-либо из моих родственников узнает о том, что кто-либо нарушил один из этих параграфов и скроет это, и если я или мои родственники умолчат об этом нарушении, чтобы получить деньги, то община имеет право в первом случае потребовать с меня 200 рублей, во втором 300.
12 (34) Из всех денег, которые будут платить за проступки, 80% идет общине и 20% «обществу по распространению полезных знаний среди жителей терских земель», управление которых сосредоточено во Владикавказе.
13 (35) Все споры и недоразумения, которые могут возникнуть по данным параграфам, должны разрешаться правительственными учреждениями.
14 (36) Я обещаю точно выполнять все вышеуказанное. Все вышеприведенные параграфы говорят, собственно, сами за себя, и все же мы хотим их рассмотреть по порядку, т.к. они с одной стороны дают повод для того, чтобы сделать некоторые замечания, а с другой стороны их очень интересно сравнить с адатами других жителей Кавказа.
Чтобы не иметь необходимости слишком распространяться, мы приведем сравнение различных адатов и дальше задержимся на общем сопоставлении дагестанских адатов, данных в предисловии к «Адатам Дагестанской области и Закатальского округа», а заодно вернемся к адатам отдельных местностей.
Очень интересны некоторые замечания Ковалевского (в «Современном обычае и древнем законе») к § 1. Он считает, что после того как стал возможен суд над животными и неодушевленными предметами, ответственность за действия перешло на их владельца. Этой точки зрения придерживаются салишские франки и осетины, которые вплоть до последнего времени не проводили грани между смертью от удара кинжалом и камнем, который свалился с горы по вине осла. В «Законе и обычае» он говорит, что тот, кто причинил какое-либо зло, пусть даже это растение, животное или неодушевленная вещь, должен быть привлечен к ответственности. но то точка зрения, которую защищает решение осетин, в Дагестане, вероятно (?) под влиянием шариата нашла уже более широкое распространение, например, у аварцев, казикумыков, даргинцев; у них владелец такого животного уже не привлекается к ответственности. но в Терекеме, например, лошадь или осла, послуживших причиной смерти человека, передают родственникам покойного. Гольциер рассказывает об одном случае в древней Аравии, который мы здесь приводим: Цмед б.Убайдаллах, находясь однажды в мечети, попросил юношу, у которого была какая-то просьба, изложить ее. Но тут выступил один араб и подал жалобу на своего соседа, чья корова рогами ударила его сына, вследствие чего последовала смерть ребенка. Наместник велел своему писарю подписать следующий документ: Если дело действительно обстоит именно так, то араб должен получить корову в качестве возмещения за своего мертвого сына. Но как раз в то время, когда писарь собирался вынести приговор, мимо проходил знаменитый Кади Ибн Гурайг. Решили, что будет вполне целесообразно узнать мнение по данному делу у этого специалиста. Но тот ответил, что владелец коровы не может возместить причиненное зло, т.к. пророк сказал следующее: «al-ágmô garhuhâ gubâr΄: телесные повреждения, причиняемые неразумными животными, не влекут за собой наказания».
Мотивировка осетинского решения хотя и кажется нам несколько слабой, т.к. она ничего не дает пострадавшему и его семье в силу того, что неразумное животное собственно говоря невиновно в случившемся, но мы не можем согласиться полностью с выводом Ковалевского, который считает (а.а.О. 256), что в упразднении таких обычаев повинен шариат; мы же полагаем, что постепенно побеждал здравый человеческий разум и это привело у тому, что подобные недоразумения стали считать случайным несчастьем) за которое не может отвечать никто лично.
Следует сделать несколько замечаний и к § 2. еще во времена Ковалевского (т.е. в восьмидесятых годах) семья убийцы должна была передать семье убитого ружье, которым было совершено преступление; половину откупных должен был заплатить преступник, другую – владелец ружья. Первоначально адат придерживался того мнения, что ответственность должен нести лишь настоящий преступник, если даже существует возможность, что ружье было заряжено в намерением; но судопроизводство того времени не располагало ничем для наказания зачинщика.
К § 3 сделано несколько сравнений исходя из дагестанской практики. В Андалпльском округе считают: если смерть последует в результате укуса животного, опасность которого для окружающих была известна, или в результате ранения и соответственно увечья, нанесенного этим животным, за которым владелец по указанию властей должен был бы особенно следить, то наследнику умершего хозяин выплачивает выраженные в ____ диа (Dia). Владелец такого животного несет ответственность постольку, поскольку считается виновником ранения, если животное, известное своим злым нравом, является причиной чьих-то ран. В Терекеме животное передается тухуму, если оно послужило причиной смерти .
К § 4. Подобные бега устраивают жители центрального и западного Кавказа по случаю траура и по другим причинам.
К § 5. В решении говорится, что вор должен ожидать того, что его могут убить, но это соответствует лишь общему пониманию; если же кража совершается ночью, то безнаказанное убийство вора является тем более закономерным. Решение почти слово в слово повторяет то, что сказано, например, в § 2 Андалалского адата: «Владелец дома, конюшни, сарая или загона для скота не несет никакой ответственности за убийство забравшегося к нему вора, если кража совершалась ночью; если же это происходит днем, то без всякого снисхождения он несет ответственность согласно § 9 . В этом параграфе сказано, что за убийство мужчины или женщины, совершеннолетнего или малолетнего, преступник обязан уплатить наследникам убитого одну диа в размере 100 рублей, 30 рублей штрафу окружному управлению и помимо всего этого еще и некоторую сумму в пользу штрафного фонда общины; кроме того, в качестве Ganly он высылается в другой округ Дагестана.
К § 6. Упоминание о подобных случаях указывает на то, что такие «игры» часто носят опасный характер; многочисленные примеры по этому поводу можно найти в кавказском фольклоре (сравни наши сказки с кавказскими на примере сказания Рустама на стр.210 (Дитерихе, Иена). О мщении малолетним прочти в комментарии к § 5.
К § 5. В этом же самом Андалальском округе, о котором говорилось уже не раз, на этот случай существуют совершенно различные адаты. В § 27 сказано: женщина, уговорившая мужчину, который желал оскорбить ее женскую часть или изнасиловать ее, ни перед кем не несет ответственность; но она должна подкрепить свое показание при помощи 50 соприсяжных из числа родственников.
А вот противоречие этому параграфу: согласно адату аула Ругудж от женщины не принимается никаких объяснений и она несет ответственность, как об этом сказано в § 9 (т.е. как обычная убийца)
К § 12. В общем в Дагестане позволено убийство насильника. В предисловии к адатам Дагестана и Закатальского округа мы читаем (стр.25): при изнасиловании, связанном с педерастией, пострадавшему разрешается безнаказанно убить насильника, если ему не удастся убить его, то после подтверждения приведенных им обвинений он имеет право преследовать насильника, как если бы тот совершил убийство».
К § 14. Здесь речь идет о ливерате, который вопреки разрешению об упразднении во времена Ковалевского находился в полном рацвете . Несколькими страницами далее (стр.266) Ковалевский говорит, что вплоть до недавнего времени у осетин существовало два вида лекарств, а именно вышеупомянутый, т.е. оказание уважение деверю, и второй заключающийся в следующем: тот, у кого жена не имеет детей, может взять другую, заплатив за нее калым; а свою первую жену он отдает холостяку, но дети этого человека и жены принадлежат первому мужу, потому что ведь он уплатил за нее калым; но холостяк не имеет права называть своими детей от этой связи . Ковалевский считает, что все же, вероятно, в таких случаях обращаются к более близкому родственнику, и лишь в крайнем случае к чужому человеку .
К § 15. Что касается помолвок детей, то тут следует упомянуть о двух осетинских обычаях. 1. Так называемое снохачество, состоящее в том, что невеста, нареченная жениху, который еще не вышел из детского возраста, становится наложницей тестя, и дети этой связи считаются потомками несовершеннолетнего сына и 2. обычай, заключающийся в том, что вдова, помолвившая своего сына с взрослой девушкой, принимает в свой дом мужчину, и дети этого сожительства считаются детьми ее сына . Не идет ли здесь речь об ошибке Ковалевского в том смысле, что молодая женщина, а не ее свекровь имеет право иметь детей от чужого мужчины, которые потом считаются детьми ее еще несовершеннолетнего сына.
К § 16. Эти разновидности клятв – их существует гораздо больше, – описаны здесь подробнее. Шанаев об этом говорит так: (Клятва) fydkänd или fungkänd – это разрешение подозреваемому в убийстве произносить в адрес мертвого различные неприятные вещи в самом широком смысле слова.
Осетины, согласно своей вере, считают, что на том свете мертвые живут так же, как живые на земле, у них есть властелин по имени Барастыр, и они не могут обходиться без пищи. Память об умерших является святым долгом каждого осетина.
Говорить в адрес мертвого неприятные вещи вместо торжественных поминок по нем с едой и выпивкой является надругательством… Поэтому обворованный имел право использовать святость памяти для того, чтобы обнаружить вора или укрывателя… С этой целью умершим родственникам вора и соответственно соучастника или укрывателя посвящались различные надругательства. Делалось это так: в общественном месте, в присутствии народа, в землю вбивается столб, на него вешают кошку или собаку и убивают животное со словами: пусть эта кошка (собака) достанется покойным родственникам того, кто украл у меня лошадь, или того, кто знает преступника и укрывает его . Ковалевский, также цитирующий Шанаева, упоминает об этой клятве в более грубой форме, говоря о соседних с осетинами ингушами , хевзурами и тушинами, которые сейчас являются соседями осетин .
К § 17, 23, 24. Калымство, прошу прощение за это тривиальное, но меткое выражение, является одним из оставшихся изжитых моментов, из-за которых все еще страдает осетинская общественность. Несмотря на все добрые пожелания, калым сильно возрос и мы вспоминаем, как в последние годы нашего пребывания на Кавказе приходилось читать многочисленные жалобы по этому поводу, поступавшие в прессу. Временами требования возрастали до такой степени, что большинство молодых людей были не в состоянии внести требуемую сумму. Следствием этого были многочисленные случаи соблазнения и похищения невест и непременно вытекающие отсюда перестрелки и кровная вражда. Одной из причин постоянного возрастания калыма можно, конечно, считать и обострившееся экономическое положение после революции 1906 года.
Уже в 1886 году Ковалевский по этому поводу писал следующее (эти слова мы приводим в сокращении); «Иред (сумма, уплачиваемая за невесту) у осетин военно-осетинского округа был упразднен еще в 1879 году, но все же он продолжает существовать, и все изменения заключаются в том, что суд его больше не признает».
Причины, вызвавшие это упразднение, приведены в точном тексте данной резолюции: «У осетин с давних пор существует вредный обычай платить за невесту иред, и в последнее время он принял такие непомерные размеры, что материально разоряет людей и делает их нищими; ирем вообще противопоказан духу христианства и европейской культуре. Из собранных мною данных и разрозненных фактов сборника адатов следует, что редкая семья могла подыскать своему сыну жену, не пожертвовав частью имущества. В стране (Lande) до сих пор находящейся на ступени натурального хозяйства, где деньги являются редкостью и скот составляет основное богатство, 60-100 и более волов, требуемых в качестве калыма в Дигории, Тагаурии и Куртатии, представляют собой тяжелый расход, особенно если учесть, что ко всему этому присовокупляются подарки родственникам и значительные расходы на свадьбу. В пятидесятых годах при женитьбе сына семье предстояли примерно такие расходы:
В Куртапии и Тагаурии самое высшее сословие отдавало 100 волов стоимостью 1000 рублей, несовершеннолетнего раба или 120 рублей и панцырь, стоимость которого установить трудно. В Куртатии волы заменялись коровами, раб – рабыней, или вместо раба давали 12 волов. Среднее сословие, фарзаглеры, отдавали 60 коров или 30 волов не считая тех 12, которые в данном случае заменяли рабыню. При женитьбе кавдазерда калым был еще ниже, 30-38 коров, а то лишь 25. В Алагирской сельской общине, где не было сословий, самым большим калымом были 38 буйволов. Осетины – магометане помимо иреда должны были гарантировать определенную сумму на тот случай, если муж разведется с супругой…
Ко всему присовокуплялись еще и подарки: лошадь отцу невесты, в случае если тот даст свое согласие другой подарок (часто это была тоже лошадь) матери невесты, подарок аталыку (воспитателю) невесты, брату матери невесты.
Отсюда видно, насколько трудно должно было вообще обстоять дело с обсуждением вопроса об отмене калыма, и как часто люди все же придерживались, собственно говоря, этого обычая, несмотря на все попытки устранить его.
В конце концов это все же можно понять. Ясно, что у тех народов, где женщина выполняет большую работу, как например у осетин, семья лишаясь рабочей силы, требует за нее выкуп, а семья жениха, благодаря браку приобретающая таковую, должна за это заплатить.
Интересно решение в § 17, где говорится, что треть калыма должна стать собственностью невесты. Можно здесь согласиться с Ковалевским и увидеть в этом приданное на его начальной ступени, а именно, часть суммы, полученной за дочь, отец превращает в ее приданное.
К § 18. Здесь нет никакого адата, здесь все связано с обычаем, основанном на тщеславии и чрезмерном честолюбии. В противоположность этому создали новый адат, заключающийся в том, что запрещается приглашать более 15 гостей.
К § 19. Дочери не могли получать наследства и простая причина этого кроется вероятно в том, что пока процветал старый семейный обычай, они входили в чужую семью только благодаря замужеству и та семья, из которой они были родом, совершенно не была заинтересована за свой счет создавать богатство той семьи, членами которой дочери становились после замужества.
К § 20. Для иллюстрации этого параграфа мы позволим себе привести выдержку из дневника нашей поездки по тагурийской Осетии в 1911 году: В Даргавсе (Dargaws) мы присутствовали при погребении старого осетина по ортодоксальному церковному обычаю; от старых обычаев не осталось и следа. Возвращаясь в тот дом, где был покойник, все остановились у ворот и некоторое время постояли в полном молчании. Вдруг вышел старик и произнес длинную речь, смысл которой заключался в том, что он получил сведения от известного всем в Тагаурии священника Уацилла о том, что причина всех несчастий, обрушившихся в последние годы на Осетию, особенно неблагоприятная погода, кроется в том, что люди работают в понедельник. «Празднуйте в этот день, отмечайте кунде , делайте жертвоприношения и все наладится». Хотя обмен мнениями по этому предложению был довольно оживленным, но все присутствующие слушали старика спокойно и даже местный священник промолчал. Вообще положение местного духовенства не очень завидно; влияние на население у них небольшое, и они не могут открыто выступать против старого язычества.
К § 21. Здесь также речь идет об обычае, а не об адате. Мы не можем судить о том, повсюду ли устранен этот обычай, но от него осталось немногое.
К § 22. Здесь речь идет о памятниках, которые сооружались не на могиле покойного, а на дорогах, полях, наподобие наших мемориальных досок. Таких мы встречали довольно много, некоторые относятся уже к более позднему времени. Но мы ограничимся лишь этим замечанием, т.к. эти памятники не имеют ничего общего с обычными адатами.
Комментарии ко второй резолюции могут быть несколько короче, т.к. некоторые пункты уже обсуждались.
К § 6 (28). Незаконная совместная жизнь в Осетии получила, вероятно, широкое распространение из-за непомерно высокого калыма. Но было бы неправильно считать, что кража невест, например, является средством обойти калым. Кражу невесты или соблазнение незамужней и соответственно замужней адат рассматривает как тяжкое оскорбление родителей и соответственно опекунов или мужа и является нарушением общественного спокойствия и безопасности. Такой поступок адат считает равносильным оскорблению женской части, а в некоторых местностях даже убийству. Так, в сборнике адатов Андалала мы читаем: совершивший насильное похищение девушки, женщины или вдовы несет (следующие наказания):
1.На определенное время, установленное судом, он в качестве канлу высылается в другой округ Дагестана.
2.Если это была вдова или девушка, то в кассу штрафования округа он платит 50 рублей, а если это была замужняя женщина, то он помимо этого платит штраф общине» . Общий ход дела при хищении и краже девушки или женщины и соответственно вдовы следующие:
Прежде всего устанавливают, была ли она похищена насильно или с ее согласия и согласны ли ее родители и соответственно опекун на ее замужество с похитителем. Дело осложняется, если девушка была невестой другого. Если родители и похищенная дают свое согласие на свадьбу, то все дело кончается бракосочетанием, причем жених помимо калыма и других расходов должен заплатить еще штраф за нарушение общественного спокойствия и безопасности.
Если доказано, что женщина похищена с ее согласия, то и она должна заплатить штраф. Преследуя бежавших, родители могут безнаказанно убить ее и ее похитителя. Давать приют и защищать бежавших является обязанностью каждого. Хозяин дома, в котором беглецы нашли приют, тотчас должен каждому предоставить отдельную комнату, иначе ему придется самому заплатить штраф… Если помолвленная или замужняя была похищена с ее согласия, то это считается жестоким оскорблением жениха и соответственно мужа; оба, и бежавший и бежавшая, высылаются из селения как если бы они были убийцы . Это принято не только в Дагестане, а повсюду.
К § 7 (29). В этом параграфе содержится намек на прямо-таки разоряющие расходы, которые семья несет в случае смерти родственника. При похоронах, различных поминках, которые совершаются на протяжении следующего года и при различных религиозных праздниках, на которых поминают усопшего, осетинские семьи, независимо от того, магометане они или христиане, – несет такие расходы: 30 котлов пива (в каждом примерно 40 ведер), 45 ведер водки, 30 волов, до 200 овец, кроме того примерно 500 рублей наличными на различные расходы. Все это, исходя из цен на скот в то время *1859 г.) составляло примерно 2000 рублей серебром. Поэтому было принято решение значительно сократить подобные расходы . На результат этого решения указывает необходимость нового решения в 1911 году. В.Миллер также обратил внимание на бедственные экономические последствия поминок и сказал, что несколько раз принимались решения сократить расходы в этом отношении, но результат до сих пор остался неважным.
Считали, что пища с этих поминок идет усопшим. То, что едят оставшиеся в живых, необходимо умершим, эта пища дает силу мертвым и тот, кто принимал участие в таком обеде, имеет право дома потребовать свою обычную пищу. Для осетина самым большим оскорблением является упрек в том, что его покойные родственники голодают . Из всех праздников, упомянутых в § 7 (29) sabatə zär (дословно – накануне субботы) является самым дорогостоящим праздником после празднества поминок, которое действительно грандиозно, потому что этот праздник отмечается каждую пятницу в течение круглого года .
К § 10 (32) ясно, что после того, что было сказано в главе о гостеприимстве, этот параграф прямо бьет в лицо как раз относительно долга хозяина. Это, вероятно, является причиной того, что о санкции его нарушения с такой осторожностью сказано следующее: «и община имеет право потребовать с меня 100 рублей». То же самое имеет значение (значит) mutittir mutaudis о следующих параграфах. Необходимо лишь уяснить, что при строгой организации семьи у этих людей следствием был бы донос.
Мы думаем, что все остановилось на этом добром намерении. Многое уже изменилось и главное, современные отношения на Кавказе (мы пишем в начале 1922 г.) свободны от некоторых старых добрых обычаев, но…признание вредности обычаев и окончательное их устранение – это две разные вещи. Но нас заинтересовало осветить дело так, как его видит сам народ.
Приложение№1
АДАТЫ ОКРУГОВ ДАГЕСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ.
Дагестанская область была образована в 1846 г. как Дербентская губерния, с 1860 года — Дагестанская область (центр — город Дербент, с 1866 года — Темир-Хан-Шура).
В Дагестанской области действовало так называемое военно-народное (гражданское)управление; территория Дагестанской области делилась на 4 военных отдела (Северный, Южный, Средний и Верхний Дагестан), в состав которых входили округа и владения (ханства), территория области была разделена на следущие округа: Аварский, Андийский, Гунибский,Даргинский, Кайтаго-Табасаранский,Казикумухский,Кюринский, Самурский и Темир-Хан-Шуринский округа, в свою очередь, подразделялись на наибства.
Управление Дагестанской областью делилось на военное и народное (гражданское). Оба вида управления подчинялись начальнику Дагестанской области .Начальники отделов подчинялись начальнику области.
Окружные управления отчитывались перед начальниками военных отделов. Ханства подчинялись начальникам отделов по военным вопросам. Начальники отделов и округов осуществляли и надзор за «расположением умов» населения, наблюдали за деятельностью судебных инстанций, раскладывали натуральные повинности, а также решали мелкие уголовные и гражданские дела.
По каждому округу были составлены сборники адатов, к примеру «Адаты Андийского округа»этот свод, был задуман «в качестве практически действующего кодекса, подлежащего применению в делах управления и в суде, в таком качестве, насколько известно, никогда не применялся и при той казуистичности, которая свойственна обычному праву, вряд ли мог применяться.»
Гаджиев В.Г. замечательный исследователь, в том числе и правового наследия народов Дагестана, замечает, что для сбора сведений была составлена и специальная программа, которая включала следующие пункты;
1. Разделение каждого общества или племени отдельно на сословия, включая и крепостной класс людей;
2. Права и обязанности каждого класса по отношению одного сословия к другому, включая и духовенство;
3. Какие дела и преступления в каждом обществе должны быть рассматриваемы адатом;
4. Общие обряды суда по обычаям или адату;
5. Права и обязанности каждого сословия;
6. Наследственное право всех сословий;
7. Раздел имений;
8. Обряд духовных завещаний и исполнение по ним.
9. Отношение детей к родителям и их нрава на первых;
10. Взаимное отношение мужа к жене и обратно;
11. II. Мера наказания за неповиновение князьям и узденям.
12. Мера наказания за преступление всякого рода .
В 1899 г. была издана часть адатов, а многие записи адатов сельских обществ, собранные окружными су¬дами, были утеряны.
Адаты Андийского округа как пишет крупнейший зачинатель сбора и изучения адатов Дагестана советского периода известный государственный деятель, организатор науки и замечательный ученый Хашаев Х-М.О., были подготовлены к из¬данию начальником округа А. Н. Гвелесиани. По его мнению, сохранилась его переписка с областным «народным судом» об их издании, но вопрос остался нерешенным. В дальнейшем сборник адатов Андийского округа оказался в музее этнографии Грузии, где он и хранится до сих пор
АДАТЫ АНДИЙСКОГО ОКРУГА ЗАПАДНОГО ДАГЕСТАНА
1. АДАТЫ БЫВШЕГО ТИНДАЛЬСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. Убийца по суду платит родственникам убитого 250 руб. дията, изгоняется в канлы в дальний округ на определенное время. При не¬чаянном убийстве платит родственникам убитого 50 руб., дает саван, быка и покупает на кладбище участок земли для могилы убитого
§ 2. Если отец убьет сына и у последнего не окажется ни других наследников, ни близких родственников, имеющих право требовать за кровь, то убийца ни перед кем не отвечает, дело разбирает¬ся судом. .
Если же у убитого сына останутся или дети, или же другие какие-либо родственники, имеющие право на наследство покойного, то отец-убийца обязан передать им всю наследственную часть, следуемую уби¬тому сыну, дело же по убийству разбирается судом .
§ 3. Если сын убьет отца, то он отвечает как убийца по § 1 адатов.
§ 4. За убийство мужем жены или женою мужа убийца отвечает точно так же, как убийца по § 1.
§ 5. Если муж застанет жену с любовником, убьет их обоих или жену только и ранит любовника, то он не отвечает; раненый любовник делается врагом и высылается по суду в Сибирь или в канлы, откуда не имеет права явиться в свое селение без согласия мужа или других наследников убитой. Последние могут дать согласие, чтобы изгнанный был возвращен в свое селение за деньги или без них. Если изгнанный явится в свое селение без согласия наследников убитой и будет убит ими, то они не отвечают .
§ 6. Если убьют гостя, приехавшего из другого общества, то ви¬новный отвечает как за убийство жителя Тиндальского общества.
Глава II
ОБ УБИЙСТВАХ ПО ПОДОЗРЕНИЮ
§ 1. Если убьют или ранят смертельно кого-либо без свидетелей, так что последний перед смертью лишен будет возможности говорить, то родственники его по суду имеют право с 20 свидетелями из своих родственников доказать под присягою, что их родственника убило или смертельно ранило указанное ими лицо; или предоставляют право по¬дозреваемому ими лицу с 20 же родственниками или выборными очи¬стить себя; в первом случае обвиняемый делается ответственным как вообще за убийство неумышленное, во втором случае, если «выборные очистят его, освобождается от ответственности.
Глава III.
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. За рану не до кости виновный платит раненому 3 руб., 11/2 ме¬ры пшеницы и 11/2 ратла (9 фунтов) мяса, но если рана будет до кости, то сверх того виновный платит 6 руб.
§ 2. За рану в лицо, от которой впоследствии останется шрам, ви¬новный сверх платы по § 1 платит еще 10 руб., в противном случае, т. е. если не останется шрама, платит только показанное по § 1. Кроме того, поранитель должен дать лекарю 3 сабы пшеницы и барана в 3 руб. за все время лечения раненого. Лекарь может жить по желанию или у поранителя, или у раненого. Лекаря должен доставить поранитель по указанию раненого. Плата лекарю назначается по обоюдному согласию его и поранителя.
За рану в голову не до кости виновный платит пострадавшему 1 р. 40 к., до кости — 2 руб., с повреждением верхнего слоя череп¬ной кости—4 руб. и за пролом до мозга—8 руб.
§ 3. Если в ссоре или драке между несколькими лицами кто-нибудь из них получит одну только рану, не зная от кого, то он имеет право указать на одного из участвовавших в драке, как на виновного, указа¬ние же раненого на лицо, не участвовавшее в драке, не принимается.
§ 4. За рану, проникающую вовнутрь, кроме положенного по § 1 адатов, виновный платит еще 15 руб., а если разрезана кость, то 5 руб. За раны в нескольких местах поранитель обязан дать на содержание потерпевшего только то, что полагается за одну рану, т. е. 11/2 сабы пшеницы и 11/2 ратла мяса, и уплатить лекарю, как за одну рану.
§ 5. Если в поранении кто-нибудь сознается, то указанное потер¬певшим лицо освобождается от ответственности и таковой подверга¬ется сознавшийся.
§ 6. Раненый обязан заявить о своем поранении старшине или помощнику его тотчас после ранения, в противном случае заявление его не принимается.
§ 7. Если несколько человек ранят одного в нескольких местах, то указание раненого на поранителей принимается за действительное, а если он впоследствии умрет, то из всех ран выбирается одна большая рана, от которой последовала смерть, и виновным с ответственностью убийцы является тог, кто нанес эту рану, по указанию пострадавшего прочие же указанные им лица за остальные раны не отвечают.
§ 8. Если оба ранившие друг друга умрут, то никто ни в чем не отвечает.
Глава
ОБ УВЕЧЬЯХ
§ 1. За лишение действия обеих рук виновный платит потерпевше¬му 150 руб., а одной руки—75 руб.
§ 2. За лишение большого пальца виновный платит 20 руб., указа¬тельного — 15 руб., среднего— 10 руб., безымянного — 7 руб. и мизин¬ца — 5 руб.
§ 3. За лишение действия обеих ног виновный платит пострадав¬шему 150 руб., одной ноги—75 руб.
§ 4. За лишение большого пальца ноги виновный платит потерпев¬шему 5 руб., второго—4 руб., третьего—3 руб., четвертого—2 руб. и пятого — 1 руб.
§ 5. За лишение зрения обоих глаз виновный платит в пользу по¬страдавшего 200 руб., за один глаз — 100 руб.
§ 6. Если отрежут у кого нос, то виновный платит пострадавшему 100 руб.
§ 7. Если отрежут у кого оба уха, виновный платит пострадавшему 50 руб., одно—25 руб.
§ 8. Если кто оглохнет от нанесенного ему удара или раны, винов¬ный платит пострадавшему 70 руб.
§ 9. За каждый выбитый зуб платится пострадавшему 5 руб.
Глава V
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИИ
§ 1. Если муж застанет у жены любовника и убьет их обоих вме¬сте, то он ничем и ни перед «кем не отвечает; если же муж убьет одного из них — или жену, или любовника, то он является кровником родствен¬ников убитого и отвечает, как убийца.
§ 2. На убийство жены и любовника имеет право только муж, род¬ственники же и посторонние лица не имеют этого права. Если сельский старшина или суд застанет мужчину или женщину, будь последняя даже разведенная жена первого, одних в запертой комнате, то оба признаются виновными по суду и выдворяются на 3 года, до истечения которых не имеют права вернуться в свое селение, по истечении же срока они могут вернуться при условии уплаты обществу по 30 руб.
§ 3. Над замужней женщиной или девицей имеют право отец или братья ее.
Глава VI
ОБ ОСКОРБЛЕНИИ ЖЕНЩИН
§ 1. Если кто оскорбит женщину и последняя тотчас же огласит это криком или заявит об этом старшине или кому-либо из начальст¬вующих лиц и при этом она окажется хорошего поведения и никогда не была замечена ни в каких предосудительных поступках, то заявле¬ние ее принимается за действительное. Если же она предосудительного поведения, то по выбору лица, на которого она укажет, как на обидчи¬ка, назначаются 4 присягателя из мужчин или женщин, родственников ее, и эти свидетели должны подтвердить справедливость обвинения, затем обвиняемый имеет право очистить себя 12 лицами. В оскорблении не могут обвинять более 2 человек.
§ 2. Если женщина сейчас же не огласит криком или не заявит по начальству, что ее обидел такой-то, а заявит после, то человек, на которого она указала, как на обидчика, может очистить себя 12 свиде¬телями по выбору обиженной.
§ 3. Если жена заявит своему мужу, что ее обидел такой-то, а муж заявит об этом начальству, то слова его принимаются точно так же, как слова самой обиженной.
§ 4. Оскорблением женщины считается, когда мужчина с дурной целью обхватит или тронет женщину и пр.
§ 5. Если оскорбят замужнюю женщину, то виновный платит мужу 40 руб. и делает угощение 40 человекам.
§ 6. Если женщина забеременеет и укажет виновного через неко¬торое время, а не тотчас же, то заявление ее не принимается.
§ 7. Если оскорбят девушку или вдову, то виновный платит в пользу обиженной 15 руб. и угощает 15 человек родственников ее; без по¬нуждения женится на обиженной.
§ 8. Если женщина тотчас же укажет на лицо, имевшее с нею сно¬шение, старшине или другому из начальствующих лиц и впоследствии забеременеет, то слова ее принимаются за действительные; родившееся дитя признается за родное указанного ею лица, и последнее обязано кормить и содержать его наравне с своими родными детьми.
Глава VII
О СВАТОВСТВАХ
§ 1. Если состоится сватовство и одна из сторон после откажется, то отказавшаяся платит в пользу другой 10 руб.
Глава VIII О ВОРОВСТВАХ
§ 1. Если воровство открыто и вор налицо, то с последнего взы¬скивается восстановленная потерпевшим присягой стоимость уворован¬ного.
§ 2. Подозреваемый в краже малоценных вещей, как-то: барана, козла и др. не дороже цены барана — обязан очиститься 3 соприсягателями, если же не очистится, то платит потерпевшему стоимость уво¬рованного предмета, восстановленную последним присягой.
§ 3. В селениях Тиссы, Акнада и Ингида обвинение в краже по подозрению по истечении года не принимается; в селениях же Тинды и Агиша срок не установлен.
§ 4. За воровство лошади подозреваемого должны очистить 8 че¬ловек, кобылицы —6 человек, коровы, быка и ишака — 4 человека.
§ 5. За кражу из дома домашних вещей более стоимости лошади подозреваемого должны очистить 10 человек.
§ 6. Потерпевший от кражи до разбора дела в суде может запо¬дозрить несколько человек, но не более трех, после же разбора дела он лишается права на новое подозрение кого-либо. Потерпевший от кражи находящегося у него на хранении чужого имущества по заявлении по¬дозрения пользуется правами хозяина украденного; подозреваемый не имеет права заявить встречный иск до истечения годичного срока. По кражам свидетельские показания о том, что они видели у воров краде¬ное, не принимаются и дело разбирается по подозрению.
Глава IX
О ПАСТУХАХ
§ 1. Все дела, относящиеся до пастухов, разбираются по тем же адатам, какие существуют в обществе для прочих лиц, но если возни¬кает спор между хозяином скотины и пастухом касательно сдачи послед¬нему животного, то таковой разбирается по шариату. Глава Х
ОБ УБИЙСТВАХ И ПОРАНЕНИЯХ ЛОШАДИ, КОРОВЫ И ДРУГИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ
§ 1. Если убьют или ранят чужую скотину, то виновный платит хозяину: в первом случае — стоимость ее; во втором же — разницу стоимости до и после поранения.
Глава XI
ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ХОЗЯЕВ ЖИВОТНЫХ С ДУРНЫМИ ПРИВЫЧКАМИ
§ 1. Если от удара или укуса животных умрет человек и окажет¬ся, что хозяину скотины были известны эти привычки, то последний по суду платит родственникам убитого: саван, одного быка и половину дията. За поранение животным человека без причинения смерти при упомянутых условиях хозяин его платит раненому все, что следует вообще за поранение. Если хозяину животного, которое убьет человека, о привычке его прежде не было известно, то он, хозяин животного, не отвечает.
Глава XII
О ПОТРАВАХ
§ 1. Потерпевший от потравы сена, сенокосного места и пр. обязан заявить тотчас же старшине или равному по власти ему лицу, послед¬ний посылает двух человек понятых для оценки убытков, и, если из¬вестно, чья скотина потравила, хозяин ее уплачивает пострадавшему определенную понятыми стоимость; если же неизвестен хозяин скоти¬ны, но сам хозяин скотины заявит, что потравившая скотина его, то взыскание производится с него, как сказано выше.
§ 2. Если подозреваемый не сознается в учинении потравы, то сторонам предоставляется право разрешить вопрос путем обвинитель¬ной или очистительной присяги; число присягателей назначается по стоимости потравы, но не менее 3 человек.
Глава XIII
О ПОЖАРАХ
§ 1. Если виновный в поджоге известен, то он платит потерпевшему стоимость сгоревшего, восстановленную потерпевшим под присягою. Если же виновный в поджоге неизвестен, то потерпевший имеет право заподозрить до разбора кого угодно и подозреваемый должен очистить себя присягателями, по стоимости сгоревшего, от 3 до 10 человек.
§ 2. Потерпевший может заподозрить кого угодно, до 10 человек, после же разбора дела лишается этого права.
§ 3. Если неизвестен виновный в поджоге и впоследствии сознает¬ся в том кто-нибудь, заявив, что пожар учинил он нечаянно, то дело разбирается по шариату, коим определяется и взыскание в пользу потерпевшего.
II.АДАТЫ ТИНДАЛЬСКОГО НАИБСТВА ХВАРШИНСКОГО ОБЩЕСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. Ответственность за убийство такая же, как по Тиндальскому адату, но дият уплачивается имуществом на сумму 230 руб
§ 2. За нечаянное убийство виновный платит потерпевшей стороне по суду 100 руб. имуществом и изгоняется из общества в канлы на 7 месяцев .
§ 3. Раненный в ссоре или драке между многими лицами в не¬скольких местах может указать на кого угодно из участвовавших в ссоре или драке, и показание его принимается за действительное без всякой присяги; указанное лицо является виновным в поранении его и отвечает по суду; если же будет ранен смертельно и не в состоянии будет говорить, виновным признается тот, на кого укажут наследники убитого, без всяких других доказательств. Если раненый укажет ви¬новного, а другое лицо, участвовавшее в драке, сознается в том, то сознанию последнего дается преимущество, и принявший на себя вину в поранении делается ответственным во всех отношениях независимо от того, где случилось поранение, т. е. на собственности (мульке) или в другом месте; такое сознание принимается, когда будет нанесена одна рана, но когда потерпевший ранен в нескольких местах, то созна¬ние одного лица о нанесении всех ран не принимается. Раненный в нескольких местах может сам указать, как на виновного, на одного или на нескольких лиц, и слова его принимаются за действительные, если указанные лица участвовали в драке или ссоре. .
§ 4. Если убийца неизвестен, и никто в убийстве не сознается, то наследники убитого имеют право по подозрению указать, кого хотят; подозреваемого в этом случае должны очистить 12 человек из его бли¬жайших фамильных родственников, т. е. родственников по мужской линии, по назначению наследников убитого; если у подозреваемого не окажется столько человек из родственников по отцу, то назначают род¬ственников по матери, а если родственников по матери не будет 12 че¬ловек, то подозреваемого очищает наличное число родственников.
[§ 5, 6 в подлиннике отсутствуют].
§ 7. Если двое убьют друг друга, то кровь принимается за кровь, и никто ничем не отвечает.
§ 8. Если в доме или где-нибудь муж, отец, брат застанет жену, дочь, сестру с кем-либо в прелюбодеянии и убьет их обоих, то убийца не отвечает, если же убьет одного мужчину, а женщина не будет иметь никаких ран, то убийца отвечает пред наследниками убитого, как кров¬ник, и платит им диат 230 руб., но если у женщины будут раны, то убийца не отвечает .
§ 9. Если отец, или муж, или брат застанет кого-либо у своей дочери, жены или сестры и убьет женщину, а застигнутый у убитой человек успеет скрыться, оставив на месте происшествия какое-либо доказательство, то последний платит по суду 230 руб. и изгоняется в канлы.
§ 10. Если муж убьет только жену свою, но не убьет человека, которого застал у нее, то он отвечает пред родственниками, как кров¬ник; если же убьет жену и поранит застигнутого с нею любовника, муж ничем не отвечает, а любовник судом выдворяется из округа на срок, пока наследники убитой не простят ему.
§ 11. Если муж застанет у жены любовника, который успеет скрыться невредимым, не оставив никакого доказательства, то родст¬венники жены назначают 15 человек для очищения бежавшего или из общества, или из его же родственников, но в число этих 15 человек не могут быть назначены отец, брат, дядя по матери или отцу, дед и пра¬дед виновного, кроме того, брат жены, отец ее и зять.
§ 12. Если убийца окажется несостоятельным заплатить наследни¬кам убитого установленное вознаграждение (230 руб.), то он не имеет права вернуться в общество впредь до уплаты.
§ 13. Если отец убьет сына, то он не отвечает ничем и ни перед кем.
§ 14. Если сын убьет отца, то он платит остальным наследникам диат — 230 руб., если же у убитого не будет наследников, то сын-убий¬ца лишается отцовского наследства.
§ 15. За убийство братом брата убийца является кровником перед родственниками убитого и он должен уплатить им 230 руб., если же у убитого не будет наследников, то убийца ни перед кем не отвечает.
§ 16. Мужчина, убивший женщину, отвечает перед родственни¬ками убитой на общем основании; женщина за умышленное убийство мужчины платит родственникам убитого 230 руб. имуществом, а если убьет нечаянно, то платит 80 руб. также имуществом.
§ 17. Если убьет малолетний, не достигший еще десятилетнего воз¬раста, то платит родственникам убитого 120 руб., а достигший десяти¬летнего возраста отвечает, как и все вообще убийцы, т. е. уплачивает имуществом на сумму 230 руб., он не имеет права ходить по деревне, а должен жить в своем доме.
§ 18. Если один из участников драки заявит суду на кого-нибудь из противников, что тот ударил его так сильно, что он чувствует внут¬реннюю боль в указанной участи тела, и, проболев беспрерывно в течение до 3 месяцев, умрет, заявив перед смертью, что он умирает от этой болезни, то словам его дается вера со всеми последствиями, или заявит, что от удара противника болит у него голова, и будет болеть непрерыв¬но в течение одного года, то заявлению его дается вера, — в обоих случаях при условии заявления потерпевшим суду тотчас же после драки; в противном случае заявление его не принимается.
Глава II
ОБ УБИЙСТВЕ ГОСТЯ
§ 1. За убийство человека чужой деревни, бывшего в гостях в Хваршинском ущелье, хозяину гостя убийца платит тогда же 6 руб. и наследникам убитого имуществом на сумму 230 руб. после суда; кроме того, убийца покупает саван для покойного, а хозяин дома наливает воду при обмывании трупа.
§ 2. Если хваршинец убьет в своем обществе человека другого об¬щества, то убийца покупает и передает наследникам убитого саван в три обвертки и быка стоимостью 10 руб. и, кроме того, делается кровником на общем основании.
§ 3. За удар кинжалом или выстрел в кого-нибудь без поранения виновный покупает обществу быка в 10 .руб., после чего его мирят с тем, в кого он стрелял или кого хотел ранить, и он должен угостить последнего, пригласив того, кто делал между ними маслаат (миро¬вую); так поступают во всех случаях, где бы это ни произошло, т. е. на улице, в поле или в доме.
Глава III
О ДРАКАХ
§ 1. За удар ружьем виновный платит обиженному 1 руб., но если обиженный ответит ударом же, то и он с своей стороны платит 50 коп., и деньги 1 руб. 50 коп. идут уже в пользу общества.
§ 2. Если кто-нибудь в драке окажет помощь одному или другому, то он платит 2 руб. обществу.
§ 3. За проступки, в § 1 и 2 приведенные, штрафам подвергаются и женщины.
§ 4. Если женщина ударит мужчину или мужчина женщину, то с обеих сторон взыскивается по 2 руб.
§ 5. За обнажение кинжала виновный платит по суду 10 руб. и 5 руб.
§ 6. Если же во время драки кто-либо из дерущихся возьмется за ружье, пистолет или шашку, то виновный платит штраф 5 руб.
§ 7. Если кто заявит суду, что такой-то побил его в поле, а обви¬няемый не сознается, то жалоба их разбирается в суде.
§ 8. За побои, нанесенные чужим детям без причины, виновные подвергаются штрафу в размере 5 руб.
Глава IV
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. Указание раненного в драке между несколькими лицами на поранителя из участвовавших в драке лиц принимается за действи¬тельное, но если явится другой и скажет, что ранил он, а не указанное раненым лицо, и сознавшийся — самостоятельный человек, то слова сознавшегося принимаются за действительное при условии, если заяв¬ление это будет сделано, пока обмоют и перевяжут раненого, после же этого не принимаются, не принимается также сознание бедного чело¬века.
§ 2. Если в общей драке нанесут несколько ран, то раненый имеет право указать на стольких лиц из участвовавших в драке, сколько у него ран, и указание его принимается за действительное; каждый из указанных лиц должен удовлетворить за одну рану; все на общий счет должны привести лекаря, платить ему за лечение, купить мыло, тряпки и все, что потребуется для лечения; во время перевязки лекарем ран каждый день должны присутствовать двое судей (диванбеки). Пос¬ле выздоровления каждый дает раненому удовлетворение за свою ра¬ну, и все должны угостить его с 6 лицами по выбору раненого.
§ 3. За рану в открытой части тела не до кости, если рана не оставит шрама, виновный платит пострадавшему 3 руб., в противном случае по прошествии одного года со дня поранения свидетельствуют раненого, и если останется шрам или рана будет до кости или очень глубокая, то измеряют величину раны или шрама пальцем и по числу уложившихся на ране или шраме пальцев платят по 3 руб.
§ 4. Если ранят кого-либо без свидетелей, очевидцев, а указанное раненым лицо откажется, то раненый в доказательство принимает присягу на развод жены, но если он холостой, то он, принимая присягу, добавляет, что если присяга окажется ложною, то завещает свой участок в 30 руб. в мечеть.
§ 5. Если раненый без свидетелей укажет на виновного, но последний откажется, а раненый умрет от этой раны, то указанное раненое лицо должно очиститься присягой 5 почетных лиц (очищенных обществом), указанных родственниками умершего, и если он очистится, наследники умершего лишаются права обвинять другого .
§ 6. Поранитель платит лекарю, который будет лечить раненого, смотря по ране и по трудам его; если он односелец, дает ему 3 сабы пшеницы и трехлетнего барана на все время лечения раненого, лекарь в течение времени лечения должен жить в доме раненого, обвиняемы должен дать лекарю, если он из другой деревни, кроме всего вышеупомянутого шубу (согуло), теплые сапоги, постель и все, что необходимо будет для него.
§ 7. Будет ли лекарь односелец раненого, или из другого общества, -обвиняемый должен заплатить ему на путевые издержки 1 руб.
§ 8. Если раненый умрет, то лекарь ничего не получает, кроме 1 руб. на путевые издержки.
§ 9. Если ранят кого-либо в закрытую часть тела, то виновный платит раненому по числу пальцев, которые поместятся на ране, по 1 руб.
§ 10. За увечье или отнятие большого пальца виновный плати пострадавшему 18 руб., указательного-14 руб., среднего-10 руб., безымянного-8 руб. и мизинца-6 руб. и дело разбирается вообще как за поранение.
§ 11. За отнятие или увечье всей руки виновный платит пострадавшему 100 руб.
§ 12. За отнятие или увечье большого пальца ноги виновный платит пострадавшему 5 руб., второго-4 руб., третьего-3 руб., четвертого-2 руб. и последнего-1 руб.
§ 13. Если от нанесенных ран пострадавший почувствует умственное расстройство или параличное состояние каких-либо членов, то виновный платит первому 40 руб.
§ 14. За отсечение половины носа виновный платит 50 руб.
§ 15. За лишение способности к совокуплению виновный платит потерпевшему 90 руб.
§ 16. За выбитие зубов виновный платит потерпевшему за каждый зуб 5 руб.
§ 17. Бели ударом в лицо лишат одного глаза совершенно или способности видеть, виновный платит потерпевшему 100 руб., обоих глаз — 250 руб.
§ 18. Если от раны в ухо пострадавший лишится слуха на одно ухо, то виновный платит 30 руб., а если на оба уха, то 60 руб., если же впоследствии слух возобновится у пострадавшего, то взысканные с виновного деньги возвращаются последнему полностью.
§ 19. За каждую сорванную с головы женщины плетеную косу виновный платит 1 руб.
§ 20. За вырванную серьгу у женщины с причинением ей раны в ухе виновный платит пострадавшей 1 руб.
§ 21. За все приведенные в вышеизложенных параграфах проступ¬ки, если они произошли случайно, виновный платит половину указанных денежных вознаграждений.
§ 22. За рану в голову до мозга виновный платит 10 руб., но если это произошло случайно, виновный платит половину, т.е. 5 руб.
§ 23. За рану умышленную, проникающую вовнутрь, виновный платит пострадавшему 10 руб., за такую же рану нечаянную — полови¬ну, т.е. 5 руб.
§ 24. За рану в голову до кости виновный платит 1 руб. 40 коп., с повреждением кости — 3 руб., если будет пробита кость, но не до мозга, — 5 руб.
§ 25. Если ранят в бровь так, что глаз остается открытым, то ви¬новный платит 14 руб.
§ 26. За поранение или убийство пострадавшие имеют право про¬стить виновного.
Глава V
ОБ ОСКОРБЛЕНИЯХ ЖЕНЩИН
§ 1. За оскорбление девушки или вдовы виновный платит оби¬женной 25 руб. и, кроме того, изгоняется из общества на 3 месяца.
Если женщина заявит, что известный человек пришел к ней с дур¬ной целью, и если указанное лицо не сознается в этом, то обвиняемый должен очиститься с 12 лицами из своей фамилии, по назначению обиженной, если в фамилии его не окажется 12 человек, то выбирают¬ся из фамилии матери, но если и там не окажется, то очищают столько человек, сколько окажется налицо: если не очистят, то взыски¬ваются с него в пользу обиженной 25 руб.
Свидетелей-очистителей назначает отец обиженной, или брат ее, или же наследники, а если же женщина замужняя, то муж в послед¬нем случае с виновного взыскивает 40 руб. и он изгоняется из обще¬ства на 1 год.
§ 2. Если женщина заявит, что известное лицо хотело изнасиловать ее, и в доказательство представит какую-либо вещь, оставленную ука¬занным лицом, или заявит, что она оцарапала лицо, и отыщется чело¬век со следами царапины, то словам ее дается вера без всяких дока¬зательств, в противном случае — нет.
§ 3. Если женщина будет обвинять несовершеннолетнего, то заяв¬ление ее останется без последствий.
§ 4. Со дня составления этих адатов в хваршинских деревнях сва¬товство совершенно отменяется и в оскорблении женщины могут об¬винять только лишь одного человека.
Глава VI
ОБ УВОЗЕ ЖЕНЩИН
§ 1. За увоз девушки или вдовы виновный платит в пользу дерев¬ни штраф — 10 руб., родственники увезенной девушки или вдовы не обязаны выдать увезенную замуж за похитителя, и пособники в увозе ничем не отвечают.
§ 2. Если девушка или вдова сама уйдет к тому лицу, за которого она желает выйти замуж, то суд склоняет стороны совершить брак, но родственники женщины и то лицо, к кому она ушла, могут и не со¬гласиться на это.
§ 3. Всякий желающий жениться с приданым на руки должен зая¬вить сельскому суду, что он женится на такой-то и в приданое она при¬носит такое-то имущество ее; дает обязательство в суде же, что в слу¬чае растраты имущества возвратит ей стоимость деньгами; или жених должен быть настолько состоятельным человеком, чтобы впоследствии, если потребуется, мог уплатить жене стоимость имущества; в против¬ном случае имущество на руки мужу не выдают.
§ 4. Муж один имеет право дать жене развод, и его никто не может к тому принудить.
§ 5. За уплату калымных денег более 5 руб. с виновного взыски¬вают в пользу общества штраф в 10 руб.
Глава VII
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯХ
§ 1. Заявление девушки и вдовы о виновнике ее беременности не принимается, если раньше, тотчас же после обольщения, она не объя¬вила о том старшине или сельскому суду, если же объявила, то указан¬ное ею лицо должны очистить 12 человек из родственников его, за исключением отца, братьев и дядей по отцу и матери, по назначению обиженной; если не очистят, то виновный должен жениться на оболь¬щенной или содержать родившееся дитя, как свое собственное.
§ 2. Если девушка или вдова честного поведения и сейчас же объя¬вит по начальству о случившемся несчастье, то слова ее принимаются, а если женщина или девица неодобрительного поведения и это изве¬стно суду и джамаату, то слова ее, хотя и сейчас заявит, не принима¬ются и указанное ею лицо очистится 12 родственниками, как сказано выше.
Глава VIII
УБИЙСТВА И ПОРАНЕНИЯ, ПРОИСШЕДШИЕ ОТ ЛОШАДИ И РОГАТОГО СКОТА
§ 1. Если хозяин скотины, которому были известны привычки ее, вопреки запрещению сельского суда выпустит ее на свободу и она убьет человека, то он, хозяин скотины, платит наследникам убитого 100 руб. Если при означенных условиях скотина ранит человека, то хозяин отвечает, как за поранение человеком.
§ 2. Если такая скотина ранит другую скотину и последняя околеет, то хозяин платит пострадавшему стоимость скотины, если же не околе¬ет, то платит только разницу стоимости до и после поранения.
§ 3. Если не было известно о дурном нраве животного и суд не предупреждал хозяина, то последний по означенным в § 1 и 2 случаям не отвечает.
Глава IX
ОБ УБИЙСТВЕ И ПОРАНЕНИЯХ СКОТИНЫ
§ 1. За умышленное убийство лошади, быка, коровы и вообще домашней скотины с виновного взыскивается установленная хозяином стоимость ее.
§ 2. За убийство скотины нечаянно виновный не отвечает.
§ 3. За умышленное поранение скотины виновный платит хозяину стоимость ее; хозяину предоставляется оставить скотину у себя, а с поранителя взыскать разницу стоимости до и после поранения.
§ 4. За отсечение хвоста или уха у скотины, кроме лошади, винов¬ный платит хозяину разницу стоимости до и после отрубления озна¬ченных частей. Если же виновный не сознается, то дело разбирается, как по воровству.
§ 5. За отсечение хвоста или уха у лошади (в корне) виновный платит хозяину лошади по желанию последнего стоимость или раз¬ницу стоимости до и после отсечения хвоста или уха. Если же винов¬ный не будет известен, дело разбирается, как по воровству по подо¬зрению.
§ 6. За умышленное убийство чужой собаки и на чужой собствен¬ности виновный платит хозяину стоимость ее, за поранение собаки без всякой причины уплачивается хозяину 1 руб.
§ 7. За убийство или поранение, когда собака нападает, виновный не отвечает.
§ 8. За вред, причиненный злой собакой, отвечает хозяин, если он знал, что она такая, как бы он сам нанес этот вред.
§ 9. Если собака оборвет у кого-нибудь платье, то хозяин ее пла¬тит пострадавшему разницу стоимости одежды до и после повреждения.
Глава Х
О ВОРОВСТВАХ ВООБЩЕ
§ 1. За кражу (более 25 коп.) виновный платит потерпевшему вос¬становленную под присягой стоимость украденного.
§ 2. Из украденных вещей могут быть возвращены потерпевшему только те, которые могут быть взвешиваемы, вымерены или сосчитаны, т. е. ячмень, пшеница, мука, деньги и т. п., а за остальные платят стоимость их.
§ 3. Подозреваемого в воровстве до 25 коп. очищает 1 присягатель, до 5 руб. очищают 3 человека, более 5 до 20 руб. — 5 человек, более 20 руб. и на всякую сумму—8 человек. Присягателей назначают потерпевшие из фамилии обвиняемого; если из фамилии обвиняемого не окажется должного числа лиц, то назначают их из фамилии матери его, если и с этими не составится необходимое число лиц, то очищает оказавшееся число присягателей.
Потерпевший от воровства может заявить подозрение на 5 чело¬век. Каждому заподозренному отдельно потерпевший может дать адатную очистительную присягу, но всех подозреваемых обязан назвать до суда. Не очищенный присягателями подозреваемый делается ответ¬ственным за все украденное.
Сказанным порядком разбираются дела и о воровствах, когда по¬дозреваются женщины, но подозреваемую очищать должны жен¬щины же.
§ 4. Если о воровстве из дому заявлено наибу, суду или старшине и что-либо из украденного будет обнаружено у кого-нибудь, то потер¬певший взыскивает с последнего все украденное, приняв предваритель¬но присягу, что у него из дома были украдены вещи, а затем восста¬новив стоимость украденного.
§ 5. Если кто заявит, что у него из дому украдены деньги 10 руб. или вещи на эту сумму, и суд усомнится в справедливости заявления его, то заявитель должен принять присягу в том, что у него действительно уворованы 10 руб. или вещи на эту сумму, тогда суд присту¬пает к разбору его жалобы.
§ 6. Обвиняемый в воровстве в продолжение одного года со дня заявления на него подозрения не имеет права обвинять прив¬лекшего его. Срок для заявления подозрения в краже установлен годичный.
Свидетели, что краденое видели у вора, не принимаются, и дело разбирается вообще по подозрению.
§ 7. Дети, не достигшие совершеннолетия, т. е. полных 13 лет, ворами не признаются и никакой ответственности не подвергаются.
§ 8. Если работник, нанятый из Дидойского или другого общества, совершит преступление в продолжение 3 дней после найма, то наняв¬ший его не отвечает; за преступление же, совершенное им спустя 3 дня, нанявший его хозяин отвечает; заподозренного работника долж¬ны очистить лучшие люди из родственников, нанявших его.
Глава XI
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ ТАБУНЩИКОВ И ПАСТУХОВ И ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИХ
§ 1. Пастух обязан оберегать скотину от воров, волков и других расхищений. Если волк задавит барана, пастух обязан доставить хо¬зяину ухо или голову; если этого не сделает, хозяин имеет право взы¬скать с него по суду, или сам принять единоличную присягу, или дать таковую очистительную пастуху. Всякий имеет право отправить в табун свою скотину с кем угодно; если пастух откажется от получения ско¬тины, а тот, с кем была послана скотина, будет утверждать доставку, то хозяин имеет право искать с одного из них как по аманату, но если пастух сознается и заявит, что скотина пропала не по его вине, то он платит 1/2 стоимости. Если пастух погонит скотину на запрещенное место и там упадет она в кручу, то пастух платит хозяину стоимость по оценке с двумя соседями по назначению суда под присягой. Если ско¬тина упадет с разрешенного места в кручу и пастух даже не успеет зарезать, то последний не отвечает. О болезни скотины пастух обязан дать знать хозяину своевременно и, если скотина падет до прибытия хозяина, не отвечает.
Глава XII
О ВЫРУБКЕ ДЕРЕВА ИЗ ЧУЖОЙ СОБСТВЕННОСТИ, МУЛЬКА
§ 1. Если будет вырублено дерево фруктовое, виновный платит в пользу деревни штраф 50 коп. и хозяину дерева стоимость его. Если же будет дерево нефруктовое, то платит половину штрафа, т. е. 25 коп.
Глава XIII
ОБ ОСКОРБЛЕНИИ КОГО-ЛИБО СЛОВАМИ
§ 1. Если кто-либо будет поносить другого дурными словами: на¬зовет развратником или убийцей, будет укорять или возбуждать ране¬ного к мести, то платит в пользу общества 1 руб.; если же женщина или мужчина оскорбят друг друга дурными словами, то виновный пла¬тит обществу 25 коп.
Глава XIV
О ПОДЖОГАХ
§ 1. За поджог собственности (мулька) подозреваемого должны очистить 8 человек из тухума, причем если погоревший поведения не¬одобрительного и был замечен в воровствах или других преступлениях, подозреваемый же человек честный, то предварительно 2 родственника потерпевшего должны доказать под присягою, что поджог учинен ‘по¬сторонним лицом.
§ 2. За поджог в другом месте подозреваемого должны очистить 8 человек, и в обоих случаях, если не очистят, то хозяин взыскивает с виновных восстановленную им лично стоимость сгоревшего.
§ 3. За поджог на сумму более 5 руб. с виновного кроме стоимо¬сти сгоревшего взыскивается штраф в пользу общества 5 руб., ниже 5 руб. — 2 руб., ниже 1 руб. штраф не взыскивается.
Глава XV
О НАЗНАЧЕНИИ СВИДЕТЕЛЕЙ ДЛЯ ОЧИЩЕНИЯ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ
§ 1. Очистивший подозреваемого один раз не может быть назна¬чен для очищения того же по другому преступлению ранее года, но если других родственников не хватает, то может быть допущен другой, третий и т. д. раз.
§ 2. Виновный в даче ложного свидетельства или в принятии лож¬ной присяги подвергается штрафу в пользу общества в размере 1 руб.
Глава XVI
О ПОТРАВАХ
§ 1. Существующие в Хваршинстом ущелье адаты о потравах со¬вершенно одинаковы с адатами по этому предмету, существующими в Гумбетовском наибстве (см. адаты Гумбетовского наибства).
Глава XVII
О ПАСТЬБЕ СКОТА ПО ОЧЕРЕДИ, О ПРОЛОЖЕНИИ ДОРОЖЕК ЧЕРЕЗ ВСПАХАННЫЕ ЗАГОНЫ, ОБ УНИЧТОЖЕНИИ ЗНАКОВ, ОТДЕЛЯЮЩИХ ОДНО НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО ОТ ДРУГОГО
§ 1. Кто не пойдет на свою очередь пасти скот, с того взыскива¬ется 1 мера пшеницы и пища пастуху. За проложение дорожки через пахотное поле и покосное место взыскивается 1 мера пшеницы. За уничтожение знаков, разграничивающих одно имение от другого,— 50 коп.
III .АДАТЫ ТЕХНУЦАЛЬСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. Вместо практиковавшегося раньше разорения дома и расхи¬щения имущества убийцы взыскивается с последнего в пользу род¬ственников убитого 100 руб., которые подносятся последним вместе с быком и саваном в день примирения сторон . Затем в пользу на¬следников убитого убийца платит 100 руб. в день примирения своего с ними.
§ 2. Такой же материальной ответственности подвергается убийца за убийство кунака или жителя постороннего общества и в обоих слу¬чаях изгоняется в канлы по определению суда.
§ 3. Если муж застанет свою жену с кем-нибудь в прелюбодеянии и убьет обоих, то он не отвечает; если же он убьет одного из них, то отвечает, как за убитого в ссоре или драке.
§ 4. Если кто примет убийцу, то платит штраф в размере 5 руб.; такой же штраф платит и убийца.
§ 5. Если убийца по неимению свидетелей откажется от преступ¬ления, то от родственников убитого зависит принять против него самим обвинительную присягу в числе 50 человек или представить подозре¬ваемому очиститься присягою 50 человек, из коих 47 человек должны быть близкие родственники присягающей стороны, а 3 человека долж¬ны назначаться из общества, из числа не принадлежащих родству той и другой стороны; присягатели назначаются противной стороной; если не окажется 47 человек из родственников , то из оказавшихся могут присягать несколько раз до тех пор, пока не достигнет назначенного числа; такой же порядок очищения или обвинения соблюдается и тогда, когда будет убит кунак или житель постороннего общества. Не принимается заявление о подозрении на таких, которые еще до про¬исшествия были в отлучке.
§ 6. Если раненный в драке с несколькими лицами умрет от полу¬ченной раны, не будучи в состоянии указать виновного, и ни один из участников драки не сознается, то родственники убитого имеют право без присяги указать по своему усмотрению на одного из участвовавших в драке и указанный делается ответственным .
§ 7. Если умирающий, будучи в сознании, укажет на убийцу, то слова его принимаются, хотя бы указанный и не сознался в том.
§ 8. Если после указания умирающего явится кто-нибудь и заявит сознание, то сознание его принимается при условии, если он имеет имущество на 200 руб. и докажет, что он участвовал в драке, в противном случае показанию умирающего дается преимущество.
§ 9. Если кто убьет человека, застав его на воровстве, то отвечает, как убийца, по общему адату.
§ 10. Если два человека в ссоре убьют друг друга, то кровь за¬считывается за кровь и никаких взысканий с родственников не делается.
§ 11. Если ранят друг друга и один из смертельно раненных умрет ранее своего противника, то оставшемуся в живых дается срок пребы¬вания в деревне трое суток; если в течение этого времени он не умрет, изгоняется в канлы в дальнее селение и родственникам убитого платит все следуемое по адату за убийство; если же и он через несколько вре¬мени умрет в изгнании от полученных ран, то взысканное с него возвра¬щается его наследникам и кровь считается за кровь .
§ 12. За убийство человека от удара лошади, быка, коровы, ишака и т. п. или укушения собаки, хозяин которых и джамаат знали, что жи¬вотные эти имеют такую привычку, и было заявлено сельским властям, хозяин животного платит 200 руб.; если же это случилось с животным первый раз, то он освобождается от ответственности.
§ 13. Если собаки укусят подкравшегося к баранте вора или даже загрызут его до смерти, то хозяин не отвечает.
§ 14. За убийство отцом сына с убийцы взыскивается 1 бык в поль¬зу джамаата, более никаких взысканий с него не производится.
§ 15. Дело по убийству сыном отца не подлежит разбору по ада¬ту, а решается административным порядком.
§ 16. За убийство мужем жены или наоборот виновный подверга¬ется ответственности по общему адату об убийствах.
§ 17. Малолетний отвечает за убийство на общем основании, но материально отвечает отец.
§ 18. За убийство лошади виновный платит хозяину восстанов¬ленную последним лично под присягой стоимость. За убийство на мульке или в поле собаки виновный платит хозяину 5 руб. и дает трех¬годовалого бычка и платит в пользу сельского общества штраф 2 руб. За убийство же бродячей собаки виновный не отвечает.
Глава II
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. Поранения вообще принимаются к производству, как и убий¬ства. Если поранение случилось в числе нескольких лиц и раненый укажет на одного из участников, то указание его принимается; если же поранитель сам в этом сознается и заявит, что ранил потерпевшего он, то сознанию его дается преимущество пред заявлением потерпевшего.
§ 2. По указанию раненого поранитель должен доставить лекаря из своего округа для лечения и все расходы по поранению принять на себя. Раненому от поранителя дается в месяц один баран стоимостью 2 руб. и 3 меры пшеничной муки впредь до его выздоровления. Во вре¬мя примирения сторон обвиняемый приглашает 7 человек родственни¬ков раненого, угощает их и дает раненому одного быка стоимостью в 9 руб. и из материи пояс.
Такое взыскание производится, когда рана нанесена ниже головы, но без увечья. Если же рана нанесена в лицо или на голове до мозга, то сверх всего перечисленного выше платится еще 15 руб.
§ 3. Независимо от числа ран и сознавшихся в поранении все по¬казанное взыскивается только за одну рану.
§ 4. Раненый имеет право обвинить, сколько бы ран на нем ни было, только одного, если нет юридических доказательств к обвинению других или нет добровольно сознавшихся; и удовлетворение за рану должен получить от обвиняемого.
§ 5. Если раненый заявит о повреждении глаза или о потере зре¬ния, то он должен быть освидетельствован врачом и лекарем и по опре¬делении последними степени повреждения с обвиняемого взыскивается стоимость такового повреждения, сообразуясь со стоимостью полного увечья; такому же взысканию подвергается виновный за повреждение рта.
§ 6. За все раны с увечьями взыскания производятся согласно Андийскому а дату.
§ 7. Если ранят лошадь, то хозяин может или отдать лошадь ви¬новному и взыскать с него стоимость ее, или оставить лошадь у себя, а с виновного взыскать разницу стоимости до и после поранения; при¬чем цену лошади до поранения определяет хозяин под присягою, а после поранения устанавливает сельский суд. Таким же порядком удов¬летворяются хозяева за поранение всякой другой скотины.
§ 8. Если честный и благородный человек заявит о приходе к нему в мульк известного лица с дурным намерением и это лицо — человек тоже честного поведения, то последний должен очиститься 12 присягателями, как по воровству. Если же обвиняемый — человек порочный, то жалобщик должен установить это единоличной присягой.
§ 9. Если в каком-либо селении проживает посторонний житель и исполняет все обязанности члена этого общества, то очистители назна¬чаются за ним из этого селения, а не из того, откуда он происходит.
§ 10. Если ранят кого-либо в мульке или около, не далее 12 ар¬шин, и хозяин мулька тотчас же заявит суду о поранении человека, явившегося к нему с дурным намерением или для совершения кражи, и укажет в мульке или вблизи его следы поранения, то раненый в этом случае признается вором и вознаграждения за рану не получает. Если расстояние от мулька до места происшествия более 20 аршин, то ране¬ный должен очиститься 10 соприсягателями, как по воровству, и если очистится, то поранитель отвечает по адату за поранение; в противном случае раненый признается вором.
Если поранитель не заявит о случившемся до истечения одного дня, то признается виновным в поранении.
§ 11. С заступившегося во время драки взыскивается 4 руб.; за уличную брань и упреки об убийстве, поранении, прелюбодеянии взы¬скивается 4 руб.
Глава III
О ВОРОВСТВАХ
§ 1. С виновного в воровстве из мулька (под понятием мульк ра¬зумеется: конюшня, дом, сарай, кутан и двор) кроме стоимости укра¬денного взыскивается в пользу хозяина еще трехлетний бычок, если даже мульк принадлежит постороннему лицу.
§ 2. Если воровство доказано, то с виновного взыскивается в поль¬зу потерпевшего стоимость уворованного — бычок 3 лет и муштулук не более стоимости украденного.
По подозрению в воровстве из собственности подозреваемый дол¬жен очиститься присягою 12 человек, из коих 9 назначаются из его род¬ственников, а 3 – от джамаата; все они назначаются по указанию потерпевшего, и если не очистится, то взыскивается с него в пользу потер¬певшего стоимость уворованного и 1 бычок.
§ 3. По подозрению в воровстве не из мулька подозреваемый должен очиститься присягою 12 человек, в противном случае взыскивается с него восстановленная потерпевшим присягой стоимость уворованного и сумма расходов по розыску, не превышающая, однако, стоимости уворованного.
§ 4. Оценка уворованного производится потерпевшим под прися¬гой; если же потерпевший умрет до принятия присяги, то таковую дол¬жен выполнить ближайший его родственник.
§ 5. Когда потерпевший человек порочный, а обвиняемый до того ни в чем замечен не был, и наоборот, то поступают согласно Андий¬скому адату с той лишь разницей, что к присяге назначаются 3 чело¬века из общих родственников по выбору потерпевшего.
§ 6. Очистителями назначаются: за лошадь или катера—12 че¬ловек; кобылицу—9 человек; быка, корову и осла — 6 человек; козла, барана и теленка — 2 человека.
§ 7. За воровство из дома какой-нибудь части из женского платья виновный подвергается взыскиванию стоимости уворованного и 20 руб. в пользу потерпевшей, арестовывается на ботлихской гауптвахте на 3 месяца, и сверх того взыскивается то же самое, что и за всякое воровство.
§ 8. Если пастух поймает вора, то последний дает первому одного быка кроме уплаты штрафа.
§ 9. По кражам свидетели, что они видели у подозреваемого укра¬денное, не принимаются, и дело разбирается по подозрению.
§ 10. Если у кунака украдут оружие или скотину, то хозяин дома, у которого гостил кунак, должен заплатить кунаку стоимость, восста¬новленную им присягою, а затем, он, хозяин, может искать с вора; за остальное имущество хозяин не отвечает.
§ 11. Если признанный виновным в краже, заплатив стоимость потерпевшему, найдет краденое в доме другого лица, последний дол¬жен принять присягу на развод жены или завещанием имения своего, если он имеет таковое, в вакуф, если же не имеет имения, то на Кора¬не, в том, что краденое попало к нему в дом через другого без его ве¬дома, в противном случае он признается вором.
§ 12. Если найдется часть уворованного у кого-нибудь в мульке, то хозяин мулька отвечает как вор за эту найденную часть, за осталь¬ную же часть не отвечает, и потерпевший может искать с него или с другого порядком обвинения по подозрению (мульк признается: жилой дом, амбар, конюшня или загон). Если стоимость найденного не превы¬шает 5 руб., то хозяин мулька имеет право доказать свидетелями, что он купил его у другого, если же стоимость превышает или покупка за¬явлена от малолетнего или умалишенного и купля была совершена не в присутствии суда, а продавший не признается, то свидетели не при¬нимаются.
§ 13. Если подозреваемый—человек опороченный, то потерпев¬ший имеет право обвинить его единоличной присягой.
§ 14. Скрывшие наследство умершего должны ответить перед дру¬гими наследниками, как за воровство.
§ 15. Для принятия очистительной присяги воспрещается назна¬чать не имеющего имущества на 100 руб., отца, деда, брата, племянника, дядю, двоюродного брата, зятя—мужа сестры, дочери и вра¬гов—кровников и по оскорблению женщин.
§ 16. Потерпевший от кражи должен принять присягу на стои¬мость по разборе дела.
§ 17. Женщину, находившуюся в другом селении замужем, должны очистить родственники мужа, если же она не замужем, тогда должна привести из своего селения.
§ 18. За срубку дерева виновный должен возвратить хозяину та¬кое же дерево, какое срубил, или уплатить стоимость.
§ 19. За [несовершеннолетних], признанных виновными в разных преступлениях, отвечают родители (мать, отец или один из них), если последние заранее формально не отказались от них.
§ 20. Если преступление совершено малолетними детьми, то мате¬риально за такое преступление отвечают родители без уплаты штрафа.
Глава VI
О ПАСТУХАХ
§ 1. В случае пропажи из стада барана пастух обязан тотчас же объявить своему хозяину и сообщить товарищам своим, пастухам, в противном случае хозяин принимает присягу, что пропажа произошла по вине пастуха, и взыскивает с последнего стоимость пропажи.
§ 2. Если баран сдохнет, или съест его волк, или же упадет в кручу, то пастух обязан предъявить хозяину какое-нибудь доказатель¬ство: кожу, голову или ухо от того барана; в противном случае он от¬вечает стоимостью; если же хозяин заподозрит пастуха, что баран съеден последним, то дело разбирается, как по воровству.
Глава V
О ТАБУНЩИКАХ
§ 1. Табунщик обязан выгонять стадо на указанное джамаатом место; если какая-нибудь скотина та этом месте упадет в кручу или сдохнет, то он должен (непременно ее зарезать; в противном случае он платит половину стоимости скотины; если же табунщик погонит стадо не на указанное для пастьбы место и там упадет скотина в кручу или околеет, — платит полную стоимость скотины, хотя бы ее и зарезал.
[§ 2 в подлиннике отсутствует].
§ 3. За потерю скотины, если не укажет вора, табунщик платит стоимость по восстановлению хозяином присягой.
§ 4. За потерю пастухом из стада скотины дело разбирается, как по воровству; если вор будет обнаружен, пастух обязан отобрать от него украденное и вручить хозяину.
Глава VI
ОБ ОЧЕРЕДНЫХ ПАСТУХАХ И ТАБУНЩИКАХ
§ 1. Хозяин утерянного из табуна животного имеет право получить адатное удовлетворение стоимостью с пастуха или искать с вора; в пер¬вом случае пастух имеет право обвинять кого угодно в краже того жи¬вотного взыскать с него стоимость и расходы по розыску по личному восстановлению; на сколько бы пастух больше ни взыскал с вора, хозяину ничего не дается.
§ 2. Если пропадет лошадь из табуна, охраняемого очередными пастухами, и один, бывший на очереди, признается, что лошадь была при нем цела и он спал принявшему от него табун, а последний откажется от принятия, то первый имеет право или сам принять с 2 присягателями-родственниками подтвердительную присягу, или дать отка¬завшемуся такую же присягу, и один из них, смотря по результату при¬сяги, должен ответить за лошадь.
§ 3. Если взявший чужую лошадь в табун поручит ее другому, другой — третьему и т. д. и наконец пастух откажется от получения таковой, то последний, доставивший лошадь к пастуху, должен уста¬новить с 2 присягателями факт передачи пастуху лошади, и тогда па¬стух отвечает; в противном же случае пастух обязан принять едино¬личную присягу в недоставлении ему лошади, и тогда отвечает сознав¬шийся в передаче пастуху лошади.
Глава VII
О ПОРАНЕНИЯХ СКОТА
§ 1. Если кто убьет животное и виновность будет доказана, то взыскивается с него стоимость по восстановлению потерпевшего.
§ 2. С подозреваемого в убийстве или поранении скота потерпев¬ший может по желанию или получить полную стоимость, или разницу в оценке до и после поранения.
§ 3. За убийство собаки без уважительных причин виновный пла¬тит хозяину 5 руб. и быка «ахис» и штраф обществу 2 руб.
§ 4. За отсечение уха или хвоста у лошади или катера виновный платит хозяину 10 руб. и обществу 5 руб.; за такие же поступки с про¬чими животными платит в пользу хозяина 5 руб.; если же виновный не сознается, то дело разбирается, как по воровству.
§ 5. Если кто без разрешения хозяина поедет на чужой лошади, с него взыскивается кроме стоимости поездки еще 2 руб., а если возь¬мет на работу ишака или быка, то кроме стоимости работы — 50 коп.
Глава VIII
О ПОДЖОГАХ
§ 1. За поджог дома или других хозяйственных принадлежностей, когда виновный обнаружен, взыскиваются в пользу хозяина восстанов¬ленная последним присягой стоимость и 2 быка: один—в пользу по¬терпевшего, а другой—в пользу общества.
§ 2. По подозрению в поджоге ответчик должен очиститься при¬сягою 15 человек по назначению потерпевшего, из коих 5 должны быть из общества и 10 — из родственников ответчика, за исключением род¬ных и двоюродных братьев; если не очистится, то признается винов¬ным и взыскивается все так, как по § 1.
Глава IX
О ПОТРАВАХ
§ 1. Если у кого потравлено поле, тот должен явиться к старшине и объявить ему; старшина и суд назначают оценщиков, которые долж¬ны быть всегда во всех деревнях, и с виновного взыскивается стои¬мость по определению оценщиков.
По подозрению в потраве ответчик должен очиститься присягою с одним родственником по назначению истца; если же подозревается в потраве ночью, то дело разбирается, как по воровству.
Глава Х
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯХ
§ 1. Замужняя женщина о приходе к ней мужчины с дурным на¬мерением и вообще об оскорблениях должна тотчас объявить стар¬шине или первому встречному, и тогда заявление ее принимается без присяги за действительное; если же она об этом объявит через неко¬торое время, то заявление ее не принимается.
§ 2. Дело об оскорблении женщины разбирается, как по убийству:
виновный изгоняется в канлы на 1 год и взыскивается с него в пользу обиженной 50 руб., а в пользу общества — 1 бык.
§ 3. Девушка или вдова о своем оскорблении также должна объя¬вить старшине или первому встречному, тогда заявление принимается; с виновного взыскивается 30 руб. в пользу обиженной и в пользу обще¬ства — 1 бык (арестовывается на ботлихской гауптвахте на 3 месяца и штраф 25 руб.).
§ 4. Если родственники обиженной вдовы согласятся выдать ее замуж за ее оскорбителя, то последний освобождается от уплаты в пользу обиженной 30 руб. и обществу; за оскорбление же девушки с виновного все же взыскивается штраф в пользу общества и казны.
§ 5. Выдать или не выдавать обиженную замуж за обвиняемого зависит от родственников обиженной.
§ 6. Заявление об оскорблении женщины, разведенной с мужем и известной своей распущенностью, не принимается за действительное, но оскорбитель должен очистить себя присягою 12 человек по назна¬чению потерпевшей .
§ 7. По заявлению женщины, что к ней зашел мужчина с дур¬ным намерением, но ушел, когда она проснулась, не тронув ее, обви¬няемый должен очиститься 15 присягателями по выбору потерпевшей: 5 человек из общества и 10 из родственников, а если не очистится,— признается виновным и отвечает, как вообще за оскорбление.
§ 8. Если в драке мужчина сорвет с женщины косу или серьгу из уха, то он отвечает, как за воровство женских вещей из дому.
§ 9. Если женщина сорвет у другой косу, то платит 3 руб., а если оторвет с серьгой и ушное отверстие, то платит 5 руб.
§ 10. Если во время драки пропадет какая-либо вещь или деньги и никто не признается, то потерпевший присягой 2 благонадежных лиц устанавливает (нахождение при нем пропавших вещей или денег и отыскивает их, как по воровству.
§ 11. По заявлению женщины, что ее тронуло известное лицо, об¬виняемый должен очиститься 12 адатными соприсягателями, если даже два благонадежных свидетеля, находившихся на месте происшествия, будут отрицать такое заявление потерпевшей; если же свидетели под¬твердят заявление женщины присягой и таковую примет и обиженная, то обвиняемый признается виновным и отвечает согласно адату.
§ 12. Когда женщина заявит об оскорблении несколькими лицами, то сознание одного из участников принимается с освобождением остальных, если он по происхождению равен женщине и имеет личное имущество или имеют таковое его родители; если же он несостоятель¬ный и без родителей, то заявление потерпевшей принимается.
§ 13. Если родственники застанут у замужней женщины в отсут¬ствие мужа постороннего человека и укажут сельским судьям или по¬четным людям, виновный отвечает, как по убийству: должен заплатить мужу или родственникам его 50 руб. и изгоняется в канлы на 1 год; с виновной женщины взыскивается штраф 10 руб.; точно так же посту¬пают, если посторонний мужчина будет находиться с незамужней жен¬щиной в помещении с затворенными дверями и это докажут или брат, или другие близкие родственники женщины.
§ 14. Если малолетний или молодой мужчина заявит об оскорбле¬нии, то обвиняемый должен очиститься 50 присягателями, — три из общества, остальные из родственников (если последних не хватает, то присягу повторяют). Если он не очистится, то отвечает, как за оскорб¬ление женщины. Если оскорбление будет установлено свидетелями, то присягатели не требуются и обвинение считается доказанным.
§ 15. Признаются виновными женщина и мужчина, если на месте преступления окажется женский головной убор, ожерелье и пр.; рана мужчины при этом от мужа или родственников оскорбленной удовлет¬ворению не подлежит, а если это будет у сводницы, то наказуется и по¬следняя за сводничество.
Глава XI
О СВАТОВСТВАХ
§ 1. Дела по сватовствам в Технуцальском наибстве адатным по¬рядком не разбираются. Всякий может жениться по своему усмотре¬нию, и в случае нарушения сватовства тою или другою стороной ви¬новный не подвергается никакой ответственности ..
§ 2. Отказавшаяся выйти замуж за своего жениха должна возвра¬тить расходы по сватовству; если в размере расхода возникает спор, то жених должен установить количество расхода присягою, ню не свыше 30 руб., иск же свыше этой суммы не принимается.
Глава XII
О РАЗВОДАХ
§ 1. Только муж имеет право развести жену, т. е. дать ей развод, о чем он должен предварительно объявить суду.
§ 2. Приданое в случае развода может быть отобрано обратно. Отец вправе распоряжаться отданным в приданое дочери имуществом. Муж, имея двух жен, обязан содержать их по шариату, а имуществом распоряжаться по своему усмотрению.
Малолетнему ребенку разведенной жены отец должен отпускать в месяц по 1 сабе зерна и 1/4 ратла сала или курдюка в течение 3 лет, а мать должна содержать ребенка в течение того же времени.
Глава XIII
О СВОДНИЧЕСТВЕ
§ 1. Обиженная сводничеством женщина или девушка должна об этом кричать и объявить старшине или джамаату, и тогда заявление ее принимается за действительное без присяги. Виновный наказывает¬ся по общему адату за прелюбодеяние. Сводница арестовывается при сельском управлении на 1 месяц и подвергается штрафу в пользу об¬щества в сумме 10 руб.
§ 2. Если обиженная сейчас же не объявит, то сводницу должны очистить присягою 2 человека, которые назначаются обиженной: один — от общества, а другой — из родственников виновной. Если не очистят, то подвергается взысканию согласно предыдущему параграфу.
IV
АДАТЫ КАРАТИНСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. За убийство во время ссоры или драки виновный платит род¬ственникам убитого по приговору суда 250 руб.: на 200 руб. имуще¬ством и 50 руб. деньгами — и изгоняется в канлы.
§ 2. Если изгнанный возвратится в свое общество до истечения срока, то с него или с того, у кого он остановился, взыскивается в пользу общества 10 руб., а убийца опять изгоняется.
§ 3. За нечаянное убийство с виновного взыскивается возна¬граждение: саван, 15 кары бязи, бык в 12 руб., 12 мер полубы и 25 руб. деньгами, взыскивают имуществом, составляющим вместе с перечис¬ленным выше взысканием 180 руб.—и изгоняется в канлы.
§ 4. Если раненный в нескольких местах при общей драке назовет своих поранителей и указанные им лица участвовали в драке, то заяв¬ление его принимается; если же не успеет назвать и от полученных ран умрет он, то наследники умершего имеют право указать на кого хотят из участвовавших в драке лиц.
Если ранят ночью и не окажется очевидцев-свидетелей, то ране¬ный или наследники умершего от ран могут или сами принять с 50 соприсягателями из родственников обвинительную присягу, или назна¬чить за обвиняемым то же число очистителей (так поступают во всех случаях убийства, когда обвиняют по подозрению независимо от воз¬раста подозреваемых). Если в числе соприсягателей-родственников не окажется 50 человек, то наличное число их могут повторять присягу до нормы 50 человек.
§ 5. Убийство наказывается одинаково, будет ли оно совершено на собственности (мульке) или в другом месте.
§ 6. Если двое, поранив друг друга, умирают вместе, то кровь за¬считывается за кровь и никто не отвечает.
§ 7. За убийство жены вместе с любовником муж не отвечает; если же он убьет только жену, а любовник успеет скрыться, будучи раненным, то бежавший любовник отвечает перед родственниками уби¬той, как вообще за убийство: уплачивает по суду родственникам уби¬той деньгами 50 руб. и 150 руб. имуществом и изгоняется в канлы; ада г этот применяется к отцу, брату и сыну в отношении дочери, сестры и матери, застигнутых с любовником, и бежавшему раненому любов¬нику или оставившему какой-нибудь знак в подтверждение его винов¬ности.
За убийство мужем жены, когда неизвестна причина убийства, родственники ее могут заявить, что она убита умышленно, а муж — что убита нечаянно, родственникам убитой предоставляется право или присягой вместе с 12 сопрнсягателями по назначению мужа установить заявленное обвинение, или дать мужу присягу со столькими же соприсягателями, и если установят первые или муж не очистится, то послед¬ний отвечает, как за умышленное убийство, в противном случае отве¬чает, как за нечаянное.
§ 8. Если муж убьет жену на месте преступления, но умышленно не убьет любовника, то он делается кровником родственников убитой жены.
§ 9. Бели муж на месте прелюбодеяния убьет жену, а любовник успеет бежать невредимым и без всяких знаков, (Могущих подтвердить, что он был преследуем мужем убитой, и последний в совершении пре¬ступления не сознается, то за обвиняемым назначаются очистители по указанию родственников убитой — или из фамилии подозреваемого, или же из общества, в числе 15 человек, исключая отца, родных и двоюродных братьев, дядей по отцу и матери, брата и отца жены и мужа сестры подозреваемого.
§ 10. Если убийца-муж—человек бедный и не в состоянии упла¬тить родственникам убитой всего следуемого, то он впредь до оконча¬тельного удовлетворения их лишается права возвратиться в свою деревню.
§ 11. За убийство сына ни перед кем в отношении дията отец не отвечает; сын же за убийство отца платит другим наследникам, если они есть, дият и все установленное за убийство; если же наследников нет, то лишается только отцовского наследства.
§ 12. Если брат убьет брата и у убитого останутся дети, то послед¬ние могут признать убийцу за своего кровника, и тогда он делается кровником и подвергается всем взысканиям, установленным по убий¬ствам вообще; но если наследники убитого не захотят признать его кровником, то убийца брата в отношении дията не отвечает.
Глава II
ОБ УБИЙСТВАХ ГОСТЯ
§ 1. За убийство гостя из Каратинского общества в каком-либо се¬лении этого общества убийца платит тогда же хозяину, у кого нахо¬дился убитый,— 10 руб., а родственникам убитого—250 руб.
§ 2. Бели убьют гостя из другого района в Каратинском обще¬стве, то убийца сверх положенного в наибстве дията обязан купить 25 локтей материи убитому на саван и быка стоимостью в 12 руб.
§ 3. Если домашняя скотина убьет человека, хозяину же этой ско¬тины было объявлено сельским судом, что она имеет привычку бро¬саться на людей и чтобы он присматривал за нею, то он платит наслед¬никам убитого 125 руб.; если же кто-нибудь ранен животным ночью без ведома хозяина, то хозяин скотины не отвечает.
§ 4. Если скотина ранит другую, которая впоследствии падет, и хозяин первой был предупрежден, как сказано выше, в § 3, то он пла¬тит потерпевшему стоимость.
§ 5. Если никем хозяин не был предупрежден о привычках ее и она убьет или ранит человека, то он не отвечает.
Глава III
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. Если ранят в общей драке, где участвовало несколько чело¬век, и раненый укажет из участвовавших на поранителя, то заявление его принимается без всяких доказательств; если же до перевязки ран кто-нибудь заявит сознание и он будет человек состоятельный, то сло¬ва его принимаются за действительные; такое заявление после пере¬вязки ран не принимается. Так поступают и при смертельных пора¬нениях.
§ 2. Если раненный в нескольких местах укажет на нескольких лиц, как на ранивших ело, то слова потерпевшего принимают за дей¬ствительные. Если нет сознавшихся по числу ран, то заявление этого сознавшегося не принимается. Если поссорившийся с тремя будет ра¬нен в нескольких местах, то он имеет право обвинять всех троих с ука¬занием, кто нанес какую рану, и такое обвинение принимается, и за каждую рану взыскивается от 5 до 30 руб., смотря по роду и величине их; взыскание в пользу пострадавшего производится с каждого пора¬нителя особо; все они должны нанять лекаря и давать все необходи¬мое для его лечения, по очереди должны присутствовать вместе с двумя сельскими судьями при перевязке лекарем ран и давать ране¬ному на каждый месяц лечения по 3 сабы пшеницы и по 1 ратлу кур¬дюка, после же выздоровления раненого каждый из виновных должен угостить его с 6 лицами по его же выбору.
§ 3. За поранение вора виновный отвечает точно так, как вообще за поранение, а вор с своей стороны за приход в чужое жилище (мульк) платит ранившему его или 15 руб. или быка в эту цену.
§ 4. За рану в лицо, если через год после поранения останется шрам или знак, виновный сверх всего следуемого взыскания за пора¬нение платит пострадавшему еще 10 руб.
§ 5. Если ранят нечаянно в селении без свидетелей и раненый укажет на известное лицо, как на поранителя, а последний откажется, то обвиняемый должен очиститься 10 присягателями, в противном слу¬чае отвечает за поранение в половинном размере.
§ 6. В случае поранения в поле, когда поранитель не сознается, потерпевший должен под присягой назвать поранителя, причем он обя¬зан явиться к сельским властям сейчас же, не обмыв крови, в против¬ном случае заявление его не принимается.
§ 7. Если поранение было в селении, поранитель отказывается и свидетелей не будет, то за обвиняемым назначается 6 человек присягателей.
§ 8. Если ранят кого-нибудь в мульке после последней ночной молитвы и хозяин заявит, что он ранил потерпевшего на воровстве, а раненый возразит, что он шел к нему по делу, а не для воровства, то поранителю предоставляется или принять в подтверждение своего за¬явления с 6 родственниками присягу, или дать раненому с столькими же лицами из общества присягу «в подтверждение возражения; в пер¬вом случае за рану хозяин те отвечает и раненый наказуется за поку¬шение на кражу, а во втором поранитель отвечает, как за всякое по¬ранение. Все изложенное относится до случая, когда раненый не был командирован в мульк поранителя властями.
§ 9. Если будет ранен немой, то он имеет право указать знаком на кого угодно и указанное лицо признается виновным.
§ 10. Если раненый будет умалишенным, то наследники его имеют право обвинять по своему усмотрению.
§ 11. Если в драке женщина сорвет у другой отверстие уха, то виновная должна заплатить потерпевшей 2 руб. и штраф 1 руб.
§ 12. За поломку челюсти взыскивается 5 руб., если же челюсть поломана так, что потерпевший не в состоянии будет жевать пищу, то— 150 руб.
§ 13. За перелом остальных костей лица отвечают, как за пере¬лом ребра; за перелом ребра взыскивается 1 руб. за каждое ребро и виновный отвечает, как за открытое поранение.
За перелом обеих костей руки платится 10 руб., а за перелом одной из них—5 руб. За перелом кости ноги выше колена платится 30 руб.; если от перелома захромает, то—70 руб.; за рану на теле—5 руб.; за рану, доходящую до кости, — 10 руб.; если повредят кость— 15 руб.; если разрубят пополам—30 руб.; степень повреждения кости опреде¬ляют лекарь и понятые.
Глава IV
О ПОРАНЕНИЯХ И УБИЙСТВЕ СКОТИНЫ ЧЕЛОВЕКОМ
§ 1. Если убьют чью-либо скотину, то хозяин ее под присягой с 2 лицами определяет стоимость убитой скотины и виновный уплачивает потерпевшему эту стоимость.
§ 2. Если ранят чью-либо скотину, то хозяин последней имеет пра¬во сейчас же передать раненую скотину поранителю и взыскать с пего стоимость ее или же оставить у себя и лечить, а после лечения взыскать с виновного разницу стоимости до и после поранения.
§ 3. Если отрубят не по вражде ухо или хвост, то виновный пла¬тит хозяину ее разницу стоимости до и после отсечения, но если докажется, что виновный сделал это по вражде, то взыскивается с него вдвое больше. За убийство собаки па мульке виновный платит хозяину стоимость ее; за поранение где бы то ни было платит 1 руб.; если соба¬ка оборвет у кого-либо платье, то хозяин ее платит пострадавшему убытки.
§ 4. Если виновный в отсечении хвоста или уха у лошади будет из¬вестен, то хозяин или отдает ее через сельский суд поранителю, или же берет себе; в последнем случае с виновного взыскивает разницу стоимо¬сти до и после поранения, если же виновный неизвестен, а лишь подра¬зумевается, то суд разбирает дело, как по воровству.
Глава V
ОБ УВЕЧЬЯХ
§ 1. За огрубление всей кисти руки с лишением возможности дей¬ствовать рукою, т. е. рука высохнет или онемеет, виновный платит по¬страдавшему 150 руб.
§ 2. За отнятие или увечье большого пальца платится 50 руб., ука¬зательного—40 руб., среднего—30 руб., безымянного—20 руб. и ми¬зинца — 10 руб.
§ 3. За увечье ноги, если нога потеряет способность действия, взы¬скивается в пользу пострадавшего 150 руб., за увечье или отнятие боль¬шого пальца ноги платится 5 руб., другого — 4 руб. и т. д., уменьшая по 1 руб. за каждый палец.
§ 4. Если от нанесенных ран пострадавший почувствует недостаток языка или параличное его состояние, с ‘виновного взыскивается в пользу пострадавшего 50 руб.
§ 5. За огрубление половины носа платится 10 руб.
§ 6. За лишение человека способности к половому совокуплению платится 100 руб.
§ 7. За каждый выбитый зуб платится 5 руб.
§ 8. За лишение одного пальца во время драки или как-ни¬будь иначе виновный платит пострадавшему 100 руб., а за оба— 400 руб.
§ 9. За лишение слуха на одно ухо платится 50 руб., а ‘на оба уха—100 руб., но если пострадавший через некоторое время попра¬вится и способность слуха вполне восстановится, то полученные за увечье деньги обязан возвратить уплатившему.
§ 10. Если ранят в голову до мозга, то виновный, кроме того, что платит за поранение, доплачивает еще 25 руб.; если будет содрана с головы кожа так, что кость не будет видна, платится 1 руб. 40 коп., а если она будет видна—2 руб. 40 коп.; если отсечен верхний слой че¬репной кости, но не до мозга, платится 15 руб.; если отделится отре¬занный кусок черепа, платится 17 руб.
§ 11. Если рана проникает вовнутрь, платится 10 руб., а с повреж¬дением внутренностей—20 руб .
§ 12. За выстрел в кого-нибудь из ружья или пистолета, удар кинжалом или шашкой без поранения виновный покупает в пользу об¬щества быка стоимостью в 12 руб.; кроме того, обязан сделать угоще¬ние и пригласить того, в кого он стрелял или намеревался ударить, а равно и тех людей, которые были посредниками примирения.
Глава VI
ОБ ОСКОРБЛЕНИИ ЖЕНЩИН
§ 1. За оскорбление девушки или вдовы виновный платит обиженной по суду 40 руб. и изгоняется из общества на 1 год; за оскорбление же замужней женщины виновный платит 50 руб. и изгоняется из обще¬ства также на 1 год; но если виновный не сознается, то муж обижен¬ной назначает для очищения обвиняемого 15 человек, которые не долж¬ны быть из фамилии обвиняемого, а равно и не из родственников потер¬певшей.
§ 2. Если девушка или вдова честного поведения заявит об оскорб¬лении до истечения 3 дней и обвиняемый откажется, то последний дол¬жен очиститься 15 соприсягателями из общества; если же заявит после, то слова ее не принимаются. Если сама оскорбленная не заявит свое¬временно, а заявят ее отец, муж или опекун в указанный адатный срок, то обвиняемый должен очиститься, как сказано выше.
§ 3. Если обиженная женщина нехорошего поведения, то она долж¬на заявить об оскорблении тотчас же и оскорбитель должен очистить¬ся тем же числом очистителей.
§ 4. Если отнимут у женщины кольцо или отрежут косу и обижен¬ная те заявит до истечения недели, а обидчик заявит, что она добро¬вольно дала ему отнять кольцо и отрезать косу, то заявление ее не принимается.
Если женщина сама уйдет за кого-нибудь без согласия родителей и последние не выдадут ее за того замуж, то оба выдворяются на 1 год; если же женщина замужняя, то с уведшего взыскивается в пользу мужа 50 руб. В оскорблении могут обвинять только до трех; против одного принимается заявление потерпевшей об обвинении указанным раньше порядком, остальные же два должны очиститься 15 человеками из общества.
§ 5. Если женщина, девушка или вдова заявит сейчас же по со¬вершении оскорбления старшине или сельским судьям и женщины эти честного поведения, заявление их принимается.
§ 6. За мужеложство, если обиженный заявит тотчас же, хотя бы он был нечестный человек, слова его принимаются и с виновного взы¬скивается 50 руб. без всякого очищения. Обвинение принимается до 3 человек.
§ 7. Если кто заплатит кебинных денег свыше 5 руб., то с него ‘взыскивается ‘в пользу деревни 10 руб.
§ 8. Жена не обязана следовать за мужем на заработки.
Глава VII
ОБ УВОЗЕ ДЕВУШЕК ИЛИ ВДОВ
§ I. Если кто увезет девушку или вдову, то виновный платит в пользу общества 15 руб. и от него зависит жениться на ней или нет; пособники в увозе женщины, вдовы или девушки никаким взысканиям не подвергаются.
Глава VIII
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯХ
§ 1. Если через прелюбодеяние забеременеет девушка или вдова и она сейчас же после случившегося совокупления заявила суду об этом, указав и виновного, и суд и общество будут уверены в честном пове¬дении ее, то слова ее принимаются за действительные; но если она бу¬дет нечестного поведения, то обвиняемое лицо должны очистить 11 человек по назначению обиженной. Если не очистится, то рожденный ребенок признается его родным и он обязан жениться на оби¬женной.
Глава IX
О ВОРОВСТВАХ
§ 1. За воровство, когда вор будет известен по доказательствам, с виновного взыскивают восстановленную потерпевшим на суде стои¬мость, кроме того, еще вознаграждение, данное потерпевшим доказ¬чику, если последний докажет действительность произведенного рас¬хода, но не свыше стоимости украденного, и другие расходы, если та¬ковые будут доказаны.
§ 2. Если будет учинено воровство из собственности (мулька) или из другого места, то потерпевший по решению суда или принимает против подозреваемого обвинительную с 6 родственниками присягу в совершении этого воровства, или дает вору очистительную с 6 присягателями по своему выбору из общества, и если потерпевший с 6 род¬ственниками примет обвинительную присягу или 6 присягателей не очистят подозреваемого, то последний платит стоимость украденного и штрафы по определению суда.
§ 3. За всякое воровство взыскивают штраф в пользу общества 5 руб.
§ 4. Независимо от места кражи за подозреваемым по выбору по¬терпевшего назначается из общества следующее число очистителей: по краже всякой лошади и быка—6 человек, коровы—5 человек и за каждого барана — 2 человека. Очистителями не могут быть назначе¬ны: отец, брат, дядя по отцу и матери, двоюродные братья по отцу и матери, брат жены, отец жены и муж сестры; не назначаются также лица, имеющие вражду с подозреваемым по убийству, поранению, оскорблению женщин, хотя бы они были и примирившиеся. По краже можно заподозрить 7 человек, и потерпевший имеет право назначить для очищения каждого из них отдельных очистителей.
§ 5. В первый же день заявления о краже потерпевший обязан назвать лицо или лиц, которых он подозревает, и тогда только суд при¬ступает к разбору его жалобы. Если потерпевший, у которого совер¬шили из дома кражу, сейчас же заявит об этом наибу, старшине или суду и назовет украденные вещи, а затем у кого-нибудь окажется одна из украденных вещей, то потерпевший может показать на суде под присягой, что уворовано у него вещей на известную сумму тем лицом, у кого найдена часть уворованных вещей, и последний делается ответственным за все краденое.
§ 6. Несовершеннолетние за воровство отвечают, как совершен¬нолетние, но от штрафа и наказания освобождаются. Не достигшие же десятилетнего возраста по воровству не привлекаются.
Не могут ранее года назначить очистителем лицо, которое раньше раз уже было очистителем, если в селении есть достаточное число не назначенных еще лиц.
§ 7. Если у двух украдут по одной лошади и в краже одной из них вор сознается, то с него взыскивается стоимость только одной.
§ 8. Свидетели, что видели ворованное у кого-нибудь, не прини¬маются, и дело разбирается по адату.
§ 9. Отец имеет право отобрать от сына отданное ему во временное пользование имущество.
§ 10. Если сын не имеет имущества, то долги его взыскиваются с отданного отцом имущества.
§ 11. Судившиеся по «воровству в продолжение одного года не имеют права привлекать по воровству же их обвинителей.
§ 12. Потерпевший от кражи после заявления о том в суде лишает¬ся права прекращения обвинения.
Глава Х
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ ПАСТУХОВ И ТАБУНЩИКОВ И ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИХ
§ 1. Пастух обязан всегда находиться на своем месте и защищать баранту от воров, волков и других невзгод по мере возможности.
§ 2. Если волк задавит барана или ранит его, то пастух обязан сейчас же дать знать хозяину и доставить ему знак: голову, ухо или шкуру, в противном случае хозяин убитого барана может присягнуть, что баран погиб по вине пастуха, и последний отвечает перед ним, или же хозяин барана может представить пастуху очиститься личной при¬сягой, что баран погиб не по его вине.
§ 3. Хозяин должен сам отвести свою скотину в табун или же по¬слать через кого-нибудь; в последнем случае, если табунщик откажется и заявит, что он скотину не получал, то хозяин может заявить иск или на табунщика, или на отводившего скотину и заявление его разби¬рается, как по иску аманата; если табунщик сознается, что он принял скотину, но она пропала не по его вине, то взыскивается с него только половина стоимости.
§ 4. Если табунщик погонит скотину не на указанное для пастьбы место, там скотина упадет в кручу и убьется, то, если даже табунщик зарежет ее и даст хозяину знать, хозяин с 2 соседями присягой вос¬станавливает стоимость павшей скотины и таковая взыскивается с табунщика.
§ 5. Если скотина паслась на указанном для пастьбы месте и упала в кручу, а пастух не успел зарезать ее, то табунщик не от¬вечает.
§ 6. Если заболеет скотина, то табунщик должен дать знать тотчас хозяину, а если хозяин пришел не скоро и пастух зарезал ее, то он не отвечает.
Глава XI
О ВЫРУБКЕ ДЕРЕВЬЕВ ФРУКТОВЫХ И ЧАСТНЫХ ЛЕСОВ
§ 1. За подрубку фруктового дерева виновный платит потерпевшему стоимость его или возвращает ему такое же дерево и платит штраф в пользу общества 1 руб.
§ 2. За вырубку без разрешения хозяина в лесу дерева виновный платит хозяину стоимость дерева и штраф в пользу общества 1 руб .
Глава XII
ОБ ОСКОРБЛЕНИЯХ СЛОВАМИ
§ 1. Если кто назовет другого развратником, убийцей или поранителем, то платит в пользу общества штраф 2 руб.
Глава XIII
О ПОДЖОГАХ
§ 1. Подозреваемого в поджоге какого-нибудь имущества в мульке должны очистить 12 человек.
§ 2. Если подозреваемый в поджоге человек честного поведения, а подозревающий порочный, то 3 человека по выбору суда должны под¬твердить под присягой, что пожар случился не по вине хозяина, и если они подтвердят, подозреваемого должны очистить 12 человек.
§ 3. Если пожар случится в поле, то подозреваемого должны очи¬стить 6 человек. Во всех случаях, если подозреваемого не очистят, то потерпевший под присягой определяет стоимость сгоревшего имуще¬ства и виновный уплачивает ему таковую и 5 руб. штрафа в пользу общества.
Глава XIV
О ПОТРАВАХ
§ 1. Если потравят хлеб, покосное место и пр., то потерпевший сейчас же должен заявить старшине; суд и старшина посылают двух человек на место потравы для оценки убытков, и хозяин скотины, учи¬нившей потраву, платит потерпевшему определенную этими людьми стоимость .
§ 2. Если неизвестно, чья скотина учинила потраву, а кто-нибудь сам сознается в потраве, то этот последний платит потерпевшему убы¬ток; если же никто не сознается, но кто-нибудь подозревается, то дело разбирается по шариату.
V
АДАТЫ УНКРАТЛЬ-ЧАМАЛАЛЬСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. За умышленное убийство виновный платит наследникам уби¬того 250 руб., покупает саван за 2 руб. и быка стоимостью в 12 руб. и изгоняется в канлы.
§ 2. Если муж убьет жену, то он платит родственникам убитой 200 руб., а если жена убьет мужа, то виновная платит 300 руб .
§ 3. Если малолетний, т. е. имеющий от роду до 10 лег включитель¬но, убьет, то уплачивает половину дията, уплачиваемого совершенно¬летним.
§ 4. Если муж, застав жену свою вместе с любовником в доме, в поле или где-нибудь, убьет обоих, то он не отвечает; если же убьет только любовника, а жену нет, то он отвечает, как убийца вообще; так же поступают, если убьет отец, брат или сын оскорбленной.
§ 5. Если женщина убьет мужчину, пришедшего к ней в дом с на¬мерением обольстить ее, то она не отвечает.
§ 6. Отец за убийство сына платит наследникам убитого половину дията по § 1, а если у убитого не будет наследников, то убийца платит обществу 100 руб.; так поступают и за убийство братом брата.
§ 7. За убийство сыном отца убийца платит наследникам его 200 руб., а если у убитого нет их, то он эти 200 руб. платит обществу .
§ 8. ЕСЛИ убьют гостя из другой деревни, то общество, в котором это случилось, должно указать убийцу, в противном случае оно должно уплатить родственникам убитого все означенное в § 1 адата.
§ 9. Если муж убьет беременную жену, то платит за убийство толь¬ко жены, а если беременную женщину убьет другой, то платит, как за убийство вообще и за убийство ребенка 100 руб.
§ 10. За убийство таким орудием или просто ударом, от которого нельзя было допустить возможность убийства, виновный платит все положенное за убийство, но не покупает ни быка, ни савана.
§ 11. За убийство вора в мульке, т. е. в доме, конюшне, во дворе, загороженном месте для ночлега баранты вне деревни, виновный не отвечает.
§ 12. Если обвиняемый в умышленном убийстве не сознается, то его должны очистить 50 человек: 25 по выбору наследников убитого и 25 по выбору убийцы; если не очистится, то он отвечает, как сознав¬шийся убийца.
§ 13. Сознание в убийстве в драке принимается только от лица, участие которого в таковой будет установлено, и сознавшийся отве¬чает, как вообще убийца.
§ 14. Убийца и родственники его в продолжение 3 дней после убий¬ства, проживая в своем селении, должны скрываться и не показываться; после 3 дней же, когда родственники убийцы пойдут к родственникам убитого с саваном и быком примиряться с ними, они могут жить так, как живут прочие односельцы. В означенные 3 дня родственники уби¬того случайно могут встретиться с родственниками убийцы, но убивать не имеют права .
§ 15. Если убийца, поранитель или увозящий девушку успеет вбе¬жать в чей-либо дом, то родственники убитого, раненого и увезенной не имеют права преследовать его, а если они бросятся на дом, куда вбежал виновный, и хозяин дома, защищая его, убьет или ранит кого-либо из них, то он не отвечает.
Глава II
О НЕЧАЯННЫХ УБИЙСТВАХ
§ 1. За нечаянное убийство выстрелом, ударом или иначе виновный платит половинную часть дията по § 1 об убийствах вообще.
§ 2. За убийство спущенным с горы камнем незамеченного там человека виновный покупает только саван и дает быка.
§ 3. За убийство постороннего выстрелом или холодным оружием, направленным во время драки в противника, виновный платит родст¬венникам убитого все положенное за убийство.
§ 4. Если кто убьет нечаянно и не сознается, то для очищения по¬дозреваемого назначается 50 человек, и если не очистят его, то он от¬вечает, как за умышленное убийство.
Глава III
ОБ УБИЙСТВАХ, ПРИЧИНЯЕМЫХ ДОМАШНИМИ ЖИВОТНЫМИ
§ 1. Если лошадь, бык и прочее домашнее животное ударом при¬чинит смерть мужчине, женщине, старику или молодому безразлично, хозяин животного, которому было известно через сельских властей о его привычках, платит наследникам убитого, как убийца; так же отве¬чает хозяин собаки; если же хозяину не были известны эти привычки — не отвечает.
§ 2. Если собака укусит не во дворе хозяина и не на хуторе, то хозяин ее отвечает половинною стоимостью раны.
Глава IV
ОБ УБИЙСТВАХ И ПОРАНЕНИЯХ СКОТИНЫ ВООБЩЕ
§ 1. За нечаянное убийство и поранение домашней скотины виновный не отвечает.
§ 2. Если кто выколет глаз у лошади и прочей домашней скотины, то платит разницу в стоимости до и после увечья, убытки за время бо¬лезни и кормит скотину до излечения ее.
§ 3. За убийство или поранение собаки, бросившейся, чтобы уку¬сить, виновный не отвечает; но за умышленное убийство платит хо¬зяину стоимость ее и штраф в пользу общества 10 руб.
§ 4. За отсечение уха у лошади и вообще у домашних животных виновный платит хозяину разницу стоимости до и после увечья.
§ 5. Если у лошади остригут на хвосте волосы, то виновный платит хозяину 3 руб.; если же отрежут весь хвост, то платят хозяину разницу стоимости до и после отреза по определению понятых.
§ 6. За волосы, выдернутые из хвоста лошади, но не более женской косы, виновный платит 1 руб.
§ 7. За отсечение у ишака, катера или прочей крупной скотины всего хвоста с виновного взыскивается стоимость скотины и последняя вручается ему. За отсечение половины хвоста взыскивается 3 руб.
§ 8. За пользование лошадью без разрешения хозяина, даже на короткое время, виновный платит хозяину 1 руб.; если же на ней поедет он куда-нибудь на расстояние езды одного дня, то виновный платит стоимость по определению сельского суда.
§ 9. За убийство крупного скота огнестрельным или холодным оружием в мульке или на соответствующем мульку месте, или убий¬ство вообще по вражде виновный платит потерпевшему стоимость его и штраф 10 руб. в пользу общества. За убийство же скотины ударом палки или камня виновный платит стоимость и уплачивает штраф 3 руб. в пользу общества.
[§ 10 в подлиннике отсутствует]
§ 11. За убийство злой собаки, которую следует держать на при¬вязи, виновный не отвечает; несознавшийся убийца вышепоименован¬ных животных по подозрению хозяина отвечает, как по воровству ско¬тины вообще, т. е. обязан очиститься за убийство лошади 12 присягателями по назначению потерпевшего, а остальных животных — как указано ниже.
§ 12. За острижку хвоста скотины назначаются очистителями 3 человека.
Глава V
О ПАСТУХАХ И ТАБУНЩИКАХ, О ПРАВАХ И ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИХ
§ 1. Если скотина, находящаяся под присмотром пастуха, околеет от болезни или упадет в кручу или ее ранит волк и будет дознано, что это случилось от недосмотра или отлучки пастуха, то последний платит хозяину стоимость ее без всякой оговорки.
§ 2. Пастух не имеет права пасти стадо там, где не разрешено об¬ществом, если же он погонит его на такое место и там околеет скотина, то он должен заплатить хозяину стоимость .
§ 3. Если пастух пасет баранту на разрешенном месте и на том месте от камня, скатившегося с горы, на которой также пасется чужая баранта, будет убит баран или упадет баран в кручу, то он не отвечает.
§ 4. Если пастух потеряет корову, быка и другую скотину, то он обязан заявить хозяину ее и искать вместе с последним. Если к месту, где пала или убита скотина, поспеет посторонний раньше пастуха или хозяин, то пастух уплачивает хозяину половину стоимости скотины, в противном случае не отвечает.
§ 5. Если пастух откажется пойти с хозяином искать пропавшую скотину, то он уплачивает стоимость по восстановлению хозяином с 2 адатными присягателями.
§ 6. Если очередной пастух или табунщик не передаст по счету другому пастуху или табунщику, заменявшему его, всю скотину, нахо¬дившуюся под его присмотром, и впоследствии окажется недостача, то за потерянную скотину отвечает первый пастух или табунщик; если же принимающий сам не захочет сосчитать скотину, то отвечает этот последний.
§ 7. Если кто для поимки лошади загонит табун на недоступное место и там поранят или убьют какую-нибудь лошадь, то виновный отвечает, как за убийство и поранение животного.
Глава VI
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. За рану в голову до мозга виновный платит раненому 30 руб. и лекарю по соглашению; кроме того, должен дать: лекарю — обувь, шубу и постель, раненому и лекарю — 3 меры пшеничной муки и одно¬го барана в 3 руб. па каждые 15 дней вперед до выздоровления.
§ 2. За рану в голову, когда будет содрана только кожа, винов¬ный платит лекарю по условию и 1 руб. потерпевшему.
За рану до кости платит 4 руб.; с прорезом верхнего слоя кости— 10 руб.; с прорезом второго слоя кости— 15 руб. и лекарю по условию; кроме всего этого он должен доставить лекарю и раненому вое ука¬занное в § 1.
§ 3. За поранение с повреждением внутренностей виновный пла¬тит пострадавшему 30 руб., лекарю—по условию и доставляет все по § 1.
§ 4. За рану в лицо, если после излечения останется шрам, винов¬ный платит пострадавшему 4 руб., по числу зернышек, сколько поме¬стится на шраме.
§ 5. За повреждение верхнего или нижнего века глаза виновный платит пострадавшему 15 руб. За лишение одного глаза платит поло¬вину дията (см. гл. I, § 1) и за оба глаза — полный дият.
За лишение слуха на оба уха виновный платит пострадавшему 50 руб., а на одно ухо — 25 руб.
За отсечение целой ушной раковины виновный платит ‘пострадав¬шему 20 руб., а за часть — 5 руб.
§ 6. Если кто в драке разорвет у женщины отверстие в ухе для серьги, то платит пострадавшей 2 руб. и штраф 1 руб. в пользу об¬щества.
§ 7. За вмешательство в драку мужчин в селении, хотя бы для маслаата, с женщины взыскивается штраф 1 руб., в поле же она может вмешаться для маслаата.
§ 8. За поранение до кости виновный платит 10 руб., не до кости —5 руб.
§ 9. Все раны должны быть освидетельствованы сельским судом в присутствии старшины и кадия и точно измерены каждая в длину, ши¬рину и глубину.
§ 10. Если в драке между несколькими лицами ранят или убьют одного из них, то виновным признается тот, на кого укажет раненый или на кого укажут наследники убитого, если будет доказало, что об¬виняемый действительно участвовал в драке.
§ 11. Когда один из двух подравшихся без свидетелей будет ранен и заявит об этом, но виновный откажется, то потерпевший назначает для очищения его, смотря по ране, от 6 до 12 человек.
§ 12. Раненный в драке в нескольких местах может указать поранителем или одного из участвовавших в драке или нескольких по числу ран, но если кто-нибудь учинит сознание в присутствии свидетелей, то виновным признается последний.
§ 13. За огрубление кисти руки виновный платит пострадавшему 100 руб.; если от повреждения высохнет кисть руки и потеряет способ¬ность действовать, то платит 50 руб.
За отсечение руки или ноги или лишение способности действовать ими виновный платит пострадавшему половину диата за убийство че¬ловека. За отсечение всего носа платится потерпевшему 150 руб., а по¬ловины—100 руб. За отсечение обеих ягодиц платится 100 руб., а одной — 50 руб.
За лишение способностей к половому совокуплению платится 50 руб.
За отсечение большого пальца правой руки платят 25 руб., а ле¬вой—20 руб., указательного правой руки—20 руб., левой—15 руб., среднего правой—25 руб., левой—16 руб., безымянного правой— 10 руб., левой—8 руб., мизинца правой руки—6 руб., левой—4 руб. За увечье большого пальца руки платится 20 руб., указательного — 10 руб., среднего—12 руб., безымянного—8 руб. и мизинца—4 руб.
За каждый выбитый зуб виновный платит пострадавшему 4 руб.
§ 14. За перелом берцовой кости или бедра виновный платит в ме¬сяц 5 руб., 3 меры пшеничной муки и барана в 3 руб. до выздоровления пострадавшего.
§ 15. За перелом ключицы или предплечья виновный платит по¬страдавшему 3 руб. и должен доставить больному постель, мясо, яйца, тряпье и другие необходимые вещи для лечения.
§ 16. За рану в руку до кости взыскивается 10 руб., если же не потребуется лечения—5 руб., с разрезом кости до середины—15 руб., до костевого мозга—20 руб. и если кость перерублена—50 руб.
§ 17. Если женщина поранит мужчину, от которого иначе не могла освободиться, и оскорбление будет установлено, то за рану она не отвечает; в противном случае отвечает.
§ 18. Если раны несерьезные, то лечение производится кем-либо из местных, знающих дело жителей; в противном случае виновный обя¬зан нанять за свой счет со стороны хорошего лекаря, а если откажется, общество имеет право его понудить.
§ 19. Если лекарь объявит лечение законченным раньше времени и поранитель откажется производить расходы для дальнейшего лече¬ния больного, то по заявлению потерпевшего он свидетельствуется назначенными от сельского суда лицами, определение которых обяза¬тельно для обеих сторон.
§ 20. За поранение вора в чужом доме или в другом месте при покушении на кражу виновный не отвечает.
§ 21. За рану до крови виновный платит штраф 5 руб. в пользу об¬щества. За обнажение кинжала платит штраф от 5 до 10 руб. и за наме¬рение ударить палкою или камнем—3 руб. в пользу общества.
§ 22. Если двое ранят друг друга смертельно и один из них умрет раньше другого, то оставшегося в живых не производят никакого взыскания впредь до выздоровления или смерти его; если выздоровеет, взыскивается с него все положенное за убийство вообще; но если и он от полученной раны умрет, то кровь засчитывается за кровь без вся¬ких взысканий.
§ 23. Если побитый в драке, известный обществу, с повреждением внутренностей, заявит старшине о полученных побоях и назовет винов¬ного, а перед смертью повторит свое заявление на указанное лицо, то таковое его заявление принимается за действительное.
Глава VII
ОБ ОСКОРБЛЕНИЯХ ЖЕНЩИН
§ 1. За оскорбление женщины снятием ее головного убора или плат¬ка с виновного в пользу обиженной взыскивается 40 руб. и штраф 10 руб. в пользу общества и виновный изгоняется из общества на один год.
§ 2. За убийство обидчика на месте оскорбления женщины не от¬вечают.
§ 3. Если зашедший к незамужней женщине с дурным намерением по происхождению будет равен ей, то с обоюдного согласия он может на ней жениться и платить штраф 12 руб. в пользу общества.
§ 4. Заявление женщины, что ее оскорбило известное лицо и что, когда она кричала, слышали известные женщины, не принимается.
Глава VIII
ОБ УВОЗЕ ЖЕНЩИН И ПРЕЛЮБОДЕЯНИИ
§ 1. За увоз девушки без согласия виновный платит отцу 150 руб., штраф 50 руб. и кебинных—4 руб.; с согласия же девушки—в поль¬зу отца ее платит 100 руб., штраф 40 руб. обществу и кебинных— 5 коп.
§ 2. За увоз вдовы взыскивается в пользу родных 100 руб., штраф 50 руб. обществу и 4 руб. кебинных; с согласия же ее в пользу родных 90 руб., штраф 40 руб. и кебинных—50 коп.
§ 3. За содействие в увозе взыскивается штраф 50 руб. в пользу общества.
§ 4. Бедный за увоз девушки признается врагом до тех пор, пока он не уплатит все, что положено за увоз.
§ 5. Если кто пошлет к родителям девушки людей и если девица, родители (которой отказали сватавшемуся, о желании выйти за послед¬него заявит добровольно наибу или старшине, то кадий совершает кебин без согласия отца и других близких родственников, как бы их совсем не было.
§ 6. Застигнутый в чужом доме при покушении на кражу женского платья или вещей платит 40 руб. в пользу обиженной покушением на кражу женщины и штраф 10 руб. в пользу общества; если же будет подозреваться в намерении оскорбить женщину, то для очищения его назначают 50 человек родственников по отцу, из коих 25 человек по выбору жалобщика, а 25 человек по собственному выбору обвиняемого, и если не очистят его, то он подвергается взысканиям, положенным за оскорбление.
§ 7. Если женщина о прелюбодеянии с кем-нибудь сейчас же зая¬вит старшине, дибиру или суду, то заявление ее о беременности от того лица потом принимается за действительное и указанное лицо признается виновным; если же она заявит после сношения через несколько времени, то заявление ее в чамалальских обществах не принимается, в ункратльских же принимается. Рожденный в первом случае ребенок, в ункратльских обществах и во втором признается обвиняемым, и последний обязан кормить его до его совершеннолетия, а после он имеет право или оставить его у себя, или же отпустить.
§ 8. Если девушка заявит на двенадцатилетнего мальчика о пре¬любодеянии, то подвергают обоих сравнению, и если окажется, что де¬вушка ростом выше мальчика, сильнее и старше летами, то заявление ее не принимается, а если она равна мальчику как летами, так и ростом и силою, то мальчик отвечает точно так же, как отвечают в подобных случаях совершеннолетние.
§ 9. Несовершеннолетними признаются: девушка, не достигшая девятилетнего возраста, а мальчик— 12 лет.
§ 10. Заявление женщины, что к ней заходил известный мужчина с намерением оскорбить ее и оставил у нее доказательство, принимается в том случае, если мужчина — человек плохого поведения и у нее имеется вещественное доказательство; в противном случае, т. е. если обвиняемый — человек честный и у жалобщицы в доме вещественного доказательства не окажется, заявление ее не принимается; если веще¬ственное доказательство при этом окажется не в комнате ее, то ого¬воренный должен очиститься 50 присягателями из своих родственников .
§ 11. Не любящая своего мужа женщина, уплатив мужу стоимость 7 коров, имеет право требовать от него развода, и последний обязан дать его; причем, если муж усмотрит в поведении жены желание выйти за своего любовника, то может, давая развод, оговорить, что он его дает ей с условием, чтобы она не вышла замуж за известного любовни¬ка, и она лишается права выйти за него до тех пор, пока он не запла¬тит обществу штраф по определению начальника округа или окружного суда, кроме того, она должна отказаться от следуемых ей кебинцых денег и возвратить мужу все, что получила от него в замужестве.
§ 12. Право заявления об оскорблении женщины имеют муж и родные ее, но они должны заявить о том тотчас же.
§ 13. По доказанному заявлению мужа, что жена его сошлась с известным лицом, указанный им мужчина и жена его подвергаются наказанию и штрафу, как за оскорбление замужней женщины.
§ 14. Если в драке с женщиной мужчина возьмет что-либо из ее одежды или отрежет косу, то он признается виновным в оскорблении, виновным в оскорблении мужчина признается и в том случае, если он тронет женщину за одежду или повалит ее.
§ 15. Заявление об оскорблении мужчины мужеложством не при¬нимается.
Глава IX
ОБ ОТНОШЕНИЯХ ГЛАВЫ СЕМЬИ К ЖЕНЕ И ДЕТЯМ И ОБРАТНО
§ 1. Жена не имеет права взять свое имущество от мужа и пере¬дать другому, а также завещать или дарить, кроме как своим детям. Муж должен следить за имуществом жены, как за своим. Спор жены о растрате мужем имущества не принимается, если не заявит тотчас же. Отец не имеет права отбирать от сыновей переданного им в поль¬зование имущества, кроме как для раздела своего имущества между всеми детьми поровну. Сын не имеет права тратить и продавать от¬данное ему отцом в пользование имущество, пока не умрет отец или он сам. Сын пользуется имуществом, и собственно ему принадлежит только доход.
§ 2. Если разведенная в зимнее время заявит, что она не одета, то муж по суду обязан дать ей платье.
§ 3. Если у разведенной грудной ребенок, то последнего в течение 2 лет обязана содержать мать, а муж давать ей по адату на содержание.
§ 4. Требование жены о вознаграждении за работу во время сожи¬тельства с разведенным мужем не удовлетворяется.
§ 5. Все споры между мужем и женою и между отцом и детьми раз¬бираются по шариату.
Глава Х
О СВАТОВСТВАХ
§ 1. Ункратлинское общество более не признает сватовства, а по¬тому если будет засватана девушка и на ней женится другой, то никто не в праве претендовать.
§ 2. Если опекун получит калым от жениха, то он штрафуется 5 руб. и возвращает все полученное.
Глава XI
ОБ ОСКОРБЛЕНИЯХ СЛОВАМИ
§ 1. Если мужчина или женщина назовут друг друга убийцею или безнравственным, то виновный или виновная платят штраф 3 руб. в пользу общества.
Глава XII
О ПРИСЯГАХ
§ 1. Если кто присягнет на развод жены ложно и об этом узнает общество, то развод признается по суду за действительный.
§ 2. Если кто примет присягу ложно и об этом узнает общество, то с виновного взыскивается 5 руб. в пользу общества.
Глава XIII
О ВОРОВСТВАХ
§ 1. Подозреваемого в воровстве лошади должны очистить 12 че¬ловек, быка—6 человек, коровы—4 человека, барана—3 человека по назначению потерпевшего; если хоть один из них не присягнет, то подо¬зреваемый признается виновным и уплачивает хозяину стоимость и штраф 5 руб. в пользу общества.
§ 2. За подозреваемым в воровстве нескольких баранов стоимостью более 10 руб. очистителями назначаются 6 человек.
§ 3. Если воровство будет учинено из дома, мельницы или с гумна, из стада с гор, то для очищения подозреваемого назначаются 12 человек.
§ 4. За воровство из мечети сала для освещения или ковра (паха) для молитвы с виновного взыскивается штраф 12 руб. в пользу об¬щества .
§ 5. Потерпевший совершенную у него кражу должен установить присягой вместе с одним из трех назначенных судом родственников; в число родственников входит и пастух; но если украдено что-либо изве¬стное: лошадь, корова и пр., то установление кражи присягой не тре¬буется.
§ 6. Встречный иск по кражам не допускается до истечения годич¬ного срока.
§ 7. [Если от человека поступит заявление], что известное лицо за¬шло к нему с целью воровства и он успел отнять у него папаху, кото¬рую представит, а обвиняемый заявит, что он не ходил в дом жалоб¬щика, а что последний украл у него папаху из дома по вражде, то дело разбирается судом и виновность устанавливается присягою по усмот¬рению суда.
§ 8. Для очищения подозреваемых не назначаются родственники до троюродного племянника.
§ 9. В краже могут подозревать только 5 человек.
§ 10. По прошествии года иск по подозрению в кражах в селениях Гаквари и Ричашаных, если не будут обнаружены следы украденного, не допускается.
§ 11. Подозреваемый не имеет права указать вором другого; если же он обнаружит украденное в чужом мульке, то потерпевший может по своему усмотрению обвинять с ним и хозяина мулька или одного из них.
§ 12. Если кто-нибудь не очистит подозреваемого, то последнего и его родственничков до троюродного брата не имеют права назначать очистителями первого до истечения годичного срока .
§ 13. Если подозреваемый в краже барана не сознается, то назна¬чаются присягатели даже в том случае, когда свидетель, доставший знак, заявит, что подозреваемый барана не воровал, а его съел волк.
§ 14. С сознавшегося в краже барана взыскивается стоимость в пользу хозяина и штраф в пользу общества.
§ 15. Потерпевший после суда должен под присягой подтвердить стоимость украденного.
§ 16. Если будут подозреваться несколько человек в воровстве, то для очищения каждого из подозреваемых назначается определенное число присягателей и не очистившийся удовлетворяет жалобщика, как вор.
§ 17. Потерпевший от кражи из дома должен заявить старшине или судьям и назвать, что именно украдено; если затем у кого-нибудь окажется что-либо из названных им вещей и последний не докажет по суду, что вещь эту он приобрел от другого человека, то он отвечает потерпевшему по суду за все уворованные вещи.
§ 18. Если уворуют у кого-либо деньги — бумажные, золотом или серебром, красный товар, мясо и шерсть, то потерпевший не имеет пра¬ва опознать что-либо из них и вообще по адату вышепоименованные предметы не опознаются, но потерпевший может заявить на кого-нибудь свое подозрение.
§ 19. Очистители должны принять присягу, что такой-то не воро¬вал, не брал уворованный предмет и не совершал никаких преступле¬ний по данному делу.
§ 20. За кражу из мулька особого вознаграждения не положено.
§ 21. Отец должен удовлетворить потерпевшего за кражи и другие простушки детей, если суду не будет известно, что сын этот по адату удален отцом за непокорность и живет отдельно .
Глава XIV
О ПОТРАВАХ
§ 1. Потерпевший от потравы хлеба и сенокоса должен подтвер¬дить свое заявление присягой вместе с одним человеком, затем назна¬чаются судом люди для оценки потравы и с виновного взыскивают оп¬ределенную назначенными людьми сумму в пользу потерпевшего.
Глава XV
О ПОДЖОГАХ
§ 1. По подозрению в поджогах очистителями назначаются 50 че¬ловек из родственников и с виновного взыскивается стоимость сгорев¬шего по восстановлению присягой потерпевшего с 3 родственниками по назначению обвиняемого и 3 почетными [лицами] из общества по вы¬бору потерпевшего — половина деньгами, а половина имуществом.
§ 2. За нечаянный поджог виновный платит половину стоимости.
§ 3. Если у отца и сына, живущих вместе, сгорит имущество, то дело разбирается как по одному поджогу, если же живут отдельно, то разбирается отдельно, как поджог отдельных лиц.
VI
АДАТЫ АНДИЙСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ОБ УБИЙСТВАХ
§ 1. За умышленное и всякое убийство, где бы оно ни было совер¬шено, с убийцы взыскивают в пользу родственников убитого по суду 100 руб. Из них 50 руб. родственники убийцы передают родственникам убитого, когда по истечении 3 дней они с сельским дибиром, умными и почетными людьми из общества и женщинами идут в дом убитого с быком для примирения, а 50 руб.— после решения суда. Убийца до примирения таким образом не имеет права пахать землю, косить сено и вообще свободно пользоваться своим имуществом; хотя он и может оставаться в своем доме или селении, но родственники убитого всегда имеют право преследовать его.
§ 2. За нечаянное убийство или убийство вора убийца отвечает, как за прочие убийства, и платит диат.
§ 3. Если муж убьет любовника и жену, то он не отвечает; если же убьет только любовника, то отвечает, как кровник.
§ 4. Показание умирающего, если даже он укажет на лицо, кото¬рое с ним во вражде, принимается за доказательство виновности на¬званного им лица.
§ 5. Указание родственников на убийцу принимается также за до¬казательство без присяги.
§ 6. Считается виновным сознавшийся, если он сознается в день поранения и имеет оседлость: дом и имущество (дом должен быть по крайней мере о семи перекладинах). Если сознаются двое, то виновным принимается один из них по усмотрению наследников; сознание несо¬вершеннолетнего принимается как совершеннолетнего; сознание жен¬щины принимается, если оно подтвердится благонамеренными очевид¬цами происшествия, в противном случае нет.
§ 7. Кровником считается только один или тот, на кого укажет раненый, или родственник его, или кто сознается.
§ 8. Если от раны друг друга оба умрут, то кровь считается за кровь, как бы они умерли естественной смертью; если же один из них умрет, а другой будет в опасности, то посредники делают маслаат и 50 руб. первых (§ 1) не уплачивается до выяснения положения дела; если же выздоровеет, то с ним поступают, как с убийцей.
§ 9. Отец за убийство сына не отвечает.
Брат за убийство брата по желанию детей убитого должен выйти в канлы.
§ 10. Сын за убийство отца лишается права на наследство, выходит в канлы и отвечает остальным братьям своим за кровь отца.
§ 11. За убийство кунака убийца платит домохозяину 100 руб., род¬ственники убитого делаются его кровниками. Но если убийца неизвестен, то родственники убитого могут указать без присяги на кого хотят и он делается кровником их.
§ 12. Если муж убьет жену или жена мужа, то оставшийся в жи¬вых считается кровником.
§ 13. Кровником считается тот, у кого скроется убийца, и отвечает за все.
§ 14. Дети, даже несовершеннолетние, в случае убийства или пора¬нения подвергаются такой же ответственности, какой подвергаются и совершеннолетние.
§ 15. За убийство скотиной или вообще домашним животным, скверный нрав которых был известен хозяину, но к предупреждению возможности происшествия он не принял соответствующих мер, послед¬ний отвечает за кровь убитого, как бы он сам убил.
Глава II
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. Врагом раненного в ссоре и драке считается указанный послед¬ним, если нет сознавшегося, в противном случае считается принявший на себя, если даже он будет несовершеннолетний и не окажется друго¬го сознавшегося раньше его.
§ 2. Если нет сознавшегося и потерпевший укажет виновного, то он не может обвинить никого другого кроме первоначально указанного.
§ 3. Раненный в нескольких местах может указать виновным од¬ного, который только и делается ответчиком.
§ 4. За рану в ссоре и драке без умысла на своей земле виновный отвечает, как вообще за поранение; за рану же с умыслом с виновного кроме положенного за поранение взыскивается в пользу (раненого еще бык. За поранение вора виновный отвечает, как вообще за поранение, а с вора взыскивается бык.
§ 5. Взамен быков по поранениям и убийствам взыскивается день¬гами 10 руб.
§ 6. Раненого лекарь должен лечить за счет поранителя. Если селе¬ние, в котором живет лекарь, так далеко, что он не может быть вызван оттуда, то раненый назначает лекаря, а вознаграждение за лечение платит виновный.
§ 7. За отсечение руки или лишение способности действовать ею виновный платит 150 руб.; за всякую рану, которая причинит бездей¬ствие кисти, платится 150 руб.; за лишение пальцев платится: боль¬шого—50 руб., указательного—40 руб., среднего—30 руб., безымян¬ного — 20 руб. и мизинца—10 руб. За лишение или бездействие от раны или ушиба всей ноги платится 150 руб.
§ 8. За рану выше локтя, вследствие которой потерпевший лишает¬ся действия локтевого сустава, с виновного взыскивается 50 руб.
§ 9. За лишение способности действовать ногою от ступни до бедра взыскивается 50 руб.
§ 10. За лишение большого пальца ноги платят 10 руб., второго— 9 руб., третьего — 8 руб., четвертого — 7 руб. и последнего — 6 руб.
§ 11. За повреждение языка, вследствие чего человек потеряет возможность свободно говорить, с виновного в пользу потерпевшего взыскивается 50 руб.
§ 12. За отсечение части носа платится 150 руб. § 13. За повреждение члена и лишение способности к половому сношению взыскивается 100 руб.
§ 14. За каждый выбитый зуб пострадавшему платится 10 руб.
§ 15. За лишение глаза взыскивается 100 руб., обоих глаз— 400 руб.
§ 16. За лишение слуха на одно ухо по удостоверении действитель¬ной глухоты взыскивается 50 руб., на оба уха — 100 руб.; если же впо¬следствии потерпевший от глухоты излечится, то деньги возвращаются.
§ 17. За отсечение хотя бы одной трети уха виновный сверх адатного удовлетворения платит, как за рану на лице, 35 руб.
§ 18. Поранитель обязан продовольствовать раненого, доставлять ему все то, что по указанию лекаря понадобится для лечения; близкий родственник поранителя обязан нести сумку лекаря, сопровождать его и участвовать при лечении; после лечения, когда раненый будет совер¬шенно здоров, поранитель обязан доставить раненому одного барана или 2 руб. и 3 меры муки и пригласить с раненым 12 человек гостей, угостив их, и таким образом помириться с ним.
§ 19. За рану в голову с разрубленном кости до мозга кроме все¬го положенного за рану вообще платится потерпевшему в день прими¬рения еще 10 руб.
§ 20. За рану с повреждением внутренностей платится как за по¬ранение в голову и еще 10 руб., но повреждение должно быть установ¬лено лекарем в присутствии 2—3 понятых со стороны и судей.
Глава III
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯХ
§ 1. Женщина вообще, вдова или девушка, подвергшаяся нападе¬нию мужчины с целью изнасилования, должна тотчас же кричать и за¬явить всем, с кем встретится, — старшине и родным, тогда заявление ее принимается без присяги; заявление обиженной, учиненное на другой день, не имеет уже силы.
§ 2. Если обиженная объявит и докажет обвинение, то виновный должен жениться на ней и заплатить ближайшим родственникам ее 40 руб. или дать равный по цене залог; если же родственники не согла¬сятся выдать обиженную замуж, то виновный ничем не отвечает.
§ 3. Обиженная может зайти к родным, но все же должна заявить властям, не оставаясь дома у родных более 1/4 или 1/2 дня.
§ 4. За оскорбление разведенной жены своей мужчина отвечает так же, как и за оскорбление всякой женщины; если оскорбленная по¬желает вновь выйти за него, то она должна выйти за другого (холо), затем выйти за него; если этого она не пожелает, то мужчина не от¬вечает.
§ 5. Оскорбление чужой засватанной невесты принимается, как оскорбление замужней женщины.
§ 6. Если женщина или девица сама пойдет за мужчиной, то по¬следний не подвергается штрафу.
§ 7. Отрезавший косу у женщины сверх адатного удовлетворения за оскорбление платит за каждую косу 15 руб.
§ 8. Пособники увоза девушки, вдовы или вообще женщины подвер¬гаются штрафу в размере 10 руб., такому же штрафу подвергается при¬нявший бежавших домохозяин, если лично был дома, в противном слу¬чае не отвечает.
§ 9. Если женщина о прелюбодеянии не заявила прежде никому и впоследствии окажется беременной и укажет виновного, то заявление ее не принимается за доказательство, но указанное ею лицо должно очиститься присягою 12 человек, как по воровству; если не очистится, то после родов должен жениться на ней и рожденного ребенка признать своим.
§ 10. За поранение во время оскорбления или увоза женщины во¬обще или девицы родственниками оскорбленной виновный не отвечает, но увоз или оскорбление должны быть доказаны добросовестными сви¬детелями; если же ранят после оскорбления, когда оскорбитель взят в какой-нибудь дом для защиты, то виновный отвечает, как за всякое поранение.
§ 11. Если женщина, скрыв прелюбодеяние, впоследствии родит, то она подвергается штрафу, как и мужчина, за прелюбодеяние.
Глава IV
СВАТОВСТВО
§ 1. Если сватовство совершено в присутствии или с ведома сель¬ского суда и невеста откажет или ее родные откажутся выдать ее за засватанного, то родители невесты должны вернуть все расходы жениха и уплатить еще 50 руб.
§ 2. Если возникнет спор относительно количества расходов, то жених должен установить таковой расход присягой с свидетелями; в противном случае отцу или самой невесте дается присяга на стоимость полученного ими при сватовстве и установленная таким образом стои¬мость взыскивается.
Глава V
О ВОРОВСТВАХ
§ 1. Потерпевший первым долгом должен установить кражу прися¬гой вместе с одним ближайшим неопороченным родственником.
§ 2. Если украденное животное найдено, то оно оценивается до и после похищения; стоимость до похищения устанавливает хозяин прися¬гою, а таковую после отыскания его — сельский суд или другие по на¬значению суда люди; и хозяин украденного животного кроме удовлет¬ворения стоимостью его может требовать в пользу своего расходы на розыски, которые не должны превышать стоимости животного, и расход этот взыскивается с вора только в том случае, когда таковой доказан потерпевшим.
§ 3. Если воровство будет учинено из собственности (мулька), то сверх вышеизложенного взыскивается в пользу потерпевшего еще 10 руб. или бык.
§ 4. За всякую кражу из собственности (мулька) подозреваемый должен очистить себя присягою в 12 человек.
§ 5. За кражу не из собственности (не из мулыка) число очистите¬лей назначается следующее: за лошадь—6 человек, за корову—5 человек, за каждого барана — 2 человека, за всякое другое имущество назначаются очистители по стоимости указанных выше предметов.
§ 6. Очистителей назначает сам потерпевший из общества, исклю¬чая своих близких родственников: брата, сына, двоюродного брата как по матери, так и по отцу, брата жены, тестя и зятя —и тех, с которыми обвиняемый имеет кровную вражду или вражду по оскорблению жен¬щины, до примирения, убийцы и поранителя также до примирения.
§ 7. Если кража совершена у гостя, то последний удовлетворяется, как сам хозяин.
§ 8. В день заявления жалобы потерпевший имеет право указать на 7 человек подозреваемых, но после этого лишается права вновь заявить жалобу на кого-либо другого.
§ 9. Если лицо, потерпевшее от воровства, заявило о том суду или наибу и назвало украденные вещи и потом у кого-либо отыщется часть из названных вещей, то потерпевший имеет право взыскать с него и остальные украденные вещи. Если сознавшийся вор укажет на соуча¬стников, то потерпевший может и обвинять их и освободить от обви¬нения.
§ 10. Если у виновного в краже не окажется имущества для упла¬ты стоимости украденного, то таковая взыскивается с того, у того он живет, будь он родственник или посторонний.
§ 11. Если пастух, прислуга или гость, пробывший в доме более 3 дней, которые слывут за известных воров, и сельские власти объявили о том хозяину, совершат кражу, то за них отвечает хозяин, не удаливший их своевременно из дома.
§ 12. Заявление о краже не принимается к разбору после годич¬ного срока, если у подозреваемого или у привлеченного не будет обнаружена часть или все украденное. Свидетельские показания по воров¬ству не принимаются, если свидетель не укажет у него нахождение ка¬кого-либо предмета из числа украденного.
§ 13. Для очищения подозреваемого в краже не могут быть допу¬скаемы к присяге лица, занимающиеся воровством, или взяточники.
§ 14. Если у кого-либо найдется украденное, то он должен быть признан виновным в краже и оштрафован, хотя бы его и не обвинял потерпевший.
§ 15. Воровство, совершенное несовершеннолетними детьми, не счи¬тается за преступление .
§ 16. Женщинам разрешается очищать себя присягою женщин. Нельзя опознать товар: шерсть, бурки, исключая уже ношенных, вооб¬ще сырой продукт, сукно, мясо, необработанное железо и деньги; опо¬знается шитое платье, овечьи, бычачьи и лошадиные шкуры и пр.
§ 17. Предъявлять встречное обвинение по подозрению в краже разрешается не ранее как через год.
Глава VI
ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ ТАБУНЩИКОВ И ПАСТУХОВ И ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИХ
§ 1. Пастух всегда обязан находиться при баранах и всеми сила¬ми стараться как о благополучии их, так и о том, чтобы не были расхи¬щаемы хищными зверями и ворами. Если волк ранит или похитит ба¬рана в присутствии самого пастуха, пастух обязан доставить хозяину какой-нибудь знак от похищенного или пораненного барана, т. е. голову или ухо; в противном случае хозяин вправе доказать присягою, что про¬пажа барана или похищение его волком случилось по вине пастуха и для своей пользы или же предоставить пастуху принять присягу, что потеря барана случилась не по его вине и не для пользы его, и тем дело окончить.
§ 2. В селении Анди существует адат нанимать табунщиков и пастухов, и обязанность их заключается в том, чтобы никто ничего не мог уворовать или табун не разбежался, или же ничего не упало в кру¬чу. Всякий имеет право или сам или через кого-либо другого, даже через детей, отправить в табун или в стадо свою скотину, рогатую или другую; в случае, если доставленная в табун посторонним человеком или самим хозяином скотина пропадет, а пастухи будут отговаривать¬ся, что они не принимали ее, а хозяин будет обвинять взявшегося до¬ставить скотину в табун или самого табунщика, то в этом случае хозяин скотины имеет право искать с виновного, как за невозвращение амана¬та (аманатом называется всякого рода имущество, данное кому-либо на хранение); в случае же если пастухи или табунщики признаются в том, что действительно скотина доставлена была в табун или стадо, но пропала не по их вине, то они платят хозяину половину стоимости.
§ 3. Если пастухи или табунщики пустят скотину в запрещенное для пастьбы место, и там она упадет в кручу, и они не зарежут ее, то с пастухов взыскивается полная стоимость упавшей скотины, которая устанавливается на суде присягой знающими скотину соседями по на¬значению суда.
§ 4. Если погонят скотину на пастьбу не на запрещенное место и там скотина по какой-либо причине упадет в кручу, но в такую, что пастух будет иметь возможность добежать до нее и зарезать, но не за¬режет, то он платит хозяину скотины стоимость мяса, а если зарежет, то не отвечает; не отвечает и тогда, когда круча такая, что нельзя добе¬жать до упавшей скотины.
§ 5. Пастух обязан дать знать о болезни скотины хозяину; если болезнь усилится, а хозяин не явится, то пастух имеет право зарезать скотину без всякой ответственности.
Глава VII
ПО УБИЙСТВАМ СОБАКИ
§ 1. За убийство собаки на мульке виновный платит хозяину 15 руб., в поле—5 руб.; если собака оборвет у кого платье, то хозяин платит убыток по оценке.
§ 2. За отсечение уха или хвоста лошади или другой скотины винов¬ный или платит хозяину стоимость скотины по оценке понятых, или дает ему такую же скотину, а с отрезанным ухом или хвостом животное через сельский суд берет себе. Если же виновный не открыт, а хозяин подозревает кого-либо, то дело разбирается, как по подозрению в краже.
§ 3. За поранение собаки, если она не околеет, ничего не платят.
§ 4. По подозрению в убийстве скотины дело разбирается, как по подозрению в краже.
Глава VIII
О ПОРУБКЕ ЛЕСА
§ 1. Если у кого-либо окажутся вырубленными деревья или с них снята кора, то дело разбирается, как по краже, и с виновного взыски¬вается стоимость по оценке оценщиков, а вырубленные [деревья] или снятая кора вручается хозяину.
Глава IX
ОБ ИМУЩЕСТВЕ, ПРИОБРЕТЕННОМ МУЖЕМ И ЖЕНОЙ ВМЕСТЕ
§ 1. Если между мужем и женой возникает спор из-за имущества, приобретенного за время их супружества, хотя бы таковое было куп¬лено мужем, дело разбирается по шариату.
Глава Х
О ПОТРАВАХ
§ 1. Потерпевший от потравы должен явиться к старшине и объ¬явить ему об этом; старшина посылает 2 благонадежных лиц для удо¬влетворения, и если подтвердится потрава, то по усмотрению хозяина он получает удовлетворение или по личному восстановлению стоимости присягой, или по восстановлению таким же образом виновного.
Глава XI
О ПОДЖОГАХ
§ 1. Если подожгут что-либо на мульке, то подозреваемого в совер¬шении этого преступления должны очистить 12 человек (как при во¬ровстве); но если хозяин сгоревшего имущества — человек нечестный — был замечен в воровстве или в других преступлениях, — будет подозре¬вать честного человека, то, как по воровству, 3 родственника его должны доказать под присягою, что поджог учинен посторонним лицом, но не самим хозяином, который к делу не причастен.
§ 2. Если пожар случится не на мульке, а в других местах, то подозреваемого должны очистить 6 человек, причем если и в первом и втором случаях не очистят подозреваемого, то с него взыскивается стоимость убытков по восстановлению потерпевшим личной присягой.
§ 3. Если докажется, что поджог на мульке учинен несколькими лицами, то с каждого взыскивается по одному быку кроме взыскания стоимости сгоревшего.
VII
АДАТЫ ГУМБЕТОВСКОГО НАИБСТВА
Глава I
ПО УБИЙСТВАМ И СМЕРТЕЛЬНЫМ ПОРАНЕНИЯМ
§ 1. За убийство всякого рода в ссоре и драке по определению суда с убийцы взыскивается в пользу наследников убитого дият 100 руб., 10 саб кукурузы, 12 кари бязи и стоимость быка 15 руб. или бык.
§ 2. Через 3 дня после похорон убитого родственники обвиняемого собираются вместе и с быком и саваном идут к родственникам убито¬го: женщины одной стороны подходят к женщинам другой, а муж¬чины — к мужчинам, и таким образом устраивается примирение сторон.
При примирении же убийцы (канлыя) родственники обеих сторон заранее условливаются и назначают день примирения. В назначенный день собирается весь тухум (фамилия) убийцы, как мужчины, так и женщины, не исключая и детей, к ним присоединяются еще почетные люди села, берут с собою канлыя и приходят к родственникам убитого. Женщины со стороны убийцы становятся на колени перед женщинами со стороны убитого, мужчины — перед мужчинами и мирят убийцу (канлыя) с родственниками убитого.
§ 3. Если отец убьет сына, то отец не подвергается за это ника¬кой ответственности, а если сын убьет отца, то поступают согласно андийскому адату.
§ 4. Если убийца неизвестен и убитый пред смертью не указал или не мог указать его по каким-либо причинам, то родственники убитого сами указывают виновного и обязаны обвинение свое подтвердить присягою 40 лиц родственников .
§ 5. Если убитый успел нанести рану одному из родственников убийцы, то за это он не отвечает, если же поранит постороннего чело¬века, то отвечает, как за поранение.
§ 6. Если кто от полученных ран умрет, то поранитель отвечает за убийство, а не за раны; если же не умрет, то за каждую рану взыски¬вается с виновного соответствующее удовлетворение отдельно и винов¬ный обязан доставить лекаря по указанию раненого.
§ 7. Родственники убитого могут предложить подозреваемому очи¬стить себя присягою 50 человек.
§ 8. Если убийство случилось в деревне или среди нескольких лиц, но убитый не мог указать, кто его убил, а виновный не отыскивается, то заявление близкого родственника убитого на убийцу принимается за действительное без присяги, если указанное лицо находилось на месте убийства.
§ 9. Если собака, лошадь или прочее какое-либо животное укусит или ударит кого-либо и тот умрет и будет известно, что хозяин этих до¬машних животных, зная о такой их привычке, не продал и не зарезал их, то с него взыскивают одного быка в 15 руб., саван, 12 кори и 10 мер кукурузы, а если будет только ранен или подбит и не умрет, то хозяин животного отвечает, как за поранение вообще; если же это случилось в первый раз и никому не было известно о такой привычке животного, хозяин не отвечает.
Глава II
ОБ УБИЙСТВАХ И ПОРАНЕНИЯХ ЛОШАДИ, КОРОВЫ И ДРУГИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ
§ 1. За убийство лошади или других домашних животных винов¬ный платит хозяину стоимость по оценке 2 свидетелей присягой по на¬значению хозяина; за поранение хозяин по желанию или сам лечит, или предоставляет это виновному в поранении, и сверх стоимости лечения он получает разницу оценки до и после поранения, которая определяет¬ся так: хозяин скотины посредством свидетелей устанавливает цену животного до его поранения, а назначенные для того 2 человека (адили) оценивают его после поранения.
§ 2. За отсечение хвоста (отсечением признается лишение всего хвоста, начиная с хвостовых позвонков) поступают точно так же, как по поранению, но если отсечение совершено с умыслом, тайно, то с ви¬новного взыскивают двойную цену разницы, определенную означенным в § 1 способом. Так поступают три всех поранениях, причиненных до¬машним животным.
§ 3. За убийство или поранение собаки виновный обязан сделать угощение для хозяина собаки с 6 человеками и дать ему двухгодовало¬го барана или 1 руб. 40 коп. деньгами.
Глава III
О ПОРАНЕНИЯХ
§ 1. Адаты по поранениям такие же, как и в Андийском наибстве, за исключением селения Мехельта, где раненый все необходимое для лечения доставляет лекарю сам, а по выздоровлении стоимость лечения взыскивает с обвиняемого, а затем совершается примирение, для чего обвиняемый утром посылает все следуемое раненому, а вечером при¬глашает его и угощает.
§ 2. За рану, нанесенную по кисти руки сверху, с повреждением кисти, платится так же, как и за рану, нанесенную на теле; если же рана не доходит до кости, платится, как и за рану на голове, не доходящую до кости.
§ 3. Если обвиняемый не сознается, то он должен очиститься при¬сягой 16 присягателей по назначению потерпевшего — 8 из общества, а 8 из родственников.
§ 4. Если раненный в селении указал виновного тогда же, то слова его принимаются за действительные; если же укажет через 2—3 дня, то подозреваемый должен очиститься 15 родственниками по назначению раненого.
§ 5. Женщина не отвечает, если она ранит обидчика при оскорбле¬нии, а такой раненый отвечает за оскорбление.
§ 6. За рану на теле, проникающую вовнутрь, взыскивается так же, как за рану такую же на голове .
§ 7. За перелом одной кисти руки взыскивается 3 руб., обеих ки¬стей—6 руб., за лишение способности владеть рукой— 150 руб., за от¬сечение части ушной раковины — 50 руб., кончика уха — 15 руб., разрыв отверстия в ухе— 1 руб. 40 коп., причем потерпевший о таковом разры¬ве должен заявить тотчас же; так должны поступить, ‘если выбьют зуб.
§ 8. За рану не до кости виновный платит раненому 2 руб. 40 коп. и дает 1 меру пшеницы, 1/4 барана; до кости — платит 6 руб. деньгами и дает половину барана, 11/2 меры пшеницы; в первом случае на уго¬щение приглашают 6 человек и во втором — 12 человек.
§ 9. За нанесение раны в лицо, если не останется шрама, пола¬гается плата, как за раны на других частях тела; в противном случае платится раненому еще 10 руб.
§ 10. За рану в голову с порезом только кожи, без обнажения кости виновные платят раненому 1 руб. 40 коп., с обнажением кости — 2 руб. 40 коп., с пробитием кости до мозга — 7 руб.
§ 11. Указание тяжелораненого, который еще может говорить, на поранителя, если последний находился на месте драки, принимается за действительное, в противном случае, т. е. если на месте драки не нахо¬дился, не принимается.
§ 12. Если смертельно раненный или вообще раненый укажет на поранителя, а другой сознается в преступлении, то сознанию дается преимущество, если учинивший его присутствовал при поранении и соз¬нался в то время, когда раненый назвал поранителя. Сознавшийся дол¬жен явиться к старшине и объявить, что данное преступление совер¬шил он.
§ 13. Указание раненного в нескольких местах на нескольких лиц не принимается, если один из указанных им заявит, что все раны нане¬сены им одним, и за все раны отвечает этот последний.
Если раненый умрет, то выбирают одну рану, от которой он умер, и признавшийся в нанесении той раны делается канлыем.
§ 14. Если нет сознавшегося, то указание раненого на виновных принимается по числу ран, а если умрет, то канлыем делается тот, кто нанес ту рану, от которой, по заявлению раненого, он умрет, а все остальные платят за прочие раны, как вообще.
§ 15. Если ранят друг друга и один из раненых умрет раньше, то ожидают 3 дня, и если другой раненый останется жив, то родственники его несут в пользу родственников умершего белый саван, и ведут быка, и платят деньгами столько, чтобы в общем с саваном и быком стоило 100 руб., а если потом умрет и другой раненый, то все уплаченное в том же количестве возвращается обратно.
Глава IV
ОБ УВЕЧЬЯХ
§ 1. За лишение всей руки или же способности ею действовать в пальцах с виновного взыскивается 150 руб. За лишение действия выше локтя — 50 руб.
§ 2. За повреждение пальцев на руках платится: за большой — 50 руб., указательный—40 руб., средний—30 руб., безымянный— 20 руб. и мизинец—10 руб.
§ 3. За отсечение всей ноги или лишение способности действовать ею виновный платит пострадавшему 150 руб. За рану ниже колена, если последствием увечья будет лишение способности действовать ногою ни¬же колена, платится тоже 150 руб.; но если пострадавший в состоянии будет ходить, то—50 руб. За отрубание или увечье пальцев на ногах платится: за большой — 5 руб. и т. д. до последнего, уменьшая на 1 руб.
§ 4. Если лишат кого-либо одного глаза, т. е. совсем потеряет на этот глаз зрение, виновный платит 100 руб., обоих глаз—200 руб. За отсечение всего носа платят 100 руб., за отсечение всего уха—50 руб.; за причинение ударом или поранением глухоты на одно ухо виновный платит 50 руб. после освидетельствования оглохшего судом и проверки обществом.
§ 5. Если от удара или раны лишится совсем речи или сделается заикой, то платят 50 руб.; за каждый выбитый зуб платится 6 руб.
Глава V
О ПРЕЛЮБОДЕЯНИЯХ
§ 1. Если муж застанет любовника со своей женой и убьет или ра¬нит их обоих, то не отвечает; если же убьет одного из них, то является кровником в отношении убитого.
§ 2. Таким же образом поступают, когда отец, или брат, или род¬ственник застанет у своей сестры, дочери или родственницы любовника.
Глава VI
ОБ ОСКОРБЛЕНИИ ЖЕНЩИН
§ 1. Если обидят женщину честного поведения и она тотчас же бу¬дет кричать и заявит старшине, или родственникам, или другим об оскорблениях, то слова ее принимаются за действительные без присяги, указанное ею лицо является виновным; в противном случае, т. е. если она нечестного поведения, 4 человека родственников до 5-го колена включительно, могут быть и женщины, по назначению обвиняемого дол¬жны присягой установить справедливость ее заявления и затем винов¬ный должен очиститься 50 присягателями; если же она не кричала, но указала на оскорбителя, то обвиняемое лицо должно очистить себя 40 присягателями; могут быть мужчины и женщины, если не окажется столько родственников, то могут быть допущены соседи мужчины.
§ 2. Заявление мужа об оскорблении жены принимается как заяв¬ление самой жены.
§ 3. За доказанное оскорбление замужней женщины виновный пла¬тит 40 руб., угощает 40 человек и арестовывается в Ботлихе на 5 ме¬сяцев.
§ 4. За оскорбление девушки виновный отвечает, как за оскорбле¬ние женщины, но вместо 40 руб. платит 15 руб., угощает 15 человек и арестовывается на 3 месяца.Оскорбившему не вменяется в непременную обязанность жениться на оскорбленной.
§ 5. Если оскорбленная заявит обвинение на нескольких лиц и докажет виновность их, то сознание ее принимается и все подвергаются ответственности одинаково.
§ 6. Если кто сойдется с женщиной с ее согласия и ее родные или муж докажут это, то с обоих взыскивается штраф по 25 руб.
§ 7. Если ночью унесут из дома одежду женщины, когда она спит, и она не закричит, то дело разбирается, как кража.
§ 8. Если, оскорбляя, отрежут косу или вырвут отверстие для серь¬ги в ухе, то [дело] разбирается как поранение.
§ 9. Оскорбление вдов разбирается как оскорбление девушки.
§ 10. За оскорбление засватанной девушки или вдовы платится 30 руб., делается угощение на 30 человек и виновный арестовывается на 5 месяцев. Жениху ничего не платят.
Глава VII
ОБ УВОЗЕ ДЕВУШЕК
§ 1. Увезенную девушку родители могут выдать за увезшего, но это для сторон не обязательно, и с виновного взыскивается 15 руб.
§ 2. Если совершеннолетняя засватанная девушка откажет жени¬ху, то родители девушки обязаны возвратить бывшему жениху все рас¬ходы, сделанные им при сватовстве, и после отказа должны еще запла¬тить ему штраф 50 руб.; если же жених откажет, то он лишается всех расходов и подарков, которые он делал, сватая девицу.
Глава VIII
О БЕРЕМЕННЫХ ЖЕНЩИНАХ
§ 1. Заявление беременной женщины о виновном не принимается, если она о случившемся с нею прелюбодеянии тогда же не кричала, и никакая очистительная присяга ни ей и ни оговоренному не дается; если же женщина тогда же кричала и указала виновного, то рожденный признается ребенком оскорбителя, который и обязан кормить и воспи¬тать его, как собственного.
Глава IX
О ВОРОВСТВАХ
§ 1. Если воровство открыто или вор сознался, но уворованный предмет не отыскан, то с виновного взыскивается стоимость украденного до кражи по восстановлению потерпевшего единоличной присягой.
§ 2. О всякой краже потерпевший должен заявить до истечения су¬ток, но если он был в отлучке, то тотчас же по прибытии, в противном случае заявление его не принимается.
§ 3. После годичного срока дела по кражам не принимаются, если нет сознавшегося или нет явных доказательств .
§ 4. По кражам принимаются показания почетных свидетелей, до¬казывающих, что они видели украденное в руках обвиняемого.
§ 5. Потерпевший обязан подтвердить о действительности кражи присягой с одним родственником, избранным из числа близких родственников до 5-го колена; после этого по определению суда дается по¬терпевшему с 6 родственниками обвинительная или подозреваемому очистительная присяга и по результатам таковой признается привле¬ченный виновным или невиновным. Очистители назначаются за кражу в следующем числе: за лошадь—6 человек, быка и осла — 4, корову – 3, барана, барашка, козла и козленка и домашних вещей—2 человека; половина очистителей должна быть от общества, а половина — от род¬ственников подозреваемого по указанию потерпевшего, в числе родст¬венников могут быть и женщины.
§ 6. Потерпевший имеет право заподозрить сразу 10 человек и пре¬доставить всем им очистить себя присягою на общем основании или сам принять против них обвинительную присягу.
§ 7. Родственники одного подозреваемого не могут быть очисти¬телями другого подозреваемого.
§ 8. Если скотина пропадет из табуна и будет известно, что такая была там и уворована, то хозяин такой скотины освобождается от под¬твердительной с одним человеком присяги.
§ 9. Так же поступают, когда с конюшни совершена кража изве¬стного всем имущества.
§ 10. Потерпевший может освободить одного, нескольких или всех первоначально заподозренных в воровстве или в чем другом и заподо¬зрить других, но это он может сделать только до постановления судом решения, после же он лишается этого права.
§ 11. Если имущество, за которое судом признано виновным из¬вестное лицо, как вор, впоследствии окажется у другого или же кто-нибудь учинит сознание в краже их, то взысканное не возвращается первоначально обвиняемому и последнему предоставляется право про¬сить удовлетворения с сознавшегося или с того, у кого оказалось уво¬рованное имущество.
§ 12. Если потерпевшим обнаружена часть из уворованных у него вещей, то он 2 свидетелями должен подтвердить под присягой, что у него действительно была совершена кража на известную сумму, и тогда он имеет право взыскать все украденное или стоимость с того, у кого была найдена часть украденного. Это, однако, не лишает его права ука¬зать и на других воров.
§ 13. Обвиняемый в воровстве не имеет права заявить встречный иск по воровству к обвинителю ранее 1 года; по другим же искам имеет право заявить жалобу во всякое время.
§ 14. На кровников можно заявлять какую угодно претензию и прощать их во всякое время .
Глава Х
О ПАСТУХАХ И ТАБУНЩИКАХ
§ 1. Пастухи и табунщики как по воровствам, так и по другим пре¬ступлениям судятся так же, как вообще жители Гумбетовского наибства; если же они обвиняются в отказе принятия или скотины на хране¬ние, то дело разбирается по шариату.
§ 2. Если скотина упадет с кручи по вине пастуха, то потерпевшим должен доказать это присягателями и установить цену скотины прися¬гой совместно с свидетелями .
Глава XI
О ПОТРАВАХ
§ 1. Потерпевший от потравы покосных, пахотных и других мест объявляет о том старшине с сельскими судьями, которые посылают на место потравы 2 людей для оценки убытков; установленный убыток взыскивается судом с хозяина скота.
§ 2. Если неизвестно, чьим окотом учинена потрава, то потерпев¬ший указывает на подозреваемого; если последний сознается, то упла¬чивает установленные, как сказано выше, в § 1, убытки, в противном случае дело разбирается по шариату.
Глава XII
О ПОДЖОГАХ
§ 1. Если сгорит на мульке постройка или какое-нибудь имущест¬во, то хозяин взыскивает свой убыток с виновного по адату путем обви¬нительной или очистительной присяги, в первом случае с 6 родственниками, а во втором — с адатным числом из общества и из родствен¬ников.
§ 2. Если в поджоге подозревается несколько лиц (но не более 10 человек), то потерпевший должен заявить о них одновременно и на¬звать старшине; затем назначить для принятия в суде очистительной присяги 6 человек на всех или по 6 на каждого или сам принять обви¬нительную присягу с 6 родственниками против всех или нескольких об¬виняемых.
§ 3. Если после дачи судом удовлетворения потерпевшему учинит кто-нибудь сознание в поджоге, хотя бы по истечении нескольких лет, то давшим удовлетворение предоставляется право требовать от сознав¬шегося свои убытки.
§ 4. Сознание принимается только в таком случае, когда виновный сам явится в суд (диван) и объявит, что он учинил поджог.
§ 5. Если виновный в нечаянном поджоге сам объявит потерпев¬шему, что пожар учинил он нечаянно и без умысла, то с виновного взы¬скиваются убытки не по адату, а по шариату, т. е. 2 свидетеля со сто¬роны потерпевшего под присягой устанавливают стоимость сго¬ревшего.
Глава XIII
О ВЗЫСКАНИЯХ ДОЛГОВ
§ 1. Отец не отвечает за долги сына, а таковые взыскиваются с того имущества, которое было отдано отцом; а если он живет не раз¬дельно, то платит.
§ 2. Споры между женой и мужем разбираются по шариату.
§ 3. Имущественный спор между женой и мужем не принимается, пока не разведутся или один из них не умрет; если же несколько жен, то заявление о выделе каждой жене имущества принимается.
§ 4. Если разведенная до истечения 6 месяцев заявит о своей бере¬менности, то ребенок признается давшего развод мужа, в противном случае заявление ее не принимается.
§ 5. Мать имеет право содержать своего ребенка у себя до 7 лет и требовать от отца на это средства, если не выйдет замуж за другого, не может требовать ничего от отца ребенка, если она вышла замуж и с последним мужем разведется.
Глава XIV
О ЗАХВАТЕ ЗЕМЕЛЬ
§ 1. Споры по захватам общественных земель разрешаются 15 по¬четными стариками, которые без присяги должны обойти спорный уча¬сток и показать на месте границы захваченной общественной земли, а также и собственной земли захватчика.
ПРИЛОЖЕНИЕ №2
СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ ПО ОБЫЧНОМУ ПРАВУ
1. Абас — серебренная монета ( 20 копеек )
2. Абрек — изгнанник из рода общины, скитающийся и живущий разбоем.
3. Адат — совокупность норм обычного права
4. Акара — социальная прослойка издольщиков.
5. Ага — господин
6. Аман — гарантия безопасности
7. Аул — горное село
8. Аксакал — старейшина уважаемое лицо.
9. Алим – ученый арабист
10. Алым — плата, взыскиваемая за убийство с родственников убийцы
11. Аманат — заложник; иногда — вещь, перепорученная временно на хранение
12. Аргамак – ценная верховая лошадь
13. Аршин — мера длины, равная 71,12 см
14. Аталык – воспитатель сына владетеля или влиятельного лица, принимающий воспитанника в свою семью как «сына»
15. Байбирек — ткань из крученного шелка
16. Барамта — захват чужого имущества или скота до возмещения убытка (то же, что и ишкиль)
17. Барху — вид подати, обычно составляющей до четверти урожая
18. Батман — мера веса, чаще около 32 кг (возможны и другие значения)
19. Батрик — представитель феодальной знати в христианских феодальных владениях на Кавказе.
20. Бегаул — сельский старшина
21. Беглербей — наместник области, титул и должность («бей над беями » )
22. Бей — феодальный титул, властитель, господин
23. Бек ( Бег ) — владетель бекства
24. Белад — предводитель – проводник отряда в набеге
25. Бешмет — верхняя одежда: короткий кафтан в талию с закрытым воротом
26. Бий ( Бей ) — князь
27. Бийлеу — владение, земельный участок
28. Бийлик ( Бейлик ) – княжество, удельное владение
29. Бо — народ, войсковая единица, вольное общество, племя
30. Бронзовый век — конец 4 — 2 тыс. до н.э.
31. Будун — помощник кадия
32. Булка — форма взаимопомощи
33. Вакуф — собственность мечети
34. Вали — верховный правитель
35. Везир — советник хана, министр
36. Векил — уполномоченный, доверенный представитель
37. Велаят (Вилаят ) — область, округ, район
38. Газават — завоевание, священная война
39. Гарнец — единица измерения сыпучих тел: 3,3 л
40. Гвай — товарищеская взаимопомощь
41. Глоттохронология — лингвистический метод определения хронологии
42. Годекан ( учар ) — место собраний, обычно площадь перед мечетью
43. Городище – поселение, укрепленное валами и рвами
44. Гяур — у исповедующих ислам прозвище всех немусульман
45. Дамга — сбор, взымаемый с товаров, провозимых через владение
46. Дарай — тонкая шелковая материя
47. Депортация — насильственное переселение народа
48. Джамаат — сельский сход, сельская община
49. Джизья — подушный налог.
50. Джихад — см. Газават
51. Джума-Мечеть — главная мечеть
52. Дебир — служитель мечети; писарь
53. Диван — высший совещательный орган, совет при хане, суд,канцелярия
54. Дийа — феодальное имение (в халифатский и домонгольский период)
55. Динар — червонец
56. Дирхем — медная монета
57. Душалык — хлебная подать
58. Егерь – стрелок легкой пехоты
59. Единорог – орудие типа гаубиц
60. Есыр — см. Ясырь
61. Закат – подать мечети, обязательная для мусульманина из доли его дохода, определяемой шариатом
62. Зандагская культура – культура раннежелезного на Северном Кавказе.
63. Зикр — коллективное отправление молитвы
64. Зиндан — долговая яма, тюрьма
65. Зороастризм – государственная религия Сасанидской державы
66. Икта — условное пожалование земельного надела
67. Имам — (букв. « находящийся впереди ») чрезвычайный правитель мусульманской общины с религиозными, государственными и судебными полномочиями
68. Имеретинская культура – культура эпохи мезолита в Грузии
69. Ишкиль — обычай захвата имущества должника или его близких в залог до возвращения долга
70. Кавказская Албания — государство на Восточном Кавказе (4 в. до н.э.)
71. Кадий — служитель религиозного культа ислама, судья.
72. Кадий (в Табасаране) — феодальный правитель
73. Казма — землянка
74. Кали — мера веса 12 кг
75. Калым — выкуп за невесту
76. Камка — шелковая ткань
77. Канлы — кровник, убийца
78. Капан — мера объема сыпучих тел (три пуда зерна)
79. Кари — мера длины (50 см )
80. Караван-сарай – гостиный двор
81. Караваш – рабыня
82. Карачи-бек –группа беков ордынского происхождения на территории шамхальства и Гамринского магала
83. Карт — сельский судья по адату, старейшина
84. Кебин — брачный договор
85. Кебин-хакк — деньги, предусмотренные шариатом при заключении брака
86. Кевха (Кавха ) – сельский судья, старейшина, сборшик повинностей;
87. Кешкель — 1) доля каждого дыма выплачиваемой повинности; 2) рента с каждого из раятских дворов, находящихся в зависимости от феодальной корпорации (уцмийского рода в Кайтаге или феодальной общины в Джаре)
88. Кызылбаши — персы
89. Кильми — старейшина
90. Киля, киле — мера сыпучих тел около 5 килограммов
91. Кондиция — условия, уговор, сделка
92. Коран — священная книга мусульман
93. Коч-арба – наряд для арб для переезда ханского семейства
94. Кошма — войлочная подстилка, свалянная из овечьей шерсти
95. Крап – выделываемая из корня марены краска
96. Крым Шамхал – наследник престола в роду шамхалов
97. Кул — раб
98. Кунак – приятель – гость; постоянный гость-чужеземец, связанный с отношениями (часто наследственными) взаимного гостеприимства и поддержки
99. Курган — холм насыпанный над могилой
100. Кутан — 1) тяжелый плуг; 2) зимнее пастбище на равнине
101. Куук — саман или мякина
102. Лагъ, луки – раб
103. Ласт – еденица товара, определенное количество бочек или мешков общим весом 72 пуда.
104. Мавзолей — монументальное погребальное сооружение с помещением, содержащим захоронение
105. Магал — местное административное деление: квартал, волость, сельский округ
106. Мазуны — должностные лица имама, руководители наиболее мелких административных единиц имамата
107. Майсум — титул феодального правителя Табасарана
108. Мактаб — мусульманская школа низшего типа
109. Малик – феодальный правитель, наследственный правитель
110. Мангуш — сельский глашатай; прежде — уполномоченный джамаата, наблюдавший за исполнением принятых решений, посредник между народным собранием и коллегией должностных лиц
111. Марена — кустарник, из корней которого получали краску для тканей
112. Маркитант – торговец, следующий в военное время за войском
113. Маслаат — мировая сделка; примирение сторон через посредничество
114. Маштак – малорослая лошадь, приземистый крепыш
115. Медресе – мусульманское училище повышенного типа
116. Мезолит — средний каменный век
117. Мехкеме –помещение для суда
118. Мечеть — молитвенный дом мусульман
119. Миграция –массовое добровольное переселение
120. Мизан — весы; иногда – весовая пошлина
121. Мулла — мусульманское духовное лицо; настоятель мечети
122. Мульк – право полной частной собственности и его объекты
123. Мулькадар — владелец мулька
124. Мурза — звание члена владетельной семьи
125. Мудир — военный и гражданский правитель нескольких наибств
126. Муртазеки — конница, элитные части в войске Шамиля
127. Мутаалим — учащийся, ученик при мечети
128. Муфтий – религиозный и судебный глава страны или вилаята с правом вынесения обязательных заключений (фетва)
129. Мухаджиры – переселенцы с территорий под иноверной властью на территории под исламской властью.
130. Мухтасибы — должностные лица имамата – контролеры за соблюдение норм шариата (чаще в торговле и быту)
131. Муштулук — заработки
132. Муэдзин — лицо, призывающее на молитву
133. Мюрид — последователь мюршида
134. Мюридизм — религиозное учение о послушании
135. Мюршид — духовный наставник мюридов
136. Наиб — наместник, помощник начальника
137. Накшбенди — суфийский орден, возникший в XIY в и получивший распространение в XIX в. также и на территории С — В Кавказа
138. Неолит – новый каменный век
139. Неолитическая революция – переход от присваивающего хозяйства к производящему (земледелию, скотоводству, ремеслам).
140. Низамы — законодательные установления имамата
141. Нукер – военный слуга, телохранитель, дружинник
142. Нуцал — титул аварского правителя
143. Острог –небольшая крепость
144. Палас — безворсый ковер
145. Палеолит — древний каменный век
146. Панисламизм –политическая идеология, ставшая целью создания единого государства всех мусльман мира (халифат)
147. Паша — титул высших должностных лиц султанской Турции; чаще всего – губернатор вилаята
148. Пашалык — звание паши, а также управляемая им административная единица
149. Причерноморская культура – культура эпохи мезолита кавказского
150. Раис – феодал (букв. «глава») в Дагестане – обычное название главы тухума либо бекского рода в случаях представительства их в административных или судебных делах (в арабо-язычных текстах)
151. Рамадан, рамазан — название 9-го месяца мусульманского календаря
152. Распад нахско-дагестанского единства – конец 3 тыс. до н.э.
153. Ратал — мера веса мяса, мёда и масла равное 6 фунтам
154. Рахтарный сбор – пошлина с товара
155. Раят — податное сословие крестьян — рентоплательщиков
156. Рейс — Эфенди — глава ведомства иностранных дел в султанской Турции
157. Реляция — донесения о военных действиях
158. Рескрипт -письмо государя на имя подданного, грамота
159. Саба — подать хлебом; мера объёма
160. Саба — мера сыпучих тел около 20-25 кг
161. Садака — милостыня
162. Сала-уздень — дворянское сословие у засулакских кумыков
163. Сарбаз – иранский воин
164. Сардар, сердар — главнокомандующий войском и высший сановник
165. Сафьян — выделанная мягкая козлиная кожа
166. Сах — мера сыпучих тел около 1,5 кг
167. Синагога — в иудаизме община верующих, молитвенный дом
168. Старшины — назначались наибами для осуществления их власти
169. Султан — повелитель, император, титул монарха
170. Суфизм — религиозно- философское учение в исламе
171. Тавлу — горец
172. Татчи Томар — знак вместо короны
173. Тай — мешок или тюк товара
174. Тарикат — один из способов продвижения к истине и богу
175. Тархан — господствующее сословие наподобие бека
176. Тастарь — серпянка, рединка вид ткани
177. Тотаул – оросительный канал
178. Тезик — восточный купец
179. Терраса — пахотный участок, созданный на склоне искусственным путем
180. Тиульные земли- участки пожалованные правителем за службу
181. Тулгак — надсмотрщик, помощник старшины
182. Туман — золотая или серебряная монета ( примерно 10 рублей )
183. Тусевы — свидетели, соприсягатели
184. Тухум — родственная община
185. Терике — раздел наследства
186. Уздень — лично свободный крестьянин
187. Улус — родоплеменное объединение у кочевников (вместе с его территорий)
188. Урарты – народ, живший на Армянском нагорье в 1 тыс. до н.э.
189. Уцмий — титул владетеля Кайтага
190. Фетва — шариатское толкование по наиболее важным правовым вопросам, определяющее судебное решение
191. Фикх — мусульманская юриспруденция
192. Фирман — грамота, указ , повеление
193. Фортеция — военный опорный пункт с круговой обороной
194. Фунт — мера веса, равная 409,51 грамм
195. Фяк — издержки по розыску пропавшей скотины
196. Хакан ( Каган ) — наследственный верховный правитель у хазар
197. Халиф – (букв. «заместитель») титул правителей халифата; соединявший светскую власть с главенством в мировой мусульманской общине; в некоторых течениях суфизма – доверенные люди муршида, выполняющие его поручения и замещающие его на местах
198. Халклавчи – «глава народа» — титул правителя Казикумуха до нач. XYIII в.
199. Хамашира — высшее сословие в Лакзе домонгольского времени
200. Хан — титул феодального правителя
201. Хадж – паломничество в Мекку
202. Харадж – поземельный налог
203. Харал — мешок, тюк
204. Хиджра – мусульманское летоисчисление, датируемое с июля 622 год
205. Чагар – зависимый крестьянин, прикрепленный к земле (в равнинно-предгорной части Дагестана).
206. Чанка-сын хана или бека от неравного брака
207. Чапар- гонец,почтарь
208. Чауш ( Чавуш) — сельский глашатай, староста, стражник
209. Чекмень — кафтан
210. Чильми – надсмотрщик, выборный или очередной исполнитель
211. Чихтиш — один из видов хлебной подати в Терекеме
212. Чохская культура — неолита горного Дагестана(8 — 4 т до н. э)
213. Шамхал — титул феодальных владетелей в Кумухе, затем в равнинно-предгорной части Дагестана
214. Шариат — совокупность норм мусульманского права
215. Шах — титул монарха в некоторых восточных странах
216. Шерть — присяга
217. Ширваншах — титул феодального правителя Ширвана
218. Эврез — обычай взаимопомощи; иногда отработочные обязанности раятов
219. Эмир — повелитель
220. Эмчек, эмчег — молочный брат
221. Энеолит – медно-каменный век (5-4 век до н.э.)
222. Эпоха великого переселения народов – 2-5 вв до н. э.
223. Этногенез — происхождение народов
224. Эфенди — правитель, господин, вежливая форма обращения
225. Юзбаши — командир сотни, военная должность; сельский староста
226. Ялаги — см Эйлаги
227. Ясак — подать, дань
228. Ясырь – пленник
229. Ятаги — зимние пастбища