Панеш А.Д.

Государственная система Мухаммеда Амина
на Северо-Западном Кавказе (1848-1859 гг.)

Одной из актуальных задач историко-правовой науки является изучение происхождения и генезиса государства в различных усло¬виях. Данная проблема в силу ее теоретической и практической зна¬чимости стала предметом пристального интереса не одного поколения исследователей. При этом на протяжении довольно длительного времени его содержательная динамика, приоритетность тех или иных аспектов изучения, а также профессиональные оценки зависели от господствующих идеологических предпочтений государства.
В последние десятилетия благодаря изменениям, произошедшим в развитии как самой историко-правовой науки, так и политического климата в стране, появились реальные возможности более взвешен¬ного подхода к пониманию сложных процессов, связанных с разви¬тием государственности у народов Кавказа.
В истории адыгов государственно-политическая традиция от¬четливо проявлялась еще с древних времен. В последние десятиле¬тия усилиями археологов, лингвистов и антропологов установлено, что начало процессов формирования ранней государственности у предков адыгов относится к III тыс. до н. э. В этот период были созданы города-государства, ставшие основой становления Хеттской империи.
Следует отметить, что процессы политогенеза наиболее успеш¬но проходили среди меотских племен, унаследовавших предшеству¬ющие культурные и политические традиции [1: 8]. В V в. до н. э. ими была создана Синдика – одно из древнейших рабовладельческих государств на территории нашей страны.
Появление адыгов на исторической арене в первых веках н. э. было связано с формированием зихского союза. Однако нашествие гуннов в IV в. н. э. прервало процесс образования единого государства. Становление единого древне-адыгского народа завершается в IX в. с образованием Касожского союза.
Этническая карта Центрального Предкавказья меняется в пери¬од нашествия татаро-монголов и Тимура. В этот сложный период формируется этническая территория кабардинцев, выделившихся в качестве субэтноса из общеадыгского этнического массива.
В рамках небольшой статьи не представляется возможным про¬следить основные тенденции развития государственности у адыгов на протяжении длительного исторического периода. Небольшое от¬ступление от заявленной темы объясняется необходимостью показать истоки адыгской государственности.
Активизация кавказской политики России привела к усилению интеграционных процессов в адыгском обществе. По мере усиления военной экспансии России происходила трансформация традицион¬ной политической системы. Созданная в ходе общественно-полити¬ческих преобразований административная система отвечала конкрет¬ным особенностям обороны страны.
Процессы политической консолидации в Западной Черкесии получили дальнейшее развитие в период деятельности третьего наи¬ба Шамиля Мухаммеда Амина. Шамиль не терял надежды объединить горцев Северного Кавказа и расширить фронт освободительного движения [2: 390]. По настоятельной просьбе делегации от абадзехов (субэтническая группа адыгов) в Западную Черкесию был направлен Мухаммед Амин.
Посланник Шамиля прибыл на Северо-Западный Кавказ в конце 1848 г. и первым посетил абадзехский аул Хаджимукохабль. Здесь он встретился с эфенди Устоко, который убедился в высокой образован¬ности и больших знаниях наиба [3: л. 1].
Важнейшим фактором, благоприятствовавшим выполнению миссии Мухаммеда Амина, стали решения Адагумского собрания (1848-1849 гг.), направленные на создание светской государственно¬сти. Потерпев неудачу в этом направлении, реформаторы обратились к исламу как к мощному идеологическому средству для сплочения адыгов [4: 44].
Мухаммед Амин начал свою деятельность на территории Абадзехии. В январе 1849 г. на большом народном собрании он огласил основную цель своей миссии: распространение шариата и политиче¬ское объединение адыгов. Большинство участников собрания поддер¬жало наиба. Военное командование на Кавказе, внимательно следив¬шее за действиями эмиссара Шамиля, отмечало весьма широкую поддержку адыгами всех начинаний наиба [5: 29]. Современник описываемых событий генерал Н.И. Карлгоф писал, что на полити¬ческом поприще в течение 10-летнего пребывания среди адыгов Мухаммед Амин действовал настойчиво, преодолевая все препят¬ствия [6: 77]. Другой автор, участник Кавказской войны И. Дроздов, сообщает: «Таинственность, которою окружил себя Магомет Амин, увлекательная речь, гордый и повелительный тон с окружавшими его старшинами, муллами и эфенди, приветливое и ласковое обращение с народом, обещания лучшей будущности, — все это произвело на абадзехов впечатление обаятельное. И вольница, которая над собою признавала только власть Аллаха, избрала владыкою своим Магомет Амина» [7: 519].
В течение пяти месяцев Мухаммед Амин объездил всю Абадзехию и хорошо изучил обстановку. Он сумел за короткое время озна¬комиться с жизнью адыгов, с их стремлениями, смог найти «общую с массой точку соприкосновения в делах религии и мусульманского подвижничества» [8: 543]. Пользуясь широкой поддержкой народа, наиб Шамиля утвердил свою власть среди абадзехов и сформировал здесь управление государственного типа.
Создав прочную базу в Абадзехии, Мухаммед Амин стремился распространить свое влияние среди темиргоевцев, егерухаевцев, хатукайцев, махошевцев, бжедугов и других. В документах военного командования указанные группы адыгов обозначались термином «мирные». Расположенные вблизи русских кордонных линий, они оказывались в сложном положении. «Мирные» адыги подчинялись военным властям, «будучи вынуждены к этому карательными акциями, голодом в результате блокады, страхом за аманатов, находящихся у русских.» [9: 167]. Данное обстоятельство создавало для наиба определенные трудности. Тем не менее в течение весны 1849 г. Му¬хаммеду Амину удалось утвердить свое влияние среди егерухаевцев, махошевцев и большей части темиргоевцев. В скором времени в сфере влияния наиба оказались и урупские кабардинцы. Попытки наиба проникнуть к бесленеевцам не увенчались успехом. Этому помешали войска под командованием генерала Н.И. Евдокимова.
Известно, что подавляющее большинство адыгского населения Северо-Западного Кавказа составляли шапсуги, натухайцы и абадзехи. Поэтому, утвердив свое влияние среди абадзехов, Мухаммед Амин стремился заручиться поддержкой натухайцев и шапсугов. Об этом свидетельствуют воззвания, отправленные к ним весной 1849 г. Военное командование осознавало, какую опасность представ¬ляют для планов царизма действия наиба Шамиля, и поэтому всячески пыталось противодействовать его усилиям. Преодолев сопротивление отрядов под командованием генерала Ковалевского, Мухаммед Амин подчинил своей власти бесленеевцев. Осенью 1849 г. прибрежные шапсуги и убыхи отправили в распоряжение наиба значительное число всадников.
Под руководством наиба черкесское сопротивление экспансии царизма приобрело более организованный характер. Активизирова¬лись военные действия адыгов на кордонной линии по р. Кубани. Мухаммед Амин хорошо осознавал, что многие неудачи военных мероприятий адыгов были связаны с деятельностью российской во¬енной разведки. Военное руководство стремилось организовать на территории адыгов разветвленную агентурную сеть, через которую вербовали лазутчиков для сбора необходимых сведений [10: 7]. Наиб Шамиля принимал меры борьбы против разведчиков. Об этом свиде¬тельствует сообщение начальника правого фланга Кавказской линии генерала Н.И. Евдокимова, из которого явствует, что посланные им четыре лазутчика возвратились, встреченные сторожевыми кордонной линии, специально выставленной наибом [11: 45]. На народных со¬браниях принимались решения о поимке лазутчиков.
Заслуживает особого внимания социальная политика Мухам¬меда Амина, которая наиболее ярко проявила себя в Бжедугии. Когда наиб обратился к бжедугам, чтобы они присоединились к обще-адыгскому союзу, только зависимые сословия поддержали его. В такой обстановке наиб решил вступить в переговоры с бжедугской знатью. В апреле 1850 г. в ауле Габукай произошла встреча князей с уполномоченным Мухаммеда Амина [12: 10]. Наиб понимал, что, только оставив сословные привилегии, можно было привлечь на свою сторону бжедугскую знать. Опираясь на нее, Мухаммед Амин рас¬считывал укрепить свои позиции. Хамышейские князья Джанклыш Хаджемуков, Индар Крымчериеко и Науруз Шуманоко перешли на сторону наиба. Из черченеевской знати первыми дали присягу Му¬хаммеду Амину Аладжуко Ахеджаков, Эльдар Эльбуздок, Пшимаф Кунчукоко и Магомчери Ахеджаков. Однако многие князья отказа¬лись признать власть наиба и переселились на правый берег р. Ку¬бани [13: 602]. Такие переходы не всегда означали принятие россий¬ского подданства. Вот что писал по этому поводу князь Хаджимуков: «Даже по отношению к России, когда сила оружия заставляла неко¬торые племена принимать присягу на подданство, они смотрели на него как на временное перемирие. Вот почему вся эпоха Кавказской войны изобилует крайне оригинальными фактами: какой-нибудь князь со своими подвластными присягал на подданство, прекращал набеги, даже охранял русские границы, а через несколько времени его встречали снова действовавшим против русских уже с оружием в руках» [14: 20].
Летом 1850 г. усилия Мухаммеда Амина были направлены на распространение своей военно-политической организации на шапсу¬гов и натухайцев. Обращение наиба вызвало бурное обсуждение на народном собрании, на котором было принято решение не признавать власти посланника Шамиля. Анализируя данные источников, можно констатировать, что на решение собрания в значительной степени повлияла позиция дворянства, пытавшаяся восстановить свои при¬вилегии [15: 28].
Примечательно то, что шапсуги готовы были принять Мухамме¬да Амина только в качестве духовного деятеля для укрепления му¬сульманской религии. В то же время шапсуги отказывались признавать наиба как главу светской власти.
В сложившейся ситуации наиб принимает решение подчинить шапсугов силой оружия. В течение лета 1850 г. при поддержке абадзехов и бжедугов Мухаммеду Амину удалось установить свое влияние на большей части территории Шапсугии. В скором времени власть наиба признали также натухайцы. Из служебной переписки кавказ¬ского военного командования видно, что Мухаммед Амин «… окон¬чательно утвердил свое влияние в сопредельных Черноморской кордонной линии племенах горцев: абадзехов, шапсугов и натухайцев. Воля его сделалась законом как для князей и дворян, так и для про¬стого народа. Он повсеместно учредил управление из преданных ему князей и большею частию духовных лиц» [16:156].
В рассматриваемый период времени в среде прибрежных шапсу¬гов и убыхов сохранились остатки христианства и языческих верова¬ний. Данное обстоятельство создавало для наиба определенные трудности при включении этих групп адыгов в создаваемую им ад¬министративную систему, основанную на принципах ислама. Тем не менее, наибу удалось преодолеть сопротивление жителей этой мест¬ности и добиться принятия присяги.
Реформаторская деятельность Мухаммеда Амина включала в себя ряд направлений политического, административного, военного и судебного характера. Успех того или иного мероприятия наиба во многом зависел от проводимой им социальной политики, опиравшей¬ся на особенности общественно-политического строя адыгов.
На контролируемой наибом территории была создана развет¬вленная система административного управления. Вся территория была разделена на участки по сто дворов в каждом, которые в свою очередь подразделялись на пять отделений. Аульский сход являлся низшей ступенью административной лестницы. Главы участков — мухтары избирались народом. В распоряжении мухтаров находилась вооруженная охрана (мутазиги).
Важным звеном административной системы наиба являлись округа, в каждом из которых были учреждены управления под назва¬нием мегкеме. Руководство округом состояло из муфтия и трех кади¬ев. При каждом мегкеме находились мечеть, мусульманское духовное училище, тюрьма для заключения преступников, помещение для су¬дей, муфтия и кадиев, конной стражи, провиантский магазин.
Количество мегкеме не было постоянным и зависело от военно-по¬литической обстановки. Первые четыре мегкеме были устроены Му¬хаммедом Амином на реках Белой, Пчаге, Пшише и Псекупсе. В дальнейшем мегкеме были построены на реках Адагуме, Кудако, Антхыре и других. Сам наиб находился в мегкеме на р. Белой. Оно же являлось главной резиденцией и административным центром государ¬ственного образования Мухаммеда Амина. При нем действовал особый меджлис, осуществлявший центральную власть. Членами меджлиса являлись известные военачальники, приверженцы ислама и преданные наибу люди. Среди них были Хаджи Касей Джандаров, старшина Барасбий, Кумык Хан Оглу, Абдулла Исмаил-эфенди и Ибрагим Хан Оглу.
Таким образом, была выстроена административная система управления, на высшей ступени которой находился сам Мухаммед Амин. Документы российской военной администрации свидетель¬ствуют о том, на контролируемой территории наиб добился беспре¬кословного выполнения своих распоряжений [17: 48]. Современники описываемых событий и историки более позднего времени едино¬душны в том, что Мухаммед Амин был энергичным и целеустрем¬ленным реформатором и добился значительных успехов в политиче¬ской централизации Западной Черкесии [18].
Адыгское население, признававшее власть Мухаммеда Амина, принимало присягу, смысл которой состоял в том, чтобы чтить Ша¬миля и его наиба, исполнять предписания Корана, отдавать десятую часть их имущества и доходов на бедных и духовенство.
Одной из важнейших задач наиба Шамиля являлось проведение военной реформы, суть которой заключалась в создании постоянного войска. Была введена также воинская повинность, а в случае необхо¬димости созывалось поголовное ополчение. Была также организова¬на караульная служба для наблюдения за действиями русских войск.
Мухаммед Амин добился значительных успехов в дальнейшем укреплении позиций ислама среди адыгов. За годы его пребывания в Западной Черкесии была налажена система мусульманского началь¬ного образования.
Следует отметить, что при создании государственной системы в Западной Черкесии Мухаммед Амин использовал опыт создания имамата Шамиля. На наш взгляд, правы М.М. Блиев и В.В. Дегоев, которые показали, что наиб Шамиля сумел создать основу военно¬-теократического государства в Черкесии [19: 497].
Таким образом, анализ изученного материала позволяет конста¬тировать, что в первой половине XIX в. в экстремальных условиях войны в адыгском обществе шел сложный и противоречивый процесс этнической и политической консолидации и становления государ¬ственности. Важным этапом этого процесса была деятельность по-сланника Шамиля Мухаммеда Амина.

Литература

  1. Боров А.Х., Думанов Х.М., Кажаров В.Х. Современная государ¬ственность Кабардино-Балкарии: истоки пути становления, проблемы. Нальчик, 1999.
  2. Дадаев Ю.У. Государство Шамиля. Социально-экономическое положение, политико-правовая и военно-административная система управления. Махачкала, 2006.
  3. Архив АРИГИ. Ф. 1. П. 49. Д. 23. Л. 1
  4. Чирг А.Ю., Денисова Н.Н., Хлынина Т.П. Государственность Ады¬геи: этапы становления и развития. – Майкоп, 2002.
  5. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф. 261. Оп. 1. Д. 1041. Л. 29.
  6. Карлгоф Н. Магомет Амин //Кавказский календарь на 1861 год. – Тифлис, 1860.
  7. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848-го по 1856-й год // Кавказский сборник. – Тифлис, 1886. – Т. 10.
  8. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. – Екатеринодар, 1913.
  9. Гордин Я.А. Кавказ: земля и кровь: Россия в Кавказской войне XIX века. СПб., 2000.
  10. Бижев А.Х. Социально-экономический строй народов Центрального и Северо-Западного Кавказа в годы Кавказской войны (по материалам российской разведки). Майкоп, 2005.
  11. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20-70-е гг. XIX в.). Сборник архивных документов. Нальчик, 2001.
  12. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 1084.
  13. Акты Кавказской археографической комиссии. Тифлис, 1884. Т. 10.
  14. Хаджимуков Т. Народы Западного Кавказа (по неизданным запискам природного бжедуга князя Хаджимукова) // Кавказский сборник. Тифлис, 1910. Т. 30.
  15. ГАКК. Ф. 260. Оп. 1. Д. 1010.
  16. ГАКК. Ф. 261. Оп. 1. Д. 1112.
  17. Там же. Д. 1041.
  18. Мухаммад-Амин и народно-освободительное движение народов Северо-За-падного Кавказа в 40-60-х гг. XIX в. (Сборник документов и материалов). Махачка¬ла, 1998.
  19. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.
Рубрика: Книги по истории Кавказа 2