ЗАДАЧИ ТЕКУЩЕГО МОМЕНТА (СТАТЬЯ Г. БАММАТОВА[1] В ГАЗЕТЕ «ВРЕМЯ» С АНАЛИЗОМ ИЮЛЬСКИХ СОБЫ­ТИЙ 1917 Г. В ПЕТРОГРАДЕ)

16 августа 1917 г.

Июльские дни в Петрограде, знаменующие коренный перелом в ходе русской революции, привели нас к тому психологическому моменту, который неизбежно возникал в поступательном ходе всех революций. Единая в момент зарождения и первые недели своего победного шествия революция расщепляется на несколько потоков бушующих и враждебных друг другу социальных сил; чем шире и глубже развертываются классовые противоречия, тем борьба делается жестче и непримиримей и тем точнее определяются контуры вовлеченных в водоворот революции общест­венных сил.

Стало общим местом указание, что наша революция по внутренней своей сущности и объек­тивным условиям не может быть отождествляема с западноевропейскими революциями, в частно­сти, с Великой Французской революцией. Конечно, между Францией конца XVIII столетия и Рос­сией начала XX века полной аналогии нет: наличность многомиллионного пролетариата, осознавшего свои классовые интересы и властно стремящегося к реализации своих вожделений, земель­ная проблема, в условиях российской действительности представляющая колоссальные затрудне­ния для разрешения, необычная сложность и запутанность финансовых и экономических вопро­сов, катастрофическое положение транспорта и продовольственного дела, жгучая острота нацио­нальных противоречий — вот те главные задачи, которые делают великую русскую революцию действительно гигантской по своему размаху, заставляют ее совершенно независимо от нашего желания быть революцией не только политической, но и социальной. Но, тем не менее, и в общем облике и в деталях у русской революции много сходного с Великой Французской революцией, и это обстоятельство полезно отметить для более точного уяснения текущих событий.

Во всяком развившемся общественном движении действуют три силы: правая, левая и центр. В Великую Французскую революцию силы эти были представлены жирондистами (правая), умеренными якобинцами в лице Робеспьера и Дантона (центр) и крайними якобинцами в лице Марата, Томмета и Гибера (левая). В нашей революции – это кадеты, блок меньшевиков и социалистов-революционеров и большевики.

Умеренные слои отмежевались от революции во Франции уже на законодательном собрании 1792 года. У нас процесс отделения либеральной буржуазии от революционной демократии ясно обозначился с уходом из Временного правительства первого созыва Гучкова и Милюкова, в по­следовавшем за этим акте развития событий расхождение этих двух движущих сил нашей общест­венности делается все непримиримее и приводит к выходу из министерства кадетов и объявлению открытой войны органам революционной демократии – Советам солдатских и рабочих депутатов.

Очень интересна эволюция, которую проделали с начала революции до сегодняшнего дня политические партии, представляющие интересы имущих групп – кадеты и правые. Русская бур­жуазия сначала как будто не поняла и не могла понять истинного характера совершающихся пе­ремен. Покуда революция представлялась ей лишь как политический переворот, ни в какой степе­ни не связанный с возможностью социальных перемен, буржуазия всемерно поддерживала ее, но как только стали возникать на местах социальные конфликты, как только выяснилось, что кон­фликты эти не случайное и переходящее явление, вызванное потрясением государственного меха­низма, а органически связанное с тем глубоким социальным сдвигом в народных массах, который нарожден революцией, как буржуазия забила отбой по всей линии и выступила против всех демократических достижений революции. Конечно, в авангарде буржуазной партии идут кадеты, как политическая партия, несомненно, хорошо сорганизованная, обладающая большим политическим опытом, эрудицией и дарованиями. Кадеты раньше других осмыслили грозящую представляемым им элементам опасность и раньше других объявили поход демократии, за ними поплелись про­мышленники и все реакционные элементы страны, пока еще не смеющие выступать с открытым забралом. Несомненно, сейчас партия народной свободы опирается на довольно широкие слои на­селения – кроме обычного круга внеклассовой интеллигенции и мелкой буржуазии, за кадетами охотно идут крупная буржуазия и землевладельцы: можно предвидеть, что при резко обозначив­шемся сдвиге вправо курса нашей внешней и внутренней политики, партии этой суждено играть выдающую роль. Посмотрим, какова программа ближайшей деятельности кадетов, к чему сводятся выдвинутые партией требования. Вспомним, какие ультимативные требования были предъяв­лены кадетами при образовании третьего коалиционного министерства. Нет надобности возвра­щаться к подробному перечислению этих условий, достаточно указать, что в главном они своди­лись к покушению на следующие завоевания революции:

  1.  на внешнюю политику революционной демократии, стремящейся к ликвидации войны без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов;
  2.  на земельную политику ее, имеющую целью подготовить к Учредительному собранию объективную возможность разрешения аграрного вопроса в интересах трудовых масс;
  3.  на роль и значение в строе государственной жизни органов революционной власти Сове­тов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов;
  4.  на политическую программу, предложенную правительству всероссийскими съездами со­ветов и
  5.  на демократизацию армии.

Может ли революционная демократия удовлетворить приведенные притязания кадетов, мо­жет ли она отказаться от своих целей в области внешней и внутренней политики — нет сомнений, что на этот вопрос может быть дан только отрицательный ответ. Отказ от вышеприведенной фор­мулы мира означал бы полный разрыв с демократией, возвращение к захватнической политике, к преступной политике авантюризма, направленной к высшему торжеству хищников международ­ного капитала и угнетению широких масс. Отказ от земельной политики знаменовал бы разрыв с безбрежным крестьянским морем России, властно требующим удовлетворения нового земельного голода. Поступиться ролью и значением Советов значило бы совершенно дезорганизовать демо­кратию. лишить революцию опоры — это значило бы покончить со своим социально-политическим весом, поставить крест на будущем и свести на нет все завоевания революции. Удар рассчитав. Правильная дезорганизация демократии означала бы провал революции – торжество реакции, контрреволюции, может быть реставрацию.

Политическое легкомыслие большевизма, грубые ошибки Советов, многочисленные прома­хи отдельных безответственных течений революционной мысли вместе с положением на фронте и тяжкой разрухой в тылу создали благоприятную почву для нападок на демократию, и в переломе настроения утомленного общества контрреволюция почерпнет силы для своей деятельности. Но именно поэтому революционная демократия должна бдительно оберегать свои прерогативы, са­мые решительные меры к борьбе с контрреволюцией. Меры эти, прежде всего, заключаются в ре­альной политике демократии, направленной к разрешению политических и экономических задач, в осуществлении положительной программы, возведенной декларацией 8 июля [1917 г.], но вместе с тем революционная власть не должна оставаться безучастной к активным выступлениям контрреволюционных элементов, они должны зорко следить за всем тем, что делается справа, и не оста­навливаться, когда этого требуют интересы демократии, перед применением исключительных мер, которые представлены ей для борьбы с анархией, как справа, так и слева.

Кафыр-Кумух, 11 августа [1917 г.] Гайдар Бамматов.

Газ. «Время». 1917. 16 августа. № 17.

[1] См примечание № 32.

Рубрика: 1 Создание Союза Объединенных горцев