РЕЧЬ ПРАВИТЕЛЯ ДАГЕСТАНА ГЕНЕРАЛА М. ХАЛИЛОВА НА ПРЕДВЫБОРНОМ ЗАСЕДАНИИ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОКРУГОВ И УЧАСТКОВ СОВМЕСТНО С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ГОРОДОВ ДАГЕСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ
20 июля 1919 г.
г. Порт-Петровск
Я, господа, хотел бы вкратце коснуться событий, которые предшествовали настоящему нашему положению. Два пода назад в России вспыхнула революция, многие называют ее Великой Революцией, но я ее так никогда не назову; я скорее назову ее Великой Анархией, от которой нам необходимо избавиться. В начале этой революции требования разных классов населения были незначительны. народ требовал конституционной монархии в настоящем смысле слова и ответственного министерства. Казалось, что будь эти требования удовлетворены, и в стране настанет успокоение. Но, как вы сами видите, требования населения под влиянием некоторых факторов, вылились в большевизм, отрицающий все, даже религию, и который захватил в свои цепкие лапы всю страну. Таким образом, большевизм, явившийся следствием революции, докатился и до Дагестана. Хотя большевизм, благодаря содействию лидеров и пропаганде, захватил Дагестан, но Дагестанцы чувствовали, что это учение, отрицающее религию, не вечно, они ненавидели это учение и говорили, что это светопреставление. Дагестан не мог принять учения, которое отрицает Бога, религию, Шариат, порядок, личность и признает только насилие и удовлетворение животных потребностей. Дагестанцы не могли признать учения, которое разрушает основы их жизненного устройства освященного веками. И Дагестан решил вступить в борьбу с большевизмом. Все национальности Дагестана объединились и решили вести борьбу с большевиками в щелях самозащиты. Это было в начале 1918 года. В то же время под натиском большевиков и армян, наш сосед Азербайджан обратился к нам за помощью. Дагестан, который уже вступил на путь борьбы с большевиками. решил послать помощь в Баку. Было послано около 50000 человек. Но собранная вооруженная сила не соответствовала своему назначению, большая часть была вооружена кремневками, многие даже были не вооружены; большевики же превосходили нас своими техническими силами.
После целого ряда боев под Баку, а особенно в Петровском, наши войска потерпели поражение и вынуждены были отступить в горы. Дагестанское Правительство тоже должно было покинуть пределы Дагестана, а также и все те, кто были участниками борьбы с большевизмам. Многие должны были скрываться в горах и скитаться в Закавказье. Я даже выехал в Турцию с членом Правительства, где мы искали реальной силы для борьбы е большевиками, заполнившими Дагестан. Мы все искали силу, которая могла бы заставить удалиться большевиков из Дагестана. Турки дали нам помощь против большевиков. И усилиями генерала Бичерахова и турок пришлые большевики были изгнаны из пределов Дагестана. В то же время горские народы Северного Кавказа: черкесы, кабардинцы, осетины, стонавшие под игом большевизма, казалось, решили объединиться для совместной борьбы с большевиками. Их представители прибыли в Тифлис, где было и Дагестанское Правительство, и было решено объединиться для совместного отражения большевистской опасности надвигающейся на горские народы.
Так как мы горцы в этих событиях, в силу известных обстоятельств, были брошены на волю судьбы и предоставлены самим себе в борьбе с анархией, а в России не намечалось пока никакой определенной власти, кроме анархически-большевистской, то поэтому для более успешной борьбы с большевизмом, для более тесного объединения горских народов в деле борьбы с большевизмом, горцы решили образовать самостоятельную государственную единицу, Союз Горцев Северного Кавказа для зашиты себя от анархии. Никакой же речи о борьбе с русской государственностью не было, да и об этом никто из нас и не думал.
У всех была одна цель: борьба с большевиками и изгнание их из пределов территории горских народов.
Что Горское Правительство воевало с большевиками, а не с русской государственностью, видно из того, что в это время в Чир-Юрте и Петровске нашим гостем был пятитысячный казачий отряд генерала Колесникова, который под натиском большевиков отступил к Чир-Юрту из пределов Терской области и просил у нас приема. Мы оказали этому отряду возможную помощь, не только приютом, но и денежными и военно-техническими средствами (снаряды). Когда этот отряд двинулся в наступление против большевиков, то наши национальные войска двинулись вместе с ним для поддержки его в наступлении. В то время единение между Дагестанцами и горцами было так полно, что даже над войсками был назначен общий командующий полковник Хабаев.
Из всего сказанного мною можно было положить, что между Дагестаном и казаками речи о каких-либо недоразумениях не может быть. Но, к сожалению, случилось то, что между казаками и горцами произошли бои. Я не буду говорить о том, свидетелем чего не был, но скажу, что по одним версиям ингуши и чеченцы выступили против Добрармии как большевики, по другой же версии боевые столкновения между горцами и Добровольцами произошли потому, что Добровольческая армия не признала самостоятельности Горского Правительства. Так или иначе, но факт налицо – бои с Добровольческой армией произошли на территории горских народов. В то же время черкесы, кабардинцы и осетины с Добровольческой армией и не заявили, что входят в состав образованного Горского Правительства. Из этого видно, что Горское Правительство, которое заявило об объединении всех горских народов Кавказа, на самом деле не существовало, так как указанные народности своих уполномоченных представителей в состав Горского Правительства не дали. А если в состав Горского Правительства и входили якобы представители от этих народов, то это были кооптированные лица, которые прибыли в Шуру по своим личным делам или в надежде получить какое-либо место и не имеющие никакого отношения к означенным народностям. Если я подробно останавливаюсь на наших отношениях к казакам, то я это делаю для того, чтобы показать, каковы были наши отношения с Добровольческой армией до войны с нею ингушей и после. Когда у Добровольческой армии началась борьба с ингушами, то в то время стали появляться в Горском Правительстве представители Чечни и Ингушетии с приговорами этих народностей, уполномочивающими их как членов Правительства. Вот с этого то момента, как только появились представители Чечни и Ингушетии в составе Горского правительства, в отношениях горцев к Добровольческой армии происходит резкий перелом. В ту же эпоху к нам стали прибывать в состав Горского Правительства видные лидеры большевизма, от Чечни Ахмед Хан Мутушев и от Ингушетии – братья Джабагиевы.
В виду того, что в отношениях Горского правительства к Добровольческой армии произошел перелом, эти лица нашли в среде Правительства благодатную почву для своей агитационной работы.
Когда благодаря усилиям Бичерахова и турок большевики оставили пределы Дагестана, и создалось Горское правительство, то вожди большевизма не решились выступить, но как только произошли события в Ингушетии и в Чечне, как только создался перелом в отношениях горцев с казаками и Добрармией, лидеры большевизма почувствовали, что настало время действовать; и большевистская агитация охватила Дагестан. Горское правительство потеряло под собой почву, не могло оказать препятствие развитию большевистской агитации, не могло оно воспрепятствовать и потому, что в состав его проникли лидеры большевизма. Поэтому Горское правительство смотрело на развивающиеся события сквозь пальцы. Многие стали записыватьсяя в Красную Армию. Конечно благомыслящее население Дагестана, а равно и все мусульманское офицерство, не могли спокойно смотреть на такое положение дел. Развитие большевизма явно угрожало благополучию Дагестана и существованию многих лиц, являющихся противниками этого шарлатанского учения.
И вот благомыслящий класс дагестанского населения решил, что пора принять меры к прекращению большевистской пропаганды. Дагестанское офицерство примкнуло к этому благомыслящему течению и вступило с правительством в скрытую борьбу. Это одна из причин, благодаря которой Горское Правительство не нашло почвы под собой; другая причина ухода правительства заключается в том. что оно не нашло поддержки и в самом населении Дагестана, хотя и посылало от себя воззвание к жителям с призывом к борьбе с Добровольческой армией: посылало с агитационной целью по округам членов Парламента и правительства. Не помогло в воздействии на население и участие Шейхов Али Хаджи и Узун Хаджи. Население Дагестана, к счастью, несмотря на все усилия Правительства, оставалось таким же пассивным в деле борьбы с Добровольческой армией, каким оно оставалось и тогда, когда призывал я его к борьбе с грядущим большевизмом. И Горское правительство, не найдя нигде поддержки, вынуждено было уйти со сцены государственной деятельности. В это время большевики, которым потворствовало Горское Правительство, настолько обнаглели, что 13 мая среди бела дня устроили заседание, на котором обсуждали вопрос о государственном перевороте и приобщении Дагестана к большевизму. Но офицерство решило действовать, и 13 числа все 28 большевиков были арестованы в момент заседания и заключены в тюрьму. Среди арестованных большевиков были как мусульмане, так и русские. Следствием этого события была отставка на следующий день кабинета Пшемахо Коцева. В виду того, что страна после ухода кабинета Коцева осталась без власти, парламентом мне было предложено образовать новый кабинет. В силу создавшихся обстоятельств и политического положения страны я согласился принять власть, хотя и имел основания отказаться от нее, но я как сын Отечества счел нужным не уклоняться от работы и 15 числа вступил в должность главы нового правительства. Я принял меры к успокоению страны. На основании полученных мною сведений, что из гор на Шуру движутся большевики, чтобы освободить арестованных, ввиду тревожного времени, а также ненадежности тюрьмы, я перевел арестованных большевиков в Петровскую тюрьму. На второй день большевики перешли в наступление, но были отброшены после боя нашими национальными частями в горы.
Приняв на себя управление краем и сознавая, что я один не в силах справиться с возложенной на маня задачей, я стал подыскивать себе помощника, лицо наиболее влиятельное в Дагестане. Такого помощника я нашел в лице Шейх Али Хаджи Акушинского, который имел сильное влияние и среди большевистской части мусульманского населения. Я приложил все силы, чтобы добиться согласия Али Хаджи занять пост Шейх Уль Ислама. В этом направлении я достиг успеха, и Али Хаджи принял звание Шейх Уль Ислама. Я надеялся, что Али Хаджи, став моим помощником и приняв звание главы всего мусульманского духовенства Кавказа, как духовный вождь удалится от большевистских влияний и поможет умиротворить страну. Но, к сожалению, мои надежды и расчеты не оправдались, и вокруг Али Хаджи разыгрались события. В кругу приближенных ему лиц стала развиваться большевистская пропаганда, которая и вызвала последнее движение в горах.
22 мая в Петровок неожиданно как для меня, так и для Горского правительства, прибыли добровольческие части отряда генерала Драценко. О прибытии этих частей меня полковник Магомедов и князь Тарковский, которые приехали в Шуру для переговоров со мной от имени Добровольческой Армии. Суть заявления Добровольческой армии следующая: Добровольческая армия не признает Горского Правительства, которое, по заявлению, на самом деле и не существует, так как горские народы Северного Кавказа признали власть Добровольческой армии: уже каждая народность, имеет своего правителя из своей же среды, утвержденного командованием Добрармии.
Добровольцы заявили, что они вовсе не прибыли покорять Дагестан, а явились, чтобы установить порядок, уничтожить анархию и восстановить разрушенное государство. На наше внутреннее самоуправление они не посягают и признают Дагестан, с которым согласны вести переговоры. Меня предупредили, что если мы будем упорствовать и стоять на точке зрения Горского Правительства и говорить от его имени, то возможно столкновение и боевые действия. Я сам никогда не считал возможным для себя вести войну против Добровольческой армии, которая борется за восстановление русской государственности и уничтожение большевизма и анархии. Когда я находился в составе Горского Правительства, я был убежден в том, что оно ведет борьбу с большевиками, но не с Добровольческой армией. Ввиду того, что произошло столкновение с Добрармией, и Горское правительство, по заявлению этой же армии, не существовало, а также и того, что если я буду говорить с Добрармией как председатель Горского правительства, что может вызвать кровавые столкновения и печальные последствия, каковые постигли Чечню и Ингушетию, я заявил Парламенту Горской Республики, что слагаю с себя звание председателя Горского Правительства. Одновременно со мной, конечно, подал в отставку весь кабинет и Али Хаджи Акушинский.
Рукописный фонд Института ДНЦ РАН. Ф. 2. Oп. 1. Д. 58. Л. 21-26: Д. 67. Л. 49-54.